В 1922 г
оду он погиб в перестрелке.
Лиза стала сотрудником разведывательной службы еще в 1919 году. Одно время
она работала в секретариате Дзержинского. Ее первым мужем был Блюмкин, з
астреливший в Москве и 1918 году немецкого посла графа Мирбаха. Блюмкин явл
ялся ключевой фигурой в заговоре эсеров против Ленина в июле 1918 года. Когд
а мятеж эсеров провалился, Блюмкин явился с повинной, был прощен и продол
жал работать в ЧК-ГПУ, выполняя задания Дзержинского и иногда Троцкого, с
которым он также был знаком.
В 1929 году Блюмкин создал нелегальную резидентуру в Турции под видом торго
вой фирмы, используя финансовые средства, полученные от продажи хасидск
их древнееврейских рукописей, переданных ему из особых фондов Государс
твенной библиотеки им. В. И. Ленина. Эти деньги предназначались для создан
ия боевой диверсионной организации против англичан в Турции и на Ближне
м Востоке. Однако Блюмкин передал часть средств Троцкому который после в
ысылки из СССР жил в Турции. Кроме того, он привез в Москву письмо Троцкого
, адресованное Радеку.
Лиза была потрясена этим. Она сообщила об этом Руководству. Блюмкин был а
рестован, а позднее расстрелян.
Через несколько лет Лиза вышла замуж за Василия Зарубина, вернувшегося и
з Китая. Они были направлены на нелегальную работу в Европу по фальшивым
документам Ч супружеская пара коммерсантов из Чехословакии. Семь лет З
арубины находились в различных странах Западной Европы, успешно провел
и ряд нужных разведывательных операций в том числе по вербовке сотрудни
ка гестапо Лемана («Брайтенбах») и жены помощника министра иностранных д
ел Германии («Юна»), с которой Лиза поддерживала связь до мая 1941 года.
В 1941 году Лизе Зарубиной было присвоено звание капитана госбезопасности.
В США она часто ездила в Калифорнию, где Хейфец ввел ее в круг людей, близк
их к семье Оппенгеймера. Благодаря связям Хейфеца Лиза получила все уста
новочные данные на членов семьи и родственников Оппенгеймера, отличавш
ихся левыми взглядами. Хейфец организовал встречу Лизы с женой Оппенгей
мера Кэтрин, которая симпатизировала Советскому Союзу, коммунистическ
им идеалам. Насколько я помню, Кэтрин Оппенгеймер не фигурировала в опер
ативных документах как источник информации, но мы работали через женщин
у, близкую к Оппенгеймеру, и, как мне кажется, этой женщиной была его жена.

Ветераны ЦРУ, работавшие у нас весной 1992 года над архивом ЦК КПСС, натолкну
лись на материалы Коминтерна о связях Оппенгеймера с членами законспир
ированной ячейки компартии США. Они обнаружили также и запрос нашей разв
едки Димитрову, председателю Коминтерна, в июне 1943 года с просьбой предос
тавить данные для использования этих связей.
Лиза Зарубина и Хейфец через жену Оппенгеймера Кэтрин убедили Оппенгей
мера воздержаться от открытого высказывания взглядов в поддержку комм
унистов и левых кругов, чтобы не привлекать внимания американских спецс
лужб. Они также уговорили Оппенгеймера поделиться информацией с ученым
и, бежавшими от преследований нацистов. Оппенгеймер согласился это сдел
ать, а также допустить этих людей к научной работе в атомном проекте, если
получит подтверждение их антифашистских взглядов.
Таким образом, Оппенгеймер, Ферми и Сцилард помогли нам внедрить надежны
е агентурные источники информации в Ок-Ридж, Лос-Аламос и чикагскую лабо
раторию. Насколько я помню, в США было четыре важных источника информаци
и, которые передавали данные о работе лаборатории в наши резидентуры в Н
ью-Йорке и Вашингтоне. Они также поддерживали связи с нашей нелегальной
резидентурой, использовавшей для прикрытия аптеку в Санта-Фе. Материалы
, которые получал в Нью-Йорке Семенов, а позднее Яцков, поступали от фукса
и одного из наших глубоко законспирированных агентов через курьеров.
Одним из этих курьеров была Лона Коэн. Ее муж, Морис Коэн, был привлечен к с
отрудничеству Семеновым. В 1939 году Морис женился на Лоне и также привлек е
е к разведывательной работе. Сначала Лона отказывалась от сотрудничест
ва, рассматривая его как измену, но Морис убедил ее, что они действуют во и
мя высшей справедливости и что такого рода сотрудничество вовсе не явля
ется предательством. Центр дал согласие на ее работу, имея в виду, что в не
легальных операциях супружеские пары действуют наиболее эффективно.
Когда Мориса в июле 1942 года призвали на военную службу, было решено в качес
тве курьера использовать его жену. Яцков («Джонни»), сотрудник советског
о консульства в Нью-Йорке, принял Лону Коэн на связь от Семенова. Для прик
рытия своих поездок в штат Нью-Мексико Лона посещала туберкулезный сана
торий под предлогом профилактики. Фиктивное свидетельство о ее заболев
ании подготовили наши нелегалы в Санта-Фе. В 1992 году Яцков вспоминал о ней
как о красивой молодой женщине. Вскоре после того, как в августе 1945 года ато
мные бомбы были сброшены на японские города, Лона совершила рискованную
поездку в небольшой городок Альбукерке. Лона встретилась с агентами «Мл
адом» и «Эрнстом». «Млад», он же молодой физик Т. Холл, отец которого работ
ал меховщиком на фабрике родственников Эйтингона в США, был привлечен к
сотрудничеству крупным агентом НКВД в белой эмиграции С. Курнаковым (псе
вдонимы «Бек», «Кавалерист»). Там ей должны были передать исключительно
важные документы для московского Центра. Получив документы, Лона приеха
ла на вокзал к самому отходу поезда с небольшим чемоданом, сумкой и ридик
юлем. В условиях введенного в этом городке специального режима служба бе
зопасности проверяла документы и багаж у всех пассажиров. И здесь Лона п
роявила высокий уровень профессиональной подготовки. Она поставила че
модан перед проверяющими и нервно перебирала содержимое своей сумки в п
оисках затерявшегося билета. Она передала ридикюль, где под салфетками л
ежал сверток с чертежами и детальным описанием первой в мире атомной бом
бы, кондуктору вагона, который и держал его, пока она искала билет. Лона се
ла в поезд уверенная, что кондуктор обязательно вернет ей ридикюль. Так и
произошло. Когда Яцков встретил ее в Нью-Йорке, она сказала ему, что все в п
орядке, но полиция почти держала эти материалы в своих руках. Этот эпизод
впервые рассказан историком разведки Чиковым.
После ареста Юлиуса и Этель Розенбергов в 1950 году Коэнам удалось ускользн
уть от американских властей. В Москве они прошли специальную подготовку
как агенты-нелегалы. Получив от нашей службы новозеландские паспорта на
имя Питера и Холен Крогер, Коэны осели в Лондоне. Они владели букинистиче
ским магазином и в своем небольшом домике в предместье Лондона оказывал
и значительную помощь в радиосвязи резиденту КГБ Конону Молодому, дейст
вовавшему под именем Гордона Лонсдейла. Коэны были арестованы вместе с н
им в 1961 году и приговорены английским судом к двадцати годам тюремного за
ключения, шесть лет провели в тюрьме, потом их обменяли. После своего осво
бождения они жили в Москве. Лона умерла в 1992 году, Морис пережил ее на три го
да.
Среди виднейших ученых, которых мы активно разрабатывали, используя их р
одственные связи и антифашистские настроения, был Георгий Гамов Ч русс
кий физик, сбежавший в США в 1933 году из Брюсселя, где проходил международны
й съезд физиков. Возможность использования Гамова и подходов к нему чере
з его родственников в СССР, которые фактически являлись нашими заложник
ами, нам подсказал академик Иоффе. Гамов имел широкие связи с американск
ими физиками и поддерживал дружеские отношения с Нильсом Бором. Мы поруч
или Лизе Зарубиной добиться его сотрудничества с нами. Лиза вышла на Гам
ова через его жену, тоже физика. Гамов преподавал в Джорджтаунском униве
рситете в Вашингтоне и, что особенно важно, руководил в Вашингтоне ежего
дными семинарами по теоретической физике. Таким образом, он мог обсуждат
ь с ведущими физиками мира последние, самые перспективные разработки.
Нам удалось воспользоваться широкими знакомствами, которыми располага
л Гамов. Лиза Зарубина принудила жену Гамова к сотрудничеству в обмен на
гарантии, что родственникам в Союзе будет оказана поддержка в трудные во
енные годы.
Мне помнится, что в некоторых случаях американские специалисты нарушал
и правила работы с секретными документами и показывали Гамову отчеты об
опытах, консультировались у него. Нарушение режима работы с документами
делалось по общему согласию ученых. Проверка ФБР в 1948 году установила исч
езновение более 1500 страниц из отчетной документации по созданию атомной
бомбы в Лос-Аламосе. Однако от Гамовых удалось получить в устной форме об
щие характеристики ученых, узнать их настроения, оценки реальной возмож
ности создания атомной бомбы. Мне кажется, что между Бором, Ферми, Оппенге
ймером и Сцилардом была неформальная договоренность делиться секретны
ми разработками по атомному оружию с кругом ученых-антифашистов левых у
беждений.
Другой источник информации в Теннесси, получавший сведения от Ферми и По
нтекорво, был связан с нелегальной группой, также использовавшей как при
крытие аптеку в Санта-Фе, откуда материалы пересылались с курьером в Мек
сику. Насколько я помню, три человека Ч научные сотрудники и клерки Ч ко
пировали наиболее важные документы, получая к ним доступ от Оппенгеймер
а, Ферми и Вейскопфа.
Аптека в Санта-Фе (штат Нью-Мексико) была для нелегальной резидентуры, со
зданной в США Эйтингоном и Григулевичем в операции против Троцкого, запа
сной явкой в 1940 году. Как я уже писал, Эйтингон и Григулевич получили тогда
от Берии широкие полномочия вербовать агентов без санкции Центра. К 1940 го
ду у Григулевича за плечами был большой опыт разведывательной работы. В 30
-х годах в Литве он принимал участие в ликвидации провокаторов охранки, п
роникших в литовский комсомол, затем участвовал в операциях против троц
кистов за границей, воевал в Испании. Для действий в Латинской Америке у Г
ригулевича было надежное прикрытие Ч сеть аптек в Аргентине, которой вл
адел его отец.
В главе о Троцком я писал, что Эйтингон и Григулевич создали параллельну
ю нелегальную сеть, которую можно было использовать в США и Мексике вне к
онтактов с испанской эмиграцией в этих странах. Уезжая из Америки в 1941 год
у, Эйтингон и Григулевич аптеку оформили на одного из агентов их группы. Т
еперь эта сеть помогла выйти на интересующие нас источники информации п
о атомной проблеме.

Негласная солидарность вед
ущих физиков мира. Ученые в ядерную эпоху

Оппенгеймер предложил директору проекта генералу Гровсу пригласить дл
я работы в Америке виднейших ученых Европы. Среди них был Нильс Бор. Бор ни
в коей мере не был нашим агентом, но он оказал нам неоценимые услуги. Посл
е разговора с Мейтнер в 1943 году в Швеции он активно выступил за то, чтобы по
делиться атомными секретами с международным антифашистским сообществ
ом ученых. В формировании позиции Бора и Мейтнер огромную роль сыграла и
звестная финская писательница Вуолийоки, видный агент нашей разведки. В
уолийоки приговорили в Финляндии за шпионаж в пользу СССР к смертной каз
ни, но ее освободили под давлением общественности (один ее зять был замес
тителем министра иностранных дел Швеции, другой Ч одним из руководител
ей компартии Англии Ч Палм Датт), и она оказалась в Швеции.
Впоследствии нам удалось через Вуолийоки и Мейтнер найти подходы к Бору
и устроить с ним встречу наших сотрудников Василевского и Терлецкого в н
оябре 1945 года в Копенгагене.
В 1943 году, как пишет один из участников операции нашей разведки по атомной
проблеме Феклисов, Оппенгеймер предложил включить Клауса Фукса в соста
в группы английских специалистов, прибывавшей в Лос-Аламос для участия
в работе над атомной бомбой.
В 1933 году немецкий коммунист Фукс вынужден был искать убежище в Англии. По
лучив в Бристольском университете образование, он продолжал работать т
ам как физик. В 1941 году Фукс сообщил о своем участии в атомных исследования
х видному деятелю коммунистического и рабочего движения Юргену Кучинс
кому. Кучинский проинформировал нашего посла в Англии Майского. Майский
был в натянутых отношениях с резидентом НКВД в Лондоне Горским и поэтому
поручил военному атташе Кремеру войти в контакт с Фуксом. Фукс сначала в
стречался с Урсулой Кучински («Соня»), агентом военной разведки, одним из
организаторов сети «Красная капелла».
Фукс перед отъездом в США был проинструктирован об условиях возобновле
ния связи с ним. В США Фукс должен был в общении с американскими коллегами
подчеркнуть, что он единственный человек в группе английских специалис
тов, которому грозил немецкий концлагерь. По этой причине Фукс пользовал
ся абсолютным доверием Оппенгеймера и по его указанию получил доступ к м
атериалам, к которым не имел формально никакого отношения. Оппенгеймеру
приходилось вступать в острый конфликт с генералом Гровсом, который кат
егорически возражал, чтобы до сведения английских ученых доводилась об
общенная информация по результатам исследований и экспериментов (нас и
нформировал об этом Фукс).
Кстати, английские власти и разведка также поставили перед своими специ
алистами задачу по сбору всей информации по атомной бомбе, поскольку аме
риканцы не собирались делиться с ними атомными секретами.
Возможно, была еще одна причина, по которой Оппенгеймер пригласил Фукса
в Лос-Аламос, а позднее Ч в Центр научных исследований в Принстоне. Может
быть, Оппенгеймер знал, что Фукс не останется после войны в Америке. Я пом
ню, что в агентурных материалах зафиксированы его слова: информация долж
на передаваться теми, кто по личным обстоятельствам покинет Лос-Аламос
и страну после окончания работы по атомной бомбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88