Дульсина после длинного и торжественного вступления о том, как она любит, несмотря на все ссоры, Рикардо и как ей больно видеть его постоянно обманутым и попросту смешным в глазах Розы, сообщила, наконец, о Розиной беременности.
Он не поверил. Она еще раз заявила ему, что Роза ждет ребенка от другого мужчины.
— Да спроси, наконец, у нее самой, — сказала она. И он рванулся из комнаты.
Браулио с интересом смотрел на телефонную трубку, которую прижала к уху Мария Елена.
Она попросила женщину, с которой разговаривала, подождать минуточку и сообщила ему, что это звонит покупательница, которая хочет приобрести дом Линаресов.
— Не упускай рыбку! — посоветовал он.
— Да,но я обещала Линаресам подождать месяц.
— Какие еще обещания?!
Он недовольно вырвал трубку у нее из рук.
— Мы просим миллиард песо. Вы согласны? Паулетта, счастливая тем, что Роза вернулась и находится рядом с ней, ответила, что согласна и платит наличными.
Браулио предложил увидеться завтра в десять утра. Паулетта согласилась.
— А звать-то вас как? — спросил он.
— Паулетта Мендисанбаль.
— Ну а я буду Браулио Коваррубиас, — важно сообщил он и повесил трубку.
— Не жалко тебе Линаресов? — улыбнулась Мария.
— Еще чего! Заживем теперь как короли! — хлопнул он себя по коленям и, изображая страсть, стал клонить ее на кровать.
Роза и Паулетта с интересом разглядывали пару, сидевшую перед ними в номере гостиницы, где им было назначено свидание. Тут же присутствовал адвокат.
— Вы дом для этой красотки покупаете? — спросил Браулио Паулетту, кивая на Розу.
Паулетта подтвердила.
— Достойный ларец для такой драгоценности, — важно изрек он, пялясь на Розу.
— Заткните фонтан, — вдруг холодно сказала красотка, встала и вышла на балкон.
— Записать дом следует на имя моей дочери, — сказала Паулетта адвокату.
Он согласно кивнул.
— Через неделю документы будут готовы, сеньора. Мария предложила им кофе и вышла, чтобы приготовить его. Браулио тотчас оказался на балконе.
— Вот бы мне вместо моей — да тебя! Да я бы с тобой все денежки на Карибских островах промотал, — сказал он.
И деловито справился:
— Ты как, а?
— Я паяцев не люблю, — ответила Роза спокойно. Он оглянулся, и шепотом добавил:
— А моя и не узнала бы!..
— Пошел прочь!
Не перестававшая бояться за Розу Паулетта отпустила ее в кафе только потому, что знала: там ее ждет Рохелио.
Он попросил об этом свидании, потому что к нему прибежал потерявший голову Рикардо. Известие о Розиной беременности сводило его с ума, хотя он и допускал, что Дульсина лжет. Сам он не решался спросить об этом у Розы. И умолял сделать это брата.
Первым делом Роза сказала Рохелио, что дом Линаресов переходит в ее руки: мать купила его ей.
У Рохелио вдруг появилось какое-то неприятное чувство, когда он услышал эту новость.
Сообщение Розы показалось ему едва ли не бестактным.
— Для чего тебе этот дом, Роза? — поморщившись, спросил он.
— Секрет, — весело ответила она и заговорила об их с Линдой свадьбе, в которой собиралась принять самое деятельное участие.
— Я не хочу тебя никоим образом обижать своим вопросом, — сказал Рохелио наконец, — но должен спросить у тебя: правда ли, что ты ждешь ребенка?
Роза задумчиво посмотрела на него.
— Ты считаешь, что у тебя есть право спрашивать меня об этом?.. Что ж… а как ты узнал об этом?
Рохелио смутился, покраснел оттого, что приходится лгать, и наконец сказал, что не помнит, откуда у него эти сведения.
— А Рикардо знает? — спросила она.
— Нет.
Она попросила, чтобы он и впредь не знал. Пока.
— На каком ты месяце? — спросил Рохелио.
— На третьем.
— А кого загадала?
— Кого Бог пошлет.
— А имя уже придумала?
— Херман… Как тебе?
— Это имя твоего доктора?
— Да. Я прошу тебя ни слова не говорить Рикардо! Рохелио обещал.
До чего приятно сообщать людям хорошие новости! Матушка Мерседес с улыбкой смотрела, как Кандида ест. Впервые ее подопечная делала это с явным удовольствием. Увидев одобрительный смеющийся взгляд матушки, Кандида по-детски стала оправдываться:
— Не знаю, что со мной случилось, но мне почему-то ужасно хочется есть.
— Могу тебя обрадовать, дочь моя. Доктор Лагильо сказал мне, что на днях разрешит тебе вернуться домой.
Кандида посмотрела на Мерседес с улыбкой, которую уже давно никто не видел на ее лице. Но тут же эта улыбка погасла. Матушка поняла, о чем задумалась Кандида.
— У меня для тебя и еще одна хорошая новость. Здесь был полицейский агент. И он просил передать, что они сняли с тебя все подозрения: ты не имеешь никакого отношения к убийству Федерико Роблеса.
— Так его же убила Дульсина, — уверенно сказала Кандида.
Утром Леопольдина проснулась, как старая боевая лошадь, готовая к решительному сражению. Она не могла мириться с потерей дома Линаресами, у которых она прожила чуть не всю жизнь.
Она пока не знала, что именно она совершит. Но одно знала твердо, что пойдет к этим людям, к этой Марии Елене, завладевшей их домом, будет валяться у нее в ногах, будет грозить ей карами небесными, но усовестит, уговорит, умолит не лишать Линаресов их родового гнезда.
Этот день должен был стать днем ее подвига, тогда все Линаресы поймут, кто их спасительница и ангел-хранитель.
С Марией она созвонилась еще вчера, и та, не совсем понимая, что хочет от нее незнакомая женщина, все же разрешила прийти к ней в гостиницу.
Леопольдина заготовила фразу, с которой она начнет свою речь перед новыми владельцами особняка Линаресов. Фраза эта начиналась так: «Я прошу вас не отнимать у семьи Линаресов их дом, потому что…»
Мария и Браулио сидели в номере, одетые по-домашнему, если не сказать хуже. Провинциалы, что с них взять… Они предложили Леопольдине сесть. Она опустилась на стул и тут же начала:
— Я прошу вас не отнимать у Линаресов их дом, потому что…
— А чего его отнимать? — перебил ее Браулио. — Он уже отнят, уважаемая сеньора. Мы его продали два часа назад.
— Кому? — опешила Леопольдина.
— Сеньоре одной. Очень, надо сказать, красивой.
— Она купила его для дочери, — уточнила Мария.
— Не очень, правда, воспитанной. У этой девушки глаза дикарки. Хотя и очень привлекательные…
— Роза Гарсиа? — испуганно прошептала Леопольдина.
— Во-во! — сказал Браулио. — Она самая, Роза Гарсиа. Леопольдина с рыданием вскочила и стала метаться по номеру.
— Роза Гарсиа! Это невозможно! Вы должны немедленно остановить продажу!
— Ха! Остановить! — Браулио заржал, как застоявшийся жеребец. — Да как же это возможно? Мы его за миллиард продали!
— Гангстер! Прощелыга! Негодяй! — вопила Леопольдина, размахивая руками и наступая на Браулио.
А тот от души веселился:
— Вы на метле прилетели, сеньора? Или вам вызвать такси?
Леопольдина выбежала из номера. А Мария и Браулио еще долго хохотали, передразнивая эту сумасшедшую тетку.
Печальной была их беседа. Рохелио не сразу ответил брату, правда ли, что у Розы будет ребенок. Но молчание не могло быть бесконечным. И он наконец кивнул: да, это правда.
Рикардо не мог поверить в услышанное. Вчера он видел Розу, целовал ее. И она ничего не сказала ему. Он слепо доверял ей. Он готов был держать руку над огнем, клянясь в ее правдивости. Он на все бы пошел, чтобы вернуть ее. И что же?
Рохелио спросил, не собирается ли Рикардо поговорить с Розой.
— О чем? Дульсина и Леонела, к сожалению, были правы…
Сам не зная почему, скорее всего чтобы прекратить тягостное молчание, Рохелио сказал, что Роза собирается назвать ребенка Херманом, если, конечно, родится сын. При этом новом сообщении Рикардо вздрогнул.
— Что ты решил делать? — спросил Рохелио.
— Уехать и не возвращаться! — с яростью ответил Рикардо.
Рохелио грустно посмотрел на него.
— Выходит тебя не будет на моей свадьбе? Рикардо долго не отвечал. Потом тихо сказал:
— Я желаю тебе счастья. А сам уезжаю из Мексики.
Леопольдина предупредила, что новость, которую она обязана немедленно сообщить уважаемым сеньорам, подобна бомбе, упавшей на Хиросиму.
Мало того, что дом уже продан за миллиард песо. Самое ужасное, что его купила Паулетта Мендисанбаль. А для кого? Для своей дочери! Для этой оборванки, для этой дикарки Розы Гарсиа!
С Дульсиной случилась истерика.
— Дом моих родителей в руках дикарки! Нет! Вот уж этому не бывать! Ничего у нее не выйдет!
Она то хохотала, то плакала. Смотреть на нее было страшно.
…Когда она немного успокоилась, первым ее желанием было увидеть Рикардо. Они столкнулись в коридоре.
— Ты хочешь спросить у меня, правда ли, что Роза беременна? Да, это правда, — сказал Рикардо.
Но Дульсину занимало сейчас совсем другое.
— А ты знаешь ли, что эта гнусная дикарка стала хозяйкой этого дома?
Рикардо удивленно посмотрел на сестру.
— Молчишь? — злобно спросила она. — Паулетта выложила миллиард песо и купила наш дом для своей дочери!.. Опять молчишь?
Он пожал плечами.
— Мне это безразлично. Будь что будет. Дульсина стала кричать:
— Теперь ты понял, что Роза именно та, за кого я ее всегда принимала?! Бесстыжая бродяжка, способная на все!.. И ты ничего не собираешься предпринять?!
— Единственное, чего я хочу, это уехать из Мексики.
Он стал спускаться по лестнице.
— Так вот что я тебе скажу, — кричала ему вдогонку Дульсина, — не увидит твоя дикарка этого дома!
РАЗВЯЗКА
Узнав от Дульсины, что Рикардо собирается покинуть Мексику, Леонела решилась на последний разговор с ним. Она вошла к нему, дав себе слово быть сдержанной и убедительной. Она села в кресло и умоляюще посмотрела на мужа.
— Рикардо, ты уезжаешь? Прошу тебя, возьми меня с собой. Мы еще можем спасти наш брак!
Леонела ожидала от Рикардо чего угодно, только не такой решительности.
— Я уезжаю навсегда. И я уезжаю один.
— А я? — беспомощно спросила она.
Он рекомендовал ей связаться с лиценциатом Валенсией и все с ним утрясти. Она вправе попросить развод в связи с тем, что муж бросил ее.
Она взяла его за руку и как можно убедительнее произнесла:
— Я никогда не дам тебе развода. Но меня интересует не твоя жизнь, а моя.
— В таком случае, ничем не могу помочь, — ответил он равнодушно.
Она поднялась.
— Ты сам не знаешь, на что ты толкаешь меня!
Самое важное дело, которое было сегодня у Розы, — это выбрать кольцо для Линды. Она знала, какое кольцо понравится подруге, и даже присмотрела одно подходящее. Но ей сказали, что сегодня в магазине должен появиться новый, очень интересный товар, и Она хотела взглянуть на него, прежде чем сделает окончательный выбор.
Роза сама не замечала, как ее шаг в последнее время стал более осторожным — она невольно берегла живущего в ней ребенка. Но постоянная погруженность в мысли о будущем младенце, делая осторожными ее движения, одновременно рассеивала ее внимание. Иначе она, может быть, заметила бы роскошную машину, уже довольно долго ехавшую позади нее, в некотором отдалении, не приближаясь и не отставая.
Такая медленная езда могла бы помешать остальному транспорту. Но автомобилей на этой улице было немного.
Напротив магазина Роза решила перейти улицу. Но не успела она отойти от тротуара и трех-четырех шагов, как автомобиль, ехавший позади, на полной скорости рванул вперед и всей массой обрушился на нее.
Машина, чуть вильнув, умчалась дальше и, взревев, исчезла за углом. Роза осталась неподвижно лежать посреди дороги.
Все как будто было готово к отъезду. Дульсина, мрачно наблюдавшая за сборами брата, видела, что он медлит.
— Ты что-нибудь забыл? — спросила она.
— Нет. Я уезжаю. Хочу еще заехать попрощаться с Рохелио. Он в моей квартире. Я положил на столе адрес отеля в Мадриде, где я остановлюсь.
Она посмотрела на него равнодушно.
— Все мы, Линаресы, умираем потихоньку. Какая разница, где кто из нас находится?..
Он молча постоял посреди гостиной.
— Я дал указания Рохелио насчет Кандиды. Она скоро выйдет из лечебницы и будет жить на ранчо с ним и его женой.
Не обращая внимания на то, что он сказал, Дульсина хмуро заметила:
— Мы проиграли. Партию выиграла дикарка.
Он подошел к сестре и поцеловал ее, прощаясь. Когда он спускался по лестнице, она крикнула ему вслед:
— Но клянусь тебе: она не переступит порог этого дома!
Машина, сбившая Розу, неслась, не соблюдая никаких правил, по улицам города, удаляясь от центра в сторону загородного шоссе.
Несколько раз она сбивалась с маршрута и снова возвращалась на него: то ли водитель плохо знал город, то ли был очень рассеян и не придавал значения тому, куда едет.
Водителем этим была красивая женщина из старинного и очень богатого рода…
Когда Леонела Вильярреаль садилась сегодня в свой роскошный автомобиль, ей было не до того, чтобы посмотреть на датчик, показывавший уровень бензина в бензобаке.
А бензина было мало. Его хватило на то, чтобы сбить Розу Гарсиа, голодранку, испортившую представительнице аристократического рода всю жизнь, хватило на то, чтобы вырваться за черту этого проклятого города, где богатства еще недостаточно для того, чтобы чувствовать себя и счастливой, но теперь почти не оставалось.
И когда автомобиль подкатил к железнодорожному переезду, к которому в это время приближался скорый поезд, топлива попросту не хватило, чтобы преодолеть совсем небольшой отрезок пути, огражденного с двух сторон шлагбаумами. Машина застряла на путях, загородив дорогу мчавшемуся составу.
Но разве может автомобиль, даже такой большой и основательный, на каком привыкли ездить представители рода Вильярреалей, задержать состав, набравший скорость и не ожидающий препятствий на своем пути?
Поезд налетел на машину, смял ее и поволок с собой. Отчаянного крика, раздавшегося из водительской кабины, за грохотом и лязгом никто уже не услышал.
Паулетта примчалась в больницу «Скорой помощи» через пятнадцать минут после того, как Мендисанбалям по телефону сообщили о том, что их дочь сбита машиной и находится при смерти.
Ворвавшись в палату, куда привезли Розу, Паулетта кинулась к ней и услышала, как дочь еле слышным голосом прошептала:
— Мама… я, наверно, умру… позови Рикардо… он должен знать… что у меня ребенок от него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81