Завтра же я вызову слесаря и сменю замки.
Хуан Антонио вышел. Жизнь казалась ему невыносимой.
– Мне очень неудобно. Хуан Антонио не должен был так поступать, – сказала Даниэла, когда официант принял заказ и ушел.
– Он был вашим мужем, и его ревность понятна, – отозвался Алехандро.
– Ему придется обо мне забыть, я не желаю его больше знать, – твердо произнесла она.
Алехандро понимающе глядел на нее:
– Всегда так грустно, когда муж и жена разводятся.
– Я не могла не развестись, – объяснила женщина. – Вы ведь знаете. Я вам рассказывала. Вы почему-то сразу вызвали у меня доверие.
Официант принес пирожные.
– Вы до сих пор любите его? – спросил Алехандро. Даниэла вздрогнула.
– Не знаю… – медленно произнесла она.
– У вас такая тяжелая жизнь, Даниэла, – покачал головой Алехандро.
Даниэле было приятно сочувствие этого человека. В душе ее после разговора с Джиной и неожиданным столкновением с Хуаном Антонио творилось нечто невообразимое. А так хотелось спокойствия и уверенности! И ей вдруг показалось, что на Алехандро можно опереться.
– Да, – выдохнула она. – Люди, которых я любила и которым верила, от меня отвернулись.
– Если вы считали Монику своей дочерью, то, что она сделала, по-моему, ужасно.
– Я стараюсь не думать о ней. Знать, в какой она беде, и не иметь возможности ей помочь – это мучительно, – с болью в голосе произнесла Даниэла.
– Вы сделали все, что могли, – старался утешить ее Алехандро.
– Не знаю, все ли?
– Не грустите, Даниэла, – сказал Алехандро, наливая вино. – Знаете, мне кажется, нам можно перейти на «ты». Мы оба еще молоды, в самом расцвете сил.
– В расцвете сил? – переспросила она.
– В расцвете сил, – подтвердил он.
– Тогда за это и выпьем, – сказала Даниэла.
Они чокнулись.
Утром в офисе Даниэлы раздался звонок. Она сняла трубку и с удивлением узнала голос Хуана Антонио.
– По-моему, я ясно сказала, что не желаю видеть и слышать тебя, – сказала женщина.
– Ответь только, Джина сказала правду? Этот тип действительно твой жених?
– Я не обязана давать тебе объяснения, – сухо ответила Даниэла. – Моя жизнь тебя не касается.
Но Хуан Антонио был настойчив. Его голос звучал взволнованно.
– Даниэла, прости меня. Ты не представляешь, как нужна мне. Я мечтаю только об одном – вернуться к тебе.
Сердце Даниэлы забилось, но она не дала чувству одержать верх над собой:
– Это невозможно. У тебя новая семья, ты ждешь появления ребенка. Хотя меня все это не касается.
Хуан Антонио торопливо произнес:
– Я больше не живу с Летисией и никогда больше не встречусь с ней.
– Я знаю, Ханс сказал, – призналась Даниэла. – Но это ничего не меняет. Зло, которое ты мне причинил, никуда не денется. Я не смогу этого забыть, так что прощай и оставь меня в покое.
Женщина говорила это с горечью. Да, она любила его, но перенесенная боль была слишком сильной. Она не хотела верить Хуану Антонио. Даниэла не знала, правильно ли она поступила, но иначе сделать не могла.
Однако не прошло и часа, как Хуан Антонио появился в ее офисе.
– Даниэла, ты имеешь право так говорить, – сказал он. – Но, я думаю, лучше отбросить гордость и довериться своим чувствам.
– Я не собираюсь доверять никому и ничему. С меня хватит страданий, – решительно сказала Даниэла.
– Ты меня больше не любишь? – тихо спросил Хуан Антонио.
Они молча смотрели друг на друга. Наконец, Даниэла, вздохнув, произнесла:
– Уходи, не мучай меня.
Хуан Антонио взял ее руки в свои и умоляюще сказал:
– Даниэла, давай снова поженимся и уедем куда-нибудь подальше, где нам никто не будет мешать.
Она покачала головой:
– Пожалей меня. Мне слишком тяжело. Я хочу начать новую жизнь. Без тебя.
Хуан Антонио смотрел ей в глаза.
– Я не отступлю. Подумай о том, что я тебе сказал.
Он повернулся и вышел. Даниэла без сил опустилась в кресло.
В комнату вошла Джина. Она уже знала, что приходил Хуан Антонио.
– Может быть, тебе сжалиться над ним? – спросила она.
– Зачем ты сказала, что Алехандро – мой жених? – невпопад отозвалась Даниэла.
Джина улыбнулась:
– Чтобы посильнее разжечь его.
– Но ведь это неправда, – покачала головой Даниэла.
– Главное, что он ревнует, верно? – подмигнула Джина.
– Хорошо, что Алехандро тебя не слышал.
– Он был бы счастлив, – засмеялась Джина. – Вчера, когда он поцеловал тебя, у него даже глаза закатились от восторга. У меня глаз наметанный.
Даниэла улыбнулась, но тут же нахмурилась.
– Тоже мне, советчица, – сказала она. – С Фелипе-то опять поругалась?
– Ничего обидного я не говорила, – с невинным видом тветила та. – Я тихо ждала, что он признается мне в любви, и все.
– Почему же Фелипе наговорил тебе гадостей?
– Почему, почему? Потому что он псих!
– Ваша беда в том, что вы не хотите поверить друг другу.
– А как насчет вас с Хуаном Антонио? На твоем месте я не заботилась бы об этой Летисии. Пусть она катится ко всем чертям со своим ребенком. А ты живи с Хуаном Антонио.
– Он вернется к ней, я уверена. Ребенку нужны мать и отец. Он это знает…
Глава 38
Сония приехала к Даниэле в Дом моделей, когда было еще светло. Проходя через приемную, она поздоровалась с секретаршей. Та улыбнулась ей в ответ и сказала, что у сеньоры Лорентэ, кроме сеньоры Рейес, никого нет. Сония удовлетворенно кивнула и вошла в кабинет.
– Можно?
– Да, Сония, проходи, – отозвалась Даниэла.
Та села напротив нее и без всякого вступления спросила:
– Моника к тебе не приходила?
– Нет, а почему ты спрашиваешь? – удивилась Даниэла.
Сония озабоченно покачала головой:
– Очень жаль. Значит, не решилась. Вчера она была у меня, – объяснила Сония. – Она узнала о кознях Альберто и о его связи с Иренэ.
– Правда? – у Даниэлы сжалось сердце.
– Она очень подавлена и переживает из-за того, что натворила. Моника любит тебя, Даниэла, и прийти к тебе ей помешал только стыд.
Джина, сидевшая рядом, от волнения встала:
– А где она сейчас? Надо найти ее.
– Нет, я не буду ее искать, – нахмурившись, сказала Даниэла.
– Почему? – спросила Джина.
– Если Моника хочет меня увидеть, она должна сама прийти.
Сония вмешалась:
– Я ведь объяснила, что ей очень стыдно. Она боится, что ты прогонишь ее.
Даниэла решила объясниться:
– Я не хочу давать ей повод снова сказать мне то, что я уже слышала от нее. Что я ей и не мачеха, что только благодаря ей и Хуану Антонио мне удалось найти семью.
– Даниэла права, – грустно сказала Джина. – Монике надо перешагнуть через свою гордость.
Она вопросительно смотрела на хозяйку кабинета. Та болезненно поморщилась и сказала:
– Годы, которые я прожила с Моникой и Хуаном Антонио, – это прекрасный сон. Но я уже проснулась, а назад не вернешься.
Джина подсела к ней:
– Если бы Моника все же пришла, что бы ты сделала?
– Я бы обняла девочку, сказала, что люблю и прощаю ее. И защитила бы от Альберто.
– Единственный, кто знает, где сейчас Моника, так это Маргарита, – как бы невзначай сказала Сония.
– Хочешь, я схожу к ней? – оживленно предложила Джина.
Даниэла задумалась.
– Нет, лучше подождать, – вздохнула она. – Может быть, Моника действительно придет ко мне, как говорит Сония.
Иренэ и Альберто осматривали Дом моделей, на который они положили глаз. Переговоры с владельцем шли успешно. Суда по всему, он был согласен уступить предприятие, хотя запросил немало. Но парочка авантюристов считала, что дело того стоит. Их грела мечта о мести. К тому же, теперь они убедились, что дом действительно хорош.
– Он просто чудо! – твердила ошеломленная Иренэ.
– Еще бы, – хмыкнул Альберто, – при такой-то цене!
– Да, о такой сумме даже думать страшно.
– Зато дом будет твоим навсегда! – обнял ее за плечи Альберто.
– Это верно, – кивнула она и мечтательно произнесла: – Скоро Дом моделей Иренэ Монтенегро распахнет свои двери…
– Мексике и всему миру, – подхватил Альберто.
Эдуардо и Федерико долго решали, как быть. Фико считал, что Монике можно верить. Лало не был в этом убежден. И еще его останавливала мысль о чужом ребенке, которого родит Моника. Но, вспоминая заплаканные глаза на милом лице, он понимал, что не сможет жить без этого слабого и гордого существа. В конце концов жалость, стремление помочь и любовь пересилили все остальные чувства. Друзья отправились к Маргарите, чтобы разузнать, где прячется Моника. Однако девушка не могла сказать ничего определенного.
– Я не обманываю, ребята, – растерянно говорила она. – Моника чуть не подралась со мной, когда узнала о нас с Рамоном. Я же вам рассказывала…
– Где же она может быть? – озабоченно произнес Эдуардо.
– Я думала, что у Дениз – это наша общая подруга. Я звонила туда, но там сказали, что Дениз уехала в Монтеррей, – поведала девушка.
– Так, может, Моника уехала с ней? – подскочил Федерико.
Но Маргарита покачала головой:
– Не думаю, хотя странно, что Дениз уехала, не попрощавшись со мной.
– Вы очень дружны? – осведомился Фико.
– Она больше дружит с Моникой, но и со мной тоже.
Эдуардо хлопнул себя по коленям и встал:
– Ну все, мы у тебя слишком засиделись.
– Я вам очень рада, – искренне улыбнулась девушка. Они стали прощаться, как вдруг в комнату заглянула служанка и сказала кому-то, кто был за дверью.
– Она здесь, проходите.
– Спасибо, – сказал, входя, Альберто.
Молодые люди с недоумением уставились на него.
– Привет, сынок, – сказал Альберто, обращаясь к Эдуардо. – Моя жена, наверное, тоже где-то тут прячется, а? – и он захохотал.
Эдуардо сжал кулаки. Маргарита, нахмурившись, спросила:
– Что вам здесь надо?
– Пришел разузнать, где наша дорогая Моника, – усмехнулся Альберто.
– Я ничего не знаю. Убирайтесь из моего дома, – сказала девушка.
– Не надо так сердито, детка, – развязно протянул Альберто.
Эдуардо сделал шаг вперед:
– Ты что, не слышал? Вот отсюда!
– Не смейте приходить ко мне, – топнула ногой Маргарита.
– Маргарита, я спрашиваю, где Моника? – с угрозой в голосе произнес Альберто.
– Вам сказали, что мы не знаем, – выступил вперед Федерико.
– Я вам не верю, – сказал Альберто, обводя всех злым взглядом.
– Сколько раз тебе повторять? Проваливай! – не столько сказал, сколько прорычал Лало.
– Не горячись! – ухмыльнулся Альберто. – Не забывай, я все-таки твой отец и могу сделать тебе а-та-та!
Эдуардо и Федерико подступили к нему с двух сторон.
– Ладно, ладно, – отстранился Альберто. – Я уйду, но с одним условием.
– Никаких условий! – воскликнула Маргарита.
– Скажи Монике, чтобы она не пряталась от меня. Рано или поздно я ее разыщу.
Помолчав, он сказал:
– Лало, выйдем на минутку, мне надо с тобой поговорить.
– Пошел к черту! – буркнул Эдуардо.
– Ну как хочешь, – сказал Альберто и сел в кресло.
– Пошли, – сердито бросил ему Лало. Альберто встал и двинулся к двери. – Я сейчас вернусь, – обратился юноша к Фико и Маргарите.
Они вышли.
– Гнусный тип, – с омерзением произнесла девушка.
– Не понимаю, как Моника могла им увлечься, – пожал плечами Федерико.
За порогом Эдуардо яростно бросил отцу в лицо:
– Со мной можешь не изображать ни мученика, ни падшего ангела! Меня ты не проведешь!
Скинув маску, Альберто злобно оскалился:
– Ладно, если хочешь правду… Я вас всех презираю – тебя и твою замечательную семейку. Но передай Каролине, чтобы она не забывала обо мне. Я отомщу. Вы даже не подозреваете, что я вам готовлю.
Он похлопал юношу по щеке, но тот отшвырнул его руку.
– Берегись! Перед тобой вовсе не тот беззащитный ребенок, которого ты когда-то оставил. Я сумею защитить своих.
– Посмотрим, – презрительно сказал Альберто, – Со мной тебе тягаться трудно, щенок.
Эдуардо замахнулся, чтобы ударить его. Альберто отвернулся и пошел к машине.
Лало проводил его взглядом и, убедившись, что он уехал вернулся в дом.
– Ну что? – спросил Федерико.
– Он мне угрожал. Ничего другого он не умеет, – мрачно сказал Эдуардо.
Даниэла сидела в гостиной с книгой в руках, но никак не могла сосредоточиться на чтении. Она даже обрадовалась, когда вошедшая Мария отвлекла ее вопросом по хозяйству.
– Никак не могу отвлечься от мыслей о Монике, – сказала она.
– Разыщите ее, сеньора!
Даниэла замахала руками.
– Я вам объяснила, почему не могу сделать этого!
Мария подошла к ней.
– Она неразумная, капризная девочка. Но вы-то нет! И вам известно, что именно сейчас вы нужны ей, как никогда!
– Вот в этом я не уверена. Боюсь, она не пришла ко мне потому, что я для нее слишком мало значу. И пусть она не с Альберто – она предпочитает быть одна, а не со мной.
Мария вышла, прижимая платок к глазам. Даниэла отложила книгу в сторону и задумалась. Ей вдруг показалось, что она ведет себя, как Джина с Фелипе.
Утро было солнечным, но Фелипе это не радовало. Мысли у него были тревожными. Он спустился по лестнице, чтобы дать распоряжения рассыльному адвокатской конторы, и вдруг увидел Джину, которая стояла в холле, прислонившись к стене. Не задумываясь, словно их последняя перебранка и не прерывалась, он сказал:
– Привет! Я не думал, что ты придешь так быстро.
– Я просто умираю от желания увидеть тебя, – язвительно ответила Джина.
– Понятно, – в тон ей продолжал адвокат. – Ты сходишь с ума от любви ко мне и пришла умолять о прощении.
– Ах ты, мой ясновидец! Ты, верно, хочешь, чтобы я встала на колени и поцеловала тебе ноги. Я так и сделаю.
Она подошла к Фелипе и ударила его в солнечное сплетение. Он сморщился от боли.
– Если ты пришла, чтобы драться, ты могла бы оставаться дома, – отдышавшись, сказал адвокат.
– Я хотела бы изувечить тебя! – яростно прошипела Джина. – Никто и никогда не оскорблял меня так, как ты!
– Ты ничего другого и не заслуживаешь! Можешь катиться ко всем чертям вместе со своим тупым немцем.
Джина, сердясь на себя и на Фелипе, сказала:
– Я не поехала с Хансом, но вовсе не из-за тебя, а из-за своих детей и потому, что мне не хотелось в Европу, понял?
– А! – засмеялся адвокат.
– Заткнись! – в сердцах крикнула Джина, стукнув его сумочкой.
– Просто Ханс все обдумал и не захотел показывать тебя своим друзьям. Именно это он и сказал мне на прощание.
– Берегись, мой дорогой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61