Сталинская версия заключалась в том, что Ни
колаеву помогали руководители ленинградского НКВД Медведь и Запорожец
по приказу Троцкого и Зиновьева. Для Сталина смерть Кирова создавала уд
обный миф о тайном заговоре, что позволило ему обрушиться с репрессиями
на своих врагов и возможных соперников. Хрущевская же версия такова: Кир
ова убил Николаев при помощи Медведя и Запорожца по приказу Сталина. Но д
окументы показывают, что Запорожец, считавшийся ключевой фигурой среди
заговорщиков и якобы связанный с Николаевым по линии НКВД, в то время сло
мал ногу и находился на лечении в Крыму. Возникает вопрос: мог ли один из р
уководителей, готовивших заговор, отсутствовать так долго в самый решаю
щий период трагических событий?
Хрущев, подчеркивая тот факт, что многие партийные руководители упрашив
али Кирова выставить свою кандидатуру на пост Генерального секретаря н
а XVII съезде партии, обвинял Сталина в том, что, узнав о существующей оппозиц
ии, он решил ликвидировать Кирова. Для Хрущева подобная версия давала во
зможность выставить еще одно обвинение в длинном списке преступлений С
талина. Документов и свидетельств, подтверждающих причастность Сталин
а или аппарата НКВД к убийству Кирова, не существует. Киров не был альтерн
ативой Сталину. Он был одним из непреклонных сталинцев, игравших активну
ю роль в борьбе с партийной оппозицией, беспощадных к оппозиционерам и н
ичем в этом отношении не отличавшихся от других соратников Сталина.
Версия Хрущева была позднее одобрена и принята Горбачевым как часть ант
исталинской кампании. Скрывая истинные факты, руководители пытались сп
асти репутацию коммунистической партии, искали фигуры, популярные в пар
тии, которые якобы противостояли вождю. Создавался миф о здоровом ядре в
ЦК во главе с Кировым в противовес Сталину и его единомышленникам.
Вся семья Николаева, Мильда Драуле и ее мать, были расстреляны через два и
ли три месяца после покушения. Мильда и ее семья, невинные жертвы произво
ла, не были реабилитированы до 30 декабря 1990 года, когда их дело всплыло на ст
раницах советской прессы.
Высшие чины НКВД, особенно те, кто был осведомлен о личной жизни Кирова, зн
али: причина его убийства Ч ревность обманутого мужа. Но никто из них не о
смеливался даже заговорить об этом, так как версию о заговоре против пар
тии выдвинул сам Сталин и оспаривать ее было крайне опасно.
До убийства Кирова Сталина нередко можно было встретить на Арбате в сопр
овождении Власика Ч начальника личной охраны и двух телохранителей. Он
часто заходил к поэту Демьяну Бедному, иногда посещал своих знакомых, жи
вших в коммунальных квартирах. Сотрудники НКВД и ветераны, имевшие значо
к «Почетный чекист», на котором изображены щит и меч, и удостоверение к не
му, могли беспрепятственно пройти на Лубянку; они имели право прохода вс
юду, кроме тюрем. Вся эта система была немедленно изменена: убийство Киро
ва явилось предлогом для ужесточения контроля, который никогда уже боль
ше не ослабевал.
Спекуляции по поводу смерти Кирова продолжались и в 60-х годах. Я помню ано
нимные письма, утверждавшие, что действительный убийца сумел скрыться. Д
митрий Ефимов, министр госбезопасности Литвы в 40-х годах, после войны рас
сказывал мне, что получил приказ искать убийцу Кирова, якобы скрывающего
ся в небольшом литовском городке. Его сотрудникам удалось найти автора а
нонимного письма, послужившего сигналом к поискам. Им оказался алкоголи
к. Однако расследование этого анонимного сигнала проводилось под непос
редственным наблюдением Комитета партийного контроля при ЦК КПСС.
Заключение Комиссии партконтроля об обстоятельствах смерти Кирова так
и не было опубликовано. Только после того, как в июле 1990 года известная ком
иссия по репрессиям была распущена, прокуратура направила надзорный пр
отест в Верховный Суд СССР по вопросу посмертной реабилитации членов се
мьи Николаева. Дело закрыли лишь 30 декабря 1990 года, когда все члены семьи Ни
колаева были официально реабилитированы Верховным Судом СССР, Постано
вление суда отмечало, что никакого заговора с целью убийства Кирова не с
уществовало и все «соучастники» Николаева являлись просто знакомыми К
ирова или свидетелями его эксцессов.
Но даже тогда, при этой системе так называемого правового государства, н
и Медведь, ни Запорожец реабилитированы не были и с них не сняты обвинени
я в государственной измене, включая заговор с целью убийства Кирова и со
трудничество с немецкой и латышской разведкой. В чем же причина? Она в том
, что прокуратура попросту боялась поднимать этот вопрос, поскольку Медв
едь и Запорожец считаются виновными в репрессиях, совершенных в ранний п
ериод сталинских чисток.
Среди историков партии давно бытовало мнение, что роман Мильды Драулс с
Кировым закончился смертельным исходом из-за ревности ее мужа, Николаев
а, известного своей неуравновешенностью и скандальным характером. Если
бы обнародовали это мнение, то на всеобщее обозрение была бы выставлена
неприглядная картина личной жизни Кирова и тем самым нарушено святое пр
авило партии Ч никогда не приоткрывать завесы над личной жизнью членов
Политбюро и не копаться в их грязном белье.
4 ноября 1990 года газета «Правда» опубликовала новые материалы КГБ и проку
ратуры по расследованию дела Кирова, где утверждалось, что его убийство
носило сугубо личный характер, хотя не раскрывались подробности и мотив
ы преступления. «Правда» даже не упомянула имени Мильды Драуле. В публик
ации содержалось обвинение в адрес Яковлева, оставившего пост председа
теля партийной комиссии по расследованию сталинских репрессий, которы
й якобы тормозил реабилитацию семьи Николаева и невинных людей, обвиняв
шихся в том, что они принимали участие в заговоре.
Возмущенный Яковлев ответил через ту же газету («Правда» от 28 января 1991 год
а), что он до сих пор верит в существование заговора с целью убийства Киров
а и нескольких версий, как это убийство замышлялось. При этом Яковлев не у
помянул ни о Мильде Драуле, ни о якобы имевшей место попытке выдвинуть Ки
рова взамен Сталина Генеральным секретарем на XVII съезде партии.
В книге «Сталин: триумф и трагедия» Дмитрий Волкогонов ссылается на слух
и о романе Мильды Драуле с Кировым, но отвергает их как клеветнические. Ма
териалы, показывающие особые отношения между Мильдой Драуле и Кировым, о
которых я узнал от своей жены и генерала Райхмана, в то время начальника к
онтрразведки в Ленинграде, содержались в оперативных донесениях освед
омителей НКВД из ленинградского балета. Балерины из числа любовниц Киро
ва, считавшие Драуле своей соперницей и не проявившие достаточной сдерж
анности в своих высказываниях на этот счет, были посажены в лагеря за «кл
евету и антисоветскую агитацию».
… Имя Кирова и память о нем были священны. В глазах народа Киров был идеало
м твердого большевика, верного сталинца и, конечно же, только враги могли
убить такого человека. Я тогда ни на минуту не сомневался в необходимост
и охранять престиж правящей партии и не открывать подлинных фактов, каса
вшихся убийства Кирова. Мы, чекисты, неофициально назывались людьми, взя
вшими на себя роль чернорабочих революции, но все же при этом испытывали
самые противоречивые чувства. В те дни я искренне верил Ч продолжаю вер
ить и сейчас, Ч что Зиновьев, Каменев, Троцкий и Бухарин были подлинными
врагами Сталина. В рамках той тоталитарной системы, частью которой они я
влялись, борьба со Сталиным означала противостояние партийно-государс
твенной системе советского государства. Рассматривая их как наших враг
ов, я не мог испытывать к ним никакого сочувствия. Вот почему мне казалось
, что даже если обвинения, выдвинутые против них, и преувеличены, это, в сущ
ности, мелочи. Будучи коммунистом-идеалистом, я слишком поздно осознал в
сю важность такого рода «мелочей» и с сожалением вижу, что был не прав.
Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу ко
лоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за стр
адания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня ист
орическую оценку тому времени, времени массовых репрессий Ч а они затро
нули армию, крестьянство и служащих, Ч я думаю, их можно уподобить распра
вам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Недаро
м Сталина называют Иваном Грозным XX века. Трагично, что наша страна имеет
столь жестокие традиции.
Сталин манипулировал делом Кирова в своих собственных интересах, и «заг
овор» против Кирова был им искусно раздут. Он сфабриковал «грандиозный з
аговор» не только против Кирова, но и против самого себя. Убийство Кирова
он умело использовал для того, чтобы убрать тех, кого подозревал как свои
х потенциальных соперников или нелояльных оппонентов, чего он просто не
мог перенести. Сначала в число «заговорщиков» попали знакомые Николаев
а, затем Ч семья Драуле, после чего настала очередь Зиновьева и Каменева,
первоначально обвиненных в моральной ответственности за это убийство,
а потом в его непосредственной организации. Коллег и знакомых Николаева
причислили к зиновьевской оппозиции. Затем Сталин решил отделаться от Я
годы и тех должностных лиц, которые знали правду. Они тоже оказались прит
янутыми к заговору и были уничтожены. Позднее Ягоду сделали главным орга
низатором убийства Кирова и, как рассказывал мне Райхман, Сталин, боявши
йся разглашения личных мотивов «теракта» Николаева, даже распорядился
установить негласный надзор за вдовой Кирова до самой ее кончины.
В подобной обстановке сказать правду о Кирове было немыслимо. Никто в ве
рхних эшелонах власти не мог помешать Сталину использовать это убийств
о в своих целях. Впоследствии дело Кирова замалчивалось в угоду политиче
ским соображениям или использовалось для того, чтобы отвлечь внимание о
бщественности от ухудшавшегося экономического и политического положе
ния. Каждое новое расследование, подчиненное требованиям политической
конъюнктуры, только плодило ложь, еще больше затрудняя для будущих покол
ений возможность реконструировать действительные события.
Я убежден: убийство Кирова было актом личной мести, но обнародовать этот
факт Ч означало нанести вред партии, являвшейся инструментом власти и п
римером высокой морали для советских людей. До сегодняшнего дня истину п
родолжают скрывать, и Киров остается символом святости для приверженце
в старого режима.

Репрессии в НКВД

В 1938 году атмосфера была буквально пронизана страхом, в ней чувствовалось
что-то зловещее. Шпигельглаз, заместитель начальника закордонной разве
дки НКВД, с каждым днем становился все ургюмее. Он оставил привычку прово
дить воскресные дни со мной и другими друзьями по службе. В сентябре секр
етарь Ежова, тогдашнего главы НКВД, застрелился в лодке, катаясь по Москв
е-реке. Это для нас явилось полной неожиданностью. Вскоре появилось озад
ачившее всех распоряжение, гласившее: ордера на арест без подписи Берии,
первого заместителя Ежова, недействительны. Ходили слухи, что Берия умен
ьшительно-ласково называл Ежова «мой дорогой Ежик» и имел обыкновение п
охлопывать его по спине, однако его дружеское поведение было чисто показ
ным. На Лубянке люди казались сдержанными и уклонялись от любых разговор
ов. В НКВД работала специальная проверочная комиссия из ЦК.
Мне ясно вспоминаются события, которые вскоре последовали. Наступил ноя
брь, канун октябрьских торжеств. И вот в 4 часа утра меня разбудил настойчи
вый телефонный звонок: звонил Козлов, начальник секретариата Иностранн
ого отдела. Голос звучал официально, но в нем угадывалось необычайное во
лнение.
Ч Павел Анатольевич, Ч услышал я, Ч вас срочно вызывает к себе первый з
аместитель начальника Управления госбезопасности товарищ Меркулов. Ма
шина уже ждет вас. Приезжайте как можно скорее. Только что арестованы Шпи
гельглаз и Пассов.
Жена крайне встревожилась. Я решил, что настала моя очередь.
На Лубянке меня встретил сам Козлов и проводил в кабинет Меркулова. Тот п
риветствовал меня в своей обычной вежливой, спокойной манере и предложи
л пройти к Лаврентию Павловичу. Нервы мои были напряжены до предела. Я пре
дставил, как меня будут допрашивать о моих связях со Шпигельглазом. Но ка
к ни поразительно, никакого допроса Берия учинять мне не стал. Весьма офи
циальным тоном он объявил, что Пассов и Шпигельглаз арестованы за обман
партии и что мне надлежит немедленно приступить к исполнению обязаннос
тей начальника Иностранного отдела, то есть отдела закордонной разведк
и. Я должен буду докладывать непосредственно ему по всем наиболее срочны
м вопросам. На это я ответил, что кабинет Пассова опечатан и войти туда я н
е могу.
Ч Снимите печати немедленно, а на будущее запомните: не морочьте мне гол
ову такой ерундой. Вы не школьник, чтобы задавать детские вопросы.
Через десять минут я уже разбирал документы в сейфе Пассова. Некоторые б
ыли просто поразительны. Например, справка на Хейфеца, тогдашнего резиде
нта в Италии. В ней говорилось о его связях с элементами, симпатизирующим
и идеологическим уклонам в Коминтерне, где тот одно время работал. Указы
валось также на подозрительный характер его контактов с бывшими выпуск
никами Политехнического института в Йене (Германия) в 1926 году. До сих пор по
мню резолюцию Ежова на справке: «Отозвать в Москву. Арестовать немедленн
о».
Следующий документ Ч представление в ЦК ВКП (б) и Президиум Верховного С
овета о награждении меня, Судоплатова Павла Анатольевича, орденом Красн
ого Знамени за выполнение важного правительственного задания за рубеж
ом в мае 1938 года, подписанное Ежовым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88