Стрихнин рванул в черный проем, в одной руке у него ок
азался мощный фонарь, в другой многофункциональная, как выяснилось, монт
ировка. Я обреченно двинулся следом.
Похоже, мой подельник неплохо здесь ориентировался. Фонарь мазнул лучом
по застекленной двери в кухню, прошелся по коридору, уверенно нащупал сп
альню и бесцеремонно вломился туда. Нашим взорам предстала занятная кар
тинка. На широченной кровати в круге света застыли три совершенно голых
человека: мужчина и две девицы. Их позы не оставляли сомнений в том, что мы
застукали их в самый неподходящий момент.
Ч Полиция нравов! Ч заорал Стрихнин, размахивая фонарем и монтировкой.
Ч Никому не двигаться!
О том, чтобы двигаться, никто, по-моему, и не помышлял, вся троица буквально
оцепенела. А Стрихнин подскочил к ним поближе, ткнул одну из девиц фонаре
м и заорал еще пуще:
Ч А ну, прошмандовки, брысь отседа!
Прошмандовки, следует отметить, повторять не заставили. Кубарем скатили
сь с кровати, опрометью бросились разыскивать в темноте по углам свои ма
натки.
Ч Быстро, быстро, биксы майданные, бебехи в грабки и пошли! Ч подгонял их
Стрихнин. Потом обратился ко мне: Ч Доведи их до лестницы и дай по валторн
е, чтоб через минуту запаха ихнего тут не было!
Но выполнять это поручение в полном объеме не потребовалось: майданные б
иксы с бебехами в охапку сами выскочили из квартиры как ошпаренные, забы
в одеться. Но и за то время, что я отсутствовал, сцена разительно переменил
ась. Теперь фонарь больше был не нужен, потому что в комнате горел свет, а г
ерой-любовник переместился с кровати на стул, к которому его уже заканчи
вали приматывать тонкой капроновой веревкой, предварительно связав ем
у руки за спиной. Покончив с этим делом, Стрихнин отступил на два шага, как
художник, любуясь своим произведением, и неожиданно заговорил спокойны
м, даже почти любезным голосом, словно не он тут только что вопил благим ма
том:
Ч Привет, Кулек. Извини, если оторвал. Срочный базар к тебе.
Однако тот, кого назвали Кульком, похоже, был еще не вполне готов тоже пере
йти к любезностям. Он молча сидел на стуле, выкатя на нас безумные глаза, м
елко-мелко тряся нижней челюстью. Зато я наконец смог разглядеть его.
Кулек представлял собой скомканного (пардон за каламбур) человечишку ср
едних лет с покатыми по-бабьи плечами, кривоногого, вислобрюхого, облада
теля на редкость пустой, смазанной физиономии, точно кто-то нарочно пора
ботал над ней ластиком. Впрочем, сейчас его бесцветную рожу украшали два
все больше расцветающих с каждым мгновением ярких синяка, из чего я закл
ючил, что перемещение с кровати на стул было действием хоть и стремитель
ным, но отнюдь не добровольным.
Стрихнин взял еще один стул и уселся напротив своего пленника.
Ч Ты чего трясешься? Ч миролюбиво поинтересовался он. Ч Думаешь, я жму
рик? Не жмурик я, на, дотронься! А то, хошь, для убедительности еще раз в хава
льник дам?
Голый, принайтованный к стулу Кулек в ужасе отрицательно затряс головой
. Больше всего он походил сейчас на собственный пенис Ч маленький, дрябл
ый и скукоженный.
Ч Ну вот, молодец, Ч похвалил Стрихнин. Ч Начал соображать! Я ведь, собс
твенно, чего к тебе заглянул? Я к тебе заглянул сказать: хоть ты, волчара по
зорная, и сдал порядочного клиента, а один хер, замикстурить вам меня не уд
алось!
Ч Я-то при чем? Ч протяжно всхлипнув, наконец-то подал голос Кулек.
Ч Странно, Ч поджал недоверчиво губы Стрихнин. Ч Давай разбираться. Я
через тебя сделал заказ, так? Так. Проплатил бабки, при этом сказал, что, есл
и не приду до определенного срока, заказ надо выполнять. Потом позвонил, з
аказ отменил, но бабки забрать не успел: между прочим, тридцать штук баксо
в, в дровах не найдешь. Куш, вполне достаточный за такого бобра залетного,
как я, а? Так. Позвонил, значит, отменил Ч и прямо на следующий день мне под
жопу суют хлопушку, вона, в качестве доказательства он продемонстрирова
л на лице свои боевые царапины и подвел окончательный итог: Ч Ты говориш
ь Ч ни при чем, кто ж тогда при чем? Сказка. Тыща одна ночь.
Поискав вокруг себя глазами, Стрихнин неожиданно ни к селу ни к городу ки
внул подбородком в сторону тумбочки:
Ч Вон тот будильник у тебя ходит?
Ч Ходит... Ч эхом откликнулся Кулек, Ч как еврей на войну.
Не вставая с места, Стрихнин правой нанес ему короткий, но мощный хук в ухо
, от чего тот вместе со стуком полетел на пол и оттуда жалобно захныкал:
Ч За что сейчас-то?
Ч Когда узнаю, за что Ч убью, Ч бодро пообещал Стрихнин, как неваляшку, в
озвращая привязанного Кулька в прежнее положение. Ч Так ходит или нет?

Ч Батарейка села...
Стрихнин снова пошарил глазами по комнате, обнаружил пульт от телевизор
а, извлек батарейку, приладил ее к будильнику, после чего поднес его к уху
и радостно сообщил:
Ч Ходит, родимый! Как еврей на войну!
Я ничего не мог понять, Кулек, видимо, тоже. Но гадать, что на уме у Стрихнина
, нам оставалось недолго. Сначала он вытащил из кармана перочинный ножик
и ловко отщелкнул у будильника стекло. Потом оттуда же извлек шпульку ни
ток и моток липкой ленты. Подтянул поближе к Кульку тумбочку, установил н
а ней будильник, привязал к минутной стрелке нитку, укрепил ее для надежн
ости скотчем, подергал Ч держится крепко. С удовлетворением оглядел всю
конструкцию и из другого кармана вынул гранату.
У меня перехватило дыхание. Это была натуральная граната Ф-1, оборонитель
ного действия, радиус разлета осколков двести метров. Ее ребристые бока
тускло поблескивали, пока Стрихнин устанавливал ее рядом с будильником
и привязывал другой конец нитки к дужке чеки. Установив, он начал медленн
о, миллиметр за миллиметром, вытаскивать чеку из гнезда. Я заметил, как дро
жат в напряжении его пальцы, и мне захотелось одного: быстро-быстро оказа
ться на лестнице, по ту сторону железной двери. Но ноги не слушались меня.
Мельком взглянув на Кулька, я увидел, что тот и вовсе ходит ходуном, словно
в малярийном припадке.
А Стрихнин, оставив чеку держаться на последнем издыхании, аккуратно раз
вел будильник и «лимонку» в разные стороны так, что нитка оказалась пров
исшей лишь чуть-чуть, выдохнул и сказал, сильно понизив голос:
Ч Я так думаю, Кулек, минуты через три-четыре твои яйца будут на соседней
крыше. В жареном виде.
После чего поднялся и коротко кинул мне:
Ч Пошли. Только ногами не топай.
И тут Кулька прорвало. Потекло сразу и по щекам, и по ляжкам.
Ч Стрихнин, миленький... да я... да ни в жисть... откуда мне... ни сном ни духом, Ч
заблеял он.
Ч Верю, верю, Ч успокоил его Стрихнин, Ч сам трепло. Значит, ни в жисть, го
воришь?
Кулек яростно закивал головой.
Ч Кто ж тогда?
Если б у Кулька не были связаны руки, он бы ими в отчаянии развел, а так это в
ыразилось в жалобном дергании плечами.
Ч Правильно, Ч одобрил Стрихнин. Ч Сам погибай, а товарища выручай. Сал
ют Кибальчишу!
Он повернулся, чтобы уходить, и тут Кулек в голос завыл ему вслед.
Ч Ну хорошо, Ч Стрихнин как бы нехотя вернулся и сел обратно на стул. Ч
Давай я тебе подмогну. Ты ведь лично на исполнителей не выходишь, передае
шь заказики по инстанции, верно?
Кулек судорожно кивнул.
Ч Вот и скажи Ч кому передаешь?
Ч Я его не знаю. Только в лицо... Звоню на пейджер, сообщаю время, он приходи
т Ч плюс-минус два часа. В условленное место.
Ч Какое место?
Ч На Чистых прудах, Ч нехотя выдавил из себя Кулек. Ч В скверике у воды,
напротив театра «Современник».
Стрихнин удовлетворенно кивнул:
Ч А теперь ну-ка опиши его похудожественней, Ч и, видя, что Кулек молчит,
глядя на нас с мольбой и болью, подбодрил его: Ч Что, боишься, художествен
но не получится? Давай, давай, дерзайте, вы талантливы!
Кулек обреченно открыл было рот, но тут Стрихнин неожиданно сам оборвал
неначавшуюся исповедь, для вящей, вероятно, убедительности переходя на ф
еню:
Ч Только без понтов, не вздумай дурочку накатить! На этот случай процеду
ра такая: ты его описываешь, говоришь номер пейджера и что должен сообщит
ь. Я звоню и иду с ним на «стрелку», а тебе завожу будильник на... Ч он задума
лся, прикидывая, Ч плюс два часа после «стрелки», к примеру. После этого м
ожешь спать спокойно: если ты честный фраер, я вернусь и тебя разбужу. А ес
ли прогнал мне фуфло, тебя разбудит вот это.
При этих словах мы все непроизвольно обратили взгляды к адской машине. Б
удильник тикал как ни в чем не бывало, но ниточка уже почти перестала пров
исать, натягиваясь все больше и больше. Кулек громко сглотнул и с обречен
ным видом стал рассказывать:
Ч Высокий такой, мордастый, лет за пятьдесят. Волосы седоватые. Да, вот! Вс
егда с «дипломатом», он туда бумажки и фотки, которые я приношу, прячет. Вр
оде все...
Ч Ну а деньги? Ч спросил Стрихнин. Ч Денежки он тоже в «дипломат» пряче
т?
Кулек снова замялся Ч всего на мгновение, а Стрихнин уже заорал так, что я
испугался, как бы «лимонку» не снесло на пол звуковой волной:
Ч Не лепить!
Ч Деньги я не ему отдаю... Ч пробормотал, почти прошептал Кулек.
Ч А кому? Ч надавил Стрихнин.
Ч Если заказ принят, ко мне приезжают. Специальные люди.
Ч Ну хорошо. Ч Стрихнин словно вожжи отпустил, ласковым похлопыванием
по крупу разрешая загнанному Кульку перейти на легкий аллюр. Ч Принято
пока что. Давай пейджер.
Совершенно подавленный Кулек диктовал, а я по указанию Стрихнина тут же,
не отходя от кассы, крутил диск, сообщал номер абонента и назначал время «
стрелки»: завтра в десять утра.
Ч А теперь, Ч довольно потирая руки, проговорил Стрихнин, Ч последний
вопросик: кто тебе дал номер пейджера и от кого приезжают за деньгами?
Я думал, Кулек опять начнет артачиться, а потом, как уже было, Стрихнин его
доломает. Но на этот раз реакция была столь неожиданной, что у меня мороз п
рошел по коже: Кулек засмеялся. Меленько так захихикал, трясясь всем свои
м дряблым телом младенца-переростка в веревочных перетяжках.
Ч Я тебе скажу, я-то тебе скажу, только вот как ты проверишь?
Ч Не бей хвостом! Ч снова перешел на феню Стрихнин. Ч Базарь!
Но Кулька, видать, разобрало не на шутку. Он давился истерическим смехом, с
трудом выплевывая из себя отдельные слова:
Ч Иди... проверь... дурак... ломом подпоясанный!
Наконец, отсмеявшись, он мало-помалу успокоился и произнес с плохо скрыв
аемым злорадством:
Ч Людей этих мне прислал Барин. Слыхал про такого?
При этом имени я встрепенулся (оно ассоциировалось у меня с моими прияте
лями Ступой и Рикошетом), а Стрихнин и впрямь как будто слегка поник. Целую
минуту, наверное, он молчал, размышляя, а потом заговорил, без прежнего, вп
рочем, напора:
Ч Барин, значит... А хоть бы и Барин... Я тоже не из мужиков. Отдыхал со мной на
даче у хозяина один профессор ботаники, жену отравил. Так вот он авторите
тно заявлял: есть можно все грибы, только некоторые Ч один раз. Усек?
Не было похоже, что Кулек усек, да и про себя я бы этого не сказал. И Стрихнин
, уловив это, разъяснил тоном жестким и нелицеприятным:
Ч Меня дважды схарчить нельзя. Вытошнит.
Перед тем как уйти, Стрихнин действительно перепривязал нитку с минутно
й стрелки на часовую таким образом, чтобы она натянулась до предела окол
о двух часов следующего дня. Проверил еще разок, хорошо ли связан Кулек, и
заботливо поинтересовался:
Ч У тебя насморка нет?
После чего заклеил ему рот куском липкой ленты. Критически оглядел плоды
своих рук, с некоторым сомнением потрогал кончиком пальца, насколько ус
тойчива граната на тумбочке, и пробормотал себе под нос:
Ч Надеюсь, кашля тоже...
После чего покинул квартиру, аккуратно пристроив входную дверь на место
. Я, верный обещанию молчать и не вмешиваться, что бы ни происходило, вышел
вслед за ним, но на лестничной площадке дал волю чувствам. Общий смысл мои
х патетических высказываний сводился к тому, что я не желаю быть соучаст
ником возможного убийства этого пусть и не самого лучшего, но все-таки пр
едставителя человеческого рода. Однако Стрихнин, во все время произноси
мой мною филиппики быстрым шагом катившийся по лестнице, остановился то
лько у выхода на улицу, презрительно сморщился и махнул рукой:
Ч Да не переживай ты так из-за этой поганки! Они небось не переживали, ког
да за какие-то сраные тридцать штук хотели мне движок заглушить! К тому же
не грозит ему ровным счетом ни хрена, кроме родимчика. Граната, видишь ли,
учебная. За боевую просили дорого, а у меня сейчас не то материальное поло
жение, чтоб деньгами разбрасываться...

27
Флешь-рояль

Ночка началась весело, и, похоже, конца развлечениям не предвиделось. Суд
ить об этом можно было хотя бы по тому, что следующий обозначенный Стрихн
ином маршрут по темному городу закончился у входа в казино с громким наз
ванием «ЗОЛОТО МИРА». Заведение размещалось внутри бывшего речного тра
мвайчика, пришвартованного у набережной в месте, пугающем своей пустынн
остью и безлюдностью: если бы не несколько десятков автомобилей, в основ
ном дорогих иномарок, сгрудившихся на площадке под сверкающей неоновой
вывеской, можно было подумать, что, поднявшись на борт этой «Марии Селест
ы», мы рискуем и там не обнаружить ни единой живой души.
Ч Пошли, попытаем счастья, Ч предложил Стрихнин, когда моя «копеечка» р
обко припарковалась под боком у сверкающего лаком джипа размером с небо
льшой автобус. Но я, кожей чувствуя, что меня опять затягивают в очередную
авантюру, в ответ на этот призыв не сорвался с места, а только пробормотал
, главным образом имея в виду события последних суток:
Ч Знаем мы твое счастье...
Ч Попросил бы без намеков на национальность, Ч обиделся Стрихнин. Ч Н
е хочешь идти Ч жди в машине.
Окинув взглядом окружающую нас асфальтовую пустыню, я прикинул, что этот
вариант меня тоже не слишком греет, поежился и спросил:
Ч А чего мы там, собственно, не видали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38