Я представлял российскую сторон
у, но это не значит, что вся работа сделана персонально мною, исчерпывающе
мною. Это неправильная точка зрения. Во-первых, на счёт независимых лабор
аторий. Ведь полная экспертиза, даже генетическая, осуществлялась в двух
лабораториях. Я напомню, это в Алдермарстонском криминалистическом цен
тре Министерства внутренних дел Великобритании, и через два года Ц в Ро
квиллской лаборатории ДНК-идентификации Министерства обороны США. Я уч
аствовал и там, и там, и был единственным, действительно единственным пре
дставителем от России. Но и там, и там работали группы специалистов, я был
их руководителем от российской стороны. Соруководителями в одном случа
е были профессор Питер Гилл и доктор Кевин Салливан из Великобритании, а
в другом случае доктора Виктор Уидн, Томас Парсонс и Майкл Холланд из США.
Это крупные специалисты, которых обвинять в зависимости от кого-то прос
то нелепо. И то, что я представлял Россию в единственном числе, сути получе
нных результатов не меняет. Потому что эти результаты опубликованы в жур
нале «Нейчур дженетикс» два раза, в 94-м и в 96-м году. И вы вдумайтесь, уже с 94-го
года прошло, слава Богу, восемь лет. Шесть лет с 96-го года. За это время все с
пециалисты в этой области могли ознакомиться с результатами.
Я напомню, что журнал «Нейчур дженетикс» имеет один из самых высоких мир
овых научных рейтингов в области молекулярной биологии и генетики. И что
бы там опубликовать что-то, нужно удовлетворить пристальное внимание мн
огих очень уважаемых рецензентов, которые будут обращать внимание на та
кие вещи, как: всё ли сделано, правильно ли сделано, все ли мыслимые контро
ли поставлены и так далее, и так далее. Поэтому все эти возражения снимают
ся, они носят конъюнктурный характер. Так получилось, что я представлял Р
оссию. Наверное, не случайно. Знаете, есть мнение, что нужно оказаться в ну
жное время в нужном месте. Это, так сказать, воля случая. Но ещё, как говарив
али умные люди, случайные открытия совершают только подготовленные умы.
Так что соответствующая подготовка была, соответствующие вопросы мы пр
орабатывали, соответствующие технологии развивали. Поэтому, естествен
но нам было этим заняться.
А.Г. Вы сказали, что определить принадлежность останков тому и
ли иному лицу, то есть, собственно, индентифицировать, можно с известной д
олей вероятности. Верно? Какова была в этом случае вероятность, и как она р
ассчитывалась?
П.И. Вы знаете, если уж мы перешли на эту историю, то она была в из
вестной степени драматической. И не только потому, что кто-то ставил под с
омнение наши результаты. Действительно, многие не верили, но это другой в
опрос. А для нас, которые этим занимались непосредственно, она явилась др
аматической в том плане, что первый этап этого экспертного исследования
в Великобритании в 92-м Ц 93-м году завершился тем, что мы вынуждены были дат
ь достаточно низкую по современным меркам доказательственную силу, док
азательственное значение результата. Мы оценили его в 98,5 процента.
А.Г. То есть, грубо говоря, каждый сотый человек в популяции мог
оказаться на месте скелета номер четыре, который вы исследовали.
П.И. Да, но не надо забывать, что это был практически первый опыт
такого уровня сложности работы. Поэтому мы занизили все возможные парам
етры и оценили самый худший вариант, который выглядел примерно так. Вот ч
ёрный ящик, в нём находятся некие останки, про них ничего не известно. И мы
сравниваем молекулярно-генетические параметры этих останков с такими
же параметрами родословной Романовых, определяя их по соответствующим
родственникам безвестно исчезнувшей императорской семьи. Одним из них,
я напомню, был принц Филипп, герцог Эдинбургский. С другими были сложност
и, но в конце концов в этой роли оказалась графиня Ксения Шереметева… И мы
даём 98,5 процентов совпадения потому, что в костях одного из скелетов в ДНК,
которую нам удалось оттуда выделить, была обнаружена мутация, которую на
самом деле напрямую никто до этого не наблюдал. Коллизия заключалась в т
ом, что теоретически о существовании так называемой гетероплазмии мито
хондриальной ДНК, то есть о сосуществовании у одного человека двух вариа
нтов этой ДНК Ц старого и нового, Ц было известно и до нас. Но напрямую ни
кто не видел, как это выглядит, и никто не знал, как это происходит. Давайте
вспомним, что есть такая интересная теория, гипотеза о том, что все мы прои
зошли от одной женщины, «родезийской Евы», поэтому мы все родственники п
о материнской линии. У нас должна быть одинаковая вот та самая митохондр
иальная ДНК, которая передаётся по материнской линии. Тем не менее, это не
так. То есть, в процессе эволюции накопились изменения. Как они накопилис
ь? Это понятно лишь в общем смысле. Как-то вот накопились. А как же всё-таки?
Да вот так: был старый вариант, а возник новый.
Самое любопытное, что мы увидели это напрямую и не у кого-нибудь, а в том са
мом скелете, останки которого были приписаны Николаю II. Мы увидели в генет
ическом коде, нами прочитанном, вот как будто читается чистый текст, и вдр
уг в одном месте две буквы слились в одну. Как если очень быстро на печатно
й машинке стучать, то каретка иногда не успевает продвинуться и новая бу
ква попадает на предыдущую. И у нас проглядывала та буква, которая совпад
ала с соответствующим объектом, и на ней новая, другая, которая не совпада
ла. Единственная буква из семисот, прочитанных нами. Мы знали возможное о
бъяснение этого феномена. Мы знали, что это как бы зафиксированный проце
сс мутации. Но, понимаете, нам трудно было это объяснить и трудно было дока
зать. Потому что это было впервые. Не было материала, не было статистики, н
е было ничего. Было только предположение. А ситуация такова. Существован
ие конечных состояний (до и после мутационного события) может длиться со
тни и тысячи лет, а новое состояние между ними по сравнению с этим периодо
м может занимать очень короткое время, как сейчас мы знаем, всего одно-два
поколения. То есть, увидеть это явление вероятность такая же, как, наприме
р, нечаянно сфотографировать летящую пулю между моментом покидания ств
ола и попадания в мишень. Она в стволе может сколько угодно находиться, по
ка курок не нажал. Потом она будет сидеть в деревянной мишени сто лет. Но в
от момент пролёта уловить! А мы его увидели, и не у кого-нибудь, а у предполо
жительно императора российского. Понимаете, всё это было очень напряжён
но. Поэтому мы максимально занизили все параметры и сказали: мы не знаем, п
ока не можем доказать, что это именно так, как мы предполагаем. Вдруг это ч
то-то такое, чего мы ещё не знаем. Но тогда всё же было сделано предположен
ие, и я его озвучил на комиссии, что есть шанс доказать, что это действител
ьно мутация.
Потому что есть останки, документированные останки родного брата Никол
ая II Георгия Романова в Петропавловском соборе. И есть определённая веро
ятность, конечно, далеко не стопроцентная (и на самом деле было большим мо
ральным грузом говорить об этом), что у братьев может быть одинаковая мут
ация от матери, и тогда момент сомнения превратился бы в доказательствен
ный момент, или, как говорят, в момент истины. Но вопрос был следующий, а ест
ь ли гарантия, что так именно произойдёт. Нет, гарантий не было. То есть, мог
ло быть и иначе, это не противоречило бы ничему. Просто мы не смогли бы исп
ользовать этот феномен как доказательство. А проблема была в том, что экс
гумация останков Георгия Романова, конечно, была сопряжена со многими ор
ганизационными, техническими и финансовыми трудностями. Но с другой сто
роны, никто не знал, что делать с этими девяносто восемь с половиной проце
нтами. Решение этого вопроса заняло два года. И всё-таки это было сделано
с помощью тогдашнего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, и Мстислав
а Ростроповича, и Мариинского фонда. В результате мы таки увидели то же са
мое у Георгия Романова. Через два года, в 95-м году, в другой лаборатории, с др
угими специалистами.
А.Г. Ту же самую мутацию.
П.И. Ту же самую, по сути, она немножко другая была по форме, что с
разу снимает возражение о том, что, мол, Иванов взял те же кости и подсунул
их на новое исследование. И второй раз их же и исследовали. Были такие возр
ажения. Но повторяю, кости Георгия Романова немножко по-другому выгляде
ли. Эти документы есть. И фотографии, и всё это опубликовано в журналах. Во
т такая история детективная.
А.Г. Да. Детектив не заканчивается, поскольку я присутствовал,
по долгу службы, на пресс-конференции дома Романовых, которая проходила
на Манхэттене в Нью-Йорке. И там за кулисами высказывались очень разные м
нения по поводу того, чьи это останки и как могло получиться, что они найде
ны в удобное время и в удобном месте. Причём, по записке Юровского, которая
тоже вызывает большие сомнения в подлинности. Но не будем на это отвлека
ться. Одна из версий, которой придерживается, насколько я понимаю и РПЦ, бы
ла такая, что полный скелет Николая Романова не мог быть найден в могиле. И
это не мог быть скелет номер четыре, потому что существуют некие «доказа
тельства», в кавычках, что сразу после убийства голова была отделена от т
ела неким ритуальным жестом большевиками и чуть ли не привезена в Кремль
Свердлову, где тот передал её на хранение Владимиру Ильичу Ленину. Эта ис
тория так часто из разных источников шла, что у меня возник законный вопр
ос Ц на мой взгляд. Можно же положить конец всем этим слухам, если взять н
а исследование не трубчатые кости, скажем, берцовую кость из скелета, а, со
бственно, сам череп. Вот что вам помешало исследовать череп как биологич
еский объект?
П.И. Несколько моментов. Во-первых, экспертное исследование по
дчиняется собственной логике или логике экспертов, то есть специалисто
в, людей, обладающих специальными познаниями, которые знают, что именно н
ужно сделать, чтобы ответить на поставленные перед ними вопросы. И можно
предполагать или надеяться, что они знают это лучше, чем человек, не являю
щийся специалистом в этой области. Это одно соображение. Я имею в виду, что
не было экспертной необходимости исследовать череп. Не нужно забывать,
что экспертиза Ц это система доказательств. Ведь существовали другие в
иды исследований. В частности, антропологические и медико-криминалисти
ческие, которые, уже основываясь или отталкиваясь от каких-то базовых ус
тановленных моментов, могли дать свой ответ. Взять, например, идентифика
цию дочерей Николая II. Сначала мы определили пол всех погибших: четверо му
жчин и пять женщин. Затем установили родственную группу из пяти человек.
То есть нами было установлено, что из девяти скелетов, которые там были, пя
ть человек Ц это родственники, а четыре человека не состоят в родстве ни
с кем из остальных погибших. Потом установили, что среди погибших родств
енников есть мать, отец и три дочери. Мы смогли идентифицировать мать сем
ейства (с определённой степенью точности). Сначала это было 98,5 процентов, а
потом это 99 и ещё восемь девяток после запятой. Смогли идентифицировать о
тца. То же самое. Однако мы не имели возможности различить трех дочерей.
В предложенных обстоятельствах исследования мы могли только определит
ь, что они Ц сибсы, то есть потомки одной родительской пары. И всё. Это пото
му, что для нас были недоступны какие-либо индивидуализирующие признаки
дочерей, которые позволили бы персонифицировать их. Кто там есть Ольга, Т
атьяна, Мария, Анастасия. Тем не менее, исходя из нашей посылки, что вот это
родители, а это дочери, то есть, по ситуации Ц это определённо, великие кн
яжны, уже другие специалисты смогли установить, в частности по форме чер
епа, что найдены останки Ольги, Татьяны, Анастасии и нет Марии. Такие компл
ексные исследования по совмещению черепов с фотографиями также были сд
еланы и для Николая II, и для Александры Фёдоровны. Это я к тому, что принадле
жность именно голов тоже была установлена. И если рассматривать это во в
заимосвязи, то не возникает необходимости всё проверять, хотя техническ
и такая возможность есть. Сейчас уже точно есть. Тогда она тоже была, но эт
о же вопрос времени, сил, финансов. Да и, как я уже сказал, проблемы такой у н
ас не было. Понимаете, неспециалисту кажется, что надо сделать вот это Ц и
сразу всё станет доказанным. Но это не совсем так. И ведь на каждый чих не н
аздравствуешься. Кто-то ещё скажет, а вот вы не доказали там того-то, а поче
му не сделали то-то. И одно за одним потянется, и не будет этому конца. Поэто
му нужно подходить к вопросу грамотно, то есть рассматривать аргументац
ию только специалистов.
А.Г. Понятно. Я ещё один «чих» неспециалистов передам вам, ладн
о? Ядерная и митохондриальная ДНК чем отличаются, и почему было проведен
о исследование только митохондриальной ДНК?
П.И. Здесь есть заблуждение. Нами было проведено исследование
и ядерной ДНК, и митохондриальной ДНК. Просто митохондриальная ДНК привл
екла к себе большее внимание, потому что в плане идентификации личности
она обладает одним очень важным преимуществом по сравнению с ядерной ил
и так называемой хромосомной ДНК. Хромосомные гены комбинируются у роди
телей, примерно по 50 процентов передаётся от каждого, образуется ребёнок.
Теперь представьте, что у этого ребёнка есть его ребёнок. Мозаика генов у
сложняется. И если мы выходим за второе и третье поколение, то эта мозаика
такова, что восстановить родословную человека, установить его прародит
елей практически уже невозможно. То есть, уровень мозаичности генов буде
т такой же, как у неродственных индивидуумов. Значит, мы имеем возможност
ь, анализируя ядерные и хромосомные гены, работать только на очень близк
их генетических дистанциях, на предельно близких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47