Она ведь стоит в гараже без пользы.
Эдуардо растерялся. Ему казалось стыдным пользоваться машиной невесты.
– Я… Я не умею водить, – не нашел он сказать ничего лучшего.
Моника рассмеялась.
– Не сочиняй. Лучше купи мне шоколадку.
Они обнялись и пошли к киоску со сластями.
В холле гостиницы было многолюдно. К лифту прошествовала шумная группа туристов из Европы. Проводив их глазами, мужчина в светлом костюме подошел к стойке регистрации и попросил проверить, остановился ли в отеле некий Альберто Сауседо.
– Нет, такой у нас не регистрировался, – ответил служащий, пробежав глазами список.
– Вы уверены? – поднял брови мужчина. – Я только что видел, как он вошел сюда.
Служащий пожал плечами:
– Должно быть, он зашел навестить кого-нибудь.
– Вы так думаете? Ну что ж, спасибо.
И мужчина отошел от стойки. Он сел в кресло, откуда хорошо был виден выход и, достав газету, стал делать вид, что читает. Но каждые несколько секунд он поднимал глаза и внимательно смотрел на всех входящих и выходящих.
Мануэль из клиники заехал к Федерико. Тот оказался дома вместе с матерью. Отказавшись от кофе, который предложила Арселия, он положил руку на плечо Фико и сказал, глядя прямо ему в глаза:
– Я не сразу решился сообщить тебе, но все же подумал, что ты должен все знать. Летисия умерла.
У Федерико потемнело в глазах. Если бы не твердая рука Мануэля, он упал бы. Придя в себя, Федерико проговорил:
– Дон Мануэль, как же это так?…
– Такова жизнь, Фико. Это все, что я могу тебе сказать.
Юноша схватил его за лацканы пиджака и простонал:
– Бедная Летисия! Она вовсе не была плохой, она запуталась, но…
Мануэль взял его за руки:
– Сядь, Фико, и постарайся успокоиться.
– Я был уверен, что с рождением ребенка она переменится… Ах, Летисия, Летисия, – качал головой Федерико.
Алехандро уехал, но Даниэла находилась под впечатлением разговора с ним. «Почему пропал Хуан Антонио?», – мучительно думала она. Самые черные ее предположения, оправдывались. Но Моника не соглашалась с ней.
– Если папа не напоминает о себе, то только потому, что ты вела себя глупо. Кто тебе мешает самой сделать шаг навстречу и позвонить ему?
– Конечно, сеньора, – поддержала ее Мария. – Сеньор, вероятно, полагает, что вы его забыли.
– Скорее всего, он просто не любит меня, – сказала Даниэла.
Моника всплеснула руками:
– Мамочка, ты прекрасно знаешь, что это не так.
У Даниэлы разболелась голова. Она встала и в отчаянии произнесла:
– Ладно, хватит об этом. Как только я пытаюсь забыть о нем, все из кожи вон лезут, чтобы напомнить мне о Хуане Антонио. Мне необходимо привыкнуть к тому, что он ушел из моей жизни.
У Моники опустились руки. Ей больно было слышать эти слова.
Сония и Хуан Антонио, распрощавшись с Мануэлем, поехали домой. Хуан Антонио был подавлен. Сестра старалась утешить его:
– Я миллион раз говорила тебе, что твоей вины в этом нет.
Хуан Антонио покачал головой.
– Я иногда думал, что если Летисия умрет, то я избавлюсь от нее.
– Но это же не значит… – начала Сония.
– Я никому в этом не признавался, – продолжал, не слушая ее, Хуан Антонио, – но мысли мне приходили самые ужасные.
Сония погладила его по руке:
– Изменить ты ничего не в силах. Лучше подумай о дочке, которую она тебе оставила. Ты нужен девочке, Хуан Антонио. Кстати, она прехорошенькая.
Хуан Антонио улыбнулся. Что правда, то правда, девочка была красивой.
Черт встретился с мужчиной в светлом костюме на шумном перекрестке.
– Ты уверен, что это был он?
– Да.
– Ты абсолютно уверен? – настаивал Черт.
– Да, это был Альберто, я его отлично знаю.
– Почему же в отеле тебе сказали, что он не зарегистрирован? – задумался Черт.
– Он оттуда вчера не выходил, я следил за дверью до трех часов утра.
– Альберто мог сменить имя, если, конечно, он не остался у кого-то из проживающих. Вот что, лучше всего мне самому ехать туда и выслеживать его. Знаешь, если мне удастся разделаться с ним, мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить тебя.
Однако мужчина в светлом костюме был лишен сентиментальности. Он молча протянул руку, намекая, что хорошо бы расплатиться сейчас. Черт достал несколько ассигнаций и дал ему. Тот пересчитал деньги и, удовлетворенно кивнув, пошел вниз по улице. Черт огляделся по сторонам и остановил такси.
– Да простит меня Бог, – сказала Джина, – но раз она умерла, может быть… ты не будешь отказываться от Хуана Антонио?
– Не надо так говорить, – поморщилась Даниэла.
Моника была подавлена.
– Какой кошмар! Ведь Летисия того же возраста, что и я.
Утром Даниэла и Моника с Хуаном Мануэлем вместе поехали в Дом моделей. Они собирались сначала заехать в парк, а потом сделать кое-какие покупки. Но в офисе их ждали Джина и Сония, которая принесла потрясшую всех новость.
– Девочка прехорошенькая, – сказала Сония. – Я сразу почувствовала к ней нежность…
– А почему папа нам ничего не сообщил? – недоумевала Моника.
– Он не решился. Хуан Антонио чувствует за собой вину. Он сожалеет о том, что произошло с Летисией, но понимает, что теперь этот тяжелый груз свалился с его плеч.
Все смотрели на Даниэлу, но она сопротивлялась уговорам.
– Прекрати сомневаться, – сказала Сония, – Хуан Антонио перестал появляться у тебя только потому, что ты сама избегала его.
– Теперь у тебя уже нет повода так себя вести, – вступила в разговор Джина.
– Похоже, что нет, – согласилась Даниэла.
Моника подпрыгнула от радости:
– Мамочка, если ты снова будешь с папой, значит, я могу спокойно выйти замуж за Лало. Ведь я буду знать, что ты теперь не одна. Бедный Лало совсем извелся из-за того, что мы все откладываем и откладываем свадьбу. Маргарита с Рамоном уже поженились, а мы все никак…
– Кстати, если в доме будет дочка Хуана Антонио, ты не будешь так скучать по Хуану Мануэлю, когда Моника увезет его, – сказала Джина.
– По Хуану Мануэлю я всегда буду скучать. И мне кажется, будет логичнее, если дочь Летисии будет жить у бабушки с дедушкой, – возразила Даниэла.
– Славное будущее ее ждет рядом с Анхеликой! – возмутилась Моника.
– Ладно, хватит говорить глупости, – сердито сказала Даниэла. Она была недовольна тем, что практически дала себя уговорить. – Нам пора ехать.
Через два часа Даниэла и Моника возвращались домой.
– Мамочка, имей в виду, я хочу выйти замуж до того, как поступлю в университет, – говорила Моника, поднимаясь по ступенькам.
– Хорошо, дома поговорим, – отозвалась Даниэла.
Словно из-под земли перед ними вырос Альберто с револьвером в руке.
– Попались, голубушки! – зловеще произнес он, направляя на них оружие. – Отлично, я избавлюсь сразу от обеих!
Даниэла загородила своим телом Монику и Хуана Мануэля. Раздался выстрел…
Глава 48
Моника и Даниэла закричали. Но произошло нечто странное. Альберто согнулся, скривившись от боли, и, сделав несколько нетвердых шагов, упал. Моника с ужасом смотрела на окровавленное тело, распростершееся у ее ног. Ребенок заплакал. Даниэла держалась за голову, не отводя глаз от своего бывшего мужа. Из-за колонны появился Черт с пистолетом в руке. Он подошел к лежащему Альберто и перевернул его ногой. Альберто застонал и приоткрыл глаза.
– Узнаешь меня, блондинчик? – ухмыльнулся Черт.
– Черт… – прохрипел тот. – Я ранен…
– Нет, – захохотал Черт. – Ты уже сдох.
И он дважды выстрелил. Альберто дернулся и затих.
Даниэла и Моника, рыдая, смотрели на эту ужасную сцену. Из-за поворота выехала полицейская машина. Два человека в форме выскочили и бросились догонять Черта.
– Какой ужас, мамочка! – заливалась слезами Моника.
– Успокойся, девочка, все уже позади, – говорила Даниэла.
Альберто прохрипел что-то и вдруг вытянулся на асфальте. Даниэла осторожно наклонилась к нему. Он был мертв.
Выходя с кладбища, Роберто приблизился к Хуану Антонио и Мануэлю. Они пожали друг другу руки и пошли рядом.
– Знаете, я решил оставить свою жену, – поделился с ними отец Летисии. – Я не хочу, чтобы она погубила то немногое, что мне осталось в жизни.
– Я понимаю вас, – сказал Хуан Антонио. – Она очень жестокосердная женщина, раз не пришла даже на похороны своей дочери.
– Да, это ужасно, – согласился Мануэль.
Роберто остановился и сжал руку Хуана Антонио:
– Берегите мою внучку. И знаете что, ей нужна мать.
– Она ни в чем не будет нуждаться, обещаю вам, – твердо сказал Хуан Антонио.
Убитый горем Роберто посмотрел на него глазами, полными слез.
– Вы позволите мне иногда видеться с ней?
– Разумеется!
– До свидания. Большое вам спасибо за все, – проговорил Роберто, глотая слезы. Он еще раз пожал руки Хуану Антонио и Мануэлю и удалился.
– Хороший человек, – сказал Хуан Антонио, глядя ему вслед.
– По-моему, тоже, – согласился Мануэль. – И кстати, он совершенно прав, что девочке нужна мать.
– Да, вторая мать, – задумчиво произнес Хуан Антонио.
У могилы остался только Федерико. В руках он держал одну розу. Какая-то сила удерживала его у этого места, когда из виду скрылись все.
«На твою беду ты не сумеешь меня забыть, даже если я умру», – вспомнились ему слова Летисии.
– Да, ты была права, – пробормотал юноша.
Он положил на могилу цветок и выпрямился. Уйти он был не в состоянии.
Вся семья Пенья сидела перед телевизором. Но происходящее на экране не слишком занимало людей.
– У Альберто были фальшивые документы на чужое имя, поэтому мы и не узнали, когда он вернулся в Мексику.
Эдуардо с досадой хлопнул себя по колену:
– Нам должно было это прийти в голову. Представляешь, что могло произойти с Моникой, с ребенком и Даниэлой?
– К счастью, все обошлось, – сказала Каролина.
– А мертвые не возвращаются, слава Богу! – перекрестилась Аманда.
Луиса обвела всех веселым взглядом:
– Значит, теперь никто больше не будет грустить?
– Никогда, Луисита, – потрепал ее по щеке Херардо. – Того, кто был причиной всех наших бед, больше не существует.
Об этом же шла речь в доме Мендесов.
– Не могу поверить, что Альберто больше нет, – говорила Даниэла. – Аманда была права, когда сказала, что только мертвый он перестанет досаждать нам. Пусть это и нехорошо, но надо признать, что лучшего исхода не придумаешь. Он мог убить и нас, и ребенка. Господи, никогда в жизни я не испытывала такого ужаса.
– Это был не человек, а сам дьявол! – воскликнула Мария.
– И он уже снова в аду, – заключила Джина.
– Давайте больше не будем о нем говорить. Это теперь уже прошлое, – предложил Фелипе.
– Правильно – согласилась Даниэла. – И такое прошлое, которое никогда не повторится.
Джина подошла к ней.
– Все понемногу улаживается и встает на свои места. Альберто убит, Летисия умерла. Все призраки исчезли. Ничто не мешает тебе обрести счастье, Даниэла.
Подруга подняла на нее огромные печальные глаза.
– Нет, Джина, этого не будет никогда, – сказала она.
– Не будь мазохисткой, перестань себя истязать, – сердито сказала ей Джина.
– Только время расставит все на свои места, – покачала головой хозяйка дома.
Мария со вздохом встала:
– Ладно, пойду положу ребенка в кровать.
– Я сама, я сама, – вскочила Даниэла и взяла Хуана Мануэля на руки.
Они с Марией унесли младенца. Фелипе поднял брови:
– Надеюсь, что хотя бы Хуан Антонио поведет себя не так, как она.
– Я их просто отказываюсь понимать, – возмутилась Джина. – Они оба, кажется, сошли с ума.
А Хуан Антонио сидел с Сонией в ее гостиной. На столе дымились две чашки кофе, но брат с сестрой к ним не притрагивались.
– Боже мой, страшно подумать, что было бы, если бы Альберто… – Хуан Антонио помолчал и продолжил: – Не хочу даже думать об этом.
– Гроза миновала, Хуан Антонио, – успокаивающе произнесла Сония.
– Надеюсь, – вздохнул Хуан Антонио.
Сония села на подлокотник кресла.
– Поезжай к Даниэле. А я посижу с девочкой. Мне это доставит удовольствие.
Хуан Антонио нахмурил брови:
– Даниэла не желает меня видеть.
– Она любит тебя, – уверенно сказала Сония.
– Любит? – переспросил Хуан Антонио. – Возможно. Но она никогда больше не будет мне доверять. И к тому же я не имею права взваливать на ее плечи заботу о дочери Летисии.
Сония улыбнулась.
– Когда есть любовь, нет обязанностей – все решает сама любовь.
– Любовь… – задумчиво пробормотал ее брат. – А как насчет вас с Мануэлем? – вдруг спросил он.
– Мы с ним очень дружны, вот и все, – слишком поспешно ответила Сония.
– Понятно, понятно, – усмехнулся Хуан Антонио.
Сония встала, прошлась по комнате и снова села.
– Так вот, вернемся к Даниэле.
– Хорошо, хорошо, – поднял руки Хуан Антонио. – В ближайшие дни я с ней поговорю, обещаю тебе.
Они с добрыми улыбками посмотрели друг на друга.
Телевизор в семье Пенья по-прежнему работал, и по-прежнему на него не обращали внимания. Луиса, сидя на ковре посреди комнаты, держала в руках тарелку и дожевывала сладкое. Все внимательно слушали Эдуардо, который излагал свои планы на жизнь.
– Я знаю, мне придется очень много работать, это будет нелегко. Но мы с Моникой хотим пожениться как можно скорее, – закончил он.
– Вполне естественное желание, – сказала Каролина, с нежностью глядя на сына.
– Мне Моника очень нравится, – произнесла Луиса с набитым ртом.
– Ну что ж, мы все тебе поможем, Лало, – кивнул Херардо.
– Я подарю вам свою квартиру, чтобы вы могли жить отдельно, – неожиданно сказала Аманда.
Все в изумлении посмотрели на старуху.
– Что это вы на меня так уставились? – строго произнесла она. – Надо же мне куда-то девать свои сбережения. Не хотите же вы меня с ними похоронить?
Херардо и Каролина рассмеялись. Эдуардо обнял ее:
– Я тебя обожаю, бабушка, – и он поцеловал ее в щеку.
– Ну ладно, ладно, чего там, – проворчала она.
– Наша старая ворчунья, оказывается, еще и щедра! – воскликнул Херардо.
– Перестаньте, не шумите, из-за вас я не слышу передачи, – сердито сказала Аманда, уставившись в телевизор.
Все стали аплодировать ей, а она только махала руками.
Прошло несколько дней. В доме Мендесов был праздник. В саду небольшой оркестр играл Генделя. Среди деревьев стояли накрытые столы. Дом, уже давно забывший о веселье, радовался множеству оживленных, красиво одетых людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61