Фабрикант потер рукой лоб:
– Беда в том, что ты никак не можешь вырваться из воспоминаний…
– Я не хочу говорить об этом! – прервала его Даниэла.
Алехандро безнадежно махнул рукой и сел в кресло.
– У тебя не сложилась жизнь с ним, как у меня не сложилась жизнь с моей женой. Но нельзя всю жизнь думать о них!
– Я не хочу говорить об этом! – строго повторила Даниэла.
Моника встала и без улыбки сказала:
– Похоже, они решили оставить нас вдвоем.
Эдуардо, вглядываясь в дорогое для него лицо, отозвался:
– Я знал, что ты не позвонишь мне, поэтому решил прийти сам. Я не мог спокойно сидеть на месте, зная, что ты вернулась. Мне многое нужно тебе рассказать.
– Лало, я очень переживаю из-за Рубена, поверь мне.
Эдуардо опустил глаза.
– Для нас это был страшный удар. Особенно из-за того, что виноват во всем… – он замялся, – твой муж.
– Это ужасно, – тихо сказала Моника.
Эдуардо спросил:
– Ты не хочешь показать мне своего сына?
Моника взглянула на него и, увидев добрую улыбку Лало, вынула Хуана Мануэля из коляски.
Эдуардо долго разглядывал малыша, пытаясь определить, на кого тот похож. С облегчением он убедился, что черт Альберто на личике ребенка не видно.
– Слушай, да он прехорошенький! – радостно сказал юноша.
– Я его так люблю, Лало! – воскликнула Моника. Лицо ее было прекрасно.
А Лало, глядя на нее, проникновенно сказал:
– Мне очень не хватало тебя, Моника. Все это время я не переставал думать о тебе.
– Я тоже думала о тебе, – отозвалась она. – Если бы я не была такой дурой… – она встала. – Теперь я совсем другая. Той Моники, которую ты знал, больше нет. Я изменилась, и у меня есть сын.
Эдуардо твердо сказал:
– Для меня ты по-прежнему женщина, которую я люблю.
– Правда?
Эдуардо усмехнулся:
– Зачем ты спрашиваешь? Тебе это прекрасно известно.
– Знаешь, мне не надо было уходить от тебя, – покаянно сказала Моника. Она сжала руку Лало. – Я никогда не смогу найти другого такого человека, как ты.
– Ты хочешь сказать, что не оттолкнешь меня? – волнуясь, спросил юноша.
Моника опустила глаза.
– Мы можем часто встречаться, выезжать вместе куда-нибудь. Пусть время все решит.
Эдуардо наклонился и поцеловал ей руку. Она погладила его волосы.
– Не будем спешить, Лало. Я не могу заставить тебя любить своего сына. Мне не хочется, чтобы ты его терпел ради меня.
– Я вовсе не спешу, Моника, я все обдумал!
Моника приложила палец к его губам:
– Я хочу, чтобы ты его полюбил. Ведь сейчас для меня самое главное – это Хуан Мануэль.
Несмотря на неудачу, Хуан Антонио был оживлен. Вспоминая, как вела себя Даниэла, он убеждался, что она любит его. Теперь он был почти уверен, что она простит его, и они снова будут вместе. Мануэль охлаждал его пыл, но все же думал, что дело меняется к лучшему. Сам он был озабочен поведением матери.
– Лолита опять где-то развлекается с Сонией. Они почти не расстаются.
Хуан Антонио хлопнул его по плечу:
– Чем ты недоволен? Пусть развлекаются, это дело хорошее. Как я понял, завтра Сония ужинает у вас?
Мануэль недовольно посмотрел на него.
– Да.
Он отошел от окна, сел и с надеждой спросил друга:
– Может быть, ты тоже придешь?
– Нет, нет, – засмеялся тот. – Пусть это будет семейный ужин.
– Опять ты за старое, Хуан Антонио!
Но тот уже снова думал о своем. Ему хотелось вернуться к Даниэле и довести до конца прерванный разговор. Однако он понимал, что сейчас не стоит этого делать, и решил отложить беседу с ней до утра.
Фелипе сидел в кресле с газетой в руках. Джина Даниэла и Густаво играли тут же. Неожиданно дверь открылась, и дети с криками «Мама! Мама!» бросились к вошедшей Джине. Фелипе был поражен. А она как ни в чем не бывало подошла к нему и поцеловала в лоб.
– Какая муха тебя укусила? – Фелипе ничего не понимал.
– Муха любви, – весело сказала Джина.
– Муха любви? – переспросил Фелипе, но тут же обычной для них издевательской манере произнес: – Скорее какая-нибудь ядовитая муха!
Между тем дети, взяв мать за обе руки, силой подтолкнули ее к Фелипе.
– Целуйтесь! – крикнула Джина Даниэла.
– Перестаньте, дети, не выводите меня из себя, – недовольно сказал Фелипе.
– Успокойтесь, – топнул ногой Густаво.
– Придется послушаться их, – сказала Джина.
– Я еще с ума не сошел, – пробормотал адвокат.
– Целуйтесь! Целуйтесь! Целуйтесь! – кричали дети.
Фелипе заткнул уши.
– Ничего не выходит, мамочка, – огорченно сказала Джина Даниэла.
– Вы на верном пути, уж я-то его знаю, – успокоила дочку мать.
– А ты покатаешь нас? – спросил Густаво.
Джина с готовностью опустилась на пол. Сын и дочь с радостным визгом вскарабкались ей на спину. Фелипе с тайным удовольствием наблюдал эту сцену.
Альберто набрал номер авиакомпании и, дождавшись ответа, сказал в трубку:
– Сеньорита, здравствуйте, мне одно место на рейс до Нью-Йорка… Да… Альберто Сауседо… Спасибо.
Он положил трубку, достал записную книжку и стал набирать другой номер. В это время Иренэ, лежавшая в своей комнате, прислушивалась к Лене, которая пыталась открыть ей глаза на происходящее. Она убеждала хозяйку, что, оставаясь с Альберто, та рискует вылететь в трубу. Но Иренэ, у которой страшно болела голова, не хотела верить ей.
– Голова у вас будет болеть еще сильнее, когда вы останетесь без единого сентаво. Смотрите, не говорите потом, что я вас не предупреждала, – сердито сказала Лена.
Иренэ накрыла голову подушкой. То же самое полчаса назад ей говорила Матильдэ, но она гнала от себя мрачные мысли. Ей хотелось верить, что Альберто любит ее и сумеет исправить положение.
А Альберто слушал гудки. Он уже намеревался положить трубку, как вдруг на другом конце провода ему ответил женский голос.
– Здравствуй, любовь моя! – сказал Альберто. – Когда я смогу познакомиться со своим сыном, а?
Раздались гудки…
Моника, бросив трубку, тревожно посмотрела на Даниэлу.
– Это был Альберто, мама. Снова начинается кошмар. Она взяла ребенка на руки и прижала его к груди.
– Ах, мамочка, что мы будем делать? Мой мальчик! – произнесла она и заплакала.
Даниэла погладила ее по голове и стала успокаивать.
– Дом охраняется. Альберто не сможет сюда проникнуть.
– Конечно, не сможет, – решительно сказала, входя, Мария. – Мы ему не позволим!
– Но какой негодяй! – произнесла Джина, которая только что вернулась от Фелипе.
Даниэла задумалась.
– Надо сделать все, чтобы ты немедленно развелась с ним. Необходимо аннулировать ваш брак.
– Не будем терять времени, – вставая, сказала Джина. – Завтра же надо поговорить с Херардо и Фелипе.
– Правильно, – кивнула Моника. – Так мы и поступим.
Молодая мать немного успокоилась. В конце концов, она была не одна. Ей было на кого опереться.
Ребенка положили в кровать. Когда он заснул, Моника спустилась в гостиную. Джина сидела с лукавым видом.
– Что ты еще натворила, Джина? – с любопытством спросила девушка. Даниэла, уже слышавшая рассказ подруги, сказала той:
– Если вы помиритесь, ваши дети будут счастливы.
– Похоже, жизнь постепенно возвращается в нормальное русло, – довольным голосом произнесла Мария.
– Скорее, в ненормальное, – засмеялась Джина. – Мы уже так привыкли к потрясениям!
– Хорошо бы так было теперь всегда! – вздохнула Мария. – Надеюсь, у Моники с Эдуардо все сложится хорошо, и они поженятся.
– Да, и я останусь совсем одна, – опустила голову Даниэла. – Таков уж закон жизни.
– Нет, нет, мамочка, не одна, – бросилась к ней Моника. Опустившись на колени и заглядывая снизу матери в лицо, она сказала: – Я всегда буду с тобой!
Даниэла улыбнулась ей сквозь слезы.
Через некоторое время Джина и Даниэла остались вдвоем. Взгляд Джины упал на свежие газеты, которые до сих пор никто не развернул. Она стала просматривать их и вдруг сделала большие глаза:
– Даниэла, послушай! «Модели Иренэ Монтенегро – лишь жалкое подобие стиля, который всегда отличал блистательную Даниэлу Лорентэ. Презентация ее коллекции закончилась полным фиаско».
Даниэла выхватила газету из рук Джины и стала внимательно смотреть снимки, сделанные накануне.
– Да это и впрямь мои модели, – сказала она наконец. – Ткани совсем другие, какие-то дурацкие детали, но линия моя!
– Теперь понятно, что делала у Иренэ Роса, – задумчиво произнесла Джина.
– Ты думаешь, она способна на такое? – в ужасе спросила Даниэла.
– Она передала Иренэ эскизы, это ясно, как божий день, – пожала плечами подруга. – Что ж, завтра мы с ней поговорим.
Даниэла обняла ее. Предательство, как всегда, ранило ее душу, но одно она знала твердо: Джина всегда будет с ней.
Глава 44
Фелипе вошел в свой кабинет и застыл в изумлении. На его столе стояла ваза с цветами. Он взял приколотую к букету записку и чертыхнулся. Херардо вопросительно посмотрел на него. Фелипе сел и прочитал вслух: «Самому красивому адвокату на свете с любовью от его Джины».
– Ну и дела! – засмеялся Херардо.
– Что она себе позволяет? – возмущенно сказал Фелипе, бросая записку на стол. – Долго она собирается издеваться надо мной?
– Похоже, она решила окрутить тебя, – веселился Херардо.
– Вчера она вообще выкинула такую штуку! Заявилась домой, зная, что я не желаю ее видеть. И в довершение всего стала меня целовать.
– Какой ужас! – говорил Херардо, давясь от смеха.
– Я понимаю, она хочет, чтобы я ее простил, но пусть не надеется. А что ты, собственно говоря, смеешься? – сердито спросил Фелипе. Но не выдержал и сам расплылся в улыбке.
Роса сидела за столом и печатала на машинке. Даниэла с Джиной остановились перед ней. Даниэла держала в руке газету. Роса подняла голову и улыбнулась:
– Доброе утро!
– Не вижу ничего доброго, – сухо сказала Джина.
– Что случилось? – спросила Роса. Сердце у нее замерло. Она посмотрела на газету, которую Даниэла развернула перед ней, и тихо сказала: – У Иренэ полный провал, да? Я очень рада.
– Да, у нее провал, – медленно произнесла Даниэла. – Несмотря на то, что ты ей помогала.
– О чем вы? – спросила Роса, не поднимая глаз.
– Газеты пишут, что модели Иренэ – плохая копия моих моделей. Это мои платья. Правда, с изменениями. Роса, ты передала Иренэ эскизы, над которыми я работала столько месяцев!
Роса встала и возмущенно сказала:
– Сеньора, как вы можете?
Даниэла вздохнула:
– Ты лицемерка и предательница. Херардо и Фелипе видели, как ты входила в дом Иренэ, – и она потрясла газетой перед носом секретарши.
– Сеньора… – начала та. Но Джина перебила ее:
– Надеюсь, ты не будешь отрицать, что заходила к Иренэ. Херардо и Фелипе отлично знают тебя.
– Да, я сделала это, – резко сказала Роса. – Я передала эскизы Иренэ и сеньору Альберто.
– А я тебе доверяла, – с презрением смотрела на нее Даниэла.
– Неблагодарная дрянь! – бросила Джина.
– А за что мне вас благодарить? – вдруг спросила Роса. – Вы все время богатели, а я как жила в бедности, так и живу.
Даниэла была потрясена ее наглостью.
– Я плачу тебе больше, чем зарабатывает любая секретарша!
– А что толку? – пожала плечами Роса.
– Интересно, а чего ты ждала? – возмутилась Джина. – Что тебе подарят всю фирму?
– Я устала быть бедной! Сеньора Иренэ и сеньор Альберто дали мне много денег. И дадут еще больше! – выпалила секретарша.
– Неужели деньги стоят больше, чем долгие годы совместной работы? – грустно спросила Даниэла. – А ведь я всегда платила тебе гораздо больше, чем стоило то, что ты делала.
– Говорите что хотите. Мне наплевать на это. У вас все тут стали друзьями. Даже Каролина сделалась вашей подругой. Она вас называет Даниэлой, ходит к вам в гости. А я всегда была для вас просто служащей.
– И не случайно, – вставила Джина.
– Этого я тебе не прощу, – твердо сказала Даниэла.
Роса гордо выпрямилась.
– А мне теперь все равно. Хорошо, что вы все поняли. Наконец-то я перестану каждый день видеть вас.
Джина ударила ее по лицу. Роса в ярости попыталась вцепиться ей в волосы, но та схватила ее за руки.
– Отпустите меня! – крикнула секретарша.
– Стой спокойно, а то я сломаю тебе руки, – яростно произнесла Джина.
– Отпустите меня!
– Позвони в полицию, – сказала Джина Даниэле. – Надо засадить ее в тюрьму!
– У вас нет доказательств, ничего вы мне не сделаете! – говорила Роса.
– Есть, есть!
– Она права, Джина. К сожалению, у нас действительно нет доказательств, – сказала Даниэла.
– Проваливай! – сжав зубы, произнесла Джина. – И чтобы больше мы тебя не видели.
– Отдайте мне хотя бы мою сумку! – Роса была вся в слезах.
– Возьми! – Джина бросила сумочку ей в лицо.
Подобрав рассыпавшиеся вещи, Роса пошла к дверям. На пороге она обернулась и злобно сказала:
– Вы разоритесь! Неважно, что презентация Иренэ провалилась. Они вас разорят, и я им в этом помогу.
– Вон отсюда! – крикнула Даниэла, бросаясь к ней.
Роса поспешно выбежала.
– Бесстыжая дрянь! – в сердцах сказала Джина.
Даниэла, обессилев, села в кресло, на душе у нее было скверно.
Роса сразу же поехала к Иренэ рассказать о случившемся. Иренэ пожалела свою помощницу.
– Ну, ладно, отвлекись, не переживай так, – сказала она.
– Меня не волнует, что обо мне говорит сеньора Даниэла!
– Меня тоже, – вздохнула Иренэ. – Единственное, о чем нам необходимо подумать, так это о том, как избежать разорения.
Роса с беспокойством посмотрела на нее:
– А кем я буду у вас работать? Я могла бы быть вашей секретаршей.
Иренэ не ответила. Ее мысли были далеко.
– Надо поговорить с Альберто. Я не видела его целый день. Куда он запропастился?
Разобравшись с Росой, Даниэла задумалась, что теперь делать. Джина не видела здесь никакой проблемы.
– Раз платья Иренэ были так плохо сшиты, а твои модели она переделала, не понимаю, почему ты не можешь представить свою коллекцию?
– Нет, – не соглашалась Даниэла. – Придется делать новую.
– Да зачем? – всплеснула руками Джина. – Подумай хотя бы о тканях, которые вы сделали вместе с Алехандро!
– Мне нельзя рисковать. Надо на несколько месяцев отложить презентацию.
– Я уже разослала приглашения прессе! – воскликнула Джина.
Но Даниэла стояла на своем.
– Поговори с журналистами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61