Как ты хотела назвать своего сына.
У Даниэлы на глазах выступили слезы.
– Ты правда так решила? Спасибо, Моника! Спасибо! – Она отвернулась и вытерла слезы.
Презентация Дома моделей Иренэ закончилась полным провалом. Зрители холодно наблюдали за беспорядочными перемещениями манекенщиц, которые то и дело наталкивались друг на друга. Громкая музыка была подобрана безо всякого вкуса. Фоторепортеры, поначалу столпившиеся у помоста, снимали вяло. Один за другим они отходили к столикам с шампанским. К середине представления зал опустел наполовину. Иренэ кусала губы от обиды. Она своими ушами слышала, как одна гостья сказала:
– Это же просто ухудшенный вариант моделей Даниэлы Лорентэ.
– И все очень вульгарно, – подхватила другая.
– Иренэ Монтенегро – модельер! – засмеялась первая.
Иренэ ушла в свой кабинет, чтобы не видеть и не слышать всего этого. За ней пошел и Альберто.
– Это провал, – со слезами на глазах произнесла Иренэ. – Полный провал.
Альберто глядел невесело, но пытался утешить ее.
– Ладно, ладно не преувеличивай, все не так плохо.
Но Иренэ не слушала его:
– Никто даже не поздравил меня. А что они говорили! – Иренэ застонала от стыда и горечи. – Они уходят.
Она ударила кулаком Альберто в грудь.
– Они издевались надо мной. Во всем виноват ты!
Альберто схватил ее за руки:
– Успокойся, приди в себя! Точку ставить еще рано.
Иренэ разрыдалась Альберто поцеловал ее в щеку и обнял. Он и сам понимал, что дело плохо.
– Но почему? Почему? – всхлипывала Иренэ. – В чем была ошибка?
– Не знаю, – мрачно ответил Альберто. – Может быть, все дело в изменениях, которые ты внесла?
Иренэ вспылила.
– Я только улучшила ее модели! Они были слишком простыми!
– Иногда простые вещи выглядят элегантнее, – осторожно сказал Альберто.
– Все погибло! – в отчаянии воскликнула Иренэ.
– Подожди, – остановил ее Альберто. – Надо заняться клиентами.
– Теперь они ничего не купят.
– А мы постараемся их убедить. Мы ведь с тобой умные люди, правда? – медленно произнес он.
Иренэ с удивлением посмотрела на него. Она решила, что Альберто действительно может придумать, как заставить клиентов выполнить свои обещания.
Альберто стал уговаривать ее выйти в зал.
– Ты не должна показывать, что считаешь себя побежденной. Пойдем. Так надо.
Иренэ нехотя встала. Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвались Херардо и Фелипе.
– Сволочь! – крикнул Херардо и ударил Альберто в челюсть. Тот свалился на пол. Херардо стал бить его ногами. – Это тебе за моего сына.
Иренэ завизжала и выбежала.
Фелипе с трудом оттащил разбушевавшегося друга. Альберто лежал на полу с окровавленным лицом. Оба адвоката вышли. Херардо тяжело дышал.
– Эта мразь еще свое не получила, – говорил он. – Он подлец и трус!
Фелипе успокаивал его.
– Это всем известно. Хватит, хватит. Ты его хорошо разукрасил.
– Пусть он не думает, что я на этом успокоюсь.
Иренэ вернулась в кабинет. Альберто сидел на полу, осторожно ощупывая разбитое лицо. Она присела на корточки рядом с ним.
– Надо было все-таки нанять охрану.
Женщина достала платок и стала вытирать ему лицо.
– Проклятый Херардо, – прорычал Альберто.
– Мало нам было провала, еще и такой скандал! – озабоченно сказала она.
– О чем ты думаешь! – разъяренно произнес он. – Смотри, что он со мной сделал!
Иренэ выпрямилась.
– Иногда я думаю, хорошо, что у нас с тобой нет детей. Ты ужасный отец. Твой сын погиб, а ты даже не переживаешь.
– Не говори глупости, – раздраженно сказал Альберто, с трудом вставая на ноги.
Они пошли в зал, который уже совсем опустел. Слуги уносили пустые бокалы и тарелки. У Иренэ на душе было очень тяжело. Матильдэ и Лена были здесь. Они искоса поглядывали на хозяйку, боясь неосторожным словом вызвать ее гнев. Но переживания этого вечера еще не закончились. Из-за колонны вдруг вышел Черт с пистолетом в руке.
– Эй, блондинчик! – крикнул он, поднял оружие и выстрелил. Однако сработала прекрасная реакция Альберто. В последний момент он успел схватить Иренэ и закрыться ею. Иренэ закричала. Альберто выпустил ее из рук и побежал из зала. Черт скрылся. Иренэ рухнула на пол. Матильдэ завизжала и бросилась к хозяйке. Та уже пришла в себя и с ужасом оглядывалась по сторонам. Альберто, убедившись, что опасность миновала, вернулся в зал.
– Ты трус, – простонала раненая женщина. – Ты спрятался за меня!
– Я же не виноват, что ты оказалась впереди, – оправдывался он.
– Помогите же ей, сеньор, – умоляла Матильдэ. – Она истекает кровью!
– Проваливай, чтобы я тебя здесь не видел, – раздраженно сказал Альберто.
– Сеньор! Помогите ей! – в ужасе кричала Матильдэ.
– Пойди наверх и вызови «скорую помощь».
Служанка выбежала. Альберто приподнял Иренэ и поволок к дивану. Она стонала от боли.
Через несколько минут появились врачи. Рана оказалась неопасной. Обработав ее, перевязав и сделав Иренэ укол, они уехали. Иренэ с Альберто, успокоившись, решили не звонить в полицию. Матильдэ причитала, не переставая. Лена, все время с холодным вниманием наблюдавшая за происходящим, презрительно повела плечом:
– Сеньору Альберто повезло. У него нашлось отличное прикрытие.
– Что ты несешь? – простонала Иренэ.
– То, что вы слышали. Он повел себя, как последний трус.
– Пошла вон, – замахнулся на нее Альберто.
Лена вышла. Альберто решил, что ее необходимо уволить.
Глава 43
– Мне жалко Алехандро. Он очень хороший человек. А его Карлито такой славный мальчик, – сказала Даниэла.
Они с Джиной отдыхали дома. Джина развалилась в кресле, вытянув ноги. Даниэла сидела напротив со стаканом сока в руке.
– Но ты ведь по-прежнему любишь Хуана Антонио, – вздохнула Джина.
Даниэла сделала большой глоток.
– Как бы я его ни любила, у него есть обязательства по отношению к Летисии и к ребенку, который у нее должен родиться.
Джина раздраженно махнула рукой:
– Да брось ты. Они никогда не поженятся. Не будь идиоткой. Пора тебе защитить свое право на счастье.
И Даниэла вдруг согласилась:
– Ты, в общем-то, права.
Джина, обрадовавшись неожиданной податливости подруги, решила ковать железо, пока горячо.
– Когда Хуан Антонио снова придет к тебе, не отталкивай его. Жизнь должна продолжаться нормально.
Даниэла чувствовала, что сил бороться с естественными побуждениями у нее не осталось. Примирение с Моникой смягчило ее душу.
Даниэла спустилась в гостиную. Там с задумчивым видом сидела Моника. Она оживилась, увидев мать. Ей хотелось понять, какое место в жизни Даниэлы занимает мужчина, которого она видела здесь утром. Что-то подсказывало ей, что это не просто знакомый.
Но Даниэла с улыбкой все отрицала. Она объяснила, что Алехандро – фабрикант, изготовитель тканей, с которым она делает свою новую коллекцию.
– Ты влюблена в него? – прямо спросила Моника. – Поэтому ты и не хочешь простить папу?
Даниэла растерялась. Она поняла, что без серьезного разговора не обойтись.
– Понимаешь, дочка, Алехандро добрый человек, он говорит, что любит меня, но я не испытываю к нему ничего, кроме дружеских чувств.
– Потому что ты любишь папу? – настойчиво докапывалась до истины Моника.
– Да… – сказала Даниэла и сама испугалась своего ответа. – Я очень сильно любила Хуана Антонио, а такое не проходит в один день.
– Ну так прости его, мама.
– А Летисия? – спросила Даниэла.
Моника досадливо поморщилась.
– Он ее уже оставил. И вообще, Летисия не заслуживает, чтобы из-за нее ты губила свою жизнь.
– У них будет ребенок.
– Ребенок не останется без помощи!
Даниэла прикрыла глаза. «Все словно сговорились», – подумала она.
– Не знаю, не знаю, – со вздохом произнесла она.
– Подумай, мамочка, мы могли бы жить так счастливо!
Даниэла заплакала. Она снова не могла понять, почему Хуан Антонио отвернулся от нее, от женщины, которая была с ним нежной, любящей, понимающей и разделяющей его заботы и огорчения. Обида была особенно тяжелой потому, что Даниэла ничем на заслужила ее. Несчастья слишком часто обрушивались на нее! И слишком часто она действовала, подчиняясь голосу сердца! «Нет, – решила она, – теперь надо слушать голос разума. Действовать без оглядки нельзя».
А Хуан Антонио ревновал Даниэлу все сильнее. Слова Джины о «женихе» Даниэлы не выходили у него из головы. Ему не верилось, что это правда, но, с другой стороны, Даниэла так упорно избегала встречи с ним! Он успокаивал себя тем, что Джина просто хотела позлить его, но тут же думал: «Почему Даниэла так часто видится с тем мужчиной?» Мануэль, терпеливо выслушивавший излияния друга, пытался урезонить его, говоря, что Даниэла свободная женщина и может жить так, как хочет, а вот у Хуана Антонио нет права вмешиваться в ее жизнь после интрижки с Летисией.
– Знаешь что? Перестань об этом, – взрывался Хуан Антонио. – Я сам все понимаю. Я тоскую по своему дому, по своей семье, по всему, что у меня было. Я обязан вернуть себе Даниэлу. И клянусь, что никогда больше не изменю ей.
Мануэль смотрел на друга и думал, что это, может быть, и правда. После всех потрясений Хуан Антонио на самом деле должен был сильно перемениться. Не сомневался он и в настойчивости друга.
Даниэла попросила Марию позвать ее, когда согреется еда для внука. Она хотела сама покормить его. В ожидании она подошла к вазе с цветами, сорванными в саду, и вдохнула в себя их аромат. Ей вдруг вспомнился пляж в Майами…
Вдруг раздался звонок. В дверях стоял Хуан Антонио.
– Как поживаешь, Даниэла? – спросил он.
– Спасибо, хорошо. А ты?
– Плохо. Моника дома?
– Она в саду с ребенком. Зайдешь?
Хуан Антонио зашел и прикрыл за собой дверь. Даниэла вглядывалась в его измученное страданиями лицо.
– Ты хотел мне что-то сказать? – спросила она.
– Да, я люблю тебя, – ответил он.
Моника сидела в саду на скамейке. Хуан Мануэль лежал в коляске и разглядывал огромные цветы, склонявшиеся к нему сверху. Настроение у Моники было чудесное. Она радостно улыбнулась неожиданно появившейся Джине. Вслед за Джиной вышла Мария.
– Я пойду согрею еду для малыша, – предупредила она Монику.
Та кивнула и извиняющимся голосом сказала Джине:
– Я была бы счастлива всегда кормить его грудью, но, увы, у меня мало молока.
– А Хуан Мануэль только и делает, что ест, – подхватила Мария и, помолчав, добавила: – Тебе лучше пока побыть здесь. Пусть мама с папой объяснятся наедине.
Джина села рядом с Моникой.
– Я вышла оттуда на цыпочках, чтобы Даниэла и Хуан Антонио не заметили меня. Было бы чудесно, если бы они помирились.
– Да уж, – вздохнула Мария. – Дай-то Бог!
– Они хотя бы перестали ругаться, а это уже хороший признак, – сказала Джина и засмеялась: – Поеду-ка я к своим детям, а то, глядя на тебя, и во мне взыграл материнский инстинкт.
Моника заговорщицки подмигнула ей:
– Вы с Фелипе – отличная пара, Джина.
– Да, да, – подтвердила Мария.
– Я со всеми хорошо смотрюсь! – гордо вскинула голову Джина.
Все расхохотались. Даже младенец в коляске улыбнулся, уловив хорошее настроение взрослых.
– Вот нелегкая принесла! – с досадой сказала вдруг Моника.
В сад вошел Алехандро. Он поздоровался с женщинами. Моника недовольно отвернулась. Мужчина озабоченно посмотрел на нее.
– Скажу тебе откровенно, что я не могу жить без тебя, Даниэла, – страстно сказал Хуан Антонио.
– Ты должен был обо все подумать намного раньше, – качала головой она.
– Ты права, я знаю, но прости меня, прошу тебя, прости меня.
– Почему я должна простить тебя? – тихо спросила Даниэла.
Хуан Антонио набрал в легкие побольше воздуха и произнес взволнованную и сбивчивую тираду:
– Потому что я думаю, мне кажется, – может быть, из тщеславия, не знаю, – мне кажется, что ты по-прежнему любишь меня.
Даниэла молча смотрела на него, но не возражала.
– Пусть я ошибаюсь, – продолжал он. – Во всяком случае, моя жизнь в твоих руках.
– Хуан Антонио, – неуверенно начала Даниэла. – Я хотела бы…
Он прервал ее:
– Даниэла, я не говорю, что это легко, я не уверен, что все может стать, как прежде, но дай волю своим чувствам, позволь себе любить меня, и мы сможем все начать сначала.
В этот момент появился Алехандро.
– Не помешал? – спросил он, увидев Даниэлу с бывшим мужем.
– Честно говоря, помешали, – не слишком вежливо сказал Хуан Антонио.
– Нет, нет, – произнесла Даниэла. – Проходи, Алехандро.
Хуан Антонио раздраженно смотрел на вошедшего.
В саду остались три женщины. Моника, как бы извиняясь за свое поведение, сказала:
– Алехандро, может, быть, и хороший человек, но он мне не отец. Пусть я эгоистка, но я не желаю, чтобы он жил в нашем доме.
– Отец есть отец, – вздохнула Джина.
– Смотрите, кто пришел! – всплеснула руками Мария.
– Кто? – удивилась Джина и, посмотрев на дорожку, встала: – Давай-ка исчезнем, Мария.
Обе женщины поспешили удалиться, а ошеломленная Моника увидела Эдуардо.
– Алехандро делает ткани для моей коллекции, – объяснила Даниэла. Ей не хотелось, чтобы Хуан Антонио неправильно истолковал ее отношения с вошедшим. – У него большое предприятие.
Но Хуан Антонио не собирался играть в светскость.
– Лучше я пойду, чтобы не мешать вам обсуждать ваши… ткани. Надеюсь, мы еще поговорим, Даниэла. До свидания.
Он вышел. Алехандро проводил его испытующим взглядом и сказал:
– Похоже, я не просто помешал, но и вообще явился некстати.
– Алехандро, не будем об этом, – положила руку ему на рукав Даниэла.
Она села. Фабрикант встал перед ней.
– Ты собираешься простить его, верно? – спросил он. – И забыть, как он с тобой поступил?
Даниэла отрицательно покачала головой. Но в этом движении не было уверенности.
– Кончится это тем, что ты снова споткнешься о тот же камень, – горячо произнес Алехандро. – Ты не можешь сделать новую ошибку.
– Хуан Антонио много страдал, – сказала Даниэла. – Я думаю, он изменился.
Алехандро умоляюще протянул к ней руки:
– Дай мне шанс, Даниэла.
– Господи, да что же это такое! – в отчаянии воскликнула она. – Все умоляют меня дать им шанс! Пойми же, любовь – это совсем другое. Ты или любишь, или не любишь – вот и все!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61