Они расположились в саду за столиком и заказали официанту апельсиновый сок.– Алкогольные напитки здесь не подают, – объяснил Рауль, – так заведено в общине. Как тебе Соланж?– Она божественна, просто божественна, – признал Санджи.– Говорит только по-испански, – предупредил юноша. – К тому же не очень гладко.– Ну, это не проблема.На Соланж было голубое хлопчатобумажное платьице в цветочек, но Санджорджо в воображении уже облекал это великолепное тело в блистательные творения своего гения.– Ты в нее уже влюбился? – спросил Рауль.– Нет, но я понимаю, почему ты сошел с ума. Такому созданию и я готов поклоняться.– Это комплимент?– Сам решай!Санджи почти забыл о Рауле. Он забыл о своей преступной страсти, о ревности, о раненой гордости и озлоблении. Соланж как по волшебству перечеркнула и прошлое, и настоящее, ее присутствие заслонило и нелепое место их встречи, заставило позабыть о причинах, которые привели Сильвано сюда. Теперь он думал только об этой незнакомке и готов был ради нее отдать душу дьяволу. Наконец-то он понял, чем может поддержать иссякавшее вдохновение. Это невинное и чувственное тело, этот чарующий странный облик даст ему возможность создать шедевры, которые потрясут мир моды.– Соланж, – торжественно заявил Санджи, – я сделаю тебя королевой.– Не знаю, можешь ли ты сделать то, что обещаешь, – ответила по-испански Соланж, – но Рауль, думаю, знает наверняка. Я поступлю так, как он скажет.Рауль покраснел от удовольствия. Впервые в жизни женщина доверяла ему свое будущее.– Из нее получится необыкновенная модель. Любой кутюрье о такой мечтает. – Санджи, похоже, уже считал, что и Соланж и Рауль согласны принять его предложение.– Всевышний придумал фиговый листок, вся остальная одежда – творение Санджи, – с иронией сказал Рауль. – Его комплиментами можно гордиться.– Спасибо, – улыбнулась Соланж.– Это я должен быть благодарен тебе, – ответил Сильвано, заглядывая в огромные блестящие глаза девушки.Он протянул руку и провел пальцами по длинной гибкой шее Соланж.Она резко отодвинулась.– Не делай так!– Я не хотел тебя обидеть.– Знаю, но больше так не делай. Я не люблю, когда меня трогают, если мне самой этого не хочется.– Она всегда так? – спросил Санджи у Рауля.– Не знаю…– Хочешь стать топ-моделью? – обратился к девушке Сильвано.– Как это?– Хочешь стать звездой?– Настоящей звездой?– Да, как Софи Лорен, только не в кино.Соланж вопросительно взглянула на Рауля.– По-моему, он тебе это предлагает вполне искренне, – заметил юноша.– Конечно, – поспешил заверить Сильвано.В этой странной девушке уживалось что-то древнее и современное. Она казалась покорной, но взгляд был диким и неукротимым.– А я не знаю, правду ли он говорит, – заметила Соланж.– То есть как? – разозлился Санджи.Он не верил собственным ушам. Самые знаменитые модели пришли бы в восторг от его предложения.– Ты думаешь, что ты искренен, потому что тебе кажется, будто ты нашел чудо, – сказала Соланж.Рауль рассмеялся.– Ее слова стоит запомнить!– Зачем мне лгать? – возразил Санджи.Он умел разговаривать с начинающими манекенщицами, но тут рядом был еще и Рауль, и Сильвано старался сохранить хладнокровие.– Я ведь сделал тебе предложение, Соланж!– Что ты об этом думаешь, Рауль? – спросила девушка. – У тебя, несомненно, есть талант. Может, Санджи дает тебе шанс…– Вот видишь, – улыбнулся Сильвано. – Рауль не против.– Кроме того, если Соланж появится в модных журналах, я буду горд. Ведь нашел ее я…– Значит, договорились, – обрадовался Санджи.– Но это не так-то легко, – заметил Рауль.– Что нелегко? – встревожился Сильвано.– Нелегко добиться успеха, – пояснил Рауль. – Я часто видел, как циничные, наглые фотографы обращают человека в марионетку.– Общие слова… – пробормотал Санджи.Соланж внимательно слушала и чувствовала, что обоих мужчин связывает нечто сокровенное.– Я видел, как моделей используют, пока нужны, а потом выбрасывают, – сказал Рауль.– Не тебе бы об этом говорить, – горько заметил Сильвано.– Я же не говорю о твоих коллегах, которые сгорают от зависти и готовы предложить при первых признаках усталости пакетик или шприц с наркотиками.– Много же ты о нас знаешь, – рассмеялся Санжди.– Достаточно, чтобы помешать этой девушке ринуться в мир моды.– Надеюсь, она поймет, что ты лишаешь ее уникального шанса, – с натянутой улыбкой произнес Санджи.– Она достаточно умна, чтобы довериться мне, – с гордой улыбкой напомнил ему Рауль. – И Соланж не выйдет на помост ради того, чтобы ты мог утолить свое тщеславие. Или ради того, чтобы воплотить мечты твоих идиотов-покупателей, на которых ты наживаешься.– Ты глупый, испорченный мальчишка, – выкрикнул раздосадованный Сильвано.Юноша не удостоил его ответом. Он встал, взял за руку Соланж и сказал:– Пошли. Думаю, нашему другу стоит подумать в одиночестве.Сильвано Санджорджо снова почувствовал себя игрушкой, которую забыли на пыльном чердаке, но сумел скрыть свои чувства.– Я хотел только дать тебе шанс, – с улыбкой произнес он. – И позволь, Соланж, мне надеяться…Он сумел удержать себя в руках, но это противоборство измотало его. Если бы Рауль лучше знал Сильвано, он не стал бы радоваться раньше времени. Санджи был не из тех, кто позволяет безнаказанно оскорблять себя. Глава 7 Консалво пребывал в сладкой дреме, чувствуя себя то ли облаком, то ли волной, как вдруг зазвонил телефон, стоявший на ночном столике. Монотонный сигнал нарушил сон, он дотянулся до аппарата и поднял трубку. – Кто это? – спросил князь сонным голосом.– Это я, Роберта, – отозвался голос на другом конце провода.Консалво взглянул на светящийся циферблат будильника – было три часа. Ночи или дня? Он никак не мог до конца проснуться.– Какая Роберта? – сердито спросил Консалво.Как и любой человек, разбуженный посреди ночи, он чувствовал раздражение.– Роберта Летициа.– Так уже три часа дня? Ты что, вернулась в Италию?– Нет, сейчас три ночи. Я звоню из Лос-Анджелеса.– Тебе захотелось узнать, не страдаю ли я бессонницей? – усмехнулся Консалво.– Мне надо поговорить с Глорией! – безапелляционно заявила Роберта.Нахалка, как и вся семья Летициа, – даже не подумала извиниться!– Подождите, пожалуйста, я посмотрю, дома ли синьора, – иронически произнес Консалво, подражая прислуге.Он сам виноват в этом ночном звонке: накануне вечером переключил телефон в гостиной на свой аппарат. Он нажал на кнопку переговорного устройства и услышал голос Глории. Консалво наконец проснулся окончательно.– Это Роберта из Лос-Анджелеса, спрашивает тебя, – холодно сказал он.– Алло! – заспанным голосом произнесла Глория.Консалво не стал класть трубку. Ему почему-то захотелось послушать, тем более что представился удобный случай. Он услышал, как после обычного обмена любезностями Роберта сказала:– У Рауля серьезные неприятности. Нужна твоя помощь, Глория!– Что случилось? – спокойно спросила Глория.– Его арестовали.– За что?– Наркотики. Грязное дело… Хранение и распространение наркотиков.– Глупости! – возмутилась Глория. – Ты знаешь Рауля лучше, чем я, и прекрасно понимаешь, обвинять его абсурдно.– У него в машине нашли наркотики.– Что именно?– Кое-что серьезное. Даже не сигаретки с марихуаной.– А ты откуда знаешь?– Он позвонил мне из полицейского участка на Мичиган-стрит.Роберта говорила очень неохотно, Глории приходилось буквально вытягивать из нее каждое слово.– Что, что тебе сказал Рауль?– Что это ловушка, он невиновен.– Ты подумала об адвокате?– Да, но мне никого пока не удалось найти.– А ваш отец? Почему ты не обратилась к нему?– Ну, боюсь, он из этого устроит трагедию. И потом… В общем, я решила обратиться к тебе. И Рауль меня об этом попросил…– Хорошо, Роберта, – заключила Глория. – Я постараюсь помочь.– Пожалуйста, поскорее, прошу…Роберта прервала разговор, и Консалво услышал, как Глория тяжело вздохнула, прежде чем положить трубку.Он вытащил из серебряного портсигара сигарету, понюхал ее, но зажигать не стал. Он уже две недели не курил и не хотел снова приниматься за сигареты.– Рауль в тюрьме, в тюрьме за наркотики, – пробормотал Консалво. – Наследник Летициа – педик и наркоман…Консалво наслаждался, предвкушая момент реванша.Он представил, как потрясена этим сообщением Глория. Как ей удастся замять скандал? Лос-Анджелес – не Милан, и Калифорния – не Италия. Но почему Роберта обратилась к Глории, а не к всемогущему Риккардо? Что может сделать чувствительная жена Консалво без помощи главы семейства? Ничего, со временем он все узнает. Пока же мысль о несчастьях семьи Летициа наполняла сердце Консалво радостью. Он питал жгучую ненависть к семье, раздавившей его своим могуществом и богатством. Консалво был уверен: у всех Летициа хватает постыдных тайн. Правда, о них ходили лишь слухи, но этот разговор Консалво слышал собственными ушами. Теперь надо посоветоваться с адвокатом и подумать, что можно выжать из истории с Раулем. Консалво пришел в восторг при мысли, что теперь в его руках – улики, способные повергнуть врагов.Он встал, лениво, как кот, потянулся и почувствовал облегчение. Пройдя в гостиную, он нашел там последние номера «Тайм» и «Ньюсуик» с репортажами об открытии огромного магазина Санджи.– А портняжка тоже в Лос-Анджелесе, – заметил вслух Консалво, наливая чуть-чуть старого арманьяка. – И там же арестовывают Рауля Летициа. Единственный сын Риккардо – гомосексуалист и наркоман! А может, еще и торговец наркотиками…Конечно, не исключено, что дело замнут, но у Консалво есть теперь доказательства. Единственный способ противостоять притеснениям власть имущих и единственная возможность разговаривать с ними на равных в том, чтобы овладеть их самыми мерзкими тайнами.Консалво зашел в ванную и зажег старинный светильник муранского стекла, когда-то украшавший родовой дворец Брандолини в Вероне. Дворец продали много лет назад вместе с мебелью. Кое-что ценное Консалво удалось спасти. Это был его скромный, но изысканный вклад в убранство роскошной двухэтажной квартиры на площади Сан-Бабила, которую Риккардо подарил Глории ко дню свадьбы.– Риккардо, – задумчиво проговорил Консалво.Неожиданно настроение у него испортилось. Имя Риккардо всегда приводило Брандолини в замешательство. Он боялся этого человека, боялся даже его улыбки. Да и все окружающие опасались Риккардо: его собственная жена, дети, племянники, служащие, прислуга. Только Глория и старая Роза не испытывали подобных чувств. Консалво пока не разобрался, что же так прочно связывает Риккардо, Глорию и Розу – кровные узы, сердечная привязанность или какие-то иные, темные чувства. Но как бы то ни было, их союз казался нерасторжимым.Консалво снял голубую шелковую пижаму и встал под душ. Горячая вода заструилась по его крепкому стройному телу. Консалво выглядел сильным, привлекательным мужчиной, но глубоко в душе его гнездился постоянный страх. Он умел скрывать этот страх от окружающих, но от себя самого ничего не скроешь.Глорию он избил от отчаяния, и Риккардо поклялся ему отомстить. Риккардо не угрожал, но очень спокойно, вежливо и прямо заявил, что Консалво поступил безобразно, подняв руку на Глорию. Эти слова он произнес с обычной любезной улыбкой.Консалво попытался оправдаться:– Она меня до этого довела; я же все-таки мужчина… Риккардо притворно изумился:– Надо же! Доводим до общего сведения, что Консалво Брандолини, оказывается, мужчина!– Я узнал, она делала инъекции, чтобы не забеременеть, хотя знала, что больше всего на свете я хочу ребенка.– Выдумки! – отмахнулся Риккардо.– Нет, чистая правда!– Мне нет дела до ваших интимных секретов, – солгал Риккардо, – знаешь, говорят, между мужем и женой не встревай… Но поднимать руку на женщину в нашей семье никому не дозволено.Риккардо грозно взглянул на Консалво, закончив разговор.Консалво вышел из душа и завернулся в купальный халат. Он проклинал собственное малодушие и привычку к роскоши, из-за которой попал в эту тюрьму. Ему так хотелось избавиться от гнета семьи Летициа, но, покинув дом Летициа, он неминуемо останется без гроша. Оказавшись изгоем, он не сможет удовлетворять свои утонченные капризы, изящные пороки, эксцентричные потребности. Риккардо знал наперечет слабости Консалво Брандолини, он прекрасно понимал, что Консалво снедаем страхом и это наваждение отбивает у него всякую охоту к самостоятельности.Консалво, следуя добрым традициям семьи Брандолини, женился по расчету. Но он не обладал ни подавляющей мужественностью своего отца, ни обаянием деда, ни богатством и могуществом прадеда. Они бы одним взмахом руки смели этих жалких Летициа. Для Консалво же выгодный брак обернулся поражением. Будь у него хоть немного мужества, он заставил бы замолчать постыдные муки совести, но мужество, как цвет глаз, или рост, или, в его случае, как сексуальная потенция, дается человеку свыше, и ни за какие деньги его не купишь. Приходится довольствоваться советами психоаналитика, который призывает смириться с твоим недугом.И как же, интересно, Риккардо его накажет? Консалво был уверен – избиение Глории с рук ему не сойдет. Он оделся и вышел из спальни. Ему вдруг захотелось увидеть Глорию, прочесть в ее глазах растерянность. Конечно, новость произвела на нее эффект холодного душа. И Консалво сейчас сможет насладиться ощущением победы.
Глория провела рукой по тугой повязке на грудной клетке. Главврач травматологического отделения клиники наложил повязку не столько по необходимости, сколько для того, чтобы продемонстрировать собственные способности. Рентген не выявил никаких переломов, а ушибы скоро пройдут.До звонка Роберты сердечной болью Глории оставался Риккардо; с Рождества они не виделись. Теперь надо было что-то предпринимать по поводу Рауля, а Глория не знала, с чего начать. Она вышла на веранду и стала прогуливаться между вазонами с декоративными растениями.«Только наркотиков нам не хватало, – подумала она. – Последний штрих к семейному портрету Летициа…»Лакомая новость для завистников и недоброжелателей, всегда готовых обрушиться на могущественную семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51