Может быть, ей это удастся и во второй раз?
Мануэль задумчиво посмотрел на него и ничего не ответил. Они занялись делами. Но Хуан Антонио чувствовал, что высказал очень верную мысль, и решил действовать…
После работы Хуан Антонио заехал к Сонии. Он рассказал о разговоре с Даниэлой, о том, что у него появился внук, и посетовал, что по своей глупости разбил жизнь Даниэле.
– Может быть, ваш внук поможет вам вновь сойтись? – задумчиво спросила Сония.
– Наш внук, – повторил Хуан Антонио. – Как же быстро летят годы! Кажется, совсем недавно мы с тобой были детьми. Помнишь?
– Жизнь есть жизнь, – вздохнула Сония.
Хуан Антонио помолчал и, подумав, что настал удобный момент, завел разговор о Лолите и Мануэле. Женщина рассказала о последних проделках своей пожилой подруги. Они посмеялись, и ее брат сказал:
– Кстати, Мануэль тут как-то говорил… Лолита хочет, чтобы ты с ним… Понимаешь?
– Нет, и нет! – воскликнула Сония. – Это невозможно!
– Почему? – спокойно спросил Хуан Антонио.
– Нет, нет, – повторила она.
– Ну и зря, – сказал он. – Мне это кажется неплохой идеей.
– Нет. То, что было между Мануэлем и мной, давно умерло. Прошлого не вернешь.
Но слова Хуана Антонио запали ей в душу. Это понимал и он сам.
В течение всего полета Даниэла, не отрываясь, смотрела в окно. Ей казалось, что самолет летит невероятно медленно. Земля внизу, действительно, неспешно, как бы нехотя, уползала назад. Но всякому переживанию приходит конец. Дороги от аэропорта до клиники Даниэла просто не заметила. Узнав номер палаты, в которой лежала Моника, она попросила медсестру не предупреждать молодую мать.
– Я хочу сделать ей сюрприз.
– Понимаю, – улыбнулась та.
У Моники сидели Дениз и Ромелия. Девушка никак не решалась сказать о своем звонке Маргарите и решила начать издалека.
– Я думаю, твоя семья будет рада ребенку.
Моника пожала плечами:
– Как знать? Ведь он – сын Альберто, так что… – она не договорила.
– Почему бы тебе не позвонить им? Чего ты боишься?
– Позвоню как-нибудь потом, – сказала Моника и взяла младенца на руки.
Дениз вздохнула и, набравщись смелости, произнесла:
– Ты не рассердишься, если я кое-что тебе скажу?
– Что? – удивилась Моника.
– Нет, сначала обещай не сердиться.
– Ну хорошо, обещаю, – усмехнулась молодая мать.
– Я звонила Маргарите и сказала ей, что ты здесь и что у тебя родился сын.
Моника похолодела:
– Зачем, Дениз?
– Чтобы она сообщила все твоей маме.
– А я тебе доверяла! Как же ты могла? – с тоской произнесла Моника.
– Так будет лучше, Моника. Нельзя же тебе прятаться всю жизнь.
– Дениз, Дениз, зачем ты это сделала? Я так хотела скрыться от них…
Ромелия внимательно слушала их разговор, но тут решила вмешаться.
– Моника, ты ведь обещала не сердиться, – укоризненно сказала она.
– Да, сеньора, но… – начала она.
И в этот момент в палату вошла Даниэла. Моника в изумлении привстала:
– Мама!
Дениз подошла к вошедшей и сказала:
– Здравствуйте, я Дениз. Как хорошо, что вы приехали!
Даниэла улыбнулась ей, и они поцеловались. Ромелия приблизилась к ним:
– Я мать Дениз. Мы оставим вас одних. До свидания.
Они вышли. Даниэла подошла к кровати и показала Монике пакет.
– Это тебе прислала Мария.
Развернув пакет, она поставила образ на тумбочку. Моника приподняла ребенка и сказала, обращаясь к нему:
– Познакомься со своей бабушкой, малыш.
– Это он? – спросила Даниэла, улыбаясь.
Мать и дочь обнялись и заплакали.
Через несколько минут они сидели рядом, обнявшись.
– Прости меня, мама. Конечно, я должна была позвонить тебе.
– Я люблю тебя, дочка. Неужели ты сомневаешься в этом?
– Я наговорила тебе таких ужасных вещей… – качала головой Моника.
Даниэла погладила ее по голове и посмотрела на младенца:
– Он такой красивый, очень похож на тебя.
– Надеюсь, он не будет в своего отца.
– Не бойся, в любом случае, душа у него другая, а это главное.
– Я так счастлива, что ты приехала, мама, – произнесла Моника, прижимаясь к матери.
Та провела рукой по глазам.
– Мне было очень больно, когда ты сказала, что я не имею к тебе отношения.
– Мама, пожалуйста… – умоляла Моника.
– И я даже решила, что ты права, – продолжала Даниэла. – Поэтому я и не искала тебя. Мне казалось, ты сама должна была сделать первый шаг.
– Ты была права, – виновато сказала Моника.
Даниэла покачала головой.
– Нет, нет, во мне говорила гордость, высокомерие. Мой долг – всегда быть с тобой, невзирая ни на что.
– Мамочка, я так люблю тебя, – всхлипнула Моника.
Даниэла махнула рукой, как бы отбрасывая что-то.
– Ладно, хватит о прошлом. У нас теперь очень интересное будущее, – и она погладила лобик ребенка.
– Где твои вещи? – спросила дочь.
– Я отправила их в отель.
– В отель? А как долго ты здесь пробудешь?
– Пока ты не станешь готова вернуться со мной, Моника, – твердо сказала Даниэла.
– Но, мама… – растерянно начала Моника.
– Никаких «но». Я не уйду отсюда без тебя и без этого маленького существа.
Даниэла взяла младенца на руки и стала нежно целовать его личико. Она была счастлива. Одна мысль отравляла ее радость: Хуана Антонио не было с ними. Об этом же подумала и Моника. Теперь, когда ее вторая мама была с ней и между ними больше не стояла стена обиды и непонимания, ей хотелось восстановить семью, какой она была в самые счастливые времена.
Рубен осмотрелся по сторонам. Убедившись, что его никто не видит, он надел большие темные очки, достал из сумки, которая висела у него на плече, пистолет, вставил обойму, спрятал оружие в карман и вошел в магазин.
Оглядевшись, он приблизился к прилавку, за которым разговаривали молодые продавщицы. Одна из них повернулась к нему и приветливо спросила:
– Чем могу служить?
Рубен достал из кармана пистолет и, направив его в лоб девушке, сказал:
– Давай сюда все.
– Что? – испуганно спросила продавщица.
– Ну быстро, деньги из кассы! – крикнул Рубен.
Но в это мгновение в лавку вошел полицейский. Сразу сориентировавшись, он выхватил револьвер и наставил его на юношу:
– Руки вверх!
– Господи, он же совсем мальчик! – запричитала какая-то женщина, испуганно забившаяся в угол.
– Брось пистолет! – крикнул полицейский.
Рубен, поняв, что делать нечего, отпустил оружие, и оно со стуком упало на пол. Полицейский нагнулся, чтобы поднять смертоносный предмет. Рубен ударил его ногой по лицу. Полицейский упал, подросток бросился к выходу. Однако в магазин, услышав крики, вбежал еще один полицейский. Рубен кинулся по лестнице вверх, но навстречу ему бежал третий человек в форме.
Первый полицейский, поднявшись с пола, крикнул тому:
– Не стреляй, это мальчишка.
– Стой спокойно, ничего тебе не будет, – сказал один из полицейских, подходя с револьвером в руке к застывшему на месте Рубену. Стражи порядка окружили юного налетчика. Тот огляделся с видом дикого зверька, попавшего в ловушку и вдруг, оттолкнув одного из врагов, бросился бежать, расталкивая столпившихся в магазине зевак. Но дорогу ему преградил еще один полицейский. Рубен ударил его ногой в живот, тот согнулся от боли. Юноша схватил с прилавка какой-то тяжелый предмет и замахнулся. Сзади раздался выстрел.
Глава 41
Приближался день презентации. По замыслу Иренэ и Альберто, он должен был стать кульминацией их мести. Но опустошенная душа Альберто не находила себе покоя и радости. Более того, в последние дни он особенно нервничал. Его мучили странные предчувствия. И когда вечером раздался телефонный звонок, он даже не особенно удивился, услышав голос Черта, которого давно считал мертвецом. Но мысль его лихорадочно заработала: что делать? Ведь он должен был бывшему сокамернику немалую сумму денег, а что Черт не пощадит его в случае чего, это Альберто понимал превосходно. Альберто пытался говорить с ним весело, словно между ними ничего не произошло. Черт был категоричен:
– Гони монету, фраер дешевый!
Альберто положил трубку и в оцепенении застыл над телефоном. Он был в ужасе. Все его планы могли рухнуть в одно мгновение.
– Кто звонил? – встревоженно спросила Иренэ.
– Черт, – подавленным голосом ответил Альберто.
Иренэ вздрогнула. Она сразу вспомнила, что рассказывал ее любовник об этом человеке. Но привыкнув полагаться на решительность, казавшуюся ей несокрушимой, и злую волю Альберто, Иренэ подумала, что он найдет выход из положения, к тому же дом хорошо охранялся.
– Так что же, прикажете мне все время сидеть взаперти? – разозлился он.
– Нет, конечно. Тебе надо быть поосторожнее, – озабоченно сказала Иренэ.
– Ясное дело. А, Бог с ним! Если он раньше не смог достать меня, то теперь и подавно, – хорохорился Альберто. Но по спине у него пробежали мурашки. Он ясно вспомнил страшную сцену в автомобиле, когда он выстрелил в Черта, желая раз и навсегда избавиться от тирании этого уголовника, еще в тюрьме подмявшего его под себя. Все деньги, добытые ими после налета, достались Альберто. А теперь… «Да, Черт пойдет на все», – думал он. Страх овладевал им все сильнее и сильнее.
После долгой размолвки, от которой страдали они обе, Даниэла и Моника никак не могли наговориться. Все муки, страхи, переживания и мысли, накопившиеся у них за эти нескончаемые месяцы, требовали выхода. Моника, почувствовав огромное облегчение, хотела, чтобы у ее близких было все хорошо. Но Даниэла боялась разбудить в себе надежду.
– Вряд ли я смогу простить Хуана Антонио. Он поступил ужасно.
Моника с любовью смотрела ей в глаза. Желание добра и счастья переполняло ее.
– Я поступила с тобой гораздо хуже, а ты ведь простила меня.
– Это разные вещи. Хуан Антонио оскорбил мое женское достоинство. Я верила, что еще вызываю у него страсть и желание. И когда он бросил меня, я поняла, что со мной все кончено.
Моника умоляюще коснулась ее руки:
– Не говори так, мамочка. Ты стала еще красивее, и сама это знаешь.
Даниэла грустно покачала головой:
– А какой в этом прок, если человек, которого я любила, так не считает.
Ее слова резанули Монику по сердцу:
– Любила? Ты хочешь сказать, что больше его не любишь?
Даниэла опустила голову:
– Нет, я его не забыла. Но стараюсь.
Моника решила, что будет лучше пока отложить этот разговор. Она стала расспрашивать о событиях, происшедших за время разлуки. Пожалев Ханса, уехавшего к себе на родину, она перешла к тому, что волновало ее едва ли не сильнее всего.
– А о Лало ты ничего не знаешь? Даниэла внимательно посмотрела на нее.
– Нет. Но я уверена, что он тоскует по тебе.
– Что же со мной случилось? Почему я смогла с ним так поступить?
– К сожалению, чувства часто оказываются сильнее нас, – со вздохом произнесла Даниэла.
– Знаешь, мама, я долго думала обо всем этом… Несмотря ни на что, я его люблю.
Даниэла погладила ее по руке:
– Дай-то Бог, чтобы у вас все сложилось хорошо. О таком зяте, как Лало, любая мать может только мечтать.
Она еще раз оглядела Монику.
– Ты очень повзрослела и похорошела. Я рада за тебя Ты теперь настоящая женщина. У тебя ребенок, и тебе больше нельзя вести себя, как неразумная девочка.
– Ты права. И я буду счастлива вернуться домой, к тебе. Только мне страшно.
– Из-за Альберто? – спросила Даниэла.
– Да, если он попытается что-нибудь сделать с ребенком…
– Я этого не допущу! – прервала ее Даниэла. – Наверное, какое-то время ребенка не стоит выносить из дома. Я найму еще кого-нибудь для охраны дома, чтобы за входом следили днем и ночью.
Моника согласилась. Было уже поздно, и она стала уговаривать Даниэлу вернуться в отель, чтобы та как следует выспалась. Но Даниэла боялась оставить ее даже на минуту Теперь, когда она вновь обрела дочь, а вместе с ней и внука, разлука стала казаться ей невыносимой.
Рубен не приходил домой уже два дня. Каролина не находила себе места от беспокойства. Херардо сначала успокаивал ее, но в конце концов и он заволновался. Аманда, давно подозревавшая, что внук замешан в каких-то грязных делах, возмущалась:
– Какой наглец этот Рубен! Мы тут с ума сходим, а он болтается неизвестно где, и хоть бы хны!
– Развлекается где-нибудь, – мрачно произнес Эдуардо. Ему тоже не нравилось поведение брата.
– Неужели его совсем не волнует, что мы места себе не находим? – сказала Каролина.
– Вы все его жалеете, а он заслуживает хорошей взбучки, – Аманда стукнула палкой об пол. – Небось развлекается на денежки, которые стибрил у меня.
– Сейчас не время вспоминать об этом, – сказала Каролина.
– Мама права, надо что-то делать, – поддержал ее Эдуардо.
Херардо обзванивал больницу за больницей. Потом он позвонил в полицию, и, побледнев, положил трубку. Не глядя ни на кого, он произнес севшим голосом:
– В полиции лежит труп юноши с приметами Рубена.
Каролина схватилась за сердце.
– Надо ехать! – вскочил Эдуардо, с ужасом глядя на мать.
– Это, конечно, не Рубен, – сказал Херардо. – Но надо поехать, чтобы развеять сомнения.
– Поехали, – встала Каролина. Она тоже убеждала себя, что это не может быть Рубен, но сердце ее сжималось в тоске.
– Тебе лучше остаться, – остановил ее Эдуардо.
– Нет, я не смогу спокойно сидеть дома.
– Пусть едет, она ведь обожает страдать, – проворчала Аманда. – А я останусь дома с Луиситой ждать этого шалопая Рубена.
Всю дорогу они не проронили ни слова. Все думали о том ужасном зрелище, которое ждало их в полицейском морге. Привычный ко всему служитель в белом халате провел их вниз по лестнице, открыл тяжелые двери и откинул простыню, прикрывавшую тело. Каролина вскрикнула. Никаких сомнений не было.
– Рубен! За что? За что? – рыдала Каролина, прижавшись к Херардо.
– Боже мой! Боже мой! – твердил тот, обнимая жену. На глазах у него блестели слезы. Эдуардо сжимал кулаки.
Служитель снова накрыл тело. Они вышли. Их пригласили к дежурному инспектору. Тот рассказал, что юноша был застрелен полицейским при ограблении магазина. Кровь стучала в ушах Херардо. Он с трудом верил услышанному. Каролина плакала:
– Не может быть! Не может быть! Мой маленький Рубен не мог такое сделать!
Херардо положил руку на плечо Эдуардо:
– Отвези маму домой и позвони врачу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61