Конечно, англо-американцы дорого бы дали, чтобы выяснить, где находится продукция корпорации «Роза Летициа и сыновья».– Этот эсэсовец меня терпеть не может, – призналась Роза.– Да, он ждет удобного момента, чтобы уничтожить нас всех, – согласился брат.– Ну и союзнички у нас! – вздохнула Роза, с отвращением представив безжалостного Эггера.– Хуже будет, когда они станут нашими врагами, – заметил Пьер Луиджи.– Думаешь, станут? – тревожно спросила Роза.– Не исключено, – кратко ответил брат.– По-моему, ты что-то знаешь, а мне не говоришь, – упрекнула его Роза.– Чем меньше знаешь, тем меньше рискуешь. Сейчас тяжелые времена, Роза, а у тебя маленький сын. Ты должна думать о нем. А война скоро кончится…Край неба уже рассветно розовел. Неожиданно у ворот виллы появился черный «Мерседес», а за ним – две итальянские военные машины.– Это еще что такое? – удивилась Роза.– Не знаю, – тихо ответил брат.Розе показалось, что в глазах Пьера Луиджи мелькнула тревога.– Пошли, лучше сразу узнать, какая участь нам уготована, – усмехнулся Пьер Луиджи и поспешил к дому. Глава 2 Генерал Витторио Марацци, командир легиона карабинеров, был главой жандармерии Ломбардии.Генерал – среднего роста, суровый с виду, но с открытой, сердечной улыбкой – первым делом извинился:– Простите за вторжение, мне очень жаль, синьора Летициа…Он ощущал неловкость, как всякий воспитанный человек, вторгшийся в такой час в чужой дом.– Никто не может упрекнуть военного за то, что он выполняет служебный долг, – любезно ответила Роза, поглядывая краем глаза на майора Эггера.Эсэсовец молчал, и это беспокоило Розу.Рассветные лучи солнца, проникнув в гостиную, скользили по стенам с яркой цветочной росписью прошлого века в форме медальонов.– Вынужден сообщить вам, синьора Летициа, – произнес генерал Марацци, – что целая эскадрилья бомбардировщиков «РЛ-79» только что была уничтожена.Как и догадывалась Роза, генерал от жандармерии и офицер СС не могли появиться у нее в доме без веской причины.– Уничтожены плоды двухлетнего труда, – вздохнул с сожалением Пьер Луиджи.– На этот раз летчики не промахнулись, – добавила Роза.Ей припомнился разговор с братом сразу после бомбардировки. Неужели небо услышало ее пожелания?Но тут до Розы донесся резкий, неприятный голос Эггера:– Английские бомбардировщики тут ни при чем…– Ни при чем? – недоуменно спросила Роза.– Да, синьора Летициа, – подтвердил генерал.– А кто же тогда? – удивленно произнесла женщина, переводя взгляд с генерала на эсэсовца.– А вы не знаете? – злобно прошипел немец.– Нет, – твердо ответила Роза. – Не знаю.– А ваш брат? Он, конечно, тоже не в курсе?И красноватые глаза Эггера уставились на Пьера Луиджи.– А ее брат, – сказал Пьер Луиджи, – хотел бы знать, почему на рассвете, после страшной ночи, вы врываетесь в чужой дом и устраиваете допрос без всяких объяснений.– Эскадрилью самолетов «РЛ-79» взорвали саботажники, – сообщил генерал Марацци.– Которым было прекрасно известно не только, где укрыты самолеты, но и как организована охрана, – добавил Эггер.– Они разбирались в сигнализации и, безусловно, имели на руках план завода, – уточнил генерал.– То есть мерзавцы точно знали, где и когда нанести удар, – продолжал Эггер. – Они не тронули итальянцев, расправились только с немецкими солдатами.– Очень жаль, – неуверенно произнесла Роза, – очень жаль ваших солдат и наши самолеты.Она не знала, как себя вести; новости обрушились на нее так неожиданно!– Кажется, синьора очень переживает, – издевательским тоном заявил немец.Роза решила не обращать внимания на слова Эггера.– В этой истории есть еще один неприятный момент, – осторожно начал генерал. – Видите ли, синьора Летициа, взрыв произошел в разгар вражеской бомбардировки…– Очевидно, все было оговорено заранее: саботажники знали о налете, а летчики – о готовящемся взрыве, – добавил эсэсовец.– Возможно и такое истолкование событий, – вежливо согласился Пьер Луиджи. – И мы примем во внимание ваши соображения. Но ничего больше мы сделать не можем…– Вы забываете, синьор Дуньяни, – жестко оборвал его немец. – Только мы четверо знали о самолетах практически все.– Настоящий детектив, – усмехнулась Роза, – если действовать по законам жанра, любой из нас может стать подозреваемым. И, соответственно, любой может оказаться виновным.Генералу явно не понравилось замечание Розы.– Мы ведем расследование, – официальным тоном произнес он. – Вы обязаны оказывать всяческое содействие властям, дабы обнаружить виновных. Рассуждения иного рода представляются здесь неуместными.Эггер не выдержал. Он вскочил с места и заорал:– Я обвиняю вас в организации взрыва собственных самолетов. Вы повинны в смерти четверых немецких солдат. Генерал Марацци, немедленно арестуйте обоих!После тяжелой ночи трое мужчин выглядели бледными и измотанными. Одна Роза казалась отдохнувшей и свежей, словно случившееся лишь добавило ей энергии. Эта беседа в гостиной казалась Розе страшным сном, но она уже угадывала истинные причины происшедшего и храбро набросилась на Эггера:– Вы сумасшедший, Эггер, настоящий сумасшедший!Генерал Марацци сделал вид, что не слышал требований эсэсовца арестовать хозяев дома без единой на то улики. Эггер подчинялся своему, немецкому, командованию, а генерал – итальянскому генеральному штабу. Промышленники такого уровня, как Летициа и Дуньяни, могут прямо обратиться к маршалу Бадольо, и тогда неприятностей не оберешься.– Спокойней, господа, – вмешался Марацци. – Будем вести себя разумно…– Майору Эггеру следует воздержаться от истерических припадков, – съязвила Роза.– Шлюха! – взвизгнул немец и размахнулся, чтобы влепить женщине пощечину.Но Пьер Луиджи опередил его, нанеся эсэсовцу сокрушительный удар в челюсть. Бывший провинциальный парикмахер не удержался на ногах и судорожно схватился за кобуру, вытаскивая револьвер. Но Марацци опередил немца.– Не заставляйте меня прибегать к крайностям, – сказал генерал, сжимая в руке оружие.Немец поднялся, пригладил неестественно белые волосы и вытер кровь, появившуюся в углу рта.– Мы еще встретимся, – пригрозил он брату и сестре, – и тогда мне никто не помешает…В красноватых глазах Эггера блеснул злобный огонек.– Отдохните, синьора Летициа, – посоветовал генерал. – Выспитесь, а потом продолжим беседу. И вы, инженер Дуньяни, – обратился он к Пьеру Луиджи, – подумайте, чем можете помочь следствию. Пойдемте, майор Эггер. Нам следует вернуться на место преступления и допросить свидетелей.– Хорошо, – покорно кивнул головой Эггер.– Майор, – остановил немца Пьер Луиджи. – По-моему, вам следует извиниться перед синьорой.– Я в долгу перед синьорой, – сказал Эггер и прищелкнул каблуками. – И очень скоро долг свой заплачу. А пока, синьора Летициа, примите мои извинения. У вас очень красивый мальчик, – добавил угрожающе немец, сверкнув золотыми зубами. – Блондин. И зовут его Риккардо. Красивое имя… Берегите сына, синьора Летициа. Сейчас очень тяжелые времена… и жестокие…Немец вышел из гостиной первым, за ним последовал генерал Марацци. Роза едва держалась на ногах. Она знала: эсэсовец способен на все. Как уберечь Риккардо? Может, война скоро кончится, тогда безжалостный Фриц Эггер исчезнет из ее жизни. Пока же у него нет доказательств, и он не тронет семью Летициа. К тому же Италия остается союзницей Германии, независимой страной, где есть собственное правительство.Когда машины с непрошеными гостями исчезли в конце аллеи, Роза бессильно рухнула в кресло и обхватила голову руками. Разговор с Эггером вымотал ее.– Господи, кто это сделал? Кто? Кто смог все устроить? – твердила она.Пьер Луиджи погладил сестру по голове и спокойно сказал:– Не надо ломать голову, Роза. Неужели не догадываешься?Роза подняла глаза и спросила испуганно и восхищенно:– Ты?– Я, – признался Пьер Луиджи.– Но как ты смог?– Ты имеешь в виду, как я осмелился?– Нет, как ты все это организовал? Я понимаю тебя: любые средства годятся, лишь бы остановить эту бойню.– Обратился к нужным людям… – объяснил брат.По всей Италии скрывались сотни военнопленных из союзнических войск, сбежавших из концлагерей. Среди итальянцев было немало антифашистов, не одобрявших политику правительства маршала Бадольо. Пьер Луиджи много помогал и тем, и другим, это Роза знала.– Ты обратился к американцам? – спросила она.– Чем меньше ты знаешь, тем лучше, – улыбнулся Пьер Луиджи.Роза взглянула на брата и вдруг бросилась ему на шею.– Пьер Луиджи Дуньяни, я всегда знала: ты – настоящий человек! – воскликнула она. Глава 3 – Мама, а что это я там увидел? – спросил Риккардо, выглядывая из окошечка маленького деревянного домика, подаренного год назад полковником Дитмаром фон Манштейном.Такой забавный вопрос малыш задавал всегда, когда видел что-то непонятное; какую-нибудь незнакомую вещь или неизвестного человека.– Не знаю, дорогой, – ответила Роза, любуясь белокурой головкой, выглядывавшей из крохотного окошечка.– Вон там, – уточнил Риккардо, показывая ручкой в небо.Прикрыв глаза рукой, Роза взглянула в лазурный сентябрьский небосвод. Она увидела хищную птицу с широким размахом крыльев и раздвоенным хвостом. Хищник описывал круги в голубом небе, высматривая добычу.– Ты увидел коршуна, малыш, – объяснила мать.Роза сидела на траве около игрушечного домика, расписанного, как альпийские жилища в Австрии: тирольская зелень для ставень с прорезанными сердечками, светлая охра для крыши, два окна и балкончик, на подоконниках – горшочки с цветами.– А коршуна мы построили? – спросил Риккардо.Ему недавно исполнилось два года. Он без конца задавал вопросы и был абсолютно уверен: все, что летает, дело рук его мамы и дяди Пьера Луиджи.– Коршун – не самолет, родной мой.– Но он же летает!– Птицы летали за миллионы лет до самолетов.– Коршун – это бесшумный самолет…– В общем, похоже, – согласилась Роза, решив не злоупотреблять объяснениями.– А он бомбит? – продолжал расспрашивать ребенок.– Что? – не поняла Роза.– Коршуны бросают бомбы?Риккардо задавал вопросы и требовал точных ответов.– Нет, дорогой, коршуны на людей не нападают. У нас с ними мир.– А что такое мир, мама? – поинтересовался мальчик.Роза любовалась сыном: белокурой головкой, ясными глазками, и чувствовала – нет для нее ничего на свете дороже этого малыша. Она плохо помнила детьми Джулио и Альберто. Тогда у Розы было слишком много дел, и она мало занималась сыновьями. С Риккардо же она впервые почувствовала себя матерью в полном смысле слова.– Мир очень похож на твой домик, – попыталась объяснить женщина. – Он тебя защищает, бережет. Тебе хорошо – и ты улыбаешься. Мир, это когда мама обнимает тебя…– Дядя, дядя идет! – закричал Риккардо, увидев Пьера Луиджи.Выбежав из домика, мальчик вприпрыжку кинулся дяде навстречу.– Не беги так, упадешь! – крикнула мать вслед сыну.Пьер Луиджи сильными руками подхватил племянника, поцеловал и снова поставил на землю. Мужчина и ребенок, взявшись за руки, зашагали по аллее. Роза смотрела на крупную фигуру брата, и ей впервые показалось, что она видит отца. Пьер Луиджи приближался к пятидесяти. Господи, как же быстро летит время!Когда они подошли ближе, Роза вдруг заметила, что из единственного глаза Пьера Луиджи катятся слезы. Она никогда не видела, чтобы брат плакал, и не могла понять, что случилось. Но, похоже, Пьер Луиджи плакал от счастья.– Что такое? – встревожилась Роза.– Перемирие.– Перемирие? С кем?– Италия подписала перемирие с союзниками. Мы вышли из войны!Роза обняла и расцеловала брата. Оба были взволнованы до глубины души. Риккардо, видя их волнение, но не понимая причины, отчаянно, как это делают только маленькие дети, разревелся.– Не плачь, сокровище мое, не плачь.Роза подхватила сына на руки и спросила брата:– Так все кончено? Я правильно поняла?– Ты правильно поняла.Пьер Луиджи сунул племяннику карамельку, и тот успокоился.– Неужели с войной покончено? – не веря собственным словам, произнесла Роза.– Наверное, – неуверенно подтвердил Пьер Луиджи. – В любом случае, сегодня, 8 сентября 1943 года, Италия разорвала союз с Германией. Исторический день.Брат с сестрой сели на траву. Риккардо снова забрался в домик и высматривал в небе коршуна.– Откуда ты узнал про перемирие? – спросила Роза.– Мне позвонили из Рима. Сегодня вечером сообщат по радио. Ты понимаешь, Роза, – сказал Пьер Луиджи, взяв руки сестры в свои, – больше не будет ни бомбардировок, ни смертей, ни разрушений. Кончено!Роза никогда не видела брата таким взволнованным.– А немцы? – вдруг вспомнила она.– Немцы? – задумчиво повторил Пьер Луиджи. – Теперь мы можем ненавидеть их открыто. Нас защищает итальянская армия.Роза встала. Радость в ее душе сменилась тревогой.– Неужели ты думаешь, немцы отступят перед итальянской армией? – охладила она восторг Пьера Луиджи. – Пойми, враг прямо у нас в доме. Знаешь, сколько нужно немецким танковым дивизиям, чтобы через перевал Бреннеро дойти до Милана? Один день, Пьер Луиджи, один день! А в Риме сидит Кессельринг!Роза, как всегда, смотрела в будущее. Врожденный здравый смысл помогал ей верно оценивать события.– Но есть же американцы! – возразил Пьер Луиджи.– Американцы – в Калабрии. А знаешь, сколько от Калабрии до Милана? Тысяча километров. И на всем пути стоят немецкие части.– Немцы напуганы.– Но они в любом случае сильнее нас.– Они знают, как велика мощь союзников.– А мы знаем, как безжалостны нацисты. Не забывай, что ты сделал с самолетами, Пьер Луиджи. Вспомни, месяц назад ты ударил эсэсовского офицера. Он уверен, саботаж устроили мы. И он поклялся отплатить, помнишь?– Думаешь о Фрице Эггере?– О нем, о ком же еще? Налетит на нас, как стервятник… Мы должны уехать! – решительно заявила Роза.Она подошла к игрушечному домику и окликнула Риккардо.– Прямо так сразу? Взять и уехать? – недоуменно переспросил брат.– Делай, как я говорю, – умоляюще попросила Роза. – Зови мальчиков. Нам надо бежать.Она взяла на руки малыша и прижала его к себе. Пьер Луиджи еще сомневался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51