Мир был подписан, и, кажется, без большого ущерба для обеих сторон. Редкие прохожие улыбались, глядя на эту пару: оба молодые, счастливые, богатые.– Счет равный, давай прекратим? – предложила Соланж.– Счет пока неравный, но я тебя прощаю! – заявил Рауль, обнимая ее.Они вернулись в дом. Проходя мимо зеркала, Соланж вдруг завопила от ужаса.– Я погибла!Расширенными от страха глазами смотрела она на распухшую скулу.– Ерунда, – попытался утешить ее Рауль. – Через несколько дней и следа не останется.Соланж подумала о съемках, назначенных на послезавтра, о прожекторах, истериках Кэсседи, об оправданиях, которые придется выдумывать для Санджи. Потом она взглянула на Рауля и позабыла о будущем ради настоящего. А настоящее было прекрасно, и Соланж не могла, да и не хотела противостоять ему.– Чепуха! – сказала она, проходя в гостиную.Но, дотронувшись до скулы, девушка почувствовала, что щека распухает все больше.– У меня, наверное, жуткий вид, – вздохнула Соланж, опускаясь на широкий диван.Рауль сел рядом и сказал:– Ты прекрасна.Он легким поцелуем коснулся ее губ. Рука его скользнула под розовую майку.– Я хочу тебя, – прошептал Рауль.– Ты ведешь себя коварно, – произнесла Соланж.Она уступила. Не раз Соланж обещала себе, что будет держаться, но стоило мужчине коснуться ее, и она вспыхивала как спичка. И желание, что сжигало ей душу и тело, моментально передавалось партнеру. Видимо, очарование Соланж заключалось не столько в необычной красоте, сколько именно в этой потрясающей чувственности. Волшебная, таинственная, неотразимая аура девушки притягивала своим мерцанием и тогда, когда Соланж выходила на помост, и когда оказывалась в объективе фотоаппарата, и просто когда она смотрела на мужчин. И сейчас, в объятиях Рауля, от Соланж исходил горячий ток желания.Она раскрылась навстречу его нежной силе со стыдливостью и хрупкостью девственницы, и Рауль утонул в ее лоне, сохранившем, несмотря ни на что, первозданную непорочность. Смешались их вздохи, слезы, улыбки. Они познали райское наслаждение экстаза, а потом насладились покоем умиротворенного желания. Глава 5 Галеаццо Сортени вошел в кабинет Санджи, сияя торжественной улыбкой, но, увидев бледное лицо друга, сразу понял: что-то случилось. Великий модельер укрылся за огромным письменным столом, словно за баррикадой, и его черное кресло-трон смотрелось как никогда мрачно.Галеаццо попробовал разбить лед и весело поздоровался:– Привет, гений!– Привет, – нехотя ответил Сильвано.– Здравствуй, Галеаццо! – донеслось из дальнего угла кабинета.Только тут Сортени заметил, что в углу, подальше от света, устроилась в глубоком кресле Соланж.– Хорошо, что ты пришел. Хоть одно человеческое лицо, – добавила девушка.Соланж нравилась Галеаццо: всегда в хорошем настроении и за словом в карман не лезет.– А у меня для вас сюрприз, – заявил Сортени, потрясая журналом «Вог».Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане – ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: «Пара номер один мира моды».Обложка «Вог» освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка «Санджи» на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж – моделью, которую признавали лучшей.Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.– Ну как? – спросил Галеаццо. – Великолепно, правда?Сортени прямо сиял от счастья.– Действительно великолепно, – согласился Санджи.Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.– А как тебе вот это? – сказал он. – Впечатляет?Галеаццо рухнул в кресло, застонав:– Господи ты Боже мой!Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.– Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?– Все может быть… – вздохнул Галеаццо. – Но, как бы там ни было, это дела не меняет.Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для «Вог». Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.Неожиданно Соланж предложила:– Завтра начнем работать.Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. – Прекрати, Соланж, – взмолился Сильвано.– И как ты собираешься работать? – спросил Сортени.Он верил в Соланж – лучше ее сейчас модели нет. Она справится.– Послушаем Соланж, – обратился Галеаццо к Сильвано. – Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…– Ну, говори, что ты там придумала… – вздохнул Санджорджо.– Марк будет снимать меня в профиль, – объяснила Соланж. – Я, кстати, с левой стороны выгляжу лучше, чем с правой.– С фоторепортажем, возможно, что-нибудь и получится, – согласился Сильвано. – А показ мод?– Я надену золотую маску! – торжествующе заявила Соланж.Мужчины изумленно переглянулись.– А как ты объяснишь этот маскарад? – спросил Санджи.– Тайна не нуждается в объяснении.Идея привела в восторг Сортени.– Получится тайна тайн! – воскликнул он. – А потом критики найдут непременно какое-нибудь объяснение…– Неужели выйдет? – засомневался Сильвано.– Выйдет! – успокоила его Соланж.Санджи горячо расцеловал девушку, но почувствовал, что мысли ее уже далеко.
…В миланский аэропорт Линате они прилетели, когда стемнело. Фоторепортаж получился замечательный, показ в Риме прошел триумфально. Пресса захлебывалась от восторга, рассказывая о появлении Соланж в золотой маске. Потом они немедленно вылетели из Рима на персональном самолете Санджорджо, ускользнув от репортеров. Соланж надела широкополую шляпу из белой соломки; легкая синяя вуаль прикрывала лицо и последствия «падения с кровати».– Довольна? – спросил Санджи.– Полная победа, – ответила вместо Соланж сестра Санджи Кристина.Соланж молчала, и Галеаццо забеспокоился:– Устала?– Не очень, – сказала девушка.Сильвано вдыхал теплый весенний воздух. Казалось бы, теперь у него есть все, чтобы чувствовать себя счастливым. С тех пор как он познакомился с Соланж, его перестали мучить головные боли, вернулось, и, похоже, навсегда, творческое вдохновение, имя Санджорджо блистало на небосклоне моды. Через полгода он наверняка разделается с банковскими долгами. Тем не менее Сильвано чувствовал: его лодку несет не туда. Вот-вот Соланж ускользнет от него. Это уже не та испуганная мексиканка, с которой он познакомился на ранчо в Санта-Монике; не та сбитая с толку девушка, бросившая Рауля. Когда-то в ней все дышало чувственностью, которая и привлекла Сильвано. Потом великий модельер долго и терпеливо делал из нее утонченную супермодель. Но сегодня что-то в Соланж изменилось…Санджорджо взял девушку под руку, чтобы проводить к ожидавшему их «Роллс-Ройсу». Но он сразу понял: его власть над Соланж кончилась. Девушка решительно шагнула в другую сторону.– Я ухожу, Санджи, – холодно сообщила она.– Поедем вместе? – растерянно спросил он.– Нет. Расстанемся. Я взяла на себя некоторые обязательства, и я их выполнила. До конца. Теперь наши пути расходятся. Навсегда. Мне с тобой было хорошо, думаю, и тебе тоже. Мы оказались полезны друг другу.– Ты что, шутишь? – возмутился Сильвано.Соланж высвободила руку и направилась к красному «Порше», ожидавшему неподалеку. За рулем сидел Рауль Летициа. Открылась дверца, и Соланж устроилась рядом с юношей. Улыбающийся Рауль махнул Сильвано рукой, и машина умчалась. Санджорджо почувствовал, как боль обручем охватывает голову.– Сукин сын, – прошипел он, повернувшись к Галеаццо и Кристине. – И давно это у них началось?– Не знаю, – ответил Сортени.Он испугался, что Санджи сейчас взвалит всю вину на него, а Кристина вдруг покраснела.– Это ты виновата! – набросился Сильвано на сестру. – Ты сообщила Раулю, как найти Соланж!– Клянусь, я здесь ни при чем, – солгала Кристина. Она умела держать себя в руках, к тому же могла рассчитывать на молчание Рауля.Санджи сделал вид, будто поверил сестре, и улыбнулся. Она годы провела рядом с ним. Судьбе было угодно, чтобы Кристина все время жила в тени чужого успеха. Время пощадило тонкие черты ее лица, но в глазах с возрастом появились дерзость и агрессивность. Сильвано относился к сестре с любовью и нежностью.– Извини меня, Кристина, – сказал Санджи, садясь в автомобиль. – Этот мерзавец Рауль отплатил мне той же монетой.Кристина вздохнула с облегчением.
Санджорджо проглотил две таблетки аспирина и выпил виски. Он взглянул на постель, где они с Раулем когда-то любили друг друга. Даже Соланж не смогла отравить эти воспоминания. Никто, кроме Рауля, никогда не спал здесь. Сильвано прошел в гардеробную и начал раздеваться. Темная боль безостановочно билась в висках.Он и сам не заметил, как оказался повержен. Соланж стала для него опорой, источником силы, а Рауль увел ее. Что он будет делать без Соланж? Она для Сильвано не только модель, первооснова его нынешнего триумфа, не только источник вдохновения. Она – единственная женщина, затронувшая его душу. Соланж и Рауль – красота в ее первозданном виде. Он позволил себе на минуту увлечься несбыточной мечтой – обладать ими обоими.– Они мои, мои, – твердил Сильвано. – Я их создал.Он подливал себе виски. В сущности, Санджи понимал, что заблуждается. Соланж достаточно умна и энергична, она могла бы пробиться и сама. Он просто указал ей дорогу. А для Рауля он вообще случайный встречный, эпизодическое воспоминание. Рауль на мгновение подарил ему себя в трудный момент, что нередко случается в молодости.Санджи сел перед зеркалом, взглянул на собственное отражение и увидел свое потерянное лицо. Аспирин подействовал: боль ушла. Но в безжалостном зеркале возникал образ мертвеца, внушавший ужас Сильвано.Санджи схватил яшмовую статуэтку и с размаху запустил ее в зеркало. Оно разлетелось на куски, а вместе с ним рассыпалось и жуткое видение. Тишина объяла Санджи, а вместе с тишиной пришел и покой. Он оделся и взглянул на часы. Всего лишь десять вечера. Он должен пойти к Раулю и вернуть то, что по праву принадлежит ему. Глава 6 Ко дню восемнадцатилетия отец подарил Раулю квартиру на площади Сант-Эразмо. Она размещалась на третьем этаже старинного дома, недавно капитально отремонтированного. Окна выходили на маленькую площадь, обрамленную колоннами, увитыми плющом.– Как красиво! – воскликнула Соланж, любуясь видом из окна.– Правда? Тебе нравится? – спросил Рауль.Рауль был счастлив. Раньше он не ценил по достоинству отцовский подарок, тем более что квартира вызывала у него в памяти неприятные воспоминания – именно отсюда, с площади Сант-Эразмо, увезли его в психиатрическую лечебницу. Но теперь здесь жила Соланж, и ничего прекрасней и гостеприимней этих комнат ни юноша, ни девушка желать не могли.Их золотистые загорелые тела сплелись на постели, потом Соланж и Рауль, оба гибкие и изящные, разомкнули объятия; одновременно глубоко вздохнули, переглянулись и улыбнулись.– Скажи, так всегда будет? – спросил Рауль.– Мы съели торт лишь наполовину, а ты уже спрашиваешь, будет ли второй, когда доедим кусок первого, – с упреком ответила Соланж и с улыбкой добавила: – Есть много способов быть несчастливым, кажется, тебе известны все…Он внимательно взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за этой очаровательной улыбкой.– Ты не похожа на других, – сказал Рауль.– Не похожа? На кого я не похожа?– Ты вообще не такая, как все…Соланж перебирала в пальцах платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской в форме сердца. Эту драгоценность от Памелатто купил Рауль, ожидая возвращения девушки из Рима. Он впервые в жизни делал подарок женщине и по лицу Соланж догадался, что выбор удачен.– Красиво, правда? – заметила она.Ему хотелось ответить так, чтобы девушка поняла, какая радость переполняет его, но на ум приходили только банальные слова.– Я рад, что тебе нравится, – сказал Рауль. – А почему ты ее не носишь?– Боюсь потерять, – прошептала Соланж ему на ухо. – Предпочитаю все время держать твой подарок в руках.– Если потеряешь, куплю тебе другое украшение, еще лучше, еще красивее.Впервые в жизни Рауль испытывал удовольствие, оттого что богат.Соланж поднялась с кровати и взяла сумочку, лежавшую на кресле.– У меня тоже есть кое-что для тебя, – сказала она.Юноша взглянул на возлюбленную с изумлением. Никогда еще женщины не делали ему подарков, кроме матери, разумеется.– По-моему, наступил священный момент обмена дарами, – пошутил он, а сам с нетерпением протянул руку.Она положила ему на ладонь простое гладкое серебряное колечко.– Это не дорогой, но очень знаменательный подарок, – объяснила Соланж.– А что он означает? – спросил Рауль, надевая кольцо на мизинец.– В наших местах, если девушка любит юношу, она дарит ему такое колечко. Если он не хочет связывать себя обязательствами, то возвращает ей подарок.Рауль привлек Соланж к себе и прошептал, целуя ее волосы:– И теперь ты хочешь узнать, оставлю я колечко себе или верну?– Да, Рауль, – ответила Соланж и решительным жестом сняла с его пальца кольцо. – А знаешь, что значит, если девушка забирает у него кольцо? Это значит, что она должна рассказать возлюбленному кое-что о себе, – неожиданно серьезно заявила Соланж. – А он потом сам решит, стоит ли принимать кольцо.Соланж высвободилась из объятий юноши, накинула махровый халат и присела на комод, стоявший у кровати.– Завтра ты уже не простишь мне, что я умолчала о некоторых вещах. Опьянение первых дней пройдет, и ты спросишь, кто я такая, откуда, чем занималась до того, как с тобой познакомилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51