Он почти не ел и ночью все
время ходил по боксу. Каждый раз, когда по мосту проезжал автомобиль или
во дворе раздавались шаги, он подбегал к створкам ворот и с надеждой звал,
а потом с детским разочарованием отворачивался. С тех пор, как Джейк спас
Макулая на Ближнем Востоке, они не расставались ни дня. Фен попыталась
отвлечь его другими лошадьми, но он просто стоял, дрожа в своей
новозеландской попоне, и кричал, чтобы его отвели назад в конюшню. Бедный
Мак, подумала Фен, и бедная я. После мирового чемпионата она часто думала
о Дино Ферранти, надеясь встретиться с ним этим летом на серии. А теперь
Джейк приказал избавиться от лошадей, значит не будет поездок за границу.
Поэтому ей неизбежно прийдется участвовать с Дездемоной в нескольких
дурацких местных соревнованиях, которые, как считает Джейк, только и
находятся в пределах ее возможностей.
После обеда позвонил один довольно симпатичный журналист, с которым
она познакомилась на Олимпиаде, и спросил, не хочет ли она сплавать до
Чербурга, чтобы там присоединиться к какой-то крупной вечеринке. Ей
пришлось отказаться, как она постоянно отказывалась от свиданий и
вечеринок, потому что всегда приключались какие-нибудь непредвиденные
события с лошадьми. А теперь Джейк был в госпитале, и на нее легла в
десять раз большая ответственность. Всю прошлую ночь ей пришлось провести
с Харди, у которого после того, как он объелся весенней зеленой травкой,
неожиданно случился острый приступ колик. Заведенный в стойло, он сразу же
улегся, и был так напуган, что не может подняться, что Фен вынуждена была
позвонить ветеринару. Некоторая компенсация бессонной ночи была сегодня
утром, когда Харди, оправившись, вместо того, чтобы взять у нее из рук
свой обычный кусочек, ткнул ее головой и благодарно облизал руку.
Ко всему Джейк, когда она приехала к нему в госпиталь, вел себя
отвратительно. Конечно, Джейку убийственно плохо, иначе он не был бы таким
ужасным, но порой так трудно войти в чужое положение. И, наконец,
отсутствие третью ночь на неделе подряд Сары - нового человека для ухода
за лошадьми. Она была очень хороша за работой и весьма привлекательна
собой с длинными черными волосами, которые никогда не становились жирными,
и мягкой без трещин кожей, всегда обработанной кремом, на которой никогда
не появлялись прыщики. И к тому же она была довольно трудным человеком.
Она отказалась от работы у Гая де ля Тура из-за недоплаты. Как она
рассказывала, от тебя ожидается, что ты работаешь двадцать четыре часа в
сутки семь дней в неделю, а единственная компенсация - это когда тебя
трахает граф Гай, если у него появляется такое настроение. Поэтому она
нанялась к Джейку.
- Может твой зать и угрюмый мужик, - говорила Сара, - и предпочитает
четвероногое существо всему, что на двух ногах, но по крайней мере он
хорошо платит и дает кучу свободных вечеров.
"Если ты член семьи, то не дает", - подумала Фен, мрачно наблюдая за
Сарой, вовсю накрашенной, которая отъезжала на вечеринку в своем
светло-голубом спортивном автомобиле.
Снова Фен вспомнились слова Дино: "Жизнь заключается не только в
ведре для мойки!" Все, она уже сыта этими лошадьми. Хочется немного
развлечений.
Из кухни выплыл восхитительный запах куриной запеканки. Взглянув на
часы, она с удивлением увидела, что уже половина десятого. В доме сидела
Тори и складывала в стопку конверты. Она потратила весь вечер на письма с
отказами от участия в соревнованиях и размышления о том, какие счета
оплачивать в первую очередь.
- Бедная малышка, ты выглядишь такой разбитой, - сказала она Фен. -
Давай выпьем перед ужином.
Фен посмотрела на счета.
- А мы можем себе это позволить?
- Я думаю, да. В данный момент, по крайней мере. Меня просто бесит,
что за конюшни за границей надо платить заранее. Мы не можем тратить такие
деньги.
Открыв бутылку красного вина и наполнив два стакана, Фен рухнула в
кресло у печи. Хотя уже наступил апрель, все равно было холодно. Волк,
который скучал по хозяину даже больше, чем Макулай, забрался на колени к
Фен.
- Бедный старичок, - сказала Фен, прижимая к себе дрожащее мохнатое
тело.
- Как Мак? - спросила Тори, отцеживая брокколи.
- По прежнему не в своей тарелке. Разрушен весь образ его жизни.
О-ох, - Фен вскрикнула, когда Волк, услышавший звук подъезжающей по
дорожке с гравием машины, соскочил с коленей, поцарапав ей своими длинными
когтями бедро. В следующий момент он открыл заднюю дверь и с яростным лаем
помчался во двор.
- Кого это черт несет? - спросила Фен.
- Волк наверняка его знает. Он перестал гавкать.
- Можно войти? - раздался голос Мелиза.
- О, дьявол, - пробормотала Фен, - он будет думать, что мы только то
и делаем, что часами едим и болтаем.
- Привет, - от природной застенчивости Тори покрылась густым
румянцем. - Ты вовремя пришел. Мы как раз открыли бутылку. - Она наполнила
еще один бокал.
Мелиз уселся за выскобленный стол, наслаждаясь теплом и умиляясь
детскими рисунками и фотографиями лошадей из газет на пробковой доске,
стоящей рядом с розетками, количество которых уже увеличилось за этот год,
и им не хватало места в шорной. Он бросил взгляд на стопку конвертов.
- У тебя много работы.
- Писала отказы от соревнований. Может быть хоть какие-нибудь деньги
вернем. Почему бы тебе не остаться на ужин? - Тори запнулась. - У нас
много еды.
- Уверен, что недостаточно.
- Тори всегда готовит на пять тысяч и всегда чудесно, - сказала Фен.
Мелиз вдруг почувствовал, что не ел весь день.
- Тогда было бы чертовски здорово.
- У нас только курица, - извиняющимся голосом сказала Тори.
- Я достану. - Фен подошла к печи. "Типичная Тори", - подумала она,
доставая четыре огромных запеченых картофелены и большой кусок запеканки.
- Прекрасное блюдо, - проговорил Мелиз, накладывая масло на запеченую
картофель. - Как Макулай?
- Весь опустошенный. Скучает по соревнованиям. Каждый раз, когда в
шорной звонит телефон, он начинает галопом скакать по полю.
- Слушай, превосходно, Тори. Я не понимал, как я голоден. Кстати, я
только что был у Джейка.
- О, как мило с твоей стороны. Как он?
- По прежнему жалеет себя, раздражен и уставший.
- И по прежнему сильная боль? - спросила Тори.
- Да, но сейчас я подкинул ему кое-что, что отвлечет его мыслей о
ноге. Фен, подготовь-ка завтра лошадей. Он согласился разрешить тебе на
них прыгать.
- Бедный Джейк. Я сегодня утром ездила к нему. Он выглядел ужасно.
Что ты сказал? - Она замерла с куском морковки на половине пути ко рту.
- Он собирается разрешить тебе скакать на лошадях.
- Г-где? - Фен начала заикаться.
- Рим, Париж, Винсдор, Барселона, Критлден, Люцерн - как раз для
начинающих.
Фен закрыла и открыла рот, затем повернулась к Тори.
- Это правда?
Тори засмеялась и крепко обняла ее.
- Если Мелиз говорит, значит должно быть правдой.
- Но мы не можем себе этого позволить.
- Можете, можете. Ты будешь прыгать как член команды Англии, так что
эти расходы будут оплачены, и если я что-нибудь смыслю в этом деле, то
скоро ты сама будешь с деньгами.
Фен недоверчиво посмотрела на него. - Спасибо, - сказала она
дрогнувшим голосом. Затем, вскочив на ноги и споткнув шись о Волка, она
выбежала во двор, бормоча, что ей надо пойти и рассказать все Макулаю.
- О, Боже, прости меня, - молилась она, уткнувшись лицом в шею
Макулаю, - я не это имела в виду, когда говорила, что хочу бросить скачки.

На следующий день Фен погрузила Макулая в трейлер и поехала в
Оксфорд. Не спрашивая ни у кого разрешения, она вывела его из бокса в
Вудсток Роуде и поскакала верхом прямо по изумрудно-зеленой и ровной, как
биллиардный стол, лужайке у госпиталя, по кавалерийски перескакивая через
клумбы темно-красной желтофиолы. Подъехав к окну палаты Джейка, она
постучала.
Джейк, погруженный в глубины уныния, сначала подумал, что у него
галлюцинации, когда увидел как через стекло на него смотрит огромная белая
морда с белым глазом. К счастью был тихий час. Старшая медсестра ушла на
ленч, пациенты отдыхали, и приходящая сестра Вутерспун, которая оказалась
болельщицей соревнований по преодолению препятствий, пододвинула кровать
Джейка вплотную к открытому окну. Встреча тронула всех. Сначала Макулай не
мог поверить происходящему. Он прижал голову к плечу Джейка и тоненько
заржал в экстазе, а затем своим длинным розовым ремнеподобным языком
облизал жакет пижамы и его лицо. Около минуты Джейк совершенно не мог
говорить, но в конце концов к его лицу вернулся цвет, и он на радостях
скормил Макулаю целый фунт винограда, плитку шоколада и яблоко. Вскоре по
госпиталю пошел слух, и в палату набралась толпа медсестер, чтобы
похлопать и даже сфотографироваться с чемпионом мира. Всех взволновало
выражение удовольствия на лице Джека, так как врачей беспокоило медленное
его выздоровление и глубокая черная депрессия. В середине встречи пришла
старшая медсестра и все испарились. К счастью она тоже была болельщицей.
- В общем-то мы не разрешаем посетителям приходить во внеурочное
время, мистер Ловелл, но я думаю, что в случае Макулая мы можем сделать
исключение.
Через двадцать минут Фен отвела Макулая в трейлер и вернулась, чтобы
поговорить с Джейком. Она снова и снова благодарила его за разрешение
поехать и обещала звонить каждый вечер.
- Когда ты отправляешься?
- В пятницу утром. Гризелла заберет меня.
Перед отъездом она еще один раз встретилась с ним, заехав после
однодневной поездки в Лондон. Джейк был настолько занят выдачей последних
наставлений, что не обратил внимание на то, что она не снимает шарф с
головы.
- Рим - предательский город. Ты сама увидишь: препятствия
вываливаются из углов очень быстро, и в сумерках деревья вокруг поля
отбрасываю тень на жерди, что очень легко может привести к ошибкам. У
Макулая зрение не блестящее. Если возникает хоть какое-нибудь сомнение, то
не заставляй его прыгать. Тебе не понравится Рим - куча итальяшек, которые
строчат как из автомата и постоянно щипают за задницу. Не держи деньги и
паспорт в сумочке, ворье страшное, и все призы сразу ложи в сейф отеля.
- Если будут, - глухим голосом проговорила Фен.
- Я слышал, что в команду снова вернулся Билли Ллойд-Фокс. Если
возникнут проблемы, то лучше иди и обращайся к нему, а не к Мелизу. Он
должен скакать, и он знает о чем говорит.

Три часа спустя Фен вернулась домой и нашла Тори на кухне, штопающей
ей удачливые чулки.
- Знаешь, я очень виновата. Я купила три пары брюк, три блузки, два
платья и бикини. Обещаю, я выиграю и верну. А в метро я проходила мимо
плаката с Джейни Ллойд-Фокс, призывающего читать ее каждую неделю в "Дейли
Пост", и пририсовала ей усы, а снизу написала "сука".
- Надеюсь, тебя никто не видел? - с тревогой спросила Тори. - Давай
посмотрим, что ты купила.
- И я сходила в парикмахерскую, - осторожно проговорила Фен. -
Знаешь, я прикрылась шарфом, так как подумала, что Джейк может
взбелениться, поэтому прическа немного примялась. - И она сняла шарф. Тори
буквально разинув рот от удивления, уставилась на нее. Утром Фен уехала с
темными мышиного цвета волосами, доходившими почти до самого пояса. Сейчас
же это была блондинка с участками более темных волос, которые имели длину
чуть более двух дюймов. Тоненькие косички обрамляли ее лицо и
заканчивались на затылке. Зная о поездке, последние десять дней Фен сидела
на суровой диете и сейчас весила не более шестидесяти килограммов. В
результате потребления большого количества салатов прыщики пропали, а
новая прическа подчеркнула выступающие скулы, яркие косо расположенные
аквамариновые глаза и длинную утонченную шею.
Фен наклонила голову.
- Извини, ноя думала, что так легче будет за ними ухаживать.
"Но определенно не будет легче удержать мужчин на расстоянии", -
подумала Тори. - Мелизу придется потрудиться, играя роль сопровождающего.
- Неожиданно со вспышкой одновременно и боли и удовлетворения она поняла,
что Фен больше не ребенок, младшая сестра. Практически с сегодняшнего утра
она превратилась в красавицу.
- Прекрасно, - с благоговением проговорила Тори. - Прическа просто
небесная.
Фен облегченно вздохнула.
- Теперь Гризелла не сможет избавляться от меня!

38
Фен редко встречала кого-нибудь, кто не нравился бы ей больше, чем
Гризелла Хаббард.Сказав Фен быть готовой к 5.30, она подкатила в 4.45,
когда было еще темно, и Фен как раз кормила Дездемону и Макулая.
Отказавшись зайти в дом и выпить чашечку кофе, она сидела и барабанила
пальцами по рулевому колесу своего огромного восьмицилиндрового
мастодонта, поглядывая на безукоризненно чистый двор так, словно это был
свинарник и все время подгоняя Фен, чем приводила ее в панику и разрушала
заранее продуманную до последней минуты организацию погрузки. Макулай и в
лучшие времена ненавидел вставать рано, и не было силы, которая могла бы
заставить его закончить завтрак быстрее или Сару прекратить сушить волосы
в распущенном состоянии.
- Если я их так оставлю, то они потом будут торчать в разные стороны,
- был единственный ее ответ на отчаянные просьбы Фен.
- Это еще что такое? - спросила Гризелла, когда Фен загружала
огромную конфетную банку с лимонным шербетом, заняв большой угол
ограниченного пространства буфета в машине.
- Награда Макулаю, если он прыгает хорошо.
- Ты оптимистка, - развязанно бросила Гризелла.
Ее нельзя было назвать полной, скорее она была плотной, как
бультерьер, с огромными мясистыми бедрами, которые растягивали
темно-бардовый водительский комбинезон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69