– Может быть, вы сходите пообедать? А то уже поздно, а вы, наверное, проголодались.
Даниэле не хотелось есть, поэтому она предложила остаться с Ракель, пока остальные сходят в ближайшее кафе.
Оставшись с Даниэлой, Ракель не стала больше скрывать своей тоски:
– Мне очень трудно сохранять спокойствие, Даниэла, – голос Ракель прерывался глухими рыданиями. – Ты можешь себе представить, что я сейчас чувствую. Так горько сознавать, что тебе придется навсегда расстаться с теми, кого любишь, – Ракель глубоко вздохнула, – эти месяцы пролетят, как миг.
– Не плачь, не надо, успокойся, – Даниэла почувствовала, как к ее горлу подступает комок. – Как бы то ни было, последнее слово еще не сказано.
– Нет, Даниэла, все уже ясно. Я стараюсь не показывать вида в присутствии Мануэля и Долорес, но вряд ли моих сил хватит надолго.
Ракель хотела еще что-то сказать, но ей помешал приступ кашля. Даниэла смотрела на нее и чувствовала, как ее сердце сжимается от жалости. Да, в глубине души она недолюбливала Ракель из-за того, что та продолжала поддерживать отношения с Иренэ, но сейчас Даниэла готова была отдать что угодно, лишь бы вернуть ей здоровье Словно угадав мысли Даниэлы, Ракель проговорила:
– Я всю жизнь считала, что ты испытываешь неприязнь ко мне из-за того, что я была подругой Иренэ.
– Нет, – возразила Даниэла, – вы с ней разные люди, а о человеке судят по его делам.
– Спасибо тебе, Даниэла, – глаза Ракель лихорадочно заблестели, – жаль только, что я слишком поздно услышала это от тебя.
– Я на самом деле хочу дружить с тобой, – Даниэла подошла к изголовью кровати и хотела поправить подушку. – Мы можем теперь почаще видеться друг с другом.
– Только у меня уже не остается на это времени, – печально ответила Ракель, – моя жизнь подходит к концу.
– Не думай об этом, Ракель, в человеческом сознании заключена огромная сила, а у тебя есть многое, ради чего стоит жить.
…Прошло еще несколько дней. Долорес и Мануэль продолжали регулярно навещать Ракель в клинике, Даниэла тоже не забывала о ней, искренне стараясь хоть как-нибудь скрасить ее пребывание в больничной палате. Заезжал к ней и Хуан Антонио. Маленький Мануэль Хустино тоже однажды навестил мать вместе с Акилесом. Правда, Долорес постаралась поскорее выпроводить их из палаты. Она не хотела, чтобы мальчик догадался, что Ракель тяжело больна.
Все это время Ракель усиленно лечили. Ей назначили курс интенсивной химиотерапии, делали облучение. Все заметили, что ее кожа приобрела землистый оттенок, а густые пышные волосы сделались ломкими и стали выпадать целыми прядями. Ракель понимала, что это побочные результаты лечения, но ей все равно становилось не по себе, когда по утрам она видела, что подушка сплошь усыпана ее волосами.
Долорес во время своих визитов старалась подбодрить невестку. Она всегда умела вспомнить что-нибудь веселое из своей жизни, подолгу просиживала в изголовье постели Ракель, рассказывая ей о том, как они славно будут проводить время, когда она вернется домой. Долорес старалась не слишком часто заводить разговоры о болезни своей неве стки. Она понимала, что лишнее напоминание об этом вряд ли пойдет на пользу Ракель.
Ракель в свою очередь тоже из всех сил пыталась выглядеть спокойной. Вот и сейчас она сидела, опершись о подушку, и не торопясь разговаривала со свекровью.
– Вообще-то я чувствую себя не так уж плохо, только у меня какая-то слабость во всем теле, – сказав это, Ракель закашлялась.
– Да, конечно, и кашель никак не проходит.
– Ну уж ничего не поделаешь, – Ракель попыталась улыбнуться, – мне придется с этим примириться. Вы же сами знаете, он уже не прекратится.
– Милосердие святой девы не знает границ, – голос Долорес звучал твердо. – Я уже несколько раз молилась ей за тебя. Ты не знаешь, как горячо я к ней обращалась. Она наверняка услышала мои молитвы.
– Я тоже много молилась, Долорес, – Ракель ненадолго задумалась. – Если бы Господь дал мне еще несколько лет жизни, я была бы очень рада.
И вот настал долгожданный день. Ракель выписали из клиники. Наконец-то она снова была дома, куда уж и не чаяла вернуться. По этому поводу Долорес решила устроить семейный праздник, на который пригласила Хуана Антонио и Даниэлу. В ожидании гостей Долорес, Ракель и Мануэль Хустино неторопливо беседовали между собой, расположившись в гостиной. Мануэль был очень удивлен тем, что его мать поручила Акилесу приготовить праздничный обед, признаться, он никак не ожидал от секретаря Долорес познаний в кулинарном искусстве.
Долорес, как всегда, завела разговор на свою любимую тему: о том, как они вместе будут весело проводить время и какие развлечения ждут их впереди.
Мануэль, казалось, не слишком воодушевился идеями матери:
– Ты опять собираешься начать свои похождения?
– Не «собираешься», а «собираемся», – возразила Долорес сыну. – Пора бы мне уже подыскать себе нового мужа. – При этом она вспомнила о Хустино и задумалась.
Праздник, устроенный Долорес, удался на славу. Мануэль напрасно иронизировал над поварскими способностями Акилеса. Он сумел приготовить великолепный обед.
Хуан Антонио и Даниэла не жалели, что приняли приглашение. Долорес показала гостям, как они с внуком умеют танцевать современные танцы.
Даниэла хохотала от души. Даже Ракель улыбнулась несколько раз, глядя, как ее сын выделывает самые невероятные па вместе с бабушкой, которая вовсе не думала уступать ему. Казалось, Ракель на время позабыла о своем смертельном недуге.
Веселье продолжалось допоздна. Наконец гости, сердечно попрощавшись с хозяевами, отправились домой.
Сидя в машине рядом с мужем, Даниэла не могла без улыбки вспомнить о том, как танцевала Долорес:
– Ну, дорогой, я уже давно так не смеялась.
– Я же всегда говорил, – Хуан Антонио на секунду оторвал взгляд от дороги, – Долорес с каждым днем все больше сходит с ума. Они с Джиной могли бы составить отличный дуэт.
Глава 15
С каждым днем Рамон все больше убеждался, что в его отношениях с Сонией назревает важная перемена. Он устал от ее постоянных вспышек ревности. Конечно, он понимал, что годы берут свое, что именно поэтому Сония сделалась такой нетерпимой и подозрительной. Она теперь болезненно реагировала на каждый телефонный звонок, если голос говорившего не был ей знаком. Рамон обратил внимание, что в его отсутствие Сония стала заглядывать в его дипломат и даже проверять карманы его одежды. Ее все время преследовала мысль, что у Рамона появилась другая женщина, и от того, что она не находила никаких подтверждений своим опасениям, ее подозрения усиливались.
Хотя Сония и обещала Рамону больше не сидеть дома и завести себе новых знакомых, она не спешила этого делать. Ей было трудно ломать свою многолетнюю привычку к одиночеству, и она по-прежнему проводила целые дни в обществе любимого кота.
В эти дни Рамон часто вспоминал слова Альмы, сказанные восемь лет назад. Она тогда предупреждала Рамона о том, что со временем он надоест Сонии и она выгонит его из дому. Теперь Рамон ловил себя на мысли, что Альма ошибалась в своем пророчестве, сегодня ему самому зачастую очень хотелось, чтобы Сония куда-нибудь подевалась. От этой мысли его начинала мучить совесть. Рамон прекрасно понимал, что всем, чего он достиг в жизни, он обязан одной только Сонии, что не будь ее, он бы до сих пор служил садовником или вернулся бы к себе в деревню, где его ждала нищенская жизнь.
Но отдавая себе отчет во всем этом, Рамон ничего не мог поделать с собой. Его чувства искали выхода. Поэтому его случайная встреча с Маргаритой не прошла для него бесследно. Тогда Рамон провел с ней совсем немного времени, и тем не менее с тех пор он часто вспоминал о Маргарите, и ему очень хотелось вновь с ней увидеться. Однако чувство вины перед Сонией не давало ему сделать это. Несколько дней Рамон провел в мучительной борьбе с самим собой. Он несколько раз порывался снять трубку и позвонить Маргарите, но в последний момент совесть заставляла его отказаться от этого шага.
Маргарита теперь тоже чувствовала себя одинокой. После того случая в ресторане, когда она дала пощечину Педро, она поняла, что в ее отношениях с матерью обозначилась трещина. Амелия упорно не хотела понять, с каким человеком она собирается связать свою судьбу. Напрасно Маргарита старалась переубедить мать. Все ее попытки неминуемо заканчивались ссорой. В своей безрассудной любви Амелия готова была считать врагом каждого, кто был не согласен с ее выбором.
У Маргариты оставался еще брат Фернандо, но он был слишком занят собственными делами и редко бывал дома. Впрочем, он тоже не одобрял решения Амелии.
Конечно, раньше Маргарита могла бы поделиться своими бедами с Моникой, но теперь у Моники было полно своих проблем, и Маргарите не хотелось, чтобы она стала переживать еще и из-за нее.
Поэтому встреча с Рамоном пришлась ей очень кстати. Маргарите было необходимо поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Ей хотелось встретиться с человеком, которому были бы небезразличны ее беды. Именно таким человеком и был Рамон. Добрый от природы, он не мог оставаться равнодушным к судьбе Маргариты. Тогда он, как мог, успокоил ее, сказав, что теперь она всегда может рассчитывать на его помощь.
Слова Рамона запали глубоко в душу Маргариты. Теперь она часто вспоминала об их случайной встрече. Ей очень хотелось еще раз увидеться с ним. Однажды Маргарита даже позвонила Рамону домой. Правда, она не стала называть себя и сразу положила трубку, услышав голос Сонии. Маргарита понимала, что ей вряд ли стоит строить серьезные планы насчет Рамона, но все равно было приятно сознавать, что на свете есть человек, который переживает за ее судьбу.
Сегодня Маргарита в очередной раз повздорила с матерью из-за Педро. Их ссору нельзя было назвать скандалом, и тем не менее у Маргариты остался неприятный осадок на душе, и она решила немного прогуляться, чтобы развеяться.
Маргарита вышла из дому и заметила Рамона, выходящего из машины ей навстречу. Увидев Маргариту, Рамон улыбнулся и проговорил:
– Я понимаю, что сейчас еще рано пить кофе, но вскоре мне нужно будет ехать на работу, – Рамон распахнул дверцу, предлагая Маргарите сесть рядом.
– Не беспокойся. Сегодня мне, как никогда, надо поговорить с кем-нибудь, – Маргарита не скрывала своей радости от встречи с Рамоном.
Через несколько минут они уже сидели за столиком в том же самом кафе, где были несколько дней назад. Маргарита рассказала Рамону, что произошло у нее дома за это время. Рамон внимательно слушал, лишь изредка перебивая Маргариту, и, наконец, поинтересовался:
– А что думает об этом твой брат?
– Фернандо, похоже, не собирается жить с нами вместе, – ответила Маргарита после минутного раздумья, – ему нет дела до моих отношений с матерью. Но, по-моему, он будет против их свадьбы. Наверное, поэтому она до сих пор не хочет ничего говорить ему.
Рамон понимал, что Маргарите, по-видимому, не очень приятно рассказывать о своих проблемах, поэтому он поспешил сменить тему разговора. Они вспомнили о Монике, о несчастье, которое свалилось на ее плечи. Потом Рамон сам не заметил, как начал жаловаться Маргарите на свою жизнь.
– Наша жизнь с Сонией становится невыносимой. Иногда мне всерьез хочется расстаться с ней, но у меня не хватает духа. – Рамон тяжело вздохнул.
– Она тебя очень любит, – возразила ему Маргарита, – и будет страшно переживать, если ты уйдешь.
– Вся беда в том, – продолжал Рамон с грустью в голосе, – что теперь наши отношения не похожи на прежние. Мы с ней давно уже живем, как мать с сыном.
– Пока ты не нашел себе другую женщину, все еще можно как-нибудь уладить. Пока это еще не так страшно.
– Вся беда в том, что мне нравится один человек.
– И кто же? – Маргарита удивленно подняла брови.
Рамон смутился. Некоторое время он молчал, а затем проговорил, сделав рукой неопределенный жест:
– Да нет, никто. Не обращай внимания на мои слова.
Рамон отвез Маргариту обратно. По ее просьбе он остановил машину за несколько кварталов от ее дома. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел их вдвоем. Маргарита поцеловала на прощание Рамона в щеку и, выйдя из машины, не спеша направилась к дому. Сейчас ей вдруг очень захотелось побыть одной, хотя еще час назад она изнывала от одиночества, захотелось остаться наедине со своими мыслями, разобраться в своих чувствах к Рамону. Сейчас она даже забыла о том, что происходило у нее дома.
Придя домой, Маргарита не рассчитывала застать мать. В последнее время Амелия почти каждый вечер проводила вместе с Педро и обычно возвращалась довольно поздно. Но сегодня, увидев мать, Маргарита сразу вспомнила о своих неприятностях и не смогла удержаться, чтобы не задать Амелии каверзный вопрос:
– Интересно, чем занимается твой Педро, если он целые дни проводит с тобой?
– Он сам себе начальник, – вопрос дочери явно пришелся Амелии не по вкусу.
– Так чем же он все-таки занят? – продолжала настаивать Маргарита.
– Ну, предположим, он коммерсант.
– В этом случае ты станешь его самой удачной сделкой, – заметила Маргарита со злой иронией. – В последнее время ты только и делаешь, что тратишь на него деньги нашего отца.
– Имею же я право хоть немного развлечься? – попыталась возразить дочери Амелия.
– Тогда Педро должен сам за все платить, – Маргарита твердо стояла на своем, – в конце концов он все-таки мужчина.
Разговор матери с дочерью постепенно перерестал в очередную ссору. Реплики Амелии становились все грубее. Маргарита тоже больше не стеснялась в выборе выражений.
В этот момент в комнате появился Фернандо. Ни Амелия, ни Маргарита вовсе не ожидали его увидеть. Обе они уже привыкли к тому, что Фернандо редко бывал дома.
Он тоже очень удивился, увидев, что Амелия и Маргарита ссорятся. Раньше в их семье этого не случалось. Заметив сына, Амелия, казалось, охладила свой пыл и немного успокоилась. Однако Маргарита решила довести начатый разговор до конца:
– Теперь, когда вся наша семья наконец собралась вместе, ты бы могла нам все рассказать, мама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61