Мне был выделен кабинет на седьмом этаже главного здания Лубянки под н
омером 755 Ч когда-то его занимал Шпигельглаз.
Жена была обеспокоена моим быстрым повышением по службе в 1938 году. Она пре
дпочитала, чтобы я оставался на незаметной должности, и была права, так ка
к травля меня началась именно из-за этого, хотя назначение носило сугубо
временный характер. Я был не врагом народа, а врагом завистливых коллег
Ч таков был заурядный мотив для травли в годы чисток.
Новое назначение не оставляло времени на длительные раздумья о кампани
и против меня, которая чуть было не стоила мне жизни. Головокружительная
скорость, с которой развивались события, увлекла меня за собой. Партийно
е собрание так и не рассмотрело мое персональное дело. Через два дня посл
е беседы в Кремле мне сообщили, что партбюро пересмотрело свое решение о
б исключении меня из партии и вместо этого вынесло выговор с занесением
в учетную карточку за потерю бдительности и неразоблачение вражеских д
ействий бывшего руководства Иностранного отдела.
На следующий день, как только я пришел в свой новый кабинет, мне позвонил и
з дома Эйтингон, недавно вернувшийся из Франции.
Ч Павлуша, я уже десять дней как в Москве, ничего не делаю. Оперативный от
дел установил за мной постоянную слежку. Уверен, мой телефон прослушивае
тся. Ты ведь знаешь, как я работал. Пожалуйста, доложи своему начальству: е
сли они хотят арестовать меня, пусть сразу это и делают, а не устраивают де
тские игры.
Я ответил Эйтингону, что первый день на руководящей должности и ни о каки
х планах насчет его ареста мне неизвестно. Тут же я предложил ему прийти к
о мне, затем позвонил Меркулову и доложил о состоявшемся разговоре. Тот, з
асмеявшись, сказал:
Ч Эти идиоты берут Эйтингона и его группу под наружное наблюдение, а не п
онимают, что имеют дело с профессионалами.
Через десять минут по прямому проводу мне позвонил Берия и предложил: по
скольку Эйтингон Ч подходящая кандидатура для известного мне дела, к ко
нцу дня он ждет нас обоих с предложениями.
Когда появился Эйтингон, я рассказал о замысле операции в Мексике. Ему от
водилась в ней ведущая роль. Он согласился без малейших колебаний. Эйтин
гон был идеальной фигурой для того, чтобы возглавить специальную нелега
льную резидентуру в США и Мексике. Подобраться к Троцкому можно было тол
ько через нашу агентуру, осевшую в Мексике после окончания войны в Испан
ии. Никто лучше его не знал этих людей. Работая вместе, мы стали близкими д
рузьями. Приказ о ликвидации Троцкого не удивил ни его, ни меня: уже больше
десяти лет ОГПУ-НКВД вели против Троцкого и его организации настоящую в
ойну.
Вынужденный покинуть Советский Союз в 1929 году, Троцкий сменил несколько с
тран (Турцию, Норвегию и Францию), прежде чем обосновался в 1937 году в Мексик
е. Еще до своей высылки он, по существу, проиграл Сталину в борьбе за власт
ь и, находясь в изгнании, прилагал немалые усилия для того, чтобы расколот
ь, а затем возглавить мировое коммунистическое движение, вызывая брожен
ие в рядах коммунистов, ослабляя нашу позицию в Западной Европе и в особе
нности в Германии в начале 30-х годов.
По предложению Эйтингона операция против Троцкого была названа «Утка».
В этом кодовом названии слово «утка», естественно, употреблялось в значе
нии «дезинформация»: когда говорят, что «полетели утки», имеется в виду п
убликация ложных сведений в прессе.
Леонид знал нашу агентурную сеть в Соединенных Штатах и Западной Европе
, так что был в состоянии реально представить, на кого из агентов мы можем
с уверенностью положиться. К сожалению, Марию де Лас Эрас, нашего лучшего
агента «Патрию», которую мы сумели внедрить в секретариат Троцкого еще в
о время его пребывания в Норвегии и которая была с ним в Мексике, необходи
мо было немедленно отозвать. Ее планировал использовать Шпигельглаз в 1937
Ч 1938 годах, но бегство Орлова, хорошо ее знавшего, разрушило этот план. Мы н
е могли рисковать и оказались правы. Не исключено, что вынужденный време
нный отказ от боевой операции в Мексике обусловил трагическую участь Шп
игельглаза. Он слишком много знал и перестал быть нужным.
Судьба Марии де Лас Эрас оказалась легендарной. Во время Великой Отечест
венной войны ее забросили на парашюте в тыл к немцам, где она сражалась в п
артизанском отряде Героя Советского Союза Медведева. После войны она ак
тивно работала в агентурной сети КГБ в Латинской Америке, выполняла обяз
анности радиста. В общей сложности Мария де Лас Эрас была нелегалом боле
е двух десятков лет. В СССР она возвратилась только в 70-х в звании полковни
ка, а умерла в 1988 году.
Через два месяца после своего бегства в Америку Орлов написал анонимное
письмо Троцкому, предупреждая о том, что разрабатываются планы покушени
я на него и осуществлять эту акцию будут люди из его окружения, приехавши
е из Испании. В то время мы не знали о письме Орлова с этим предостережение
м, но вполне допускали что Орлов может пойти на подобную акцию. Мой первон
ачальный план состоял в том, чтобы использовать завербованную Эйтингон
ом агентуру среди троцкистов в Западной Европе и в особенности в Испании
. Эйтингон, например, лично завербовал лидеров испанских троцкистов брат
ьев Руанов. У него на связи находились симпатизировавшие Троцкому бывши
е анархисты, министры республиканского правительства Испании Гаодосио
Оливеро и Фредерико Амундсени. Однако Эйтингон настоял на том, чтобы исп
ользовать тех агентов в Западной Европе, Латинской Америке и США, которы
е никогда не участвовали ни в каких операциях против Троцкого и его стор
онников. В соответствии с его планом необходимо было создать две самосто
ятельные группы. Первая Ч группа «Конь» под началом Давида Альфаро Сике
йроса, мексиканского художника, лично известного Сталину, ветерана граж
данской войны в Испании. Он переехал в Мексику и стал одним из организато
ров мексиканской компартии. Вторая Ч так называемая группа «Мать» под р
уководством Каридад Меркадер. Среди ее богатых предков был вице-губерна
тор Кубы, а ее прадед являлся испанским послом в России. Каридад ушла от св
оего мужа, испанского железнодорожного магната, к анархистам и бежала в
Париж с четырьмя детьми в начале 30-х годов. На жизнь ей приходилось зараба
тывать вязанием. Когда в 1936 году в Испании началась гражданская война, она
вернулась в Барселону, вступила в ряды анархистов и была тяжело ранена в
живот во время воздушного налета. Старший сын Каридад погиб (он бросился,
обвязавшись гранатами, под танк), а средний, Рамон, воевал в партизанском о
тряде. Младший сын Луис приехал в Москву в 1939 году вместе с другими Детьми и
спанских республиканцев, бежавших от Франко, дочь осталась в Париже. Пос
кольку Рамон был абсолютно неизвестен среди троцкистов, Эйтингон, в то в
ремя все еще находившийся в Испании, решил послать его летом 1938 года из Бар
селоны в Париж под видом молодого бизнесмена, искателя приключений и про
жигателя жизни, который время от времени материально поддерживал бы пол
итических экстремистов из-за своего враждебного отношения к любым влас
тям.
К 1938 году Рамон и его мать Каридад, оба жившие в Париже, приняли на себя обяз
ательства по сотрудничеству с советской разведкой. В сентябре Рамон по н
аводке братьев Руанов познакомился с Сильвией Агелоф, находившейся тог
да в Париже, и супругами Розмерами, дружившими с семьей Троцкого. Следуя и
нструкциям Эйтингона, он воздерживался от любой политической деятельн
ости. Его роль заключалась в том, чтобы иногда помогать друзьям и тем, кому
он симпатизировал, деньгами, но не вмешиваться в политику. Он не интересо
вался делами этих людей и отвергал предложения присоединиться к их движ
ению.
Был у нас и еще один важный агент под кодовой кличкой «Гарри» Ч англичан
ин Моррисон, не известный ни Орлову, ни Шпигельглазу. Гарри работал по лин
ии Особой группы Серебрянского и сыграл ключевую роль в похищении в дека
бре 1937 года архивов Троцкого в Европе. (По моей подсказке этот архив был зат
ребован Дмитрием Волкогоновым и использован им в его книге «Троцкий», 1992.)
Гарри также имел прочные связи в седьмом округе управления полиции Пари
жа. Это помогло ему раздобыть для нас подлинные печати и бланки французс
кой полиции и жандармерии для подделки паспортов и видов на жительство,
позволявших нашим агентам оседать во Франции.
Эйтингон считал, что его агенты должны действовать совершенно независи
мо от наших местных резидентур в США и Мексике. Я с ним согласился, но пред
упредил, что мы не сможем перебазировать всех нужных людей из Западной Е
вропы в Америку, полагаясь лишь на обычные источники финансирования. По
нашим прикидкам, для перебазирования и оснащения групп необходимо было
иметь не менее трехсот тысяч долларов. Для создания надежного прикрытия
Эйтингон предложил использовать в операции свои личные семейные связи
в США. Его родственники имели большие льготы от советского правительств
а с 1930 вплоть до 1948 года при участии в пушных аукционах-ярмарках в Ленинград
е. Мы изложили наши соображения Берии, подчеркнув, что в окружении Троцко
го у нас нет никого, кто имел бы на него прямой выход. Мы не исключали, что ег
о резиденцию нам придется брать штурмом. Раздосадованный отзывом агент
а «Патрии» из окружения Троцкого, согласившись на использование личных
связей Эйтингона, Берия неожиданно предложил нам использовать связи Ор
лова, для чего мы должны обратиться к нему от его имени. Орлов был известен
Берии еще по Грузии, где командовал пограничным отрядом в 1921 году. Эйтинго
н решительно возражал, и не только по личным мотивам: в Испании у него с Ор
ловым были натянутые отношения. Он считал, что Орлов, будучи профессиона
лом, участвовавшим в ликвидациях перебежчиков, наверняка не поверит нам
, независимо от чьего имени мы к нему обратимся. Более того, заметив слежку
или любые попытки выйти на него, он может поставить под удар всех наших лю
дей. Скрепя сердце Берия вынужден был с нами согласиться. В результате пе
реданный мне Берией приказ инстанции гласил: оставить Орлова в покое и н
е искать никаких связей с ним.
Берия был весьма озабочен тем, как использовать свои старые личные связи
в оперативных делах. По линии жены Нины у Берии были два знаменитых родст
венника Гегечкори: один Ч убежденный большевик, его именем назвали райо
н в Грузии, другой, живший в изгнании в Париже, Ч министр иностранных дел
в меньшевистском правительстве Грузии. (Позднее это явилось основанием
для обвинения, сфабрикованного против Берии, в том что он через свою родн
ю связан с империалистическими разведками.) Наша резидентура во Франции
была буквально завалена его директивами по разработке грузинской эмиг
рации, в особенности меньшевиков, правительство которых в изгнании нахо
дилось в Париже. Мне помнится, какие-то грузинские князья долго морочили
нам голову слухами о невероятных сокровищах, якобы спрятанных в тайника
х по всей нашей стране.
Из тогдашнего разговора с нами Берия, однако, понял, что нам действительн
о понадобится новая агентурная сеть, которая исключила бы возможность п
редательства. Он сказал, чтобы мы начали действовать, не беспокоясь о фин
ансовой стороне дела. После того как будет сформирована группа, он хотел
добавить в нее нескольких агентов, известных ему лично.
Берия распорядился, чтобы я отправился вместе с Эйтингоном в Париж для о
ценки группы, направляемой в Мексику. В июне 1939 года Георг Миллер, австрийс
кий эмигрант, занимавший пост начальника отделения «паспортной техник
и», снабдил нас фальшивыми документами. Когда мы уезжали из Москвы, Эйтин
гон как ребенок радовался тому, что одна из его сестер, хроническая брюзг
а, не пришла на вокзал проводить его. В их семье существовало суеверное уб
еждение, что любое дело, которое она благословляла своим присутствием, з
аранее обречено на провал. Из Москвы мы отправились в Одессу, а оттуда мор
ем в Афины, где сменили документы и на другом судне отплыли в Марсель.
До Парижа добрались поездом. Там я встретился с Рамоном и Каридад Меркад
ер, а затем, отдельно, с членами группы Сикейроса. Эти две группы не общали
сь и не знали о существовании друг друга. Я нашел, что они достаточно надеж
ны, и узнал, что еще важнее, Ч они участвовали в диверсионных операциях з
а линией фронта у Франко. Этот опыт наверняка должен был помочь им в акции
против Троцкого. Я предложил, чтобы Эйтингон в течение месяца оставался
с Каридад и Рамоном, познакомил их с основами агентурной работы. Они не об
ладали знаниями в таких элементарных вещах, как методы разработки источ
ника, вербовка агентуры, обнаружение слежки или изменение внешности. Эти
знания были им необходимы, чтобы избежать ловушек контрразведывательн
ой службы небольшой группы троцкистов в Мексике, но задержка чуть не ста
ла фатальной для Эйтингона.
Я вернулся в Москву в конце или середине июля, а в августе 1939 года Каридад и
Рамон отплыли из Гавра в Нью-Йорк. Эйтингон должен был вскоре последоват
ь за ними, но к тому времени польский паспорт, по которому он прибыл в Пари
ж, стал опасным документом. После немецкого вторжения в Польшу, положивш
его начало второй мировой войне, его собирались мобилизовать во француз
скую армию как польского беженца или же интернировать в качестве подозр
ительного иностранца. В это же время были введены новые, более жесткие ог
раничения на зарубежные поездки для поляков, так что Эйтингону пришлось
уйти в подполье.
Я возвратился в Москву, проклиная себя за задержку, вызванную подготовко
й агентов, но, к сожалению, у нас не было другого выхода. Мы проинструктиро
вали нашего резидента в Париже Василевского (кодовое имя «Тарасов»), раб
отавшего генеральным консулом, сделать все возможное, чтобы обеспечить
«Тома» (так Эйтингон проходил по оперативной переписке) соответствующи
ми документами для поездки в Америку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88