Положительные эмоции магазин Водолей ру
Жизнь не похожа на романы Пуллейн-Томпсона,
правда? Они всегда хорошо кончаются.
Элен не могла заснуть. Почему у Руперта всегда находится время для
других людей - для Фен, для Билли, для Таб - только не для нее? С другой
стороны, она знала, что заслужила наказание.
- Гсемилостивый боже, - взмолилась она, - ну что я сделала? Я
рассказала Джейни про Фен не потому, что хотела придать ей уверенности, а
потому что хотела унизить ее.
42
На следующий день пошел дождь. Он смыл последнюю пастельную легкость
с цветущих деревьев, лишил одуванчики пушистых белых головок, прибил к
земле стебли кукушкина цвета, и все, что еще вчера было выставкой цветов,
превратил в болото. Фен казалось, что она уже никогда не избавится от
ощущения промозглой сырости. Ее всю трясло от холода и горя, особенно по
ночам, и рядом не было Билли, чтобы согреть ее своим теплом и любовью.
Медвежонок Лестер был возвращен на прежнее место и насквозь промок от
слез, так же как и ее подушка, оттого что каждую ночь Фен засыпала не
раньше, чем выплакав свою беду. Днем единственным средством заглушить боль
была работа. Фен упрашивала Мелиса позволить ей не участвовать в огромном
девятидневном представлении в Аачене, мотивируя это тем, что в команде
будет Билли - возможно, он и Джейни возьмет с собой. Вместо этого Мелис не
взял в Аачен Билли. Он дал ему отпуск на несколько недель, чтобы тот
разобрался со своим браком. Билли теперь все равно был профессионалом и не
годился для состязаний в Лос-Анджелесе, а Мелис был решительно настроен
привести свою олимпийскую команду в форму заблаговременно. В своей
нынешней форме Фен, Руперт и Айвор Брейн наверняка будут участниками
олимпийской команды. Четвертое место он все еще держал свободным в надежде
на то, что нога Джейка заживет вовремя.
Фен попыталась скрыть свою сердчную рану от Джейка, когда она
навестила его в больнице по возвращении из Люцерны.
- Посмотри, сколько мы выиграли! - весело сказала она, кладя полный
розочек пакет на белое покрывало.
Джейк бросил лишь один взгляд на ее лицо.
- Кто? Этот подонок Кэмпбелл-Блэк? Я же говорил, что так и будет! Как
только увижу Мелиса, я его придушу на месте.
Фен отвернулась к окну, стараясь сдержать подступившие слезы.
- Это был вовсе не Руперт. Это был Билли.
- Билли!
На минуту Джейк лишился дара речи.
- Что стряслось? Ты не..?
- Нет, ничего такого. Джейни вернулась.
- Ах черт. Надо полагать, эта сука пронюхала, что его дела идут
хорошо, и постаралась не упустить свой кусок.
- Что-то вроде.
Джейк любил Фен, но он так разгневался на Билли и Джейни, и так был
потрясен страданием, написанным на лице Фен, что выплеснул все чувства на
нее. Он ненавидел себя за это. Он хотел бы найти слова, чтобы утешить ее,
но не в силах был превозмочь свое яростное желание высказать все, что он
думает, этому миру, который был так чудовищно несправдлив к ним обоим.
Фен позволила ему бушевать до тех пор, пока у него не иссякли упреки
и брань, и только тогда опустилась на кровать, громко всхлипывая.
- Я не могла вести себя иначе, Джейк. Я не думала, что полюблю так
всерьез.
Джейк похлопал ее по плечу.
- Прости, что я на тебя так набросился. Я просто не могу вынести,
когда тебе больно. Я не должен был тебя отпускать.
- Разве ты никогда не любил и не испытывал боли, причиненной
женщиной?
- Женщиной - никогда. (Никогда больше, с тех пор, как его мать
покончила жизнь самоубийством).
- Даже Тори.
- Тори и муху не способна обидеть.
Постепенно розочки заполнили кухню, по мере того, как одни скачки
следовали за другими - Аачен, Калгери, Волфсбург. Забавно, но в эти первые
недели Фен спас не кто иной, как Руперт. По вечерам он не давал ей
ускользнуть в грузовик, чтобы выыплакивать там все глаза, а насильно
вытаскивал ее на ужин вместе с командой. Для него Фен была частью Билли.
Ее, следовательно, надлежало опекать, ободрять и время от времени ругать.
Он никогда прежде по-настоящему не дружил с женщинами. Его внутренние
шаблоны поведения предписывали за женщинами охотиться, трахать их и
отбрасывать за ненадобностью. Руперт постоянно был на грани того, чтобы
затащить Фен в постель, отчасти птому, что ему этого хотелось, отчасти
потому, что ему казалось - это может помочь ей. Но каждый раз какой-то
странный альтруизм останавливал его.
Фен совсем запуталась. Она привыкла относиться к Руперту плохо, а
теперь открыла в нем неожиданную нежность - особенно в том, как он
рассказывал про Табиту.
Билли позвонил Руперту, как только он вернулся в Англию.
- Как Фен? - был его первый вопрос.
- Я повел ее вчера поужинать.
- С командой?
- Нет, со мной.
- Какого дьявола?
- Ее нужно было развлечь.
- И какую форму приняли развлечения - горизонтальную?
- Она хотела поговорить. Она все еще сходит с ума по тебе.
- О боже, - сказал Билли, стараясь не чувствовать себя польщенным.
- Единственный способ для нее избавиться от этого сумасшествия - это
найти кого-нибудь другого.
Билли был поражен, как сильно эта мысль его огорчила, но вслух
сказал:
- Наверное, ты прав.
- Еще бы я прав, черт подери! Особенно если ты будешь упорствовать в
своем идиотском заблуждении, что Джейни - это лучшая женщина для тебя.
Билли не был уверен. В ту ночь, когда он вернулся в коттедж и
обнаружил там Джейни, они трахались всю ночь до утра, заглушая чувства
вины и раскаяния. На следующий день он настоял на том, чтобы отвезти Фен,
бледную, молчаливую, оглушенную, обратно в Милл. Он почти чувствовал, как
она умирает у него на руках, когда прощался с ней и говорил, что всегда
будет обожать ее - совсем не то слово, что "любить".
Когда он вернулся назад, Джейни уже покопалась в его бумажнике, нашла
там фотографию Фен и была в истерике.
Билли попытался поговорить с ней разумно.
- Я ни разу не глянул на другую женщину все время, что мы были
женаты. Потом ты подала на развод. Я пытался как-то начать жить без тебя.
- Почему ты не вернулся и убил Кева?
- Я не такой человек. Я жалел о том единственном разе, когда я поднял
на него руку.
- Она в постели лучше, чем я?
- Она другая, - тактично сказал Билли.
- Ты трахал ее в нашей кровати?
Билли покачал головой.
- Но вы же шли в спальню.
- Послушай, ты, по-моему, вне себя от того, что я этого не сделал!
Билли изменился, подумала Джейни. Пятна от спиртного, краснота лица,
тяжелый алкогольный дух - все прошло. Он был загорелым, гибким,
мускулистым, стал более раздражительным и крутым, но бесконечно более
привлекательным.
- Ты больше не должен с ней видеться, - сказала Джейни, наливая себе
еще водки, едва разбавленной тоником.
- Как я могу ее не видеть? Мы с ней в одной команде. Если бы я был
конторским служащим, инженером или архитектором, я бы мог попытаться найти
другую работу, в другой части страны. Но скачки - это единственное, что я
умею. Я был полной развалиной, когда ты бросила меня. Она подобрала меня
на самом дне. Она вернула мне уверенность в себе, мои силы и
сексуальность. Я выиграл двадцать тысяч фунтов в прошлом месяце.
- Что ты от меня хочешь? Чтобы я предложила ей поселиться с нами?
- Я только хочу сказать, что все это не так просто. Ты не моешь
исчезнуть из моей жизни почти на год, а потом вернуться и ожидать, что
ничего не изменилось.
- Я закончила книгу, - сказала Джейни. - "Пост" собирается выпустить
продолжение. Они предложили мне тридцать тысяч фунтов. А издатели заказали
еще одну. Так что тебе не придется так перенапрягаться, дорогой.
Она не слушает, подумал Билли в отчаянии, она никогда не слушает,
если только не собирается вставить это в свою книгу.
Истерические сцены продолжались. Джейни пересмотрела все письма,
пересчитала носовые платки: "Может быть, она взяла один", обследовала
ванную на предмет волос: "Вот этот волос толще моих и курчавый".
- Ради господа бога, это же волос с лобка! - сказал Билли.
Поведение Джейни было абсолютно иррациональным. Она находила
бесконечное число поводов, чтобы обманывать его, предавать его, выставлять
на посмешище. Но ее самое мучила огромная неуверенность в себе, и она
просто не могла поверить, что Билли не пользуется каждым удобным случаем,
чтобы повидаться с Фен.
Джейни не только испытывала безумную ревность к Фен; она страдала
паранойей по отношению ко всему миру. Что думают о ее поведении мать
Билли, Элен, Руперт, Мелис? Джейни нравилось иметь хорошее место под
солнцем. Теперь придется основательно потрудиться, чтобы вернуть себе
доброе отношение всех этих людей.
Все готовы были держать пари, что примирение долго не продлится.
Фен снова увидела Билли только на состязании в Критлдене в конце
июля. Руперт предупредил ее, что там будет Джейни, поэтому, чтобы
огорчаться как можно меньше, Фен прибыла как раз к началу скачек на
главный приз, Золотой кубок Критлдена, который должен был принести
победителю пятнадцать тысяч фунтов. Она обнаружила, что все стоит вверх
дном. Стив Салливен, владелец Критлдена, который всегда радовал зрителей
чем-то новеньким, на этот раз представил новое препятствие, о котором все
жокеи сошлись во мнении, что его невозможно взять. Называлось оно
"крепостной ров", и представляло собой две покрытых травой насыпи.
Предполагалось, что лошади должны взбираться на первую насыпь до самой
вершины, потом спускаться до середины насыпи и прыгать через ров трех
футов глубиной на вторую насыпь, взбираться на ее вершину и спускаться с
другой стороны. Там они должны были перепрыгнуть небольшой трехфутовый
барьер в паре шагов от насыпи.
Стив Салливен побоялся, что на таких условиях все жокеи могут
погрузить лошадей в грузовики и перебраться на десять миль по дороге в
Прайпли Грин, где проходили другие большие скачки. Поэтому он объявил
детали состязаний на Золотой кубок толкьо за час до начала скачек. Когда
жокеи обнаружили, что в соревнования входит "крепостной ров", разверзся
ад.
- Я в скачках с этим препятствием не участвую, - сказал Руперт.
- Я тоже, - сказал Билли.
- Если лошади и возьмут этот ров, то собьют все остальные барьеры, -
сказал Айвор Брейн.
- Помните насыпь в Люцерне? - спросил Хампти. - После нее сразу была
изгородь. Все лошади восприняли ее как следующую насыпь и проломились
сквозь. Одну из датских лошадей пришлось застрелить. Я не намерен
рисковать Садлбек Сэмом.
- Этот ров в три фута глубиной, - сказал Билли. - Если лошадь упадет
туда, ей придется бороться за свою жизнь. Это ее сломает.
- Там очень пологий склон, - запротестовал Стив Салливен. - И он не
скользкий. Лошади легко возьмут это препятствие, правда, Вишбоун? -
добавил он, обращаясь за поддержкой к ирландцу.
- Конечно. Не вижу, какие неприятности могут произойти, - сказал
Вишбоун.
- Ну вот, - сказал Стив. - Я проверил крепостной ров на своей старой
кобылке. Она перемахнула его - и волосок не шевельнулся.
- Ее уже давно пора пустить на консервы, - рявкнул Руперт. - Не
страшно, если она сломает ногу. А у нас лошади высшего класса. Я не хочу
рисковать ста тысячами фунтов из-за какого-то проклятого рва.
Он отправился восвояси и пожаловался Мелису, который пришел и
осмотрел конкурную дорожку.
- С моей точки зрения это вполне преодолимое препятствие. Нормальный
ров.
- Это не для наших лошадей, - сказал Руперт.
Билли совещался с мистером Блоком.
- Я провел восемь месяцев, приводя Багля в форму, не для того, чтобы
он разбился здесь в один момент. Вы станете сильно возражать, если я сниму
его со скачек?
- Делай то, что считаешь нужным, парень, - сказал мистер Блок. - Мне
самому не нравится, как выглядит этот ров. Первые лошади еще так-сяк
пройдут, но потом трава окажется сбита копытами, и склон превратится в
санную горку.
Однако спонсоры Стива Саливена, табачный гигант "Фьюм", вложили в
соревнования уйму денег и хотели, чтобы скачки состоялись. В
административном здании не смолкали телефоны. Стив предложил поставить
взамен рва в конкурной дорожке высокую стенку.
- Нечестно, - сказал Руперт. - Стенка - это не то же самое, что
насыпь.
- Это преимущество для небольших лошадей, - сказал Хампти. - Им нужно
меньше места для разбега между спуском с насыпи и барьером.
Каунт Гай объявил крепостной ров vraiment dangerouse. Людвиг
согласился:
- Это ваши английские приветы, Стив: непременно надо иметь ров! Тогда
уж заведи еще замок, слона и сафари-парк с дикими зверями.
Стив Салливен весь вспотел. Ему еще никогда не приходилось
сталкиваться с мятежом. Жокеи окружили его, мрачные и угрюмые, уперев руки
в боки.
Фен тем временем тихо прогуливалась вдоль конкурной дорожки. День был
тихий, неяркий - облачный, но теплый и сырой. Трава после недавних дождей
была очень зеленой. Мошки плясали у Фен перед лицом. Наконец она добралась
до крепостного рва и остановилсь, похлопывая кнутом по сапогам и
разглядывая их с неодобрением. Шляпа съехала ей на лоб.
Все эти взрослые люди, и Гризл в том числе, подняли такой шум,
подумала она. Кошачий концерт без тени достоинства. Руперт вышел к ней
навстречу и поцеловал ее.
- Привет, ангел. Ты как раз вовремя, чтобы присоединитюсья к пикетам.
Мы намерены доказать Стиву, что он неправ.
В этот момент к ним подбежал прихлебатель-телевизионщик в белой
остроконечной шапке и розовых брюках в обтяжку.
- Ребята, ребята! Пора уже начинать! - крикнул он, оббегая большую
кучу грязи. - Автогонки закончились, одиночные женские соревнования тоже,
вот-вот наша очередь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
правда? Они всегда хорошо кончаются.
Элен не могла заснуть. Почему у Руперта всегда находится время для
других людей - для Фен, для Билли, для Таб - только не для нее? С другой
стороны, она знала, что заслужила наказание.
- Гсемилостивый боже, - взмолилась она, - ну что я сделала? Я
рассказала Джейни про Фен не потому, что хотела придать ей уверенности, а
потому что хотела унизить ее.
42
На следующий день пошел дождь. Он смыл последнюю пастельную легкость
с цветущих деревьев, лишил одуванчики пушистых белых головок, прибил к
земле стебли кукушкина цвета, и все, что еще вчера было выставкой цветов,
превратил в болото. Фен казалось, что она уже никогда не избавится от
ощущения промозглой сырости. Ее всю трясло от холода и горя, особенно по
ночам, и рядом не было Билли, чтобы согреть ее своим теплом и любовью.
Медвежонок Лестер был возвращен на прежнее место и насквозь промок от
слез, так же как и ее подушка, оттого что каждую ночь Фен засыпала не
раньше, чем выплакав свою беду. Днем единственным средством заглушить боль
была работа. Фен упрашивала Мелиса позволить ей не участвовать в огромном
девятидневном представлении в Аачене, мотивируя это тем, что в команде
будет Билли - возможно, он и Джейни возьмет с собой. Вместо этого Мелис не
взял в Аачен Билли. Он дал ему отпуск на несколько недель, чтобы тот
разобрался со своим браком. Билли теперь все равно был профессионалом и не
годился для состязаний в Лос-Анджелесе, а Мелис был решительно настроен
привести свою олимпийскую команду в форму заблаговременно. В своей
нынешней форме Фен, Руперт и Айвор Брейн наверняка будут участниками
олимпийской команды. Четвертое место он все еще держал свободным в надежде
на то, что нога Джейка заживет вовремя.
Фен попыталась скрыть свою сердчную рану от Джейка, когда она
навестила его в больнице по возвращении из Люцерны.
- Посмотри, сколько мы выиграли! - весело сказала она, кладя полный
розочек пакет на белое покрывало.
Джейк бросил лишь один взгляд на ее лицо.
- Кто? Этот подонок Кэмпбелл-Блэк? Я же говорил, что так и будет! Как
только увижу Мелиса, я его придушу на месте.
Фен отвернулась к окну, стараясь сдержать подступившие слезы.
- Это был вовсе не Руперт. Это был Билли.
- Билли!
На минуту Джейк лишился дара речи.
- Что стряслось? Ты не..?
- Нет, ничего такого. Джейни вернулась.
- Ах черт. Надо полагать, эта сука пронюхала, что его дела идут
хорошо, и постаралась не упустить свой кусок.
- Что-то вроде.
Джейк любил Фен, но он так разгневался на Билли и Джейни, и так был
потрясен страданием, написанным на лице Фен, что выплеснул все чувства на
нее. Он ненавидел себя за это. Он хотел бы найти слова, чтобы утешить ее,
но не в силах был превозмочь свое яростное желание высказать все, что он
думает, этому миру, который был так чудовищно несправдлив к ним обоим.
Фен позволила ему бушевать до тех пор, пока у него не иссякли упреки
и брань, и только тогда опустилась на кровать, громко всхлипывая.
- Я не могла вести себя иначе, Джейк. Я не думала, что полюблю так
всерьез.
Джейк похлопал ее по плечу.
- Прости, что я на тебя так набросился. Я просто не могу вынести,
когда тебе больно. Я не должен был тебя отпускать.
- Разве ты никогда не любил и не испытывал боли, причиненной
женщиной?
- Женщиной - никогда. (Никогда больше, с тех пор, как его мать
покончила жизнь самоубийством).
- Даже Тори.
- Тори и муху не способна обидеть.
Постепенно розочки заполнили кухню, по мере того, как одни скачки
следовали за другими - Аачен, Калгери, Волфсбург. Забавно, но в эти первые
недели Фен спас не кто иной, как Руперт. По вечерам он не давал ей
ускользнуть в грузовик, чтобы выыплакивать там все глаза, а насильно
вытаскивал ее на ужин вместе с командой. Для него Фен была частью Билли.
Ее, следовательно, надлежало опекать, ободрять и время от времени ругать.
Он никогда прежде по-настоящему не дружил с женщинами. Его внутренние
шаблоны поведения предписывали за женщинами охотиться, трахать их и
отбрасывать за ненадобностью. Руперт постоянно был на грани того, чтобы
затащить Фен в постель, отчасти птому, что ему этого хотелось, отчасти
потому, что ему казалось - это может помочь ей. Но каждый раз какой-то
странный альтруизм останавливал его.
Фен совсем запуталась. Она привыкла относиться к Руперту плохо, а
теперь открыла в нем неожиданную нежность - особенно в том, как он
рассказывал про Табиту.
Билли позвонил Руперту, как только он вернулся в Англию.
- Как Фен? - был его первый вопрос.
- Я повел ее вчера поужинать.
- С командой?
- Нет, со мной.
- Какого дьявола?
- Ее нужно было развлечь.
- И какую форму приняли развлечения - горизонтальную?
- Она хотела поговорить. Она все еще сходит с ума по тебе.
- О боже, - сказал Билли, стараясь не чувствовать себя польщенным.
- Единственный способ для нее избавиться от этого сумасшествия - это
найти кого-нибудь другого.
Билли был поражен, как сильно эта мысль его огорчила, но вслух
сказал:
- Наверное, ты прав.
- Еще бы я прав, черт подери! Особенно если ты будешь упорствовать в
своем идиотском заблуждении, что Джейни - это лучшая женщина для тебя.
Билли не был уверен. В ту ночь, когда он вернулся в коттедж и
обнаружил там Джейни, они трахались всю ночь до утра, заглушая чувства
вины и раскаяния. На следующий день он настоял на том, чтобы отвезти Фен,
бледную, молчаливую, оглушенную, обратно в Милл. Он почти чувствовал, как
она умирает у него на руках, когда прощался с ней и говорил, что всегда
будет обожать ее - совсем не то слово, что "любить".
Когда он вернулся назад, Джейни уже покопалась в его бумажнике, нашла
там фотографию Фен и была в истерике.
Билли попытался поговорить с ней разумно.
- Я ни разу не глянул на другую женщину все время, что мы были
женаты. Потом ты подала на развод. Я пытался как-то начать жить без тебя.
- Почему ты не вернулся и убил Кева?
- Я не такой человек. Я жалел о том единственном разе, когда я поднял
на него руку.
- Она в постели лучше, чем я?
- Она другая, - тактично сказал Билли.
- Ты трахал ее в нашей кровати?
Билли покачал головой.
- Но вы же шли в спальню.
- Послушай, ты, по-моему, вне себя от того, что я этого не сделал!
Билли изменился, подумала Джейни. Пятна от спиртного, краснота лица,
тяжелый алкогольный дух - все прошло. Он был загорелым, гибким,
мускулистым, стал более раздражительным и крутым, но бесконечно более
привлекательным.
- Ты больше не должен с ней видеться, - сказала Джейни, наливая себе
еще водки, едва разбавленной тоником.
- Как я могу ее не видеть? Мы с ней в одной команде. Если бы я был
конторским служащим, инженером или архитектором, я бы мог попытаться найти
другую работу, в другой части страны. Но скачки - это единственное, что я
умею. Я был полной развалиной, когда ты бросила меня. Она подобрала меня
на самом дне. Она вернула мне уверенность в себе, мои силы и
сексуальность. Я выиграл двадцать тысяч фунтов в прошлом месяце.
- Что ты от меня хочешь? Чтобы я предложила ей поселиться с нами?
- Я только хочу сказать, что все это не так просто. Ты не моешь
исчезнуть из моей жизни почти на год, а потом вернуться и ожидать, что
ничего не изменилось.
- Я закончила книгу, - сказала Джейни. - "Пост" собирается выпустить
продолжение. Они предложили мне тридцать тысяч фунтов. А издатели заказали
еще одну. Так что тебе не придется так перенапрягаться, дорогой.
Она не слушает, подумал Билли в отчаянии, она никогда не слушает,
если только не собирается вставить это в свою книгу.
Истерические сцены продолжались. Джейни пересмотрела все письма,
пересчитала носовые платки: "Может быть, она взяла один", обследовала
ванную на предмет волос: "Вот этот волос толще моих и курчавый".
- Ради господа бога, это же волос с лобка! - сказал Билли.
Поведение Джейни было абсолютно иррациональным. Она находила
бесконечное число поводов, чтобы обманывать его, предавать его, выставлять
на посмешище. Но ее самое мучила огромная неуверенность в себе, и она
просто не могла поверить, что Билли не пользуется каждым удобным случаем,
чтобы повидаться с Фен.
Джейни не только испытывала безумную ревность к Фен; она страдала
паранойей по отношению ко всему миру. Что думают о ее поведении мать
Билли, Элен, Руперт, Мелис? Джейни нравилось иметь хорошее место под
солнцем. Теперь придется основательно потрудиться, чтобы вернуть себе
доброе отношение всех этих людей.
Все готовы были держать пари, что примирение долго не продлится.
Фен снова увидела Билли только на состязании в Критлдене в конце
июля. Руперт предупредил ее, что там будет Джейни, поэтому, чтобы
огорчаться как можно меньше, Фен прибыла как раз к началу скачек на
главный приз, Золотой кубок Критлдена, который должен был принести
победителю пятнадцать тысяч фунтов. Она обнаружила, что все стоит вверх
дном. Стив Салливен, владелец Критлдена, который всегда радовал зрителей
чем-то новеньким, на этот раз представил новое препятствие, о котором все
жокеи сошлись во мнении, что его невозможно взять. Называлось оно
"крепостной ров", и представляло собой две покрытых травой насыпи.
Предполагалось, что лошади должны взбираться на первую насыпь до самой
вершины, потом спускаться до середины насыпи и прыгать через ров трех
футов глубиной на вторую насыпь, взбираться на ее вершину и спускаться с
другой стороны. Там они должны были перепрыгнуть небольшой трехфутовый
барьер в паре шагов от насыпи.
Стив Салливен побоялся, что на таких условиях все жокеи могут
погрузить лошадей в грузовики и перебраться на десять миль по дороге в
Прайпли Грин, где проходили другие большие скачки. Поэтому он объявил
детали состязаний на Золотой кубок толкьо за час до начала скачек. Когда
жокеи обнаружили, что в соревнования входит "крепостной ров", разверзся
ад.
- Я в скачках с этим препятствием не участвую, - сказал Руперт.
- Я тоже, - сказал Билли.
- Если лошади и возьмут этот ров, то собьют все остальные барьеры, -
сказал Айвор Брейн.
- Помните насыпь в Люцерне? - спросил Хампти. - После нее сразу была
изгородь. Все лошади восприняли ее как следующую насыпь и проломились
сквозь. Одну из датских лошадей пришлось застрелить. Я не намерен
рисковать Садлбек Сэмом.
- Этот ров в три фута глубиной, - сказал Билли. - Если лошадь упадет
туда, ей придется бороться за свою жизнь. Это ее сломает.
- Там очень пологий склон, - запротестовал Стив Салливен. - И он не
скользкий. Лошади легко возьмут это препятствие, правда, Вишбоун? -
добавил он, обращаясь за поддержкой к ирландцу.
- Конечно. Не вижу, какие неприятности могут произойти, - сказал
Вишбоун.
- Ну вот, - сказал Стив. - Я проверил крепостной ров на своей старой
кобылке. Она перемахнула его - и волосок не шевельнулся.
- Ее уже давно пора пустить на консервы, - рявкнул Руперт. - Не
страшно, если она сломает ногу. А у нас лошади высшего класса. Я не хочу
рисковать ста тысячами фунтов из-за какого-то проклятого рва.
Он отправился восвояси и пожаловался Мелису, который пришел и
осмотрел конкурную дорожку.
- С моей точки зрения это вполне преодолимое препятствие. Нормальный
ров.
- Это не для наших лошадей, - сказал Руперт.
Билли совещался с мистером Блоком.
- Я провел восемь месяцев, приводя Багля в форму, не для того, чтобы
он разбился здесь в один момент. Вы станете сильно возражать, если я сниму
его со скачек?
- Делай то, что считаешь нужным, парень, - сказал мистер Блок. - Мне
самому не нравится, как выглядит этот ров. Первые лошади еще так-сяк
пройдут, но потом трава окажется сбита копытами, и склон превратится в
санную горку.
Однако спонсоры Стива Саливена, табачный гигант "Фьюм", вложили в
соревнования уйму денег и хотели, чтобы скачки состоялись. В
административном здании не смолкали телефоны. Стив предложил поставить
взамен рва в конкурной дорожке высокую стенку.
- Нечестно, - сказал Руперт. - Стенка - это не то же самое, что
насыпь.
- Это преимущество для небольших лошадей, - сказал Хампти. - Им нужно
меньше места для разбега между спуском с насыпи и барьером.
Каунт Гай объявил крепостной ров vraiment dangerouse. Людвиг
согласился:
- Это ваши английские приветы, Стив: непременно надо иметь ров! Тогда
уж заведи еще замок, слона и сафари-парк с дикими зверями.
Стив Салливен весь вспотел. Ему еще никогда не приходилось
сталкиваться с мятежом. Жокеи окружили его, мрачные и угрюмые, уперев руки
в боки.
Фен тем временем тихо прогуливалась вдоль конкурной дорожки. День был
тихий, неяркий - облачный, но теплый и сырой. Трава после недавних дождей
была очень зеленой. Мошки плясали у Фен перед лицом. Наконец она добралась
до крепостного рва и остановилсь, похлопывая кнутом по сапогам и
разглядывая их с неодобрением. Шляпа съехала ей на лоб.
Все эти взрослые люди, и Гризл в том числе, подняли такой шум,
подумала она. Кошачий концерт без тени достоинства. Руперт вышел к ней
навстречу и поцеловал ее.
- Привет, ангел. Ты как раз вовремя, чтобы присоединитюсья к пикетам.
Мы намерены доказать Стиву, что он неправ.
В этот момент к ним подбежал прихлебатель-телевизионщик в белой
остроконечной шапке и розовых брюках в обтяжку.
- Ребята, ребята! Пора уже начинать! - крикнул он, оббегая большую
кучу грязи. - Автогонки закончились, одиночные женские соревнования тоже,
вот-вот наша очередь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69