Похоже, Мерк
улов совершил ошибку, так легко согласившись с предложением Сталина, но
на самом деле Сталин просто искал подходящий предлог, чтобы его убрать. У
Сталина была уже готова и кандидатура Ч Огольцов, честный человек, но пр
овинциал, никогда не работавший в Центре; всего полгода как его перевели
из Куйбышевского управления госбезопасности в Москву. Огольцов умолял
Сталина не назначать его на эту должность. Как честный коммунист, заявил
он на Политбюро, я совершенно не подхожу для такого высокого поста, поско
льку у меня недостает для столь ответственной работы необходимых знани
й и опыта. Тогда Сталин тут же предложил назначить министром Абакумова. Б
ерия и Молотов промолчали, зато член Политбюро Жданов горячо поддержал э
ту идею.
Через неделю Эйтингона и меня вызвали к Абакумову. Ч Почти два года наза
д, Ч начал он, Ч я принял решение никогда с вами не работать. Но товарищ С
талин, когда я предложил освободить вас от выполняемых вами обязанносте
й, сказал, что вы должны продолжать работать в прежней должности. Так что,
Ч заключил новый министр, Ч давайте срабатываться.
Сперва мы с Эйтингоном почувствовали облегчение Ч подкупила его искре
нность. Однако последующие события показали, что нам не следовало слишко
м предаваться благодушию. Через несколько дней нас вызвали на заседание
специальной комиссии ЦК КПСС, на котором председательствовал новый кур
атор органов безопасности секретарь ЦК А. Кузнецов.
Комиссия рассматривала «преступные ошибки» и случаи служебной халатно
сти, допущенные прежним руководством Министерства госбезопасности. Эт
о было обычной практикой: всякий раз при смене руководства в министерств
ах (обороны, безопасности или иностранных дел) Центральный комитет назна
чал комиссию для рассмотрения деятельности старого руководства и пере
дачи дел.
Среди вопросов, которые изучала комиссия Кузнецова, был и такой: приоста
новление Меркуловым уголовного преследования сторонников Троцкого в 1941
Ч 1945 годах. Неожиданно всплыли мои и Эйтингона подозрительные связи с изв
естными «врагами народа» Ч руководителями разведки ОГПУЧ НКВД в 30-х го
лах. Абакумов прямо обвинил меня и Эйтингона в «преступных махинациях»:
мы вызволили своих «дружков» из тюрьмы в 1941 году и помогли им избежать зас
луженного наказания. Сказанное возмутило меня до глубины души: речь шла
о клевете на героев войны, людей, преданных нашему делу. Охваченный ярост
ью, я резко оборвал его.
Ч Не позволю топтать сапогами память героев, погибших в войне, тех, котор
ые проявили мужество и преданность своей Родине в борьбе с фашизмом. В пр
исутствии представителя Центрального комитета я докажу, что дела этих ч
екистов были сфабрикованы в результате преступной деятельности Ежова,
Ч заявил я в запальчивости.
Кузнецов (он знал меня лично Ч мы встречались на соседней даче, у вдовы Ем
ельяна Ярославского), вмешавшись, поспешил сказать, что вопрос закрыт. Об
суждение на этом закончилось, и я ушел.
Вернувшись к себе, я тут же вызвал в кабинет Серебрянского, Зубова, Прокоп
юка, Медведева и других сотрудников, подвергавшихся арестам и увольнени
ям в 1930-х годах, и предложил им немедленно подать в отставку. Особенно уязв
имым было положение Зубова и Серебрянского, чьи дела вел в свое время Аба
кумов.
В июле 1946 года Ч впервые за восемь лет Ч я взял отпуск и отправился с жено
й и детьми под Ригу, на прибалтийский курорт Майори. Вначале мы жили в воен
ном санатории, но известный латышский писатель Вилис Лацис, одно время б
ывший народным комиссаром внутренних дел Латвии, а затем председателем
Совета Министров, пригласил нас в свою резиденцию. Когда я вернулся в Мос
кву после отпуска, начальник секретариата Министерства госбезопасност
и Чернов сообщил мне, что 4-е управление, которым я руководил, расформиров
ано. Поскольку нашего подразделения больше не существовало, я получил ук
азание от министра представить ему свои предложения по использованию л
ичного состава. У меня фактически не было возможности маневра: с одной ст
ороны Ч Молотов, намеренный создать Комитет информации, а с другой Ч Аб
акумов, министр госбезопасности.
Я все еще являлся руководителем разведывательного бюро Спецкомитета п
равительства по атомной проблеме. От Огольцова я узнал: Абакумова раздра
жало, что я до сих пор занимаю этот пост и имею прямой доступ в Кремль. Он ни
чего не мог с этим поделать, поскольку атомная проблема не относилась к е
го компетенции.
Новый Комитет информации, как предполагалось, должен был объединить вое
нную и политическую разведки, что не могло не затронуть работу Специальн
ого разведывательного бюро по атомной проблеме, которое занималось коо
рдинацией деятельности ГРУ и МГБ по сбору разведданных, связанных с ядер
ным оружием. Чем же должно было заниматься данное подразделение теперь?
В конце 1946 года этот вопрос стоял ребром, а мне все никак не удавалось перег
оворить с Берией, который был заместителем главы правительства и членом
Политбюро. В конце концов я позвонил ему и спросил, каким должен быть стат
ус и кому должно подчиняться разведывательное бюро Спецкомитета прави
тельства по «проблеме номер один» в связи с организацией Комитета инфор
мации.
Ответ Берии озадачил меня.
Ч У вас есть свой министр для решения таких вопросов, Ч резко бросил он
и повесил трубку.
Я понимал, что если у меня все еще есть министр Ч Абакумов, то он никогда н
е поддержит меня.
Вот почему я тут же предложил, чтобы функции 2-го разведывательного бюро б
ыли переданы Комитету информации. Учитывая важность атомной проблемы, э
тими вопросами должен был заниматься самостоятельный отдел научно-тех
нической разведки. На должность начальника отдела научно-технической р
азведки я рекомендовал назначить Василевского. Федотов, который вначал
е сменил Фитина в должности начальника разведки МГБ а потом стал замести
телем Молотова в Комитете информации, согласился, но Василевский прораб
отал всего несколько месяцев. Его убрали из Комитета информации во время
антисемитской кампании, начавшейся в стране, позволив, правда, выйти в 1948 г
оду на пенсию в звании полковника по выслуге лет.

Создание спецназа мирного
времени

Мое служебное положение было определено лишь осенью 1946 года, когда решени
ем ЦК и правительства была создана спецслужба разведки и диверсий при Ми
нистре госбезопасности СССР (с 1950 года она называлась Бюро МГБ No 1 по диверс
ионной работе за границей), и я был назначен начальником, а Эйтингон моим з
аместителем.
В 1950 году около двух месяцев, наряду с Эйтингоном, моим заместителем был Ко
ротков. С октября 1951 года по март 1953 года обязанности моего заместителя по б
юро исполнял один из видных партизанских командиров в годы войны, Герой
Советского Союза Прудников, в то время полковник. Моя задача заключалась
в том, чтобы организовать самостоятельную службу, которая могла бы, в слу
чае войны, быть преобразована в самые сжатые сроки в орган, направляющий
боевую работу. Речь шла также о действиях на случай возникновения очагов
напряженности внутри Советского Союза, которые могли перерасти в воору
женные конфликты в связи с разгулом бандитизма в Прибалтике и Западной У
краине.
Не могу не остановится в этой связи на мало кому известной странице напр
яженной работы нашей разведки в конце 1940-х годов. Специальным приказом Ст
алина на моего заместителя, Эйтингона, было возложено проведение операц
ии по оказанию содействия органам безопасности компартии Китая в подав
лении сепаратистского движения уйгуров в так называемом Восточном Тур
кестане, более широко известном как Синьцзянский район КНР.
Красная Армия и наши спецслужбы еще в 1937 году использовали Синьцзян как п
ограничную территорию Китая для оказания существенной помощи вооружен
ной борьбе китайской Армии. Обстановка в этом районе в 1940Ч 1944 годах резко о
бострилась ввиду спровоцированных японской агентурой действий уйгуро
в и казахов, под руководством Османа Батыра против советских и китайских
войск. Повстанцы, вооруженные японцами, совершили ряд диверсионных акци
й против советских авиационных предприятий, находившихся в то время в Си
ньцзяне. Против Мао Цзедуна в 1944 году выступил видный деятель уйгуров Али-
хан Тере, провозгласивший независимость Восточного Туркестана при мол
чаливом согласии Чан-Кайши, который был заинтересован в дестабилизации
тыла китайских коммунистов.
Эйтингон и видный командир нашего партизанского движения, Герой Советс
кого Союза Прокопюк организовали эффективное противодействие акциям ч
анкайшистских спецслужб. Уйгурские националисты в ожесточенных столкн
овениях в 1946Ч 1949 годах потерпели полное поражение.
Заслуживает, однако, особого внимания то обстоятельство, что Эйтингон ко
ординировал действия с сотрудниками так называемой спецслужбы при пре
дседателе Совета министров СССР и ЦК ВКП (б). Поручение было настолько сек
ретным, что я был проинформирован о нем как непосредственный начальник Э
йтингона лишь в самых общих чертах, ввиду его длительных командировок в
Синьцзян. Позднее в своих заявлениях Хрущеву о реабилитации Эйтингон уп
оминал о выполнении этого поручения Совета министров. Из его рассказов в
тюрьме я узнал, что выделенный для координации действий с ним работник а
ппарата Сталина под фамилией Васильев имел в своем распоряжении агенту
рные связи в Китае из числа негласных членов компартии.
История операций этого самостоятельного разведывательного подраздел
ения, существовавшего при руководстве советского правительства в 1930-1950-х
годах, остается своеобразным «белым пятном» в нашей истории. Однако отде
льные факты и ссылки в ряде документов на существование других разведыв
ательных органов, помимо военной разведки и НКВДЧ НКГБ, подтверждают ег
о существование.
Я сохранил свое положение как начальник самостоятельного подразделени
я в системе Министерства госбезопасности. Абакумов проявил достаточно
такта, чтобы не лишать меня тех привилегий, которые я получал в годы войны
: мне сохранили государственную дачу, меня продолжали включать в список
лиц, получавших сверх служебного оклада ежемесячное денежное вознагра
ждение, а также имевших право на спецобслуживание и питание в кремлевско
й столовой. Мое положение изменилось лишь в одном отношении: меня больше
не приглашали на регулярные совещания начальников управлений под пред
седательством министра, как это было в годы войны. Интересно, что коллеги
я в МГБ при Сталине так и не была создана. С Абакумовым мы практически не о
бщались, пока в один прекрасный день я неожиданно не услышал по телефону
требовательный и уверенный как обычно голос Абакумова:
Ч До меня дошли слухи, что ваши сыновья планируют покушение на товарища
Сталина.
Ч Что вы имеете в виду?
Ч То, что сказал, Ч ответил Абакумов.
Ч А вы знаете, сколько им лет? Ч спросил я.
Ч Какая разница, Ч ответил министр.
Ч Товарищ министр, я не знаю, кто вам об этом доложил, но подобные обвинен
ия просто невероятны. Ведь моему младшему сыну Ч пять лет, а старшему Ч в
осемь.
Абакумов бросил трубку. И в течение года я не слышал от него ни одного слов
а на темы, не касавшиеся работы. Он ни разу не встретился со мной, хотя я и на
ходился в его непосредственном подчинении. Все вопросы решались только
по телефону.
В конце 1946 Ч начале 1947 года продолжалась серьезная реорганизация управле
ния разведкой: в июле 1946 года было ликвидировано 4-е управление; в конце 1946 Ч
начале 1947 года разведывательное управление МГБ передали в Комитет инфор
мации, созданный лишь в марте 1947 года, Ч полгода шел «раздел агентурного а
ппарата». Проработавший в 4-м управлении под моим началом всю войну Фишер
, отвечавший за службу радиоразведки, был переведен в Комитет информации
. При помощи Огольцова, первого заместителя Абакумова, мне удалось убеди
ть Федотова, заместителя Молотова, что моей службе необходим свой радиоц
ентр. Принятое решение, что комитет и бюро должны пользоваться услугами
одного и того же радиоцентра, не обрадовало меня. В комитете начальником
управления по работе с нелегалами был назначен Коротков Ч он-то и разра
ботал план использования Фишера (позже приобретшего известность под пс
евдонимом «Рудольф Абель») в качестве руководителя сети нелегалов в США
и Западной Европе.
План Короткова должен был вначале получить мое одобрение, так как одной
из основных его задач было проникновение на военные базы и сооружения в
Бергене (Норвегия), Гавре и Шербуре (Франция). Я высказался категорически п
ротив, так как считал, что куда полезнее будет, если Фишер, работая за рубе
жом, усовершенствует нашу систему радиосвязи, вместо того чтобы подверг
аться ненужному риску, руководя сетью нелегалов. Нелегальные радисты и а
генты-нелегалы Должны быть либо мужем и женой, либо работать отдельно др
уг от друга, поддерживая связь через связного, чтобы максимально снизить
риск быть захваченными вместе и провалить тем самым всю сеть. Именно нес
облюдение этого правила привело к трагическим потерям в «Красной капел
ле» в годы войны. Коротков же, по существу, настаивал на том, чтобы Фишер со
четал руководство агентурной сетью и контроль за радистами.

Агентурные операции Абеля-
Фишера и других в Западной Европе и на американском континенте

Решение об отправке Фишера за рубеж было принято лишь в конце 1947 года. Я пре
дложил Федотову направить его в Западную Европу и в Северную Америку, с т
ем, чтобы проверить на месте, чем располагает наша агентурная сеть во Фра
нции, Норвегии, Соединенных Штатах и Канаде. Он должен был обеспечить дос
туп на военные объекты, склады и хранилища боеприпасов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88