Он сел в машину и завел мотор. После недавнего разговора с Сонией в душе Рамона остался неприятный осадок. Он решил прокатиться немного по улицам Мехико, тем более что в последние месяцы он был слишком занят и нигде не бывал.
Рамон вел машину в сторону парка. Он почти не следил за дорогой, его голова была занята мыслями о Сонии: «Так дальше жить нельзя, с каждым днем она будет ревновать меня все сильнее». В то же время голос совести напоминал Рамону: «Ты не можешь бросить ее. Всем, чего ты достиг, ты обязан только ей одной».
Вдруг в толпе прохожих Рамон различил знакомое лицо. Это была Маргарита. Она бежала куда-то, не разбирая дороги. Приглядевшись, Рамон заметил, что Маргарита плачет. Он притормозил у тротуара и окликнул ее:
– Привет. Ты что, уже не узнаешь меня?
– Извини, Рамон, мы так долго не виделись.
– Хочешь, поедем выпьем по чашечке кофе и поговорим заодно?
Маргарита на минуту задумалась, потом села рядом с Рамоном, и машина тронулась с места.
Через несколько минут Рамон и Маргарита уже сидели за столиком в маленьком кафе. Рамон заказал кофе с мороженым.
По дороге Маргарита немного успокоилась и рассказала Рамону свою историю. Рамон очень удивился:
– Что же ты не сказала матери, что ее женишок перепутал под столом ее ногу с твоей?
– Я так разозлилась, что просто дала ему по роже и сбежала оттуда.
– Да, если они поженятся, тебе будет нелегко. – Рамон на минуту задумался, потом снова заговорил:
– Ужасно чувствовать себя одинокой, особенно если ты уже немолодая женщина.
– Ты имеешь в виду Сонию? – неожиданно спросила Маргарита.
Рамон удивленно поднял глаза. «С чего это она вдруг вспомнила Сонию? По-моему, у нее и без этого есть о чем подумать», – вздохнул он, поудобнее усаживаясь у кресле:
– Мне не хочется говорить о ней, тем более с тобой. Ведь ты дружишь с Моникой, а она племянница Сонии.
– Раньше мы чаще встречались с тобой. Почему ты стал меня избегать? – Маргарита медленно помешивала ложечкой кофе. – Наверное, Сонии не нравится, когда ты вспоминаешь обо мне, да?
– В последнее время она стала очень ревнивой, – по тону Рамона было заметно, что ему больше не хочется продолжать этот разговор. – Давай лучше сменим тему.
– Насчет меня можешь не сомневаться. Мы с тобой останемся друзьями несмотря на то, что Моника – племянница Сонии.
Рамон сидел, погруженный в свои мысли. Его кофе давно остыл. Казалось, слова Маргариты не доходили до него. Заметив это, Маргарита дотронулась до руки Рамона и сказала:
– Я очень рада, что встретила тебя. Там в парке я просто не знала, что мне делать.
– Мне тоже приятно тебя видеть, – голос Рамона звучал рассеянно, он все еще думал о своем.
– Надеюсь, теперь мы будем встречаться почаще.
– Правда? – встрепенулся Рамон. – Тогда дай мне твой телефон. – С этими словами он протянул Маргарите ручку и записную книжку.
– Если хочешь, я не стану говорить Монике о нашей встрече, – Маргарита встала из-за столика.
Рамон поднялся вслед за ней:
– Как пишут в романах, мы будем хранить нашу дружбу в глубокой тайне… А если серьезно, в этом случае, я буду тебе очень признателен.
Рамон и Маргарита вышли на улицу и сели в машину. Рамон отвез Маргариту в центр города, там они попрощались. Рамон взглянул на часы. Уже полчаса, как он должен быть на работе. «Ничего, подождут. Не каждый день случаются такие встречи», – подумал он, снова садясь в машину.
Глава 9
Даниэла подняла голову. Ужас охватил ее. Она на мгновение резко зажмурила глаза и тут же открыла их. Нет, это был не сон. В дверях действительно стоял Альберто Сауседо, ее бывший муж, которого она не видела восемь лет.
Казалось, годы, проведенные в заключении, не отразились на его внешности. Только лицо Альберто стало чуть суше, и в волосах появилась заметная проседь.
Альберто стоял, опершись на притолоку двери, на губах его играла саркастическая усмешка, так хорошо знакомая Даниэле.
Да, она готова была встретить здесь кого угодно, но только не его. Даниэла чувствовала, что у нее кружится голова. Хорошо еще, что она сидела, иначе упала бы в обморок.
Впоследствии Даниэла не могла вспомнить, сколько времени они вот так смотрели друг на друга: может быть час, а может, всего несколько минут. Время сжалось в ее сознании и превратилось в какую-то субстанцию, пугающую своей неопределенностью.
Наконец Даниэла понемногу пришла в себя и бросила в лицо Альберто:
– Ты?
– А ты до сих пор не можешь этому поверить, да? – Альберто явно наслаждался беспомощностью Даниэлы. – Как видишь, твои старания были напрасны, за эти восемь лет я не умер в тюрьме, и мы опять встретились с тобой. Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет! нет! – Даниэла бросилась к Альберто и ударила его по лицу. – Будь ты проклят.
Она снова попыталась ударить его, но Альберто перехватил ее руку.
– Только одно придавало мне силы, Даниэла, – Альберто злорадно улыбался. – Мысль о том, что я должен вернуться и отомстить тебе.
Лишь теперь Даниэла поняла весь ужас своего положения. Слезы отчаяния душили ее, она и не пыталась их скрывать:
– Ведь ты однажды уже испортил мне жизнь. Зачем тебе это нужно? Это несправедливо.
– А ты? Разве справедливо ты поступила? Ты же упекла меня в тюрьму. Я потерял лучшие годы моей жизни. – Альберто зловеще улыбнулся. – Я ненавижу тебя, Даниэла. Ты у меня узнаешь, что почем.
– Но в чем провинилась Моника? Почему она должна стать жертвой твоей злобы? – в голосе Даниэлы чувствовалась мольба.
– Это еще только начало, – злорадствовал Альберто. – Кстати, может быть мне теперь лучше называть тебя мамой? Ведь, как говорится, нет худа без добра. Ты не теряешь дочь, наоборот, у тебя теперь будет еще и сын, – Альберто нагло расхохотался ей прямо в лицо.
Но Даниэла уже знала, как ответить своему бывшему мужу. Она взяла себя в руки. Альберто рано было торжествовать победу.
Даниэла встала, поправила прическу и твердо проговорила, глядя прямо в глаза Альберто:
– В одном ты можешь не сомневаться, я не позволю, чтобы с моей дочерью что-нибудь случилось. Никто не посмеет ничего ей сделать! Никто!
– Ну тогда считай, что кое-что уже сделано, – ответил Альберто с издевкой.
– Какой же ты мерзавец! Ты не должен был выходить из тюрьмы.
– Меня выпустили досрочно… за примерное поведение.
– Ну так знай, я не успокоюсь до тех пор, пока ты снова там не окажешься.
Альберто покачал головой. Угроза Даниэлы ничуть не испугала его. Он приблизился к ней и четко произнес:
– Ты ничего не сможешь мне сделать. Моника уже взрослая и сама отвечает за свои поступки. – Даниэла сделала несколько шагов назад. – И потом, я хочу, чтобы она сохранила честь, – продолжал Альберто. – Я готов на ней жениться. Каролина давно развелась со мной, так что я теперь свободен.
Слова Альберто вызвали у Даниэлы новый приступ гнева. Она готова была разорвать его на куски:
– Ты больше не подойдешь к Монике на пушечный выстрел, я тебя предупреждаю, – голос Даниэлы звучал тихо, но в нем ощущалась сила.
– И как же ты мне можешь помешать? – спросил Альберто.
– Я расскажу ей правду о тебе.
– Я же отец ее будущего ребенка.
– Этот ребенок обойдется без отца, тем более, без такого, как ты. Ты еще получишь свое. Ты не знаешь, на что способна мать, защищающая своих детей.
Даниэла распахнула дверь. Альберто догнал ее и протянул сумочку, которую она чуть было не забыла. Даниэла вырвала ее из рук Альберто и бегом спустилась по ступенькам. Слезы застилали ей глаза. «Я немедленно должна рассказать обо всем Хуану Антонио», – подумала она, садясь в машину.
По дороге домой Даниэла заехала к Джине и рассказала ей о встрече с Альберто. Джина не хотела верить своим ушам, ее возмущению не было предела. Она согласилась с тем, что Моника должна узнать всю правду об Альберто, и посоветовала Даниэле немедленно поставить в известность Хуана Антонио. Поблагодарив подругу за участие, Даниэла отправилась домой.
…В этот день Хуан Антонио специально ушел с работы пораньше. В последнее время у них с Мануэлем практически не было свободного времени, им приходилось часто выезжать на строительство новой фабрики, кроме того текущие дела фирмы постоянно требовали их внимания. Поэтому Хуану Антонио теперь редко приходилось обедать дома. Но сегодня он все-таки решил выбраться, тем более что Даниэла тоже обещала приехать к обеду.
Дома он застал только Монику. Хуан Антонио и Моника спустились в столовую. До обеда оставалось еще немного времени. Хуан Антонио стал расспрашивать дочь о том, как она живет, о ее планах на будущее, ведь в последнее время ему нечасто удавалось вот так, не торопясь, поговорить с ней наедине.
Неожиданно дверь распахнулась, в столовую вошла Арселия с кипой белья в руках и, покачиваясь, стала подниматься по лестнице. Было видно, что она навеселе.
Хуан Антонио внимательно посмотрел на Арселию, потом на Монику, которая бросилась было ей помочь. «Опять, – подумал Хуан Антонио, – с этим пора кончать!» Тут он вспомнил, как недавно, открыв бар, он обнаружил, что бутылка его любимого коньяка была пуста. Это случилось как раз после визита Арселии. Хуан Антонио взял Арселию за руку:
– Немедленно убирайтесь отсюда! Идите к Марии, она вас рассчитает.
Арселия пыталась что-то возразить заплетающимся языком, но Хуан Антонио был непреклонен.
Спустя некоторое время Моника подошла к отцу. Ей было жаль Арселию. Она прекрасно знала, что Хуан Антонио давал ей заработать лишь для того, чтобы она не сидела на шее у своего сына Федерико, который тоже работал у него. Хуан Антонио относился к Федерико с сочувствием, считал, что тот обязательно должен учиться в университете, что из него со временем получится отличный специалист.
Однако на этот раз уговоры Моники оказались напрасными.
– Я уже все сказал, – оборвал ее отец. – Я найду способ помочь Федерико, я дам ему прибавку к зарплате, чтобы возместить те деньги, которые получала его мать, вот и все.
В этот момент в столовую быстрыми шагами вошла Даниэла:
– Пойдем, мне нужно поговорить с тобой, – сказала она Монике.
– Вы можете поговорить и после обеда, я просто умираю с голоду, – попытался возразить жене Хуан Антонио.
– Обед может подождать. Идем.
Как и ожидала Даниэла, разговор с Моникой был долгим и нелегким. Сначала она не хотела верить своей приемной матери, но постепенно поняла, в какую ловушку попала. В ее душе на смену отчаянию и досаде пришло чувство жалости к Даниэле, ведь Моника знала, как переживает за нее ее приемная мать:
– Как же я могла довериться ему, мама? Он мне казался таким искренним, когда говорил о любви, когда целовал меня. Что же мне теперь делать?
– Я помогу тебе, – Даниэла погладила дочь по голове. – Конечно, нет ничего хорошего в том, что теперь у тебя будет ребенок, но это не так уж страшно.
– Отец убьет меня! Что я натворила, мама? – слезы мешали Монике говорить.
– Нет, что ты. Идем к нему прямо сейчас.
– Нет, мама! нет! Я тебя умоляю.
– Он должен об этом знать. Он лучше, чем кто-либо другой, сумеет разобраться с Альберто.
Наконец Моника согласилась с доводами Даниэлы:
– Ты, наверное, права. Зачем обманывать отца?
– Ладно, идем к нему, он, наверное, нас заждался, – сказала Даниэла с напускной веселостью.
Хуан Антонио по-прежнему ждал их в столовой. Он с удивлением отметил, что у его жены и дочери заплаканные глаза и какой-то встревоженный вид. Даниэла приблизилась к мужу и медленно проговорила:
– Хуан Антонио, ты должен об этом знать. Моника ждет ребенка.
Слова эти произвели эффект разорвавшейся бомбы. Хуан Антонио вскочил со стула и закричал:
– Что ты говоришь?!
– Я только сегодня узнала об этом, как и о том, что отца ее ребенка зовут Альберто Сауседо.
Хуан Антонио в бешенстве бросился к дочери:
– Если бы ты не поссорилась с Лало, все было бы по-другому! Уж он бы никогда не сделал этого!
– Папа, я тебя умоляю, постарайся меня понять.
– Что я должен понимать? Что моя дочь ведет себя, словно какая-нибудь… – голос Хуана Антонио дрожал от возмущения.
– Хватит! – оборвала мужа Даниэла. – Сейчас не время для упреков. Нам надо решать, что делать.
– Во-первых, Моника больше никогда не увидит этого подонка, – Хуан Антонио опустился на стул. – А вот насчет ребенка…
– Мы сами его воспитаем, – закончила за мужа Даниэла. – Мы обойдемся без такого отца, как Альберто.
– А этому твоему ухажеру я покажу, – продолжал Хуан Антонио. – Ну-ка поехали к нему. Быстро!
– Правильно! – поддержала мужа Даниэла.
Возле дома Альберто, Хуан Антонио неожиданно поинтересовался:
– Откуда у этого типа столько денег, чтобы жить в таком роскошном доме? Тем более, что он столько лет просидел в тюрьме?
– Может быть, он где-нибудь припрятал часть тех денег, которые наворовал у меня, – высказала предположение Даниэла.
– Ничего, я его снова отправлю в тюрьму! Пусть знает, как обманывать мою жену и дочь.
– Папа, ради Бога! – Моника попыталась хоть немного успокоить отца.
Альберто сидел, развалившись в кресле. От встречи с Даниэлой он испытывал какое-то сатанинское удовлетворение. Когда Даниэла ушла, они с Давидом распили бутылку вина, и теперь Альберто чувствовал легкое головокружение. «Еще немного, и с Даниэлой будет покончено», – думал он.
Дверь в комнату с шумом распахнулась.
– Моника, любимая… – Альберто улыбнулся девушке.
– Я пришла не одна.
Альберто увидел Даниэлу и Хуана Антонио.
– Пришел драться со мной? – Альберто вызывающе смотрел на Хуана Антонио. – Что ж… Давай!
Хуан Антонио сильно ударил его. Альберто перегнулся пополам, но ухмылка не сошла с его лица:
– Давай, давай! – он и не думал сопротивляться и только улыбался в то время, как удары градом сыпались на него.
– Трус! Подонок! – Хуан Антонио остановился, презрительно глядя на Альберто.
Моника закрыла лицо руками:
– Ты говорил, что любишь меня, Альберто, а сам просто хотел отомстить…
– Я не знал, что Даниэла – твоя мать.
– Не верь ему! – возмущенно воскликнула Даниэла.
– Не слушай ее, Моника! – не сдавался Альберто. – Умоляю тебя! Ради нашего будущего ребенка…
– Мама не могла сказать мне неправду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61