Когда я рассказал ему, ч
то мне нужно, он с нескрываемым наслаждением оторвался от своей работы.
Ч Значит, Квач Владимир Олегович? Ч переспросил он, выходя из-за стола и
останавливаясь перед своей картотекой, занимающей целую стену. Ч Проце
сс по делу «Меркурия», да?
Я кивнул. Если память мне не изменила, именно там, на суде, лет пять или шест
ь назад я последний раз видел брыльки генерального директора «Интертур
а». Вернее, в предпоследний.
Ч Пока я ищу, ты бы придумал мне заголовок для криминальной хроники, Ч н
ебрежно попросил Гаркуша и не удержался, горько пожаловался: Ч Таракан
ведет номер, что ни предложу Ч все ему не нравится!
Я взял полосу и стал читать. Видимо, у корректоров она еще не побывала, пот
ому что в глаза бросилось начало одного из абзацев: «Пожилой пенсионер, к
оторый едва-едва влачил концы с концами...»
За прошедшую неделю в городе было все, как обычно: крали, грабили, насилова
ли, убивали. Имели место четыре взрыва и два похищения с целью выкупа. Но, п
ожалуй, гвоздем обзора следовало признать историю женитьбы вернувшего
ся из Западной группы войск армейского офицера на засидевшейся в девках
поварихе. Ей была нужна чистая любовь, ему Ч квартира в Москве.
Когда выяснилось, что с любовью дело плохо, повариха выставила офицера в
он, заявив, что в качестве компенсации за понесенный моральный ущерб ост
авляет себе накопленное им за границей барахло. Но он этого так не остави
л и вскоре, находясь в патруле, явился к бывшей супруге в сопровождении дв
ух солдат, вооруженных автоматами с полным боекомплектом. Стали ломать д
верь, повариха забаррикадировалась и вызвала милицию. Приехал ОМОН, нача
лась перестрелка, в результате которой повариха ранена в живот, а два мил
иционера, солдат и случайный прохожий убиты. Господи, в каком сумасшедше
м мире мы живем!
Гаркуша выложил передо мной средних габаритов папку, но когда я протянул
к ней руки, прижал ее сверху коротким обглоданным пальцем, черным от свеж
ей газетной краски:
Ч А заголовочек?
Ч Пиши, Ч сказал я ему. Ч «БРАК ПО ПУЛЕМЕТНОМУ РАСЧЕТУ».
Он вылупил на меня глаза, но я не стал ждать, пока до него дойдет, взял папку
и пошел к себе.
Читал я долго, наверное, часа полтора. Дотошный Гаркуша тащил в свой архив
все, что попадалось под руку: газетные вырезки, стенограммы допросов, жал
обы адвокатов и копии приговоров. И чем дольше я читал, тем яснее вспомина
л, что уже тогда, много лет назад, нам, журналистам, писавшим о махинациях в
Бюро молодежного туризма «Меркурий», дело казалось темным. Были большие
манипуляции с крупными суммами в валюте, с гостиницами, с деньгами на пит
ание, шла речь даже о взятках от иностранных фирм за предоставление боле
е выгодных контрактов, а на суде, кроме нескольких мелких клерков, главны
й обвиняемый оказался всего один Ч заместитель генерального директор
а бюро Иван Федорович Аркатов, за все про все получивший одиннадцать год
ков. Квач тоже был зам. генерального, но проходил всего лишь свидетелем. То
гда-то мне и запал в память высокомерный вид, с которым он давал показания
...
Зазвонил телефон, и я сначала решил не отвечать, чтобы не отвлекаться, но п
отом вспомнил про Артема и снял трубку. Голос был тихий и глухой, какой быв
ает, когда говорящий прикрывает ладонью микрофон.
Ч Максимов? Здравствуйте... Это Роза...
Ч Роза? Какая Роза? Ч не понял я.
Ч Вы приходили к нам вчера... Секретарша... Артура Николаевича...
Ч Где вы находитесь? Ч заорал я.
Ч Внизу. У вас на проходной.
Прыгая через ступеньки, я слетел по лестнице и уже полминуты спустя был р
ядом с ней. Сегодня она была совершенно без всякой косметики, в простеньк
ой блузке и застиранных джинсах, оказавшись симпатичной, но довольно орд
инарной девчонкой. Мы вышли на улицу, завернули за угол, отыскали на бульв
аре свободную лавочку, сели, и Роза начала рассказывать.
Она, конечно, была его любовницей. Забывшись, она иногда называла Шиманск
ого Ариком, а про его жену неизменно говорила «мадам». Так вот, сначала пос
ле драновской статьи Артур Николаевич был весел, самоуверен, говорил, чт
о все будет хорошо. В общем, петушился вполне искренне. А три дня назад что-
то случилось. Арик не пришел на работу, а ближе к вечеру позвонил и сказал,
что он в аэропорту, что только что отправил мадам с обоими детьми к родств
енникам на Украину, что в гостиницу он больше не придет и дома пока жить не
будет. И чтобы она ни в коем случае не вздумала его искать, потому что он, ко
гда сможет, сам с ней свяжется. И голос у него был совсем чужой, нервный и ка
кой-то напуганный...
Я спросил:
Ч А что его так напугало, вы не знаете?
Роза подняла на меня огромные, как у коровы, глаза, похлопала ресницами и п
ромямлила:
Ч Мне кажется, он за детей боялся. Да, все время повторял: я спасаю мальчик
ов.
Ч Ну и что было дальше?
Ч Дальше... Дальше пришли вы, наговорили всякого, и я решила, что мне надо к
нему поехать.
Ч Поехать? Ч поразился я. Ч Куда?
Лицо ее густо залила краска.
Ч Есть квартира... Арик купил недавно... Почти никто не знал... Я знала... Мы туд
а ездили иногда, чтобы отдохнуть. Понимаете?
Ездили отдохнуть. Чего ж тут не понять?
Ч А почему было просто не позвонить? Зачем обязательно ехать?
Ч Это в новом районе, поэтому пока без телефона. Арик был там, конечно, и он
ужасно ругался. Я думала, он меня убьет. Но потом успокоился, подумал немн
ого и сказал, чтобы я нашла вас.
Ч Зачем?
Ч Передать вам, что вы, если хотите, можете туда к нему приехать. Сегодня п
осле пяти вечера...
Она как-то неуверенно замолчала, и я спросил:
Ч Все?
Ч Нет. Он еще просил, чтобы вы приезжали один и были очень осторожны.
Ч В каком смысле? Ч не понял я.
Ч В том смысле, чтобы за вами никто не увязался. Так он сказал.
Я еле удержался от улыбки, подумав, что брутальный мужчина Шиманский, пох
оже, сильно перетрухал не только за детей, но и за себя самого.
Ч Давайте адрес, Ч сказал я.
До пяти часов было еще полно времени, и, распрощавшись с Розой, я вернулся
в редакцию. Первым делом я позвонил в больницу и узнал, что Артем уже в опе
рационной, а больше мне ничего сказать не могли. Потом я разыскал телефон
Аржанцева, соединился с ним и спросил, как дела. Он весьма сухо сообщил мне
, что вчера группа работала на Малой Бронной до позднего вечера, что нашли
сь еще свидетели, которые помнят в номере всякие семерки-восьмерки, а так
же отдельные буквы, что розыск идет, но конкретных результатов пока нет. Н
аконец я набрал свой домашний номер, и Стрихнин, подняв трубку после шест
ого звонка, крайне недовольным голосом попросил дать ему выспаться хоть
один раз за пять лет, после чего швырнул ее обратно.
Я посидел за своим столом, размышляя, стоит ли идти обедать в такую жару, п
осмотрел на папку с делом «Меркурия» и решил, что нечего лениться, надо не
откладывая начать искать компромат на Квача. Тем более что лишние знания
отнюдь не помешают мне в разговоре с Шиманским.
Дом, в котором проживал до посадки командир молодежного туризма, был не ч
ета моему инвалиду социалистического труда. Тройные застекленные двер
и, мраморные лестницы, плющ на стенах подъезда говорили о том, что строилс
я он в расчете на самых лучших, самых ценных членов общества. Из засады под
пальмами в кадушках выскочил мне наперехват привратник, коротенький, ка
к обрез, но с мощной старшинской грудью, ласково поинтересовался, обнажи
в стальные фиксы:
Ч Куда путь держим?
Ч К Аркатовым, Ч ответил я как можно небрежнее, глазами судорожно отыск
ивая в зарослях зеленых насаждений лифт.
Спрятав клыки и, наверное, втянув когти, он убрался обратно, милостиво бур
кнув:
Ч Проходите.
Массивную резную дверь с бронзовой ручкой открыла на мой звонок маленьк
ая женщина в поблекшем застиранном сарафане. Лицо у нее было такое же, как
сарафан, застиранное и невыразительное. Интересно, подумалось, кем она п
риходится зеку Аркатову? Горе иногда удивительно меняет людей...
Ч Мне бы поговорить с родственниками Ивана Федоровича, Ч ответил я на е
е вопрос и вдруг услышал уверенный мужской голос:
Ч Это почему же с родственниками? Я и сам пока, слава Богу, не преставился.

Вот те на! Не позвонив предварительно по телефону, я рассчитывал на эффек
т неожиданности и, надо признать, получил его в полной мере. Вместо того чт
обы, согласно моим расчетам, валить лес где-нибудь в Мордовии, гражданин А
ркатов собственной персоной стоял передо мной в прекрасном белом костю
ме, высокий, гораздо более полный, чем во время суда, с розовым, пышущим здо
ровьем лицом, на котором красиво выделялись густые, черные с проседью бр
ови. Протянув ему заранее приготовленное удостоверение, я пробормотал:

Ч Прошу прощения, я не знал... Мы писали о вас, тогда...
Ч Помню, помню, Ч перебил он меня и повернулся к женщине, которая все еще
стояла в открытых дверях:
Ч Лиза, вы на рынок? Идите и долго не задерживайтесь, вечером у нас гости.

Когда домработница удалилась, мы прошли в кабинет Ивана Федоровича, огро
мную комнату, полную света и импортной мебели, уселись в пышные кресла, и А
ркатов спросил наконец:
Ч Чем обязан?
В голове моей вертелось по меньшей мере три варианта беседы, разной, так с
казать, окольности, но на меня глядели глаза умные, спокойные и немного ир
оничные, поэтому я решился излагать свою программу в лоб, без обиняков. Ро
вно через три минуты он меня прервал:
Ч Стоп, стоп! Вы хотите опять раскрутить эту историю?
Я с готовностью кивнул.
Ч И вам надо, чтобы я теперь заложил Квача и всех, кто шел со мной по делу?
Ч Всех, кто не шел с вами по делу, Ч поправил я его.
Он вынул свое грузноватое тело из кресла и встал надо мной.
Ч Этого не будет.
И тон, и поза, в которой он стоял, ясно говорили, что разговор окончен. Мне пр
едлагали выйти вон. Я тоже поднялся, но спросил, стараясь дозированно вло
жить в свой тон легкую смесь горечи и насмешки:
Ч Неужели вам не обидно?
В этот момент дверь кабинета открылась и нашему взору явилось нечто в см
оляных кудряшках и розовом купальном халате.
Ч Зайчик, Ч томно сказало оно, Ч мы...
Ч Я занят! Ч рявкнул Иван Федорович, а после того, как дверь в испуге захл
опнулась, снова обратился ко мне: Ч Значит, обидно, говорите?
Ч Да, Ч подтвердил я с напором. Ч Любому человеку должно быть и горько,
и обидно, если с ним поступают несправедливо! И я уверен, с помощью газеты
ваше прошение о пересмотре дела...
Аркатов остановил меня движением руки, и я замолчал. Он сдвинул свои пышн
ые брови так, что его глаза смотрели теперь на меня, как звери из чащи.
Ч А почему, собственно, вы решили, что со мной поступили несправедливо? И
что я мечтаю о пересмотре дела? Ч Он помолчал, словно раздумывая, продолж
ать или нет, потом сказал: Ч И с чего мне вдруг вам верить, что вы хотите раз
рыть все это дерьмо исключительно из благородных побуждений?...
Я понял, что мне здесь больше ничего не светит, но напоследок решил испроб
овать крайнюю меру и спросил, глядя ему прямо в лицо:
Ч Иван Федорович, скажите честно, вы боитесь?
Можно было ожидать, что в ответ он рявкнет на меня не хуже, чем на ту кудряв
ую, и выставит вон, но хозяин только провел рукой по лицу, одним движением
разгладив и брови, и морщины, хмыкнул иронически и сказал:
Ч Молодой человек, в лагере меня научили отличному правилу. Никому не ве
рь, ничего не бойся, никого не проси. Так что бояться я не боюсь, а вам не вер
ю и никаких прошений ни о чем подавать не хочу. До свидания.
Пожав плечами, я повернулся уходить, но услышал уже в спину:
Ч И мой совет: не суйте нос в это дело, останетесь без носа.
Только оказавшись на раскаленной улице, я почувствовал, как я зол. В сущно
сти, мне не ответили ни на один вопрос, выставили вон да еще прочли нравоуч
ение! Кипя негодованием, я сел в машину, доехал до ближайшего телефона-авт
омата. Найдя в записной книжке нужный номер, я позвонил своей давней прия
тельнице Ангелине в архив городского суда.
Ч Подожди у телефона, Ч сказала она. Ч Я быстро. Ч И через минуту уже до
кладывала мне: Ч Вот, дело передо мной. Да, там была кассация в Верховный с
уд, одну статью сняли, приговор пересмотрели с одиннадцати лет на пять. А п
отом еще раз скостили срок, за примерное поведение, так что отбыл он в обще
й сложности два года и четыре месяца.
Ч Больше никаких подробностей? Ч спросил я.
Ч В деле Ч нет, Ч хмыкнула Ангелина. Ч Но я эту историю помню. Там было с
только звонков от разного начальства, что председатель дергал трубку, ка
к редиску.
Ч Во время процесса или потом, когда он уже сидел? Ч уточнил я.
Ч Да всю дорогу, Ч буркнула огорченная этим воспоминанием Ангелина.
Выезжая из тихих арбатских переулков на грохочущую жаровню Садового ко
льца, я размышлял об Иване Федоровиче Аркатове и о том, что нравственные и
деалы легче формулировать, чем по ним жить.
Квартира, которую купил Шиманский, находилась в Митине, действительно но
вом районе уже за Кольцевой дорогой. По дороге туда я вспомнил предостер
ежение, переданное мне губастой секретаршей, и решил уважить просьбу, та
к сказать, клиента. На Волоколамском шоссе я несколько раз ускорялся, ино
гда, рискуя попасться на глаза гаишнику, даже выскакивал на встречную по
лосу, потом уходил вправо, медленно тянулся вместе со всеми за какими-то а
втобусами и снова разгонялся. Все это время я не упускал из виду зеркало з
аднего обзора, но не заметил, чтобы кто-то повторял за мной мои маневры. В к
онце концов мне это надоело, я плюнул и, обругав себя вместе с Шиманским за
дурацкую мнительность, поехал, как все люди.
Было уже около шести, когда мелькнул указатель поворота на Митино, а вско
ре я добрался и до нужного мне переулка с красивым названием Ч Ангелов. С
вежие многоэтажные небоскребы росли здесь прямо из земли: асфальт, газон
ы и прочие не относящиеся к числу жизненно важных мелочи, как водится, отк
ладывались строителями на потом, вероятно, для того, чтобы жизнь не казал
ась новоселам слишком уж сладкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38