– Ты очень несправедлив ко мне, – заметила Летисия.
– Ладно, хватит! И предупреждаю, не вздумай появляться на похоронах! – Хуан Антонио увидел, как исказилось лицо Летисии, она готова была заплакать. – Только не начинай лить слезы! Этого еще не хватало!
– Какой ты бесчувственный! Что ты мне здесь наговорил! Как ты со мной обращаешься! – возмутилась Летисия.
– Ты не заслуживаешь другого отношения! – Хуан Антонио помолчал и добавил: – Летисия, будет лучше, если мы разойдемся.
– Нет! Я этого не допущу! – взвизгнула Летисия. – Ты что, меня за дурочку считаешь? Тогда ты просчитался! Из-за тебя я ушла из дома. Мои родные отвернулись от меня. Они стыдятся меня! Ты должен, обязан жениться на мне. Тебе не отвертеться!
Хуан Антонио никак не отреагировал на ее истерику.
Глава 31
На утро следующего дня донья Аманда проснулась поздно. Дети уже ушли в школу, а Херардо и Лало в контору. Дома была только Каролина. Настроение у Аманды было хорошее. У нее всегда поднималось настроение в те дни, когда она относила деньги в банк. А сегодня был именно такой день. Аманда с вечера пересчитала деньги, перетянула толстую пачку резинкой и положила в свою выходную сумочку, которую она хранила в комоде гостиной. Аманда позавтракала с Каролиной, вставшей тоже поздно, потому что накануне она провела почти всю ночь у гроба Ракель. Аманда вернулась к себе в комнату и открыла шкаф, раздумывая, что ей надеть для похода в банк. Она выбрала шелковую блузку, которую ей подарила Каролина на День матери в прошлом году. Слегка смочив кончики пальцев любимыми духами «Маха», Аманда мазнула ароматной жидкостью за ушами, оглядела себя в зеркало и осталась довольна. Аманда вышла в гостиную и достала свою сумочку. Уже в дверях она открыла ее, чтобы положить ключи, и обнаружила, что деньги пропали. Аманда перерыла сумку, но денег не было. Она позвала дочь.
– Боже мой, мама! – воскликнула Каролина. – Этого не может быть! Ты, наверное, запрятала их куда-то и забыла.
– Я вчера положила их в эту сумку. Деньги исчезли, – Аманда сидела на стуле в гостиной, держась за сердце. – Я хоть и старуха, но из ума еще не выжила! Ты же знаешь, что по части денег я любому дам сто очков вперед.
– Но взять их никто не мог. Постарайся вспомнить, куда ты их положила, – растерянно проговорила Каролина.
– Я помню, что я их пересчитала и положила сюда, – ответила Аманда, указывая на пустую сумку. – Кто-то их взял. Я думала, что в этом доме нет воров, но я ошиблась!
– Кто это мог сделать?
– Подумай сама, может быть, догадаешься. Я все выясню, уверяю тебя! Речь идет о значительной сумме. И взять их мог только один человек – Рубен, – сказала Аманда.
– Рубен не мог обворовать тебя! – воскликнула Каролина.
– А у меня такой уверенности нет, – возразила Аманда. – Ну посуди сама: Херардо и Лало не могли этого сделать, так?
– Как тебе могло прийти в голову, что Рубен способен на кражу! – возмутилась Каролина.
– Значит, их взяла ты! – с иронией в голосе произнесла Аманда.
– Конечно, нет, – нахмурилась Каролина.
– Тогда, Луисита?
– Ох, мама! Поищи их у себя. Они наверняка где-нибудь в твоей комнате, – посоветовала Каролина.
– Как только Рубен вернется, я заставлю его признаться, куда он дел мои деньги! Я этого так не оставлю! – разбушевалась Аманда. – Если он потихоньку бегает к своей красотке, то эта девица должна жить припеваючи… на мои-то деньги!
Каролина недоверчиво посмотрела на мать и сокрушенно покачала головой.
У школы Рубена поджидали приятели. Они весело приветствовали его. Рубен рассказал, что вчера он опять был у Лорны.
– Она так обрадовалась! Не думайте, я не хвастаюсь, но она от меня без ума! – заявил он друзьям, смотрящим на него с затаенной завистью. – У меня были проблемы с деньгами, но я все уладил. Лорна – моя женщина, и я должен ее содержать.
– Слушай, а когда ты нас снова поведешь к подругам Лорны? – заискивающе заглядывая Рубену в глаза, спросил один из приятелей.
– А ты приготовил мне домашнее задание? – с важным видом спросил Рубен.
– Да, как всегда, – ответил приятель, доставая из портфеля тетради и протягивая их Рубену. – Должен же я отплатить тебе за то, что ты для нас делаешь.
Прозвенел звонок, и ребята побежали в класс.
Давид появился у Альберто мрачный и настороженный. Альберто встретил его с напускным радушием:
– Куда ты вчера запропастился? Я звонил тебе целый день!
– Я не обязан перед тобой отчитываться! – буркнул Давид и, кивнув в сторону спальни, осведомился: – А Моника? Где эта юная сеньора Сауседо?
– Пошла пройтись с подружкой, – ответил Альберто.
– Ну и к лучшему!.. У меня нет ни малейшего желания с ней встречаться. Хотя, может, и придется, – сказал Давид с затаенной угрозой в голосе.
– Что-то ты начал возникать… – задумчиво посмотрел на друга Альберто. – Слушай, не начинай…
– Я хочу получить половину твоих денег, – неожиданно заявил Давид.
– Ты с ума сошел! – Альберто не знал, возмутиться ли ему или рассмеяться.
– Не больше, чем ты, – парировал Давид. – Альберто, мне нужны деньги! И я не шучу!
– И не проси, – отрезал Альберто. Взгляд его стал жестким. – Деньги мои, и если я тебе что-то и давал, то делал это по доброй воле, а не потому, что чем-то тебе обязан.
– Не вынуждай меня рассказать Монике правду! – нахмурился Давид. – Да и полицию может заинтересовать кое-что из того, что я знаю.
– Твои угрозы просто смешны, – хмыкнул Альберто. – Что ты задумал? Я же с самого начала посвятил тебя в свои планы…
– Иренэ в этих планах не фигурировала, – возразил Давид. – Ты предал меня!
Давид тяжело опустил руку на плечо Альберто.
– Я знаю, что делаю, – сказал Альберто, скидывая его руку. – Если тебе так не терпится, то иди к черту! Обойдусь и без тебя!
– Тебе решать, как мы расстанемся… Как враги или как друзья? – от внимания Давида не ускользнула легкая усмешка на губах у Альберто. – Для тебя все так просто, правда?
– Мне не хотелось бы терять твою дружбу, – солгал Альберто. – Ты же знаешь, как я тебя люблю. Что ты так нервничаешь? Похоже, что отдых на острове Канкун не пошел тебе на пользу.
– Не смей надо мной насмехаться! Это добром не кончится! – предупредил Давид.
– Ну что ты! Я и не собирался насмехаться! – пожал плечами Альберто. – Как только у Моники родится ребенок и я вытяну из Иренэ все, что смогу… мы с тобой уедем куда-нибудь подальше, где сможем вознаградить себя за все. Слушай, я тебе подыщу там роскошную невесту, какую-нибудь потрясающую девицу из тех, у которых ноги растут от шеи, а? Ты будешь безумно счастлив!
Альберто, довольный, рассмеялся, глядя на насупившегося Давида.
Фелипе чувствовал себя неловко, выслушивая упреки Херардо.
– Конечно, мне жаль Мануэля! Или ты думаешь, что у меня сердце из камня? – на лице Фелипе было написано смущение.
– Тебе следовало быть на панихиде, – сказал Херардо, перебирая почту на столе.
– Мы с Мануэлем никогда не были друзьями, – оправдывался Фелипе. – И потом… ты прекрасно знаешь, почему меня там не было.
– Конечно, ты боялся увидеть Джину.
– Ты спятил! – возмутился Фелипе. – Это она должна меня бояться!
– Даниэла была на панихиде. И Хуан Антонио тоже. Они просто не замечали друг друга, и все! – сказал Херардо.
– А я не могу не замечать Джину! – признался Фелипе. – Как только я ее вижу, я готов отхлестать ее по физиономии. Зачем мне эти трудности?
– У вас двое детей, – резонно заметил Херардо. – Даже в разводе надо уметь поддерживать нормальные, ровные отношения. Хотя бы из-за детей!
– Наверное, ты прав, – согласился Фелипе.
– Я же знаю, что говорю, – назидательно произнес Херардо. – Твои дети должны расти в обстановке полной гармонии. Им просто необходимо чувство уверенности. Не важно, что вы с Джиной развелись, дети рассчитывают на вас. Вы для них по-прежнему самые близкие люди.
– Джина и так их навещает каждый день, – буркнул Фелипе.
– Но они никогда не видят вас вместе, – возразил Херардо.
– Ну хорошо, хорошо, – согласился Фелипе. – Я попытаюсь с ней объясниться. Но к прежнему возврата нет! Предпочитаю хранить верность Стройной Малышке.
Друзья рассмеялись.
Фико отодвинулся от стола, намереваясь встать, но услышал шаги. В кабинет зашла секретарша с маленьким подносом в руках, на котором стояли две чашки кофе. Она поставила чашку с кофе ему на стол, а вторую – на стол Лало. Оба молодых человека поблагодарили девушку. Секретарша вышла.
– Сесилия и Марта могли бы стать нашими невестами, – сказал Лало, размешивая сахар в чашке.
– Это еще зачем? – удивился Фико. – Сесилия, конечно, симпатичная, но мы еще не так близко знакомы…
– Ты же слышал, что вчера сказала Марта, – улыбнулся Лало. – Сесилия рисует сердечки и вписывает имена: «Сесилия и Фико».
– Не издевайся! Мне ее жалко, – сказал Фико, наморщив лоб.
– Она в тебя влюбилась, – уверенно заявил Лало. – Надеюсь, ты больше не питаешь иллюзий насчет Летисии?
– Нет, конечно, – мотнул головой Фико, – уже нет.
– Тогда приударь за Сесилией! Она может стать твоей любимой на всю жизнь, – сказал Лало и осекся, вспомнив о чем-то. – Вот мы здесь болтаем о девушках и всяких глупостях, а сеньора Ракель…
– Да не мучай ты себя! Мы же ничего не знали… А то разве мы пошли бы на дискотеку? – Фико поставил пустую чашку на край стола.
И друзья вновь вернулись к работе.
Даниэла и Джина приехали поздно на работу и сразу разбрелись по своим кабинетам. Джина вошла к себе. Навстречу ей из кресла поднялся улыбающийся Ханс. Он ожидал, что Джина бросится ему на шею, но она остановилась в растерянности.
– Ты мне не рада? – спросил Ханс.
– Рада, конечно. Просто я думала, что ты не вернешься.
– Я же обещал… Мне надо было уладить кое-что на работе, – говорил Ханс, а сам внимательно всматривался в Джину. – Честно говоря, я хотел дать тебе время все обдумать и понять, чего же ты хочешь на самом деле.
– Если откровенно, то я ничего еще не решила, – ответила Джина.
– Ты вернулась к Фелипе?
– Нет! Мы развелись. Я с ним не встречаюсь, – как-то чересчур легко произнесла Джина.
– А дети?
– О, с ними я вижусь каждый день! Мы обедаем вместе, – глаза у Джины потеплели, а сама она как бы оттаяла. – Но это все равно не то. Они так скучают, бедняжки! А где ты остановился?
– В гостинице, – ответил Ханс.
– Даниэла рассердится, что не у нее. Да, знаешь, после развода я живу у Даниэлы, – привычно тараторила Джина.
Ханс смотрел на Джину, пытаясь понять, что же в ней изменилось. Но что-то определенно изменилось.
– Так будет лучше Джина! Тем более раз вы живете вместе, – сказал Ханс и решил спросить напрямик: – А о нас что ты решила?
– Я совсем запуталась, я же сказала, – смеясь ответила Джина и потрепала его по щеке. – Я даже не знаю, что я чувствую к Фелипе…
– А ко мне? – спросил Ханс, и кровь отхлынула у него от лица.
– Я тебя очень люблю, Ханс, – задумчиво сказала Джина, – но думаю, что это… физическое влечение. Давай не будем сейчас об этом, ладно? Пойдем к Даниэле!
А у Даниэлы в это время сидела Сония и жаловалась на Рамона, одиночество и свою загубленную жизнь.
– Что бы ты ни говорила, а Рамон прав. Ты его шантажируешь, – выслушав ее, сказала Даниэла.
– Ну и пусть! Лишь бы он меня не бросил! – упрямо наклонила голову Сония.
– И ты надеешься удержать его силой? – спросила Даниэла, глядя на Сонию со смесью осуждения и сострадания.
– Да! Я не хочу его потерять. Он останется со мной, – как заклинание твердила Сония.
– Я не согласна с тобой. Если он хочет уйти… – начала Даниэла.
– А я не позволю! – ещё раз повторила Сония.
– Рано или поздно ему это надоест. И он все равно уйдет, что бы ты ни делала и ни говорила, – Даниэла решила перевести разговор на волнующую ее тему: – Моника должна узнать о том, что происходит, но мне она не поверит.
– Если Иренэ в положении, то это легко проверить, – пожала плечами Сония.
– Да, это будет ясно, но через несколько месяцев, – без особого энтузиазма согласилась Даниэла. – А если она все будет отрицать? Скажет, что ребенок не от Альберто? Ведь Моника верит всему, что он ей говорит!
– А если мне поговорить с ней? – предложила Сония.
– Тебе она тоже не поверит! Она знает, что мы в хороших отношениях.
В это мгновение открылась дверь, и на пороге появилась Джина в сопровождении Ханса. После радостных приветствий и обмена новостями, Даниэла высказала-таки Хансу свое неудовольствие из-за того, что он остановился в гостинице, а не у нее.
– Я понимаю ход твоих мыслей, но хочу, чтобы ты знал, что в моем доме ты всегда желанный гость! – сказала Даниэла, тепло улыбаясь.
Ханс растроганно улыбнулся и счел необходимым выразить соболезнование по поводу смерти Ракель.
– Мы все расстроены. Она была замечательной женщиной! Когда она умерла, я не сразу поняла, в чем дело… Она улыбалась… Долорес права. Какая милая у нее была улыбка! – Даниэла печально опустила голову.
– По крайней мере, она умерла счастливой, любимой и окруженной заботой своих близких, – успокаивающе произнесла Джина.
– Всего этого так не хватает нам троим, – заметила Сония.
– Прекрати, а то я заплачу, – сказала Джина.
Даниэла посмотрела на часы:
– Сейчас поедем пообедать куда-нибудь, а потом на кладбище.
– Я бы хотел поехать с вами, – вызвался Ханс.
– В этом нет необходимости. Похороны действуют угнетающе, – пыталась отговорить его Джина.
– Не имеет значения, – сказал Ханс и, обращаясь к Даниэле, спросил: – А вы виделись с Хуаном Антонио?
– Да, вчера. Он очень доволен. У них с Летисией будет ребенок. Ну, а раз мы разведены, он, наверное, женится на ней, – напуская на себя безразличный вид, ответила Даниэла.
– Ну, я пойду! – сказала Сония.
– Нет, оставайся! Поедем обедать вместе, – остановила ее Даниэла.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Фелипе. Он приехал, чтобы поговорить с Джиной, как ему советовал Херардо, но увидев рядом с Джиной Ханса, забыл начисто о своих благих намерениях. Глаза у него налились кровью.
Даниэла хотела разрядить обстановку:
– Фелипе, Ханс только что приехал из Германии и зашел ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61