Вон там, в моей черной сумке лежит записная книжка. В ней вы найдете телефон Иренэ, – Ракель указала на изящную черную сумочку, лежавшую на комоде.
– Хорошо. Раз ты так хочешь… Я позвоню Иренэ.
– Спасибо. Вы, наверно, меня не поймете, но я хочу кое-что сказать Иренэ, – слабым голосом сказала Ракель.
– У нее в одно ухо влетит, а в другое вылетит, ты же знаешь, – сказала Долорес, убирая поднос с едой.
– Долорес! – окликнула ее Ракель. – Я хочу, чтобы вы знали, что вы заменили мне мать… Я вас очень-очень люблю.
– Мне нельзя раскисать, – сказала Долорес, увидев, что Ракель плачет. – Прошу тебя, не надо! Если я тоже начну плакать, что же будет? Не забывай, что сейчас весь дом держится на мне. Успокойся, прошу тебя!
Долорес присела на краешек кровати и салфеткой промокнула лицо Ракель, залитое слезами.
Давид пошел проводить Альберто, с которым он провел вечер в номере гостиницы, где остановился после разговора в квартире Альберто. Они шли через парк к стоянке автомобилей.
– Я уже устал от твоей лжи, Альберто! – резко сказал Давид.
– Наши планы не изменились, – уверял друга Альберто. – Просто они чуть отодвинулись по времени.
– Слушай, хватит притворяться! – не поверил ему Давид.
– У меня не так уж много денег, Давид, нам понадобится их больше.
– Ты так уверен, что Иренэ тебе даст денег?
– Я убежден в этом! Она просто потеряла голову от меня. Только прошу тебя, не мешай мне! Я добьюсь своего, – продолжал Альберто. – Как только я вытрясу из Иренэ деньги, я тут же брошу ее. На память обо мне ей останется ребенок, она ведь так хочет его иметь.
– Но ты будешь продолжать видеться с ней? – ревниво спросил Давид.
– Изредка. Так надо! Сам видишь, сегодня она меня прождала напрасно. Я приехал, чтобы поговорить с тобой вместо того, чтобы быть у нее, – успокаивал друга Альберто. – Завтра я опять заеду к тебе, и мы договорим, а сейчас я должен возвратиться домой, к Монике. Я был несколько груб с ней и, пожалуй, немного перегнул палку. Она еще, чего доброго, сбежит от меня до рождения ребенка.
– Смотри, Альберто, не вздумай играть со мной! Ты знаешь, я этого не прощу! – предупредил его Давид.
– Ты – мой лучший друг! Я не могу тебя предать, – заверил Альберто.
Они уже стояли возле машины Альберто. Альберто открыл дверцу, плюхнулся на сидение автомобиля, завел машину и, глядя на Давида снизу вверх, улыбнулся ему:
– До завтра!
Давид задумчиво посмотрел вслед удаляющейся машине и быстро зашагал в сторону улицы. Там он поймал такси и попросил шофера отвезти его к дому Иренэ. Давид вышел из машины и попросил подождать его. Он видел, как к дому подъехала машина Альберто и как Альберто, закрыв свой автомобиль, быстро поднялся по ступеням и вошел в дом. Давид с досадой ударил рукой по дереву, за которым прятался, и вернулся к поджидавшему его такси.
– Отвезите меня обратно в отель! – сказал Давид шоферу.
Такси развернулось и поехало в обратном направлении.
Глава 28
Иренэ вернулась домой все еще возбужденная после визита к врачу и свидания с Альберто. Она была так счастлива! Она впорхнула в дом и закружила Матильдэ по комнате.
– Как хорошо! Как все прекрасно! – выкрикивала Иренэ. – У меня будет ребенок!
И Иренэ, отпустив служанку, которая едва удержалась на ногах, упала на диван.
– Ах, сеньора, не знаю, что и сказать… – с недоумением смотрела на Иренэ служанка. – Вы так рады, что у вас будет ребенок?
– Я счастлива, как никогда еще не была! – заверила ее Иренэ и рассмеялась. – Ах, Матильдэ, я изменилась, в этом нет сомнения. У меня будет ребенок от мужчины, которого я люблю, ты понимаешь?
– А что сказал сеньор Альберто? – спросила Матильдэ.
– Он тоже счастлив. Наконец-то у меня будет настоящая семья! Теперь я начинаю понимать Ракель… Много лет назад она мне говорила, а я не верила. Но теперь моя жизнь совершенно изменится!
Иренэ встала с дивана и прошла в ванную. Надо было подготовиться к свиданию с Альберто, но он пришел поздно, когда Иренэ уже отчаялась его дождаться.
– Дорогая, я не мог раньше, – сказал Альберто, выслушав ее упреки. – Но ты же видишь, я здесь. Перед тобой самый счастливый человек на свете! Ты знаешь, я никогда не был хорошим отцом, но наш с тобой ребенок, это совсем другое дело…
– Я очень изменилась, Альберто. Впервые в жизни мне захотелось иметь настоящую семью, – сказала Иренэ.
– Так и будет, – ответил Альберто, целуя ее в щеку.
– Давай забудем о Даниэле, о Монике, о целом свете, – улыбнулась Иренэ, прижимаясь к нему, и прошептала: – У меня много денег… очень много… Давай уедем отсюда куда-нибудь… подальше от всех них!
– Мы так и сделаем, но попозже, – произнес Альберто.
– Не стоит ждать, – ласково возразила Иренэ. – Пусть Моника останется с ребенком… Или вернется к Даниэле…
– Нет, никогда! – нахмурился Альберто. – Нам осталось ждать совсем недолго. Имей терпение! Сделай это ради меня!
Альберто взял Иренэ на руки и понес в спальню.
Сония лежала на кровати в своей спальне и смотрела на Рамона, который лежал рядом с ней. Рамон не замечал ее взгляда. Он смотрел в потолок, но мысли его были далеко от Сонии, этого дома и этой спальни. Наконец, Сония не выдержала:
– Что с тобой? Ты не заболел?
– Нет. Я задумался, – ответил Рамон.
– О чем?
– Так… ни о чем…
– Слушай, возьми отпуск, Рамон. Тебе надо отдохнуть. Давай уедем куда-нибудь, – предложила Сония.
– Зачем?
– Чтобы побыть вместе. Вдвоем. Только ты и я.
Рамон поморщился и перевел взгляд на Сонию:
– Я очень люблю тебя, Сония, но… не так, как раньше. Я благодарен тебе за то, что ты сделала для меня, но… То, что было между нами, прошло… Дело не в разнице в возрасте, просто так получилось. И никто не виноват, – осторожно подбирая слова, сказал Рамон.
В глазах у Сонии потемнело.
– Ты влюблен в другую, правда? – мягко спросила она.
– Мне кажется, да, – не стал отрицать Рамон.
– Кто она? – спросила Сония и встала с кровати. – Это Маргарита, не так ли?
– Я не назову тебе ее имени, – уклонился от ответа Рамон. – Сония, давай, останемся друзьями, прошу тебя!
– Нет! Нет, ты не можешь меня бросить! – вскричала Сония и обняла Рамона. – Ты не можешь этого сделать! Все еще уладится! Мы будем счастливы! Рамон, я сделаю все, что ты скажешь, я буду твоей рабой… Не оставляй меня!
Рамон высвободился из ее объятий, поднялся и вышел из спальни. Сония закрыла лицо руками и разрыдалась.
После разговора с Моникой Маргарита решила навестить Даниэлу. Даниэла, как всегда, обрадовалась ей.
– Я так тебе благодарна, Маргарита, что ты меня не забываешь. Садись, – пригласила она.
– Вы же знаете, что я вас люблю, – простодушно посмотрела Маргарита на Даниэлу. – Я разговаривала с Моникой и просила ее, чтобы она зашла к вам.
– Но она не хочет, не так ли? – спросила Даниэла.
В ответ Маргарита пожала плечами:
– Не то, чтобы она не хотела…
– Понятно. Пока она счастлива с Альберто, она, конечно… – начала Даниэла.
– Даниэла, она несчастлива с Альберто, – перебила ее Маргарита. – Я, наверно, не должна вам этого говорить, но Моника очень страдает. Альберто безобразно к ней относится. Он даже начал ее бить…
Даниэла вскочила с кресла и нервно заходила по гостиной:
– Бедная Моника! Дорого же она расплачивается…
– Я думаю, что она в конце концов его оставит. Сейчас она старается оправдать его, говорит, что он ее любит, но это не так, – Маргарита испытующе посмотрела на Даниэлу. – Вы бы приняли ее к себе, Даниэла?
Даниэла остановилась посередине комнаты. Она была в смятении. Казалось, ее должно было бы обрадовать известие о том, что Моника несчастна в браке, ведь она это предвидела. Но радости не было. Какая уж тут радость, если девочка страдает? В чем Даниэла ни секунды не колебалась, так это в том, принять ли назад свою несчастную и запутавшуюся дочь.
– Конечно, да! Для меня Моника продолжает быть моей дочерью. Моей единственной дочерью. Но я никогда не прийду к ней первой, Маргарита. Я считаю, что это должна сделать она, – сказала Даниэла.
– Я понимаю, – откликнулась Маргарита. Прощаясь, она попросила Даниэлу: – Моника знает, что я бываю у вас, и просила меня не говорить вам о ее отношениях с Альберто. Прошу вас, не говорите о том, что я вам рассказала! А то она на меня рассердится. Ладно?
– Не беспокойся, я ничего не скажу. Зачем? К тому же, мы ведь не видимся, – ответила Даниэла, с нежностью глядя на Маргариту. Она закрыла дверь за девушкой и задумалась. Тяжелые мысли бродили в ее голове.
А в это время Моника сидела на диване в гостиной и мокрым от слез платком вытирала глаза. Альберто покровительственно похлопал ее по плечу:
– Ты просто капризная девочка и ничего больше!
– Я не девочка, – всхлипывая, возразила Моника, – я – женщина и жду ребенка! Уже только поэтому ты не должен был меня бить.
– С детьми нужно обращаться строго. Им необходима твердая рука. И ты – не исключение, моя милая… – сказал Альберто, пытаясь пустить в ход свою самую обаятельную улыбку.
– Я не собираюсь больше этого сносить… – жалобным голосом произнесла Моника.
– Тебе придется терпеть, – вскинулся на нее Альберто. – Ты – моя и будешь мне повиноваться!
– Нет, ты ошибаешься! Если ты еще раз осмелишься поднять на меня руку, я уйду от тебя, и ты меня больше никогда не увидишь, – заявила Моника. – Иногда мне кажется, что моя мама была права, и мне не следовало влюбляться в тебя!
– Я на тебя обиделся. Ты сделала мне больно, – отвернулся Альберто от Моники.
– Ты сделал мне больнее, – заметила Моника.
– Ты знаешь, что у меня скверный характер. Я очень вспыльчивый и не терплю, чтобы мне возражали, – примирительно сказал Альберто. – Если ты меня любишь, то должна принимать таким, какой я есть. Только никогда не смей сомневаться в том, что я тебя люблю. Я тебя обожаю!
– Правда? – забыв об обидах, спросила Моника, и ее лицо посветлело.
– Разве ты это не чувствуешь сама, когда я тебя целую? – ответил Альберто вопросом на вопрос и обнял Монику. – Моя малышка, моя капризная, избалованная и обожаемая девочка!
Моника прильнула к Альберто, а он гладил ее по голове, чувствуя, что сумел погасить бунт, и наслаждаясь свой безраздельной властью над юной женщиной.
Утром следующего дня в Дом моделей Даниэлы заглянула Сония. После вчерашнего разговора с Рамоном настроение у нее было неважное. А что может поднять настроение женщины в такой ситуации? Визит к парикмахеру или… покупка нового платья. И Сония решила поднять себе настроение. Сначала она отобрала по эскизам пару платьев и один костюм из последней коллекции. Потом прошла в примерочную. Костюм оказался длинноват, и его унесли подкоротить. После этого Сония поднялась на второй этаж, в кабинет Даниэлы. Даниэла ей очень обрадовалась и, решив сделать маленький перерыв в работе, пригласила к себе и Джину. Женщины пили кофе и болтали, но Даниэла никак не могла отогнать мысли о Монике. Даниэла рассказала в самых общих чертах о том, что ей поведала Маргарита.
– А почему ты ей не позвонишь? – спросила Сония.
– Зачем? Получится, что я навязываюсь, – ответила Даниэла.
– Я терпеть не могу Маргариту, – вдруг призналась Сония. – Я уверена, что она потихоньку встречается с Рамоном.
Даниэла опешила. Она не ожидала этого.
– Не может быть! – воскликнула она. – Маргарита мне доверяет и не стала бы скрывать… Она бы мне сказала…
– Она знает, что мы дружим. Я давно уже догадывалась, я их видела вместе. А вчера Рамон признался, что влюблен в другую. Я уверена, что речь идет о Маргарите… Ах, Даниэла, я потеряла Рамона и теперь уже навсегда! Я останусь совсем одна, – Сония посмотрела на часы. – Костюм, должно быть, уже подкоротили, так что я пойду. Не буду тебе мешать, у тебя много работы.
– Я никак не могу сосредоточиться. Я еще не закончила эскизы. Работа совсем застопорилась, – сказала Даниэла.
– Ты больше не видела Хуана Антонио? – полюбопытствовала Сония.
– Нет. В последний раз я его видела, когда мы разводились… Так лучше! Я не хочу его видеть. Хотя я и стараюсь держаться, но воспоминания меня мучают, – ответила Даниэла и встряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли.
– Нам надо бы почаще собираться вместе, – не выдержала Джина. – А что? Мы, покинутые женщины, будем плакаться друг другу в жилетку и жаловаться на жизнь…
– Оставь, Джина, – оборвала ее Даниэла.
В этот момент дверь ее кабинета открылась, и на пороге появилась Летисия во всем великолепии молодости и красоты. Она насмешливо оглядела присутствующих и произнесла:
– В приемной никого нет, так что я взяла на себя смелость войти без доклада.
– Что тебе надо? – привстала в кресле Даниэла.
– Я только хотела сообщить вам, что вчера мы с Хуаном Антонио были у врача. Я жду от него ребенка!
– А почему ты решила, что мне это интересно? – спокойно спросила Даниэла, но только она знала, чего ей стоило это спокойствие.
– Я знаю, что в глубине души вы надеетесь, что Хуан Антонио к вам вернется, – вызывающе улыбаясь, пояснила Летисия.
– Вон отсюда! – подскочила к ней Джина. – Авантюристка!
– Вы можете кричать, сколько угодно! Но зарубите себе на носу, что Хуан Антонио – мой! Ни вы, ни кто другой не в состоянии отнять его у меня! – лицо Летисии дышало ненавистью, и она испытывала почти наслаждение от того, что может больно ранить соперницу. – Ну что ж, желаю вам хорошего дня! Ах, да! Совсем забыла! – обернулась Летисия, уже уходя. – Если вы будете себя прилично вести, мы, может быть, попросим вас быть крестной нашего малыша, когда он родится. До свидания!
Джина бросилась вслед за Летисией, но Даниэла ее остановила:
– Не надо!.. Она хотела сделать мне больно… Что ж, надо признать, она добилась своего!..
Даниэла сидела, откинувшись в кресле и закрыв лицо руками. Ее тело содрогалось от рыданий.
– Я на твоем месте не стала бы плакать, – сказала Джина, протягивая Даниэле носовой платок. – Я бы просто разозлилась.
– Она оказалась права, – немного успокоившись, произнесла Даниэла. – Несколько месяцев назад она сказала, что может родить ребенка Хуану Антонио, а я не могу…
– Но ты же в этом не виновата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61