А какого черта она потратила 50 фунтов в
парикмахерской? Ведь она вроде бы не стриглась. Он сделал себе еще один
коктейль и сел на софу.
- Дорогая, мы должны поговорить о деньгах.
Дженни, однако, углубилась в изучение "Тэтлера". - О посмотри, это
Майк Пардю, а вот мать Руперта. Она просто прекрасно сохранилась. Ей ведь
уже за 50.
Билли попробовал еще раз. - Я просматриваю чеки. Банк сообщает, что
они будут отклонять все наши представления к выплате. Скоро я не смогу
кормить лошадей.
О дорогой, - воскликнула Дженни в притворном страхе. - Конечно,
лошади всегда значат больше, чем что-нибудь другое.
- Как ты думаешь, сколько тебе времени понадобится, чтобы закончить
книгу?
- Как я могу сказать? О, вот прелестная фотография Теб и Хелина
выглядит восхитительно. Она чертовски фотогенична. А вот Каролина Меннерс.
Какой ужасно некрасивый ребенок.
- Прошлый раз ты сказала, что закончишь в июле.
- Вероятнее всего в октябре.
- Итак, она не будет опубликована в этом году?
- Нет. О посмотри, Генриетта Поллак обручилась. Бедный мужчина.
Сердце Билли упало. Он собирался ублажить управляющего, пообещав на
Рождество выплатить 14000 фунтов.
Он вновь попробовал продолжить разговор. - Мы не можем так дальше
продолжать. У нас превышение кредита в банке составляет 30000 фунтов. Мы
задолжали налоговому инспектору 20 тысяч, и строителям 50 тысяч, инспектор
по налогам на добавленную стоимость грозится передать дело в суд, а ты
тратишь 50 фунтов на парикмахера и 250 - на одежду, думая, что я не замечу
этого. Ты что, считаешь меня полным дураком?
- Не полным. Сожалею, что ты разбил машину. О, а вот Эйнсли Гиберт.
Она перекрасилась в бондинку. С ней очень неплохой парень.
- Дженни, ты слышала хоть слово из того, что я тебе сказал?
- Да, конечно. Мы задолжали очень много денег, фактически около
100000 фунтов. Ты должен просигналить своей дорогой мамочке, не так ли?
Она не даст бедному Билли умереть с голоду.
Билли с трудом сдерживал себя.
- Если ты не можешь сейчас завершить свою книгу, может ты займешься
немножко журналистской работой, чтобы мы могли оплатить хотя бы самые
горящие счета?
Дженни встала. - Пойду и принесу пастернак.
- Я не хочу обедать. Если ты действительно думаешь, что я могу
есть...
- Однако это не влияет на твое желание выпить. Почему ты не поедешь и
не выиграешь какой-либо приз? Я ужасно устала быть замужем за неудачником.
Билли схватился за голову.
- Почему ты всегда заставляешь меня чувствовать себя никчемным?
- А ты и есть никчемный, маленький, - сказала Дженни. - Ты же говорил
мне, что за последнее время значительно потерял в весе.
- О господи, можешь ты хоть что-нибудь воспринимать серьезно. Если мы
действительно постараемся, я знаю, мы сможем выравнять наше положение.
- Одолжи что-нибудь у Руперта.
- В данный момент он стеснен в средствах.
- Оплачивает счета за новый открытый плавательный бассейн, - заметила
Дженни, выходя из комнаты.
Двумя минутами позже Билли последовал за ней. Он обнял ее. - Мой
ангел, мы не должны позволять себе ссориться.
Дженни засмеялась с иронией. - Я думаю, что это единственное, что мы
можем позволить себе.
Зазвонил телефон. Билли взял трубку, - Хелло. Да, я понимаю. Конечно,
я понимаю. Большое спасибо тебе за то, что ты дал мне знать. Удачи тебе. -
Очень медленно он опустил трубку; когда он обернулся, казалось, что он
постарел на 20 лет.
- Это звонил Мелиз. Я не попал в список участников мирового
чемпионата. Он хотел, чтобы я узнал об этом до того, как я прочитаю
утренние газеты. Вместо меня они выбрали Джейка Ловелла.
Что, подумала Дженни, скажет Кев, заказавший шатер в Ле Риво, и все
его клиенты-мужчины, соберущиеся на холостяцкую вечеринку.

33
Несмотря на огромный престиж Олимпийских конных соревнований, все же
это были соревнования любителей. Соревнованиями, в которых хотел бы больше
всего победить любой наездник, был мировой чемпионат, который проводился
между Олимпиадами через каждые два года и в котором могли принимать
участие как любители, так и профессионалы. На мировых чемпионатах, как
считалось, проводилась более строгая проверка исскуства верховой езды, так
как на последней фазе соревнований 4 финалиста должны были выполнять круг,
обменявшись лошадьми.
По мере того, как все больше наездников становилось профессионалами,
мировые чемпионаты пользовались все большей популярностью. - В том то и
дело, - говорил Людвиг в интервью, которое у него взял Дадли Диплок, - что
на олимпийских соревнованиях отсутствует большое количество лучших
наездников, которые не допускаются на Олимпиады и вынуждены наблюдать за
борьбой на первенство по телевизору.
С большим трепетом Джейк вместе с Фен и Таней выехали в 6.30 утра во
вторник в середине июля на грузовике, чтобы пересесть на паром в
Саутгемптоне. Они направлялись в Ле Риво. Грузовик был полностью загружен
еще вчера сеном, зерновым кормом и опилками, служащими подстилкой для
лошадей. Тори должна была выехать вслед за ними позже в легковом
автомобиле с детьми и в сопровождении фургона. Все было спланировано до
последней мелочи, включая большую банку лимонных шербетов для Макулая. И
несмотря на все эти приготовления, путешествие было кошмарное. Температура
поднялась до 80 градусов. Коровья петрушка по краям шоссе уступила место
амброзиям, чьи плоские диски тянулись к серому небу в облаках, сквозь
которые пыталось выглянуть солнце. Джейк сидел за рулем, Таня читала
карту, а Фен подавала им обоим чашечки с черным кофе.
По мере их приближения к побережью небо темнело. В порту оказалось,
что Фен потеряла справки о состоянии здоровья лошадей и грузовик
завернули, пока они не нашли эти бумаги там, где они лежали все это время,
а именно: в паспортах на лошадей. К этому времени они пропустили два
парома и лошади, почувствовав тревогу людей, стали беспокоиться и бить
копытами. После некоторой задержки паром решено было отправлять, несмотря
на потемневшее небо и большие серые движущиеся в беспорядке волны. Шторм
разразился как раз тогда, когда они были посредине канала, раскачивая
паром из стороны в сторону и напугав новую пони Фен, молодую и малоопытную
Дездемону до такой степени, что она чуть не разбила свой бокс.
Фен, все еще переживающая из-за слов, сказанных ей Джейком по поводу
потери бумаг, была еще больше выбита из колеи маленькими телятами в двух
грузовиках, которые так жалобно мычали и высовывали свои перепуганные
мордочки между перекладинами стойла. В свою очередь, она пошла и выругала
водителей этих грузовиков за то, что они не дали телятам воды.
Наконец, в семь часов они добрались до француского порта и
направились в Ле Риво. Джейк сходил с ума от того, что им пришлось
волочиться за большими дальнобойщиками, но для Фен - это было ее первое
путешествие во Францию и она не могла сдержать восхищения, наблюдая как
садится солнце и обращая внимание на все, мимо чего они проезжали: на
огороды, на речки, обсаженные тополями, и на замки-шато, полускрытые
деревьями и приводящие ее в восторг, на их отражения, мерцающие в озере.
Она было сильно разочарована, что ее герой Билли Ллойд-Фокс не был выбран
для участия в чемпионате. Он угостил ее коктейлем в Вестернгейте; но это
ничего не означало, он всех угощал. Но может на мировом чемпионате она
встретит прекрасного француза, который увезет ее в свой замок и одарит ее
большой любовью за кожаными серыми ставнями. Ее мечты были грубо прерваны
громким сигналом. Грузовик сильно вильнул; Джейку как-то удалось направить
его в тихий переулок и, несмотря на ужасающий визг тормозов со всех
сторон, избежать столкновения. Они должны были накачать шину и создали
страшный затор, который нервировал апоплексических французов, без сомнения
опаздывающих на обед и беспрерывно жмущих на клаксон, что явно не улучшало
настроение Джейка.
В конце концов, когда прибыл аварийный фургон и отбуксировал их к
краю дороги, мимо них пронесся громадный, темно-голубой дальнобойщик со
знакомой изумрудно-зеленой надписью на борту: "Руперт Кемпбелл-Блек,
Великобритания", исполняя на клаксоне насмешливый галоп и не делая попытки
остановиться и помочь.
Было три часа утра, когда выпив громадное количество чашек черного
кофе, они наконец подъехали к конюшням и здесь обнаружилось, и это была
последняя капля, переполнившая чашу, что два их бокса были заняты лошадьми
Руперта, а третий - лошадью, принадлежащей какому-то Дино Ферранти.
- Он американский наездник номер 3, - объяснил Джейк.
Фен любила Джейка, несмотря на то, что он так часто ругал ее, что она
практически не замечала этого. Она знала, что перед чемпионатом стычки ему
были ни к чему. Он хотел поместить лошадей в другие конюшни, а утром
переставить их, но Фен, кипящая негодованием, решила вытянуть Диззи,
нового конюха Руперта, из постели.
Найти фургон Руперта оказалось нетрудно, хотя он был припаркован под
дубом несколько в стороне от других. Везде горел свет, а отзвуки смеха и
пирушки так разносились в жаркой летней ночи, что даже звезды смотрели
неодобрительно.
Рывком открыв дверь, она увидела Руперта, Людвига и томного очень
красивого юношу со светлыми волосами, постриженными лесенкой, ленивыми
серыми глазами и оливковой кожей, играющих в покер с раздеванием. Диззи в
одной набедренной повязке вытянулась на скамье. Другая красивая
темноволосая девушка сидела на коленях Руперта только в одной из его
полосатых рубашек. На Людвиге не было ничего кроме белья, шапочки
наездника и одного носка. Томный парень был в джинсах, а Руперт, который
не пил и не курил, был единственным полностью одетым человеком. Они витали
в облаках, как воздушные змеи, шумно смеясь и впол глаза наблюдая за
голубым экраном видео, на котором рыжеволосая толстушка выделывала такие
штучки с лежащим Дедом Морозом, что словами не передать.
Глянув на экран, Фен стала пунцовой и посмотрела на компанию у стола,
и снова поспешно отвела взгляд, так как одна грудь у брюнетки вывалилась
наружу.
- Добрый вечер , - сказал Руперт по-французски. - Заходите. - Затем
перешел на английский. - В стойле 50 центов.
- Заходи, милая. - Пригласил красивый молодой человек, растягивая
слова и произнося их с сильным южным акцентом, его глаза были раскосыми,
как у сиамского кота. - Заходи и присаживайся ко мне на колени.
- Нет, лучше иди ко мне и обними меня, - сказал Людвиг, вставая и
щелкая ногами, одной босой, а другой в носке.
- Вы отвратительны, - разбушевалась Фен. - А кроме того, - сказала
она, поворачиваясь к Руперту, - Вы и какойто гад по имени Дино Ферранти
украли наши конюшни.
- Милая, приди в мои объятия, - произнес американец, протягивая
длинные загорелые руки.
- Вы лучше поищите где-нибудь другое место для ваших осликов, -
сказал Руперт. - Вы не встречались с Дино Ферранти, не так ли?
- Нет, и не имею желания, - ответила Фен, выходя из себя. - Смотрите,
- крикнула она, помахивая бумажками перд носом у Руперта. - Тут указано:
номера один, два, три, четыре. Это так же очевидно, как нос на вашем лице.
- А мы не поняли, что это ваши конюшни, - вмешалась Диззи, строя
недовольную гримасу.
- Я предполагаю, что ты слишком толстая, чтобы читать, как
большинство конюхов Руперта.
- Спокойно, спокойно, - вмешался Руперт.
- Вы, черт побери, приехали и захватили их. Если бы вы были
порядочными людьми, вы бы остановились на шоссе и помогли нам. Мы бы
приехали все одновременно и тогда бы не было этой дурацкой путаницы. Я
никогда еще не встречала человека, который был бы так напрочь лишен
чувства командного товарищества.
- А что ты хочешь, чтоб я делал? - Спросил Руперт. - Начал петь "41
год". Это Билли у нас певец, но его не выбрали благодаря твоему чертовому
родственничку.
Фен не ответила. Она повернулась и вышла.
- Хорошо, если вы не хотите перевести ваших лошадей, я уберу их сама.
- Не играй в дурацкие игры, - огрызнулся Руперт. - Ты будешь сожалеть
об этом. Продолжай, Дино, ты сдаешь.
- Кто это? Она очень привлекательна, - медленно произнес американец,
сделав глоток виски из бутылки и передавая ее Людвигу.
- Сестра жены Джейка Ловелла, - ответил Руперт.
- Он такой же?
- Дьявол. Он всегда ищет повода к ссоре, или как сказала бы моя жена
он - французский фраер. Характерный для него недостаток обаяния, видно,
передался и ей.
Пятью минутами позже Дино проиграл круг и вынужден был снимать
джинсы. Встав, чтобы расстегнуть молнию, он выглянул в окно.
- Прекрасная ночь, - заметил он. - Луна светит так ярко, что вокруг
светло, как днем. Посмотри, а вон Большая Медведица. Не пойму, или мне
кажется, или это действительно серая лошадь трусит рысью мимо окна.
Людвиг неуверенно поднялся на ноги и выглянул.
- Это Змееныш и какая-то другая лошадь, - сказал он. - Маленькая
Максвелл уводит их. Ты бы лучше высунул нос, Руперт.
Дино Ферранти рассмеялся. - Ничего себе, черт побери.
В одно мгновение Руперт сбросил брюнетку на пол и выскочил из
фургона, трава колола его босые ноги.
- Вернись назад, - заорал он на Фен.
Фен трусила рысью, сохраняя безопасную дистанцию между ними. - Не
вернусь, пока Вы не пообещаете, что уберете Ваших лошадей из наших
конюшен.
Несмотря на то, что он месяц не пил и бегал каждое утро две мили,
Руперт не мог поймать ее. Его выражения усилились.
- Ту, ту, и это при леди, - сказала Фен. - Если Вы не обещаете мне, я
уведу их в лес и они там потеряются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69