https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/90x90cm/
Но когда он вошёл в гигантский шатёр цирка, тот был перепо
лнен Ч 6500 человек бурно приветствовали его, а в конце запели национальны
й гимн.
С этого времени Гитлер только и ждёт случая, чтобы стать хозяином партии,
обязанной ему тем, чем она стала, Слабость времени к типу «сильного челов
ека» играет ему на руку и отвечает его намерениям. Правда, в руководстве п
артии уже до того проявлялась иной раз озабоченность неуёмной энергией
его ответственного за пропаганду члена, а в записи в дневнике партии от 22
февраля 1921 года сказано: «Объяснить господину Гитлеру необходимость поу
бавить активность». Но когда Готфрид Федер в это же время пожаловался на
становящиеся все более явными амбиции Гитлера, Дрекслер ответил ему, что
«каждое революционное движение должно иметь диктаторскую голову и пот
ому я и считаю как раз нашего Гитлера наиболее подходящим для нашего дви
жения и не нахожу что из-за этого меня оттесняют на задний план»
Упомянутое письмо,
в котором Дрекслер высказывает мнение, что у него больше сторонников сре
ди членов партии и поэтому «партии действительно не угрожает никакая оп
асность», см.: ВАК NS 26/76.
. А пять месяцев спустя Дрекслер обнаружит, что именно там он и оказа
лся.
Подходящий случай дали в руки Гитлера обстоятельства, являвшиеся, как и
его противники, на протяжении всей жизни его главными союзниками. Сочета
я хладнокровие, хитрость и решимость, а также ту готовность пойти на боль
ший риск даже для достижения ограниченных целей, которую он постоянно бу
дет проявлять в критических ситуациях, ему удастся захватить власть в НС
ДАП и одновременно укрепить свои притязания на руководящую роль в движе
нии «фелькише».
Исходным пунктом летнего кризиса 1921 года явились переговоры, шедшие уже в
течение нескольких месяцев с конкурирующими партиями «фелькише», в час
тности, с Немецкой социалистической партией, и имевшие своей целью устан
овление более тесного сотрудничества между ними. Однако все попытки доб
иться согласия наталкивались на непримиримость Гитлера, который требо
вал ни больше, ни меньше, как полного подчинения групп партнёров, и не шёл
даже на их коллективный переход в НСДАП; он настаивал на том, чтобы все пре
жние союзы были распущены, а их члены принимались в партию в индивидуаль
ном порядке. Неспособность Дрекслера хотя бы понять эту твёрдость Гитле
ра характеризует всю разницу между безусловным инстинктом власти у одн
ого и тягой к сплочению у другого. Явно желая подтолкнуть своих противни
ков в руководстве партии к необдуманному шагу, Гитлер в начале лета уезж
ает на полтора месяца в Берлин, оставив в Мюнхене в качестве наблюдателе
й Германа Эссера и Дитриха Эккарта, которые оперативно информируют его о
бо всём. Под влиянием некоторых единомышленников, стремившихся осадить
этого «выскочку-фанатика» Гитлера
Высказывание Альфреда Бруннера в письме к
единомышленнику в Билефельде, см.: Franz-Willing G. Op. cit. S. 100.
, склонный к компромиссам и ничего не подозревавший Дрекслер, дейс
твительно, использует это время для того, чтобы возобновить прерванные п
ереговоры об объединении или хотя бы сотрудничестве всех правых социал
истических партий.
А в это время Гитлер выступает в «Национальном клубе» и завязывает конта
кты с консервативными и праворадикальными единомышленниками Ч он зна
комится с Людендорфом и с графом Ревентловом, чья жена, урождённая графи
ня д'Аллемон, сводит его в свою очередь с бывшим руководителем доброволь
ческих отрядов Вальтером Стеннесом, представив его при этом как «грядущ
его мессию».
Сумасшедшая суета Берлина, пришедшая сюда в знаменитые двадцатые годы, е
го легкомыслие и алчность дают гитлеровской антипатии к этому городу но
вую пищу, ибо слишком уж он контрастировал с мрачным характером Гитлера.
И тот охотно сравнивает царившую тут атмосферу с Римом времён упадка, то
лько тогда, считает он, ослабление города было использовано «чужеродным
христианством», а теперь моральным упадком Германии воспользовался бо
льшевизм. Речи Гитлера того времени кишат нападками на порочность больш
ого города, коррупцию и разврат, представший перед ним на сверкающем асф
альте Фридрихштрассе или Курфюрстендамм: «развлекаются и танцуют, чтоб
ы забыть о нашей нужде, Ч с возмущением заявил он однажды, Ч ведь не случ
айно придумывают все новые развлечения. Нас же хотят искусственно изнур
ить». Как когда-то в семнадцать лет, приехав в Вену, стоял он и теперь расте
рянным и чужим перед феноменом большого города, потерявшись в его шуме, с
уматохе и суете, Ч собственно говоря, он чувствовал себя как дома только
в атмосфере провинции с неотъемлемым для неё бидермайером, обозримость
ю и моральной упорядоченностью. В ночной жизни он видит изобретение смер
тельного классового врага, систематическую попытку «ставить сами собо
й разумеющиеся гигиенические правила расы с ног на голову; из ночи он (евр
ей) делает день, он организует эту пресловутую ночную жизнь и точно знает,
что действует она медленно, но верно… (чтобы) разрушить одного физически,
другого духовно, а в сердце третьего вложить ненависть, когда тот видит, к
ак разгульно живут другие». Театры, продолжает он, «те места, которые чело
век по имени Рихард Вагнер хотел видеть когда-то затемнёнными, чтобы доб
иться высшей меры освященности и святости, и строгости, и… высвобождения
индивидуума из-под всех нужд и бед», стали «рассадником порока и бесстыд
ства». В его глазах город наводнён сутенёрами, а любовь, которая для «милл
ионов других означает высочайшее счастье», превратилась в товар, «в не ч
то иное как гешефт». Он обличает унижение семьи, разложение религии, гово
рит, что все распадается и компрометируется: «Тот, кто сегодня оказался в
нутри этого века самого низкого обмана и надувательства, для того остают
ся только две возможности Ч или отчаяться и повеситься, или стать подле
цом» См. пре
жде всего речи Гитлера: VJHfZ, 1963, Н. 3, S. 289 ff.; VJHfZ, 1968, Н. 4, S. 412 ff.
.
Как только Гитлер узнал в Берлине о самоуправстве Дрекслера, он тут же во
звратился в Мюнхен. А когда партком, обретший за это время энергию и самоу
веренность, потребовал от него оправдаться в своём поведении, Гитлер про
реагировал на это неожиданным драматическим жестом Ч он просто заявил
11 июля о своём выходе из партии. Написанное им три дня спустя многословно
е послание содержит безудержные упрёки, а также поставленные в форме уль
тиматума условия, при которых он соглашался вернуться в партию. В частно
сти, он требует отставки комитета, требует«поста первого председателя с
диктаторскими полномочиями», а также «очищения партии от проникших в не
ё чуждых элементов»; затем, не разрешается изменение названия и программ
ы партии; за мюнхенской НСДАП должно сохраниться абсолютное первенство,
не допускается слияние с другими партиями, а возможно только их присоеди
нение. И с безапелляционностью, в которой уже виден завтрашний Гитлер, он
заявляет: «Компенсации с нашей стороны полностью исключаются»
Ibid. S. 107 ff. Там же приводи
тся и ответное послание парткома.
.
О том, каких размеров достигли за это время авторитет и власть Гитлера, св
идетельствует незамедлительное, датированное уже следующим днём ответ
ное послание парткома. Не рискуя пойти на противоборство, комитет приним
ает с робкими возражениями все обвинения Гитлера, заявляет о своём подчи
нении и даже о готовности ввиду гнева Гитлера сделать козлом отпущения н
ынешнего первого председателя Антона Дрекслера. В решающем пассаже пос
лания, где впервые слышится византийский тон последующей практики обож
ествления, говорилось: «Комитет готов в порядке признания Ваших колосса
льных познаний, Ваших достигнутых редкой самоотверженностью и на общес
твенных началах заслуг в деле процветания движения и Вашего редкостног
о ораторского дара предоставить Вам диктаторские полномочия и будет оч
ень рад, если Вы после Вашего возвращения в партию займёте уже неоднокра
тно и ещё задолго до этого предлагавшийся Вам Дрекслером пост первого пр
едседателя. Дрекслер останется тогда в комитете на правах члена и если э
то отвечает Вашему пожеланию, то и членом исполкома. Если Вы сочтёте необ
ходимой для движения его полную отставку, то это должно быть заслушано н
а очередном годичном собрании».
Насколько завязка и кульминация этой афёры уже позволяют распознать бу
дущее умение Гитлера направлять и решать кризисные ситуации, настолько
её развязка продемонстрировала и всегдашнее «умение» Гитлера, зарывая
сь разрушать уже достигнутый триумф. Как только партком заявил о своём п
одчинении ему, Гитлер, дабы насладиться этой победой, самочинно собирает
чрезвычайное общее собрание. И тут уж склонный к уступчивости Дрекслер
не желает больше уступать. 25 июля он приходит в VI-й отдел мюнхенского полиц
ейского управления и обращается с жалобой: лица, подписавшие призыв к со
зыву собрания, не являются членами партии и, следовательно, неправомочны
собирать её членов; далее он указал на то, что Гитлер планирует революцию
и насилие, в то время как сам он собирается осуществлять цели партии зако
нным, парламентским путём; однако в полицейском управлении заявляют, что
это вне их компетенции. Одновременно Гитлер подвергся атаке в одной ано
нимной листовке, обозвавшей его предателем. «Властолюбие и личное тщесл
авие», говорилось в ней, обернулось тем, что он стал «вносить разброд и шат
ания в наши ряды и тем самым лить воду на мельницу еврейства и его пособни
ков», он намеревается «использовать партию как трамплин для своих нечис
тых целей», и нет никаких сомнений в том, что он является инструментом тём
ных закулисных заправил, недаром же он в страхе скрывает от всех свою лич
ную жизнь и своё происхождение. «На вопросы со стороны отдельных членов,
на что же он, собственно, живёт и кем он раньше работал, он всякий раз реаги
ровал гневно и возбуждённо… Так что его совесть не может быть чиста, тем б
олее, что его выходящие за все рамки связи с женщинами, перед которыми он у
же не раз называл себя „мюнхенским королём“, стоят очень много денег». А о
дин плакат, чьё тиражирование, правда, не было разрешено полицией, обвиня
л Гитлера в «болезненной мании власти» и заканчивался призывом: «Тиран д
олжен быть свергнут»
Эскиз плаката был подписан Бенедиктом Зеттеле, одним из пр
отивников Гитлера по парткому Ч кстати, тем самым, кого сначала подозре
вали в авторстве анонимной листовки. В действительности, её автором, как
выяснилось позднее, был коммерсант Эрнст Эреншпергер. См. по всему компл
ексу вопросов: Franz-Willing G. Op. cit. S. 114 ff.
.
Только благодаря посредническому вмешательству Дитриха Эккарта ссору
удалось уладить. Чрезвычайное общее собрание членов партии 29 июля 1921 года
поставило точку в этом кризисе, и Гитлер не мог лишить себя случая, чтобы н
е продемонстрировать свою победу. Хотя Дрекслер воспользовался выходо
м Гитлера из партии, чтобы формально исключить из НСДАП Германа Эссера, Г
итлеру удалось добиться, чтобы собрание шло под председательством этог
о его приспешника. Встреченный «нескончаемыми аплодисментами», он суме
л так представить суть разногласий, что получил одобрение зала Ч из 554 пр
исутствующих за него голосовали 553. Дрекслеру пришлось довольствоваться
должностью почётного председателя, в то время как устав был изменён в уг
одном Гитлеру духе. В комитет включили только его людей, а сам он стал пред
седателем-диктатором Ч теперь НСДАП была в его руках.
Уже в тот же вечер в цирке «Кроне» Герман Эссер торжественно назвал Гитл
ера «нашим фюрером», тот же Эссер с прямо-таки религиозной страстью стал
старательнейше проповедовать в ресторациях и пивных залах тот миф о фюр
ере, который одновременно начал, планомерно наращивая обороты, раздуват
ь в «Фелькишер беобахтер» и Дитрих Эккарт. Уже 4 августа он публикует порт
рет Гитлера Ч «бескорыстного, самоотверженного, беззаветного и честно
го» человека, о котором в следующем предложении говорится, что он ещё и «ц
елеустремлённый и бдительный». Несколько дней спустя в том же месте появ
ился ещё один портрет, добавлявший в преимущественно мужественные конт
уры нарисованного Эккартом образа внеземные черты иконного лика, он при
надлежал перу Рудольфа Гесса и восславлял «чистейшие чаяния» Гитлера, е
го силу, его ораторский дар, его поразительные знания, а также его ясный ум
. До каких утрированных тонов доходит за очень короткий срок размах проп
аганды культа Гитлера, свидетельствует работа, за которую примерно год с
пустя в конкурсе на тему «Каким должен быть человек, который снова приве
дёт Германию к величию?» Рудольф Гесс получил первую премию. В основу сво
его сочинения Гесс кладёт образ Гитлера и пишет:
«Глубокие знания во всех сфе
рах государственной жизни и истории, способность извлекать из этого уро
ки, вера в чистоту своего дела и в конечную победу, неукротимая сила воли п
ридают мощь его зажигательной речи, которая заставляет массы рукоплеск
ать ему. Ради спасения нации он не гнушается использовать оружие противн
ика, демагогию, лозунги, демонстрации и т. д…. У него самого нет ничего обще
го с массой, весь он Ч личность, как подлинно великий человек.
Когда этого требует нужда, он не остановится перед пролитием крови. Вели
кие вопросы всегда решаются кровью и железом… У него перед глазами одно
и только одно, Ч достижение своей цели, даже если для этого приходится ша
гать по самым близким друзьям…
Вот каким видится нам образ диктатора Ч с острым разумом, ясного и правд
ивого, страстного и в то же время владеющего собой, холодного и смелого, це
ленаправленно принимающего взвешенные решения, не знающего преград в и
х быстром исполнении, безжалостного к себе и к другим, немилосердно твёр
дого и в то же время нежного в любви к своему народу, не ведающего устали в
труде, с железным кулаком в бархатной перчатке, способного, наконец, побе
дить самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
лнен Ч 6500 человек бурно приветствовали его, а в конце запели национальны
й гимн.
С этого времени Гитлер только и ждёт случая, чтобы стать хозяином партии,
обязанной ему тем, чем она стала, Слабость времени к типу «сильного челов
ека» играет ему на руку и отвечает его намерениям. Правда, в руководстве п
артии уже до того проявлялась иной раз озабоченность неуёмной энергией
его ответственного за пропаганду члена, а в записи в дневнике партии от 22
февраля 1921 года сказано: «Объяснить господину Гитлеру необходимость поу
бавить активность». Но когда Готфрид Федер в это же время пожаловался на
становящиеся все более явными амбиции Гитлера, Дрекслер ответил ему, что
«каждое революционное движение должно иметь диктаторскую голову и пот
ому я и считаю как раз нашего Гитлера наиболее подходящим для нашего дви
жения и не нахожу что из-за этого меня оттесняют на задний план»
Упомянутое письмо,
в котором Дрекслер высказывает мнение, что у него больше сторонников сре
ди членов партии и поэтому «партии действительно не угрожает никакая оп
асность», см.: ВАК NS 26/76.
. А пять месяцев спустя Дрекслер обнаружит, что именно там он и оказа
лся.
Подходящий случай дали в руки Гитлера обстоятельства, являвшиеся, как и
его противники, на протяжении всей жизни его главными союзниками. Сочета
я хладнокровие, хитрость и решимость, а также ту готовность пойти на боль
ший риск даже для достижения ограниченных целей, которую он постоянно бу
дет проявлять в критических ситуациях, ему удастся захватить власть в НС
ДАП и одновременно укрепить свои притязания на руководящую роль в движе
нии «фелькише».
Исходным пунктом летнего кризиса 1921 года явились переговоры, шедшие уже в
течение нескольких месяцев с конкурирующими партиями «фелькише», в час
тности, с Немецкой социалистической партией, и имевшие своей целью устан
овление более тесного сотрудничества между ними. Однако все попытки доб
иться согласия наталкивались на непримиримость Гитлера, который требо
вал ни больше, ни меньше, как полного подчинения групп партнёров, и не шёл
даже на их коллективный переход в НСДАП; он настаивал на том, чтобы все пре
жние союзы были распущены, а их члены принимались в партию в индивидуаль
ном порядке. Неспособность Дрекслера хотя бы понять эту твёрдость Гитле
ра характеризует всю разницу между безусловным инстинктом власти у одн
ого и тягой к сплочению у другого. Явно желая подтолкнуть своих противни
ков в руководстве партии к необдуманному шагу, Гитлер в начале лета уезж
ает на полтора месяца в Берлин, оставив в Мюнхене в качестве наблюдателе
й Германа Эссера и Дитриха Эккарта, которые оперативно информируют его о
бо всём. Под влиянием некоторых единомышленников, стремившихся осадить
этого «выскочку-фанатика» Гитлера
Высказывание Альфреда Бруннера в письме к
единомышленнику в Билефельде, см.: Franz-Willing G. Op. cit. S. 100.
, склонный к компромиссам и ничего не подозревавший Дрекслер, дейс
твительно, использует это время для того, чтобы возобновить прерванные п
ереговоры об объединении или хотя бы сотрудничестве всех правых социал
истических партий.
А в это время Гитлер выступает в «Национальном клубе» и завязывает конта
кты с консервативными и праворадикальными единомышленниками Ч он зна
комится с Людендорфом и с графом Ревентловом, чья жена, урождённая графи
ня д'Аллемон, сводит его в свою очередь с бывшим руководителем доброволь
ческих отрядов Вальтером Стеннесом, представив его при этом как «грядущ
его мессию».
Сумасшедшая суета Берлина, пришедшая сюда в знаменитые двадцатые годы, е
го легкомыслие и алчность дают гитлеровской антипатии к этому городу но
вую пищу, ибо слишком уж он контрастировал с мрачным характером Гитлера.
И тот охотно сравнивает царившую тут атмосферу с Римом времён упадка, то
лько тогда, считает он, ослабление города было использовано «чужеродным
христианством», а теперь моральным упадком Германии воспользовался бо
льшевизм. Речи Гитлера того времени кишат нападками на порочность больш
ого города, коррупцию и разврат, представший перед ним на сверкающем асф
альте Фридрихштрассе или Курфюрстендамм: «развлекаются и танцуют, чтоб
ы забыть о нашей нужде, Ч с возмущением заявил он однажды, Ч ведь не случ
айно придумывают все новые развлечения. Нас же хотят искусственно изнур
ить». Как когда-то в семнадцать лет, приехав в Вену, стоял он и теперь расте
рянным и чужим перед феноменом большого города, потерявшись в его шуме, с
уматохе и суете, Ч собственно говоря, он чувствовал себя как дома только
в атмосфере провинции с неотъемлемым для неё бидермайером, обозримость
ю и моральной упорядоченностью. В ночной жизни он видит изобретение смер
тельного классового врага, систематическую попытку «ставить сами собо
й разумеющиеся гигиенические правила расы с ног на голову; из ночи он (евр
ей) делает день, он организует эту пресловутую ночную жизнь и точно знает,
что действует она медленно, но верно… (чтобы) разрушить одного физически,
другого духовно, а в сердце третьего вложить ненависть, когда тот видит, к
ак разгульно живут другие». Театры, продолжает он, «те места, которые чело
век по имени Рихард Вагнер хотел видеть когда-то затемнёнными, чтобы доб
иться высшей меры освященности и святости, и строгости, и… высвобождения
индивидуума из-под всех нужд и бед», стали «рассадником порока и бесстыд
ства». В его глазах город наводнён сутенёрами, а любовь, которая для «милл
ионов других означает высочайшее счастье», превратилась в товар, «в не ч
то иное как гешефт». Он обличает унижение семьи, разложение религии, гово
рит, что все распадается и компрометируется: «Тот, кто сегодня оказался в
нутри этого века самого низкого обмана и надувательства, для того остают
ся только две возможности Ч или отчаяться и повеситься, или стать подле
цом» См. пре
жде всего речи Гитлера: VJHfZ, 1963, Н. 3, S. 289 ff.; VJHfZ, 1968, Н. 4, S. 412 ff.
.
Как только Гитлер узнал в Берлине о самоуправстве Дрекслера, он тут же во
звратился в Мюнхен. А когда партком, обретший за это время энергию и самоу
веренность, потребовал от него оправдаться в своём поведении, Гитлер про
реагировал на это неожиданным драматическим жестом Ч он просто заявил
11 июля о своём выходе из партии. Написанное им три дня спустя многословно
е послание содержит безудержные упрёки, а также поставленные в форме уль
тиматума условия, при которых он соглашался вернуться в партию. В частно
сти, он требует отставки комитета, требует«поста первого председателя с
диктаторскими полномочиями», а также «очищения партии от проникших в не
ё чуждых элементов»; затем, не разрешается изменение названия и программ
ы партии; за мюнхенской НСДАП должно сохраниться абсолютное первенство,
не допускается слияние с другими партиями, а возможно только их присоеди
нение. И с безапелляционностью, в которой уже виден завтрашний Гитлер, он
заявляет: «Компенсации с нашей стороны полностью исключаются»
Ibid. S. 107 ff. Там же приводи
тся и ответное послание парткома.
.
О том, каких размеров достигли за это время авторитет и власть Гитлера, св
идетельствует незамедлительное, датированное уже следующим днём ответ
ное послание парткома. Не рискуя пойти на противоборство, комитет приним
ает с робкими возражениями все обвинения Гитлера, заявляет о своём подчи
нении и даже о готовности ввиду гнева Гитлера сделать козлом отпущения н
ынешнего первого председателя Антона Дрекслера. В решающем пассаже пос
лания, где впервые слышится византийский тон последующей практики обож
ествления, говорилось: «Комитет готов в порядке признания Ваших колосса
льных познаний, Ваших достигнутых редкой самоотверженностью и на общес
твенных началах заслуг в деле процветания движения и Вашего редкостног
о ораторского дара предоставить Вам диктаторские полномочия и будет оч
ень рад, если Вы после Вашего возвращения в партию займёте уже неоднокра
тно и ещё задолго до этого предлагавшийся Вам Дрекслером пост первого пр
едседателя. Дрекслер останется тогда в комитете на правах члена и если э
то отвечает Вашему пожеланию, то и членом исполкома. Если Вы сочтёте необ
ходимой для движения его полную отставку, то это должно быть заслушано н
а очередном годичном собрании».
Насколько завязка и кульминация этой афёры уже позволяют распознать бу
дущее умение Гитлера направлять и решать кризисные ситуации, настолько
её развязка продемонстрировала и всегдашнее «умение» Гитлера, зарывая
сь разрушать уже достигнутый триумф. Как только партком заявил о своём п
одчинении ему, Гитлер, дабы насладиться этой победой, самочинно собирает
чрезвычайное общее собрание. И тут уж склонный к уступчивости Дрекслер
не желает больше уступать. 25 июля он приходит в VI-й отдел мюнхенского полиц
ейского управления и обращается с жалобой: лица, подписавшие призыв к со
зыву собрания, не являются членами партии и, следовательно, неправомочны
собирать её членов; далее он указал на то, что Гитлер планирует революцию
и насилие, в то время как сам он собирается осуществлять цели партии зако
нным, парламентским путём; однако в полицейском управлении заявляют, что
это вне их компетенции. Одновременно Гитлер подвергся атаке в одной ано
нимной листовке, обозвавшей его предателем. «Властолюбие и личное тщесл
авие», говорилось в ней, обернулось тем, что он стал «вносить разброд и шат
ания в наши ряды и тем самым лить воду на мельницу еврейства и его пособни
ков», он намеревается «использовать партию как трамплин для своих нечис
тых целей», и нет никаких сомнений в том, что он является инструментом тём
ных закулисных заправил, недаром же он в страхе скрывает от всех свою лич
ную жизнь и своё происхождение. «На вопросы со стороны отдельных членов,
на что же он, собственно, живёт и кем он раньше работал, он всякий раз реаги
ровал гневно и возбуждённо… Так что его совесть не может быть чиста, тем б
олее, что его выходящие за все рамки связи с женщинами, перед которыми он у
же не раз называл себя „мюнхенским королём“, стоят очень много денег». А о
дин плакат, чьё тиражирование, правда, не было разрешено полицией, обвиня
л Гитлера в «болезненной мании власти» и заканчивался призывом: «Тиран д
олжен быть свергнут»
Эскиз плаката был подписан Бенедиктом Зеттеле, одним из пр
отивников Гитлера по парткому Ч кстати, тем самым, кого сначала подозре
вали в авторстве анонимной листовки. В действительности, её автором, как
выяснилось позднее, был коммерсант Эрнст Эреншпергер. См. по всему компл
ексу вопросов: Franz-Willing G. Op. cit. S. 114 ff.
.
Только благодаря посредническому вмешательству Дитриха Эккарта ссору
удалось уладить. Чрезвычайное общее собрание членов партии 29 июля 1921 года
поставило точку в этом кризисе, и Гитлер не мог лишить себя случая, чтобы н
е продемонстрировать свою победу. Хотя Дрекслер воспользовался выходо
м Гитлера из партии, чтобы формально исключить из НСДАП Германа Эссера, Г
итлеру удалось добиться, чтобы собрание шло под председательством этог
о его приспешника. Встреченный «нескончаемыми аплодисментами», он суме
л так представить суть разногласий, что получил одобрение зала Ч из 554 пр
исутствующих за него голосовали 553. Дрекслеру пришлось довольствоваться
должностью почётного председателя, в то время как устав был изменён в уг
одном Гитлеру духе. В комитет включили только его людей, а сам он стал пред
седателем-диктатором Ч теперь НСДАП была в его руках.
Уже в тот же вечер в цирке «Кроне» Герман Эссер торжественно назвал Гитл
ера «нашим фюрером», тот же Эссер с прямо-таки религиозной страстью стал
старательнейше проповедовать в ресторациях и пивных залах тот миф о фюр
ере, который одновременно начал, планомерно наращивая обороты, раздуват
ь в «Фелькишер беобахтер» и Дитрих Эккарт. Уже 4 августа он публикует порт
рет Гитлера Ч «бескорыстного, самоотверженного, беззаветного и честно
го» человека, о котором в следующем предложении говорится, что он ещё и «ц
елеустремлённый и бдительный». Несколько дней спустя в том же месте появ
ился ещё один портрет, добавлявший в преимущественно мужественные конт
уры нарисованного Эккартом образа внеземные черты иконного лика, он при
надлежал перу Рудольфа Гесса и восславлял «чистейшие чаяния» Гитлера, е
го силу, его ораторский дар, его поразительные знания, а также его ясный ум
. До каких утрированных тонов доходит за очень короткий срок размах проп
аганды культа Гитлера, свидетельствует работа, за которую примерно год с
пустя в конкурсе на тему «Каким должен быть человек, который снова приве
дёт Германию к величию?» Рудольф Гесс получил первую премию. В основу сво
его сочинения Гесс кладёт образ Гитлера и пишет:
«Глубокие знания во всех сфе
рах государственной жизни и истории, способность извлекать из этого уро
ки, вера в чистоту своего дела и в конечную победу, неукротимая сила воли п
ридают мощь его зажигательной речи, которая заставляет массы рукоплеск
ать ему. Ради спасения нации он не гнушается использовать оружие противн
ика, демагогию, лозунги, демонстрации и т. д…. У него самого нет ничего обще
го с массой, весь он Ч личность, как подлинно великий человек.
Когда этого требует нужда, он не остановится перед пролитием крови. Вели
кие вопросы всегда решаются кровью и железом… У него перед глазами одно
и только одно, Ч достижение своей цели, даже если для этого приходится ша
гать по самым близким друзьям…
Вот каким видится нам образ диктатора Ч с острым разумом, ясного и правд
ивого, страстного и в то же время владеющего собой, холодного и смелого, це
ленаправленно принимающего взвешенные решения, не знающего преград в и
х быстром исполнении, безжалостного к себе и к другим, немилосердно твёр
дого и в то же время нежного в любви к своему народу, не ведающего устали в
труде, с железным кулаком в бархатной перчатке, способного, наконец, побе
дить самого себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56