Потом, осторожно положив руку на плечо Моники, Альберто сказал:
– Если тебе тяжело управляться с хозяйством, мы можем нанять служанку, хотя, конечно, это нам недешево обойдется, – Альберто тяжело вздохнул.
– Нет, не нужно, – Монике не хотелось огорчать мужа. – Мне нравится все делать самой. Только я хочу, чтобы ты не относился ко мне, как к служанке.
Услышав такие слова, Альберто сделал негодующий жест и возмущенно воскликнул:
– Никогда не говори мне так! Ты же моя жена. Самый любимый человек на свете. Кстати, – Альберто поспешил переменить тему, – ты мне так и не сказала, как у тебя дела в университете.
– Все в порядке, – ответила Моника, – я не собираюсь пропускать занятия. Да, совсем забыла, – Моника шлепнула себя ладонью по лбу, – я там сегодня встретила Эдурадо.
– Он по-прежнему переживает? – поинтересовался Альберто. Моника кивнула.
Альберто какое-то время в раздумье стоял у окна, потом сделал несколько неторопливых шагов и произнес грустным голосом:
– Мне очень больно об этом слышать. Ведь он мой сын, и я люблю его.
– Он на всю жизнь останется таким, – Моника печально улыбнулась. – Мне не хочется делать ему больно, я тоже его люблю.
– В этом виновата Аманда, – в голосе Альберто теперь чувствовалась скрытая злоба. – Она еще никому не сделала добра.
Простившись с Альберто, Иренэ долго сидела одна. Закрыв глаза, она с наслаждением перебирала в памяти самые волнующие минуты их недавней встречи. Теперь ее жизнь, еще совсем недавно такая спокойная и размеренная, превратилась в муку. Иренэ чувствовала себя хорошо только рядом с Альберто. Кажется, новая встреча с ним становилась для нее настоящим праздником. Оставаясь одна, Иренэ начинала тосковать, делалась раздражительной, вымещая на окружающих свою злобу. Сегодня, говоря с ним о любви, Иренэ нисколько не кривила душой. Она на самом деле была готова отказаться от всех своих черных замыслов ради того, чтобы Альберто принадлежал ей одной.
Иренэ позвала Матильдэ, чтобы она приготовила ей ванну.
– Наверное, хорошо иметь семью, – задумчиво сказала она, прежде чем Матильдэ ушла, а потом вдруг добавила: – По-видимому, я стала стареть. Раньше все это казалось мне чепухой, а теперь… – Иренэ тяжело вздохнула.
– А я все равно думаю, что с сеньором Альберто вам счастья не видать, – Матильдэ никогда не стеснялась прямо говорить хозяйке, что она думает.
– Нет, Матильдэ, – возразила Иренэ, – может быть, в нем мое спасение, а его – во мне. Когда он наконец покончит с Даниэлой и Моникой, мы будем с ним счастливы. Вот увидишь.
– О каком счастье вы говорите, – удивилась Матильдэ, – если вы с ним собираетесь сделать подлость.
…Внезапная болезнь Даниэлы обеспокоила Иренэ. Конечно, она не могла не радоваться, что с ее соперницей случилось несчастье. Но в ее планы не входило, чтобы Даниэла ушла из жизни, не изведав всю силу и неотвратимость ее мести.
Иренэ поделилась своими опасениями с Альберто. Он согласился с ней, сказав, что готов даже помочь Даниэле для того, чтобы потом до конца насладиться зрелищем униженного врага.
– Я хочу увидеть ее на коленях у моих ног, – при этом в его глазах появилась такая злоба, что Иренэ сделалось не по себе.
Она попыталась успокоить Альберто, стала говорить, что Даниэла и так уже получила сполна и что им пора подумать о своем будущем, но Альберто на этот раз неожиданно грубо оборвал ее, сказав, что он ни за что не отступится от исполнения своих планов. По его тону Иренэ поняла, что спорить с ним бесполезно.
Чтобы скоротать время до обеда, она предложила Альберто сыграть в карты. Во время игры они сами не заметили, как вновь заговорили о Даниэле. Вспомнив об измене Хуана Антонио, Иренэ не могла скрыть злорадства. Она была уверена, что связавшись с Летисией, Хуан Антонио выгонит Даниэлу из дома. Такой исход событий вполне устраивал Иренэ, она могла бы считать себя отомщенной. Однако Альберто снова не согласился с ней. Оставаясь максималистом, он мог успокоиться только после полной победы над врагом.
Впрочем, они не успели поговорить об этом. Вскоре домой вернулась Моника. Прямо с порога она сообщила, что сейчас едва не подралась с Летисией, сказав ей в глаза все, что она о ней думала.
Альберто стал упрекать жену, говорить ей, что она прежде всего должна думать о ребенке, а не выяснять отношения со своей подругой, подобно малолетней девчонке. При этом он не преминул исподволь заметить, что Моника напрасно принимает всю эту историю близко к сердцу, ведь Летисия наверняка не первое увлечение ее отца. Альберто оставался верен себе и не упускал малейшей возможности, чтобы очернить родителей Моники в ее глазах.
…У Рубена появились новые друзья. Уроки Альберто не прошли для него даром и деньги, которые тот давал ему, тоже делали свое дело. Теперь Рубен стал осторожным, ни мать, ни брат, ни даже всеведущая бабушка не знали, с кем он проводит время. Впрочем, его скрытность только прибавляла ему авторитета среди сверстников, относившихся к нему с нескрываемым уважением. Еще бы, мало кто из них мог так щедро тратить деньги на развлечения. Надо отдать ему должное, Рубен никогда не жадничал и всегда платил за всех в компании. Постепенно он стал привыкать к новой для себя роли дворового лидера. Теперь Рубена мало интересовала учеба, а все развлечения, свойственные его возрасту, уже давно приелись ему. Рубену давно хотелось побывать в одном из домов с девочками, о которых он так много слышал от старших ребят, но не знал, где они находятся. Рубен попробовал спросить об этом у брата, однако Эдуардо вместо ответа влепил ему хороший подзатыльник. Рубен долго думал, у кого бы еще спросить, пока ему в голову не пришла блестящая мысль. Через полчаса он уже стоял у двери знакомой квартиры.
Услышав просьбу сына, Альберто тотчас согласился ему помочь:
– Конечно, я знаю где находятся эти дома и расскажу тебе, как туда попасть.
– А это ничего, что мы с ребятами туда пойдём?
– Ничего, – успокоил его Альберто, – ведь ты уже совсем взрослый, и в этот нет ничего плохого.
– А вдруг у нас не хватит денег? – спросил Рубен.
– Об этом ты не беспокойся, – Альберто достал из кармана бумажник.
Увидев, что отец собирается дать ему деньги, Рубен очень обрадовался, ведь он уже обещал друзьям, что возьмет их с собой. Он поблагодарил Альберто, спрятал деньги в карман и собрался уходить.
Альберто проводил сына до дверей и сказал, обняв Рубена за плечи:
– Если тебе еще что-нибудь понадобится, можешь всегда рассчитывать на меня.
Глава 26
Дора не находила себе места. Восемь лет спустя в ее жизни вновь появился Марсело. Он остановил ее как-то возле дома, умолял о прощении, говорил, что исправился, живет в другом городе, работает… Спросил, что за мальчика видел с ней недавно, не его ли это сын? Дора не стала с ним разговаривать и вошла в дом. Марсело крикнул ей вслед, что на следующий день снова придет.
В этот день Дора навестила в больнице Даниэлу. Она отметила про себя, что Даниэла посвежела. На щеках появился румянец, а в потухших было глазах – блеск. Дору восхищала стойкость Даниэлы, которая мужественно сносила удары судьбы. Непонятно, откуда эта хрупкая и много пережившая женщина черпала силы? Несправедливо, что жизнь так жестоко обходится с ней. Глядя на Даниэлу, Дора почувствовала, что не сможет промолчать, и рассказала Даниэле о разговоре с Марсело.
– Нет, сеньора, я никогда не смогу простить Марсело. Слишком много горя он мне причинил.
Даниэла внимательно посмотрела на Дору и, как ей казалось, разгадала, что творится у нее в душе.
– Если ты не можешь простить его из-за меня, то напрасно. Я на него не сержусь за ту кражу. И потом… Это было так давно… – заверила Даниэла.
– Нет, сеньора, не только из-за вас… Я его больше не люблю. Я поняла это только теперь, после того как увидела его.
– Ты уверена в этом? – Даниэла испытующе смотрела на нее.
– Есть вещи, которые невозможно простить, даже если очень захотеть. Иначе я перестану уважать себя, – с твердой уверенностью произнесла Дора.
– Я тебя прекрасно понимаю, – невесело усмехнувшись, сказала Даниэла.
Дора отвела глаза. Она сидела на стуле, положив руки на колени, и разглядывала кончики своих туфель. Дора чувствовала бы себя менее спокойно, если бы знала, что в этот самый момент Мария разговаривает с Марсело у входа в дом.
– Ах, Марсело, как ты мог так поступить, я никогда этого не пойму! Мы с Игнасио всегда старались быть тебе хорошими родителями, научить тебя только добру… Игнасио, мой бедный Игнасио!.. Когда он узнал, что ты натворил, его сердце не выдержало… Зачем ты это сделал?
– Я понимаю, что во всем виноват только я один. Каким дураком я был!.. Прости меня, мама, прости! – Марсело умоляюще смотрел на мать.
Марии стало жаль сына, но она вспомнила мужа и его мучительную смерть, и у нее заныло сердце.
– Я бы простила тебя, если бы твой отец остался жив… Мне так не хватает моего Игнасио… Я так и не смогла его забыть, – Мария вытерла краешком передника навернувшиеся на глаза слезы.
– Мама, скажи мне правду… Этот мальчик – мой сын?
Вопрос Марсело застал Марию врасплох. Она не могла сказать сыну правду, но и лгать не умела.
– Почему ты сам не спросишь об этом Дору? – Мария сделала робкую попытку уклониться от ответа.
– Она мне сказала, что это не мой ребенок, но я ей не верю, – продолжал допытываться Марсело.
– Какая разница, твой это сын или нет? Маленькому Игнасио восемь лет, и он думает, что его отец умер, – сказала Мария и отвела глаза.
– Вот ты и ответила на мой вопрос, – Марсело тяжело вздохнул.
Мария поняла, что выдала себя, и рассердилась на сына.
– Уходи! Мы давно вычеркнули тебя из нашей жизни. Зачем ты появился опять? Тебе не следовало приходить сюда. Ради Бога, Марсело, уходи и не возвращайся больше! – Мария отвернулась от сына и, тяжело ступая, вошла в дом, плотно закрыв за собой дверь.
Марсело постоял еще какое-то время перед домом, будто надеялся, что мать окликнет его. Но дверь так и не открылась. Марсело медленно побрел прочь, понурив голову.
В один из дней Джина не выдержала и поехала проведать детей. Дома оказался Фелипе. Он выставил детей из комнаты и обернулся к Джине:
– Я хочу, чтобы мы завтра же начали оформление развода. Дети останутся со мной.
Джина мельком взглянула на Фелипе и быстро перевела взгляд на открытое окно. Легкий ветерок шевелил белые занавески.
Прошло три месяца. Даниэла развелась с Хуаном Антонио. Она пыталась уйти в работу, но у нее ничего не получалось. Казалось, вдохновение покинуло ее, и все, что она делала, представлялось ей банальным и серым. Она никак не могла закончить коллекцию, которую начала разрабатывать сразу после выхода из больницы. Даниэла совсем бы скисла, если бы не Джина, которая после развода с Фелипе поселилась у нее. Джина не получала вестей от Ханса с того самого дня, как он улетел. Но она была не из тех, кто поддается унынию. Правда, время от времени Джина ворчала, что не привыкла жить в приживалках и что надо бы ей подыскать подходящую квартиру. Даниэла быстро пресекала эти разговоры подруги. И в самом деле было глупо искать еще какую-то квартиру, когда Даниэла занимала одна такой огромный дом. Но когда Джина однажды сказала Даниэле, что неплохо бы им развлечься, раз уж они теперь свободные женщины, Даниэла прервала ее:
– Ты как хочешь, можешь развлекаться. А что касается меня, то я не свободная, а просто одинокая женщина.
Летисия торжествовала. Чем холоднее становилась Даниэла, тешащая свою гордость и уязвленное женское самолюбие, тем ласковее и привлекательнее была Летисия, которую не одолевали комплексы и не отягощали такие понятия, как мораль. Она старалась быть как можно более соблазнительной для Хуана Антонио, не гнушалась играть на его низменных чувствах. Пусть Даниэла защитила свое достоинство, но она не смогда спасти свою семью. Напротив, своим поведением она подтолкнула Хуана Антонио в объятия Летисии. Правда, в последнее время Летисия чувствовала себя неважно и попросила, чтобы Хуан Антонио проводил ее к врачу. Доктор Карранса осмотрел Летисию и объявил Хуану Антонио, что месяцев через шесть он станет отцом. Летисия была беременна.
– Ты как будто недоволен, что у нас будет ребенок, – упрекнула Летисия Хуана Антонио.
– Да нет, просто я не ожидал, – Хуан Антонио был в смятении.
– Мы обязательно должны отметить это событие. У нас будет ребенок… воплощение нашей любви, – сказала Летисия, довольно щуря глаза.
– У меня нет настроения праздновать, – сухо заметил Хуан Антонио. – Мне надо зайти к Мануэлю. Ракель слегла, и с ней очень плохо.
– Я могу пойти с тобой, – предложила Летисия.
– Ты же знаешь, что Мануэль тебя терпеть не может, – возразил Хуан Антонио.
– Это был бы прекрасный повод нам сблизиться, – Летисия сделала невинные глаза.
– Нет, я пойду один! Мануэль рассвирепеет, если я тебя приведу. Пойми, никто из моих друзей тебя не примет. Никогда! – Хуан Антонио отрицательно покачал головой.
– Твои друзья будут вынуждены принять меня. Теперь ты обязан на мне жениться. Ты должен это сделать из-за нашего ребенка! Ты развелся с Даниэлой. У нас будет ребенок. И когда пройдет время, чтобы были соблюдены приличия, мы поженимся, – настаивала Летисия, пытаясь вырвать у Хуана Антонио обещание жениться на ней.
– Я никогда на тебе не женюсь! Пойми это раз и навсегда! И никогда не смей даже заговаривать со мной об этом! – Хуан Антонио был взбешен. – Ты зашла слишком далеко!
Хуан Антонио ушел, а Летисия, оставшись одна, стала обдумывать дальнейший план действий. Она не намеревалась сдаваться.
Глава 27
Альберто ждал Иренэ, но она задерживалась, и он начал злиться. Моники не было дома. Походив по квартире, Альберто прилег на диван и попытался расслабиться. Наконец, раздался дверной звонок.
– Ну сколько можно тебя ждать? – проговорил Альберто недовольным тоном, открывая дверь Иренэ.
– Я задержалась у врача, – ответила Иренэ, улыбаясь.
– У врача? Что с тобой? – встревожился Альберто.
– У меня для тебя потрясающая новость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61