Н
аблюдается это на огромных расстояниях. Но наш рекорд Ц Соединённые Шта
ты Ц Пущино. 8-часовая разница, с точностью до минуты.
Вывод: в самом деле, по мере вращения земли получается одна и та же картина
. Ну, что же это такое? И что это может быть? Процессы любой природы… связаны
с вращением Земли. А Земля ведь не только вокруг своей оси, она же ещё движ
ется вокруг Солнца.
Можем посмотреть сходство через годы. Это тоже не для слабонервных. Вы см
отрите через год, в тот же день, в тот же час Ц и находите такую же картину.
Речь идёт не об отдельных гистограммах, о вероятности появления сходных
гистограмм. Для этого приходится сравнивать между собой десятки тысяч к
артинок Ц гистограмм. Иначе накапливается материал, и его уже не обрабо
тать.
Ну, я понимаю, что скажут слушатели и зрители, а на что компьютеры. Они хуже
глаза. Всё равно приходится проверять глазом. И тогда оказывается, что по
вторяется картинка через год и через шесть лет. С искажениями некоторыми
. Значит, в самом деле, та окружающая обстановка, взаиморасположение Луны
вокруг Солнца и прочих небесных тел определяют эту картинку. Что же это т
акое?
В каждый данный момент, заметьте в данный момент, в данной пространствен
ной точке, значит, в четырехмерном пространстве-времени, с высокой вероя
тностью соединяются влияния разных космических тел так, что получается
одна из этих картинок. Мы различаем, примерно, двадцать разных картинок. Я
их потом покажу, если успею.
Ну, что за картинки. Дело вот в чём. Такие узкие линии, вот какие здесь, не мо
гут быть вероятностными. Я для физиков просто начну. В «Пуассоне» плюс ми
нус корень из «N». Там не может быть узких линий. Только интерференция волн
овых процессов даёт узкие картинки. Пусть меня не спрашивают теоретики,
это их дело, какие волны интерферируют. Я боюсь их, потому что они начнут д
искуссию по природе волн между собой, а теоретики устроены так замечател
ьно, что они и «про» и «контра», равно теоретически обоснуют.
Я не смею влезать в область, где я не компетентен. Задача нашей компании, н
ас очень мало, нас пятеро, ну шесть, может быть, сказать, что это правда. И мы
это сказали. Это правда. А дальше это означает, что вращение Земли вокруг с
воей оси, её движение по околосолнечной орбите Ц это движение не гладко
е, это движение по булыжной мостовой. Мы трясёмся в силу гравитационной н
еоднородности мира. И никому это в голову не приходило, потому что мы внут
ри же мира трясёмся, мы же вместе с ним трясёмся. Это кажется парадоксом, к
ак можно, находясь внутри мира, видеть эту «неровность», будет понятно да
льше. В механике Даламбер и прочие великие люди говорили в аналогичных с
лучаях, что это невозможно. Возможно, если пользоваться разными по чувст
вительности приборами. Я время могу мерить с точностью до шестого знака
кварцем. А в химии у меня измерения с точностью до второго Ц третьего зна
ка, поэтому скорости химических процессов можно с высокой точностью мер
ить другими процессами, в которых также происходят флуктуации, но в друг
их знаках. В кварце, которым мы измеряем время, всё есть только в шестом зн
аке. А тут во втором. Поэтому прибором с более далёкой областью флюктуаци
и я могу мерить явление с близкой, более крупномасштабной областью флукт
уаций. И в этом смысле в биохимии самые большие разбросы. Я ещё с гордостью
могу сказать. Обычно физики измывались над биологами, говоря, что биолог
ия Ц это работа плохими приборами на плохих объектах. А химия, ну это рабо
та на плохих объектах хорошими приборами. А физика Ц это работа на хорош
их объектах хорошими приборами. Враньё всё. Биология имеет самые интерес
ные объекты. Там такие усилители внутри, что у нас всё это размыто колосса
льно. В химии чуть меньше усилителей, а в кварце только в шестом знаке. А кв
антовые генераторы, которые меряют самые лучшие, в десятом знаке. Ну а кар
тинки одинаковые. Мы это всё показали. Во всех диапазонах, как только в дол
ях, не в абсолютном, значит, а в долях разбирался результат. Посмотрим, кар
тинки одинаковые. Вот я на самом деле почти всё сказал. Это означает, что м
ы имеем дело с флуктуациями пространства-времени, связанные с гравитаци
онной неоднородностью, воспроизводимой, пока мы не очень далеко уехали.
Пока мы ещё в той же, так сказать, точке в галактике. И есть замечательное д
вижение. У нас сейчас одно другого захватывающее очень интересные движе
ния. Например, вот восходит солнце. Резко меняется ситуация. Восход солнц
а мы отмечаем по картинкам. Но луна же восходит. И луна своё имеет. У них раз
ные партии. Луна побеждает солнце. И это признак того, что гравитация, скор
ее всего, так сказать, здесь первенствует. Есть гистограммы соединённых
действий Луны и Солнца. И на это накладывается ещё звёздное небо.
На протяжении 2000 года, с утра до ночи, я сравнивал гистограммы, построенные
менее чем за 16 секунд каждая Ц детализировал суточный ход. Оказалось, что
период не 24 часа Ц солнечные сутки, а 23 часа 56 минут Ц это звёздные сутки. З
начит, важна в каждый данный момент картина звёздного неба.
Вероятность случайно получить такой результат чрезвычайно мала. Кроме
звёздных суток, есть ещё годичный период. Есть ещё удивительный период, к
оторый так радует астрофизиков Ц 27 суток. 27-суточный период, там масса в с
олнечной системе процессов. Есть ещё масса деталей. С ними лучше знакоми
ться по опубликованным трудам нашей лаборатории.
Но я должен сказать о жизни науки. Сил у нас нет. Нас мало. Мы из последних си
л это делаем и ждём, когда вслед за нами, к сожалению, вслед за нами, звучит и
ногда излишне эпически, придут другие. Как долго это ждать? И будем ли мы е
щё в это время? Или только вслед после, скорее всего после. Потому что незы
блемо печально элегическое высказывание Макса Планка. Знаете, он говори
л так: никогда новые вещи не воспринимаются современниками. Вообще никог
да. А просто умирают авторы, а следующим поколениям неясны причины споро
в. Что же они спорили. Я думаю, что для меня это более правдоподобный, как го
ворят, сценарий. Правда, для моих молодых, если они только выдержат те усло
вия жизни, в которых мы живём, прогноз может быть оптимистичнее. Они ещё пр
одолжат это дело.
Мы свою задачу в основном выполнили. Это опубликовано у нас и вот теперь з
а рубежом. Это встречено соответственно, как и полагается отличникам, уб
еждённым в своём неполном знании. Я ни разу не отказывал себе в участии в б
оях, так сказать. И ни разу не был бит публично. Чтобы сдаться на семинаре
Ц этого не было. Зато когда выходит статья, и высокое начальство, академи
ческое, не считает зазорным где-нибудь сказать редактору: да что же вы пуб
ликуете, но не мне. Я потом это узнаю.
Я перехожу, собственно, к социальной проблеме нового знания. Новое знани
е должно проходить трудно, иначе мы наполняем науку воспалённым воображ
ением. Нильс Бор говорил, что идея недостаточно сумасшедшая, чтобы быть в
ерной. Это замечательные слова, но понимать их так, что все сумасшедшие ид
еи верные, это нарушение логики. Неожиданные вещи, новые концепции Ц жиз
нь науки. Они должны подвергаться проверке. Я думаю, мы это испытание выде
ржали. Никто больше, никто тщательней из известных мне людей не пыхтел и н
е проверял детали. Очередь теоретиков. Но чтобы те, кто этим занимались, мо
гли делать такие вещи, нужна совсем особая организация науки. Мы не получ
или на эту работу за все эти годы ни единого гранта. Я каждый год пишу заяв
ки. Я некоторое время даже не получал отказов. Просто как будто нет. Ну, вот
наступит время Ц будут.
Есть такая элегическая, так сказать, картинка. Я очень люблю собрания, пос
вящённые отечественному приоритету. Ставят портрет, там хвойными или пр
очими ветками его украшают и произносят хорошо одетые, сытые люди, расск
азывают, как он там трудился и как что было. Это всё очень мило. И я им обещаю
, когда будет поставлен портрет, кто-нибудь из моих молодых скажет, а где в
ы были. Это я не с тем, что, так сказать, это на самом деле так. Нельзя, чтобы ас
пирант получал стипендию меньше, чем нужно платить за койко-место в обще
житии, которое к тому же мало пригодно для жилья. Нельзя. Нельзя, чтобы мол
одые люди жили без жилья неизвестно где. Тратили бы лучшие силы молодост
и на голодное неустроенное существование. Семья, ребёнок родился Ц ката
строфа. Тогда они же все уезжают. Из нашей лабораторий семь лучших там, вес
ь средний слой. Наша лаборатория в Пущино за почти 39 лет её существования
сделала немало. Двадцать докторов, двадцать профессоров вышло из неё. И о
коло полсотни кандидатов. Где они? Они украшают большую часть Вселенной
собой. Ну вот, это положение видно очень остро в Пущинском центре. Такой за
мечательный сделали Пущинский центр. Ну, просто лучшее место на земле, вс
е прекрасно. А как вызывающие умиление институты и голодные молодые люди
. Причём, хоть бы академическое начальство это понимало. Сейчас произошл
о разделение. Пущинский университет сделали, собираем со всей России вып
ускников, лучших выпускников всех университетов. Я боюсь обидеть. Но это
потому, что я плохо знаю иностранный язык. Мне вспоминается, что по-францу
зски голубь Ц это «пижон». Вот эти голуби, которые нас окружают, для них п
ровинциальный вуз уже настолько плох, что Академия наук восстаёт против
Пущинского университета, сама его призвав к себе. Я думаю, что это вот не м
есто здесь, но когда-то нужно что-то с этим делать. Государство погибнет. М
ы уже на грани. И если уже последние молодые люди уедут, а нам 70-летним, 65-лет
ним, наш возраст, вот-вот ещё и сколько-то протянем, никакая страна жить не
может. И тут никакая Академия наук с этим не справится. Во-первых, она не вс
е нашего возраста, и там даже специально есть вице-президент по работе с м
олодёжью. Хороший человек, но что он может сделать. Что он может сделать, к
огда даже вот профессор Московского университета, к числу которых я прин
адлежу. Я еду в автобусе и вижу объявление. Требуются кондукторы. Минимал
ьная зарплата четыре с половиной тысячи. Это больше, чем зарплата профес
сора Московского университета. Это бесполезно. Тут ни Президент Путин, н
икто и ничего сделать не могут. Это какая-то вязкая среда. В войну так не бы
ло. Деньги сейчас на такую зарплату дают. Жить на неё нормально нельзя. Но
ведь мы не можем купить ни одного прибора. Мы дошли до состояния, когда нам
наши бывшие сотрудники присылают, что могут, из-за границы. Я не буду эту т
ему трогать. Я хочу сказать, что, может быть, это свойство российской науки
. Жить в нищете и делать оригинальные работы. Мы этим очень гордимся. Такие
оригинальные люди. Ну, я больше на эту тему не буду.
Я хочу, тем не менее, сказать, что мы получаем ежедневно колоссальное удов
ольствие. Это компенсирует всё. Я сейчас ставлю опыт, о котором даже не буд
у рассказывать. Если он удастся, я тогда напрошусь. Это будет такая иллюст
рация анизотропии в пространстве-времени, пусть они потом что хотят дел
ают.
А.Г. Я хочу тут предложить вам вспомнить о том, что это не семина
р. Раз. Что у вас здесь нет оппонентов в лице представителей академическо
й науки. Пусть смотрят, это их дело. Я говорю, они могут выключить телевизо
р. Мы тут ни за что не отвечаем в этом смысле. А всё-таки на основании колосс
альной работы, которую вы проделали, можете сейчас, дразня их, тех самых те
оретиков, о которых вы говорили, сделать какие-то обобщения?
С.Ш. Могу. Я могу сказать, что странным образом на Землю падают п
отоки когерентных лучей, связанных с небесными телами. Я боюсь произнест
и слово «гравитационные волны». Я знаю, что там безразмерный множитель д
есять в минус двадцатой. И, казалось бы, всё. Ну, кто же знает, какие должны б
ыть силы. Потоки отовсюду падают. Каждый момент времени имеет свой облик.
Важно ли это. Может быть, нет.
Что делает наука в последние триста лет. Ну, со времён Галилея. Да раньше, к
онечно. Измеряет. Что измеряет. Для всей нашей научной жизни, к которой я т
оже принадлежу, важны три момента Ц математическое ожидание, средняя кв
адратичная, ну и ещё, значит, асимметрия, эксцесс. Ну, четыре момента. Нам хв
атает, чтобы коррелировать, поправлять траекторию спутников. Чтоб всё де
лать. Никому нет дела до вот этой картинки. Эта картинка, которую мы полага
ли её случайной напрасно. Теперь мы знаем, что она не случайна. Важно это з
нать? Может быть, нет. Вообще нет. Для человечества, может быть, нет. Кроме те
х, кому важно знать состояние мира в данный момент. А важно нам знать состо
яние мира в данный момент? Боюсь, что да. Боюсь, что да. Я думаю, что мы опусти
лись на самое дно, на самый фундамент космофизических связей Земли.
Поэтому обобщение моё такое. Мы находимся в потоке внешних волновых явле
ний, не знаю каких, слово «гравитационный» я могу, но больше я ничего не мо
гу придумать, в котором искажается пространство и время. И в этом потоке, м
ожет быть, вот эти картинки Ц это сигналы о состоянии мира и которые поле
зно было бы нам научиться читать. Я боюсь библейских примеров. Да сейчас ч
еловечество, смотрящее телевизор, уже, может быть, забыло, что жил-был так
ой пророк Даниил. И когда странная рука описала огненные буквы на стене, п
ирующие прочесть эти слова не могли. Ни пишут ли нам эти сигналы каждый мо
мент, каждую секунду слова о состоянии мира? Мы видим портреты времени. И п
ока не знаем, что с этим делать. И я не знаю. У меня нет знаний, я вижу, читать н
е умею. Поэтому обобщение такое: мы видим флюктуации четырехмерного прос
транства-времени, а в какой форме эти флюктуации, волны, всё пусть решают
теоретики. Я к теоретикам очень хорошо отношусь. Я подавлен их на самом де
ле уменьем и ожидаю, что кто-нибудь всё-таки что-нибудь скажет. Но теорети
ки Ц несчастные люди. Они страшно боятся попасть в неловкое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47