Вы были слабы и беспомощны. Вот я и ходила за вами. От чистого сердца, между прочим. А вы — «сколько стоит?» Вас деньги, видать, все небо застят!
Анхель хотел было резко прервать ее, но она продолжала:
— Вам простые, безо всякой корысти чувства не понятны, что ли? Сперва сын оскорбил, теперь отец оскорбляет… Хороша семейка, нечего сказать!
— Мой сын? — насторожился хозяин. — А что у тебя с ним за дела?
Но Розе неинтересно было рассказывать про свои «дела» с его сыном. Какие дела, когда никаких дел у нее с ним не было и быть не могло. А вот как это дон Анхель не понимает простого бескорыстия и все оценивает в деньгах, не на шутку возмутило ее.
Он несколько раз пытался прервать ее монолог, делая это все строже. Наконец не выдержал, стукнул кулаком по столу.
— Ты никогда не поймешь, что есть люди, которые отдают приказания, и есть люди, которые должны их исполнять! С меня довольно! Ты уволена!
Она тут же повернулась и пошла к выходу.
— Или попроси у меня прощения за то, что обидела меня! — крикнул он ей вслед.
— Вот еще! — сказала она, выходя из кабинета.
Он тут же вызвал к себе Карлоса и велел ему рассчитать Розу Гарсиа, не удерживая ничего из причитавшихся ей денег.
Карлос с любопытством смотрел на хозяина, ожидая объяснений. Но дон Анхель не соизволил объясниться.
О визите Рикардо Линареса Ванесса узнала от горничной.
— С чего это Рикардо вздумалось посетить нас? — осведомилась Ванесса у мужа.
Он признался ей, что сам попросил его приехать, чтобы поговорить об отношениях, ее и Рохелио. Ванесса онемела.
— Вот что, Эдуардо, — сказала она, придя через некоторое время в себя. — Это, наконец, оскорбительно. Неужели ты не в состоянии понять, что то критическое положение, в котором я нахожусь, толкает меня на разговоры с Рохелио, как и с любым другим человеком, чтобы хоть немного рассеяться.
Эдуардо грустно усмехнулся:
— Раньше инвалидом был он. Теперь я. Она тяжело вздохнула.
— Ах, Эдуардо! Похоже, мы живем лишь для того, чтобы приносить друг другу горе…
На этот раз Мехико было слышно довольно плохо. Приходилось кричать.
— Сильвия, мне срочно нужен телефон Романа Валадеса. Он записан на отдельной бумажке — поищите его на моем столе.
Но то, что прокричала ему в ответ Сильвия, поразило его:
— Лиценциат, вы не знаете, что тут у нас произошло! Во всех газетах пишут, что Романа Валадеса вчера вечером убили! Две ножевые раны! Ведется следствие!
Не успел он повесить трубку, как в номер вошла с новыми покупками Дульсина.
— До чего же дорогой город Рим, — пожаловалась она и, взглянув на Роблеса, спросила: — Ты с кем-нибудь говорил по телефону?
— С моей секретаршей.
— Всякий раз, как ты говоришь со своей секретаршей, ты меняешься в лице…
Она стала примерять перед зеркалом шляпку.
— Тебе нравится?.. По-моему, ты получил какие-то плохие известия.
— У хорошего хозяина лошадь под присмотром, — неопределенно ответил он крестьянской пословицей, неожиданной для нее в его устах.
Ирма Дельгадо чувствовала себя вполне сносно, и доктора разрешили агенту Мендосе взять у нее показания. Оказалось, что она, несмотря на испуг, а может быть, именно благодаря ему хорошо запомнила стрелявшего в нее человека.
— Высокий, смазливый, молодой, расфуфыренный, — описывала она его. — Пиджак модный, зеленого, ну, может быть, серо-зеленого цвета… Нет, скорее все-таки зеленого… И никогда не забуду его улыбку! Циничная улыбка…
Мендоса обещал принести несколько фотографий для опознания,
В следующее свое посещение он разложил перед ней целый пасьянс из фотографий молодых людей, бывших на подозрении у полиции. Ирма без долгих размышлений уверенно указала на фотографию Куколки.
— Вот он!
— Вы уверены, сеньора?
— Я видела его какие-то секунды, но вряд ли ошибаюсь.
Мендоса сказал, что он понимает, как трудно ей передвигаться в ее нынешнем состоянии, но все-таки он вынужден просить ее посетить завтра полицейское управление для окончательного опознания этого человека.
— По правде говоря, мне страшно снова встретиться с этим подонком, — нерешительно сказала Ирма.
Но агент Мендоса успокоил ее, сказав, что она подонка увидит, а он ее нет.
Положив телефонную трубку, Анхель вернулся в столовую и молча хмуро смотрел на сына.
Рикардо Линарес позвонил ему, чтобы узнать, что произошло в магазине с Розой Гарсиа, слухи об увольнении которой дошли до нега через служанку Селию. Анхель рассказал ему все, добавив, что, если бы Роза попросила у него прощения, он простил бы ее.
«Этого она не умеет. Если бы она этому научилась, мы бы с ней никогда не расстались», — сказал Рикардо перед тем, как повесить трубку.
— Может быть, можно попросить Амалию принести мне стакан вина? — прервал молчание Рауль.
— В этом доме нет вина.
— Интересная новость, — пробормотал Рауль. — О чем ты хотел со мной поговорить?
— Что произошло между тобой и Розой Гарсиа?
— Вот ведь как быстро разносятся слухи… Я просил ее замолвить за меня словечко перед тобой.
— Почему ее?
— Будем современными людьми, отец. Все говорят о твоем неравнодушии к ней.
— Не я ли только что рассчитал ее?
— Ну, добившись своего, мы, мужчины, часто, так сказать…
— Так ты это ей сказал? Рауль пожал плечами.
— Ты еще не стар. Кто тебя упрекнет?.. Анхель поднялся.
— Ты мне не сын. Ты мой позор. Ты облил грязью девушку…
Рауль тоже встал.
— Не волнуйся, отец, тебе вредно! Но Анхеля было уже не остановить.
— Ты заставил меня быть несправедливым к ней! Ты свинья!
Размахнувшись, он дал сыну пощечину и хотел ударить его второй раз, но Рауль перехватил его руку.
— Осторожней, отец! Ты заставишь меня защищаться!
— Вон отсюда! — сказал Анхель, опускаясь на стул. Рауль злобно смотрел на него.
— Мать, умирая, оставила деньги, из которых я не получил ничего. Мы еще поговорим об этом.
И, оттолкнув стоявшую в дверях Амалию, он вышел.
— Господи, помоги этому дому! — зарыдала Амалия.
Неожиданное появление Кандиды в столовой обрадовало сидевших за ужином Леонелу и Рохелио.
— Чудо свершилось! — весело произнес Рохелио.
— Ты поужинаешь с нами, Канди? — спросила Леонела. Кандида нерешительно сказала:
— Если у меня еще есть место за этим столом. Рохелио ласково прикоснулся к ее плечу.
— Твое место всегда ждет тебя. Прибор для сеньориты Кандиды! — скомандовал он. — Ты хорошо сегодня выглядишь, Канди.
Лучше бы он этого не говорил!
— Женщина и должна хорошо выглядеть, когда ждет ребенка, — спокойно ответила она.
Леонела и Рохелио грустно переглянулись.
— О каком ребенке ты говоришь? — растерянно спросил он.
— Иногда мне кажется, что он у меня будет. Кандида замолчала. Похоже было, что она делает над собой какое-то усилие, причиняющее ей сильную боль. И вдруг она закрыла глаза и с чувством произнесла, как бы уговаривая сама себя:
— Нет, не будет его! Никогда не будет.
Для Сорайды и Куколки было полной неожиданностью появление в «Твоем реванше» агента Мендосы в сопровождении еще одного полицейского. И уж совсем не ожидали они, что Мендоса потребует, чтобы Куколка снова отправился в полицейский участок.
— Вы же меня отпустили! Сами сказали: за неимением улик!
— Пойдешь с нами! — коротко приказал Мендоса и, увидев, что Куколка не собирается выполнять приказание, крепко взял его за локоть. За другой локоть тут же взялся сопровождающий агента полицейский.
Куколка вопил и упирался. Но полиция была безжалостна. Его увели.
Сорайда с силой захлопнула за ушедшими дверь, подошла к стойке бара и, уронив на нее голову, зарыдала.
…Мендоса помог Ирме удобнее расположить коляску. Теперь она могла видеть всех стоявших за стеклом мужчин. Сама же она была скрыта от них. Aгент еще раз предупредил ее об этом и предложил ей быть внимательней и ничего не бояться.
— Получше разглядите каждого из них. Есть ли среди них тот, кто стрелял в вас в вашей квартире?
— Вот он! — без промедления вытянула руку Ирма, указывая на одного из стоявших.
— Вы уверены?
— Абсолютно!
ПРИМИРЕНИЕ
Торшер освещал лишь тот уголок гостиной, где сидели на диване Рикардо Линарес и Анхель де ла Уэрта. Они беседовали уже довольно долго и достигли согласия: у Розы Гарсиа были все основания так разговаривать с доном Анхелем, потому что было задето ее достоинство. Но, глядя на Рикардо, Анхель видел, что собеседника беспокоит еще что-то. И действительно, Рикардо, помявшись, вдруг сказал:
— Ты можешь быть со мной откровенным, Анхель? Твой сын, конечно, вел себя оскорбительно. Но не было ли в его словах какой-то доли правды?
— То есть?
— Может быть, ты и впрямь испытываешь к Розе нечто большее, чем просто симпатия доброго хозяина? Скажи честно, ты не влюблен в нее?
Анхель возмутился: как можно такое предположить?! При их разнице в возрасте!
В полутемной гостиной появилась Леонела. Она отправлялась на примерку свадебного платья и хотела предупредить об этом своего жениха. Рикардо стал подавать Анхелю какие-то таинственные знаки, которых тот не понял.
Когда Леонела, высказав Анхелю свое горячее желание видеть его в качестве почетного гостя на свадьбе, ушла, Рикардо объяснил другу, что боялся, как бы Анхель случайно не проговорился, что Роза Гарсиа работает у него: Леонела ни в коем случае не должны знать об этом.
Несмотря на нежелание Анхеля возвращаться к прежней теме, Рикардо снова заговорил о нем и Розе. Он считал, что Анхель выглядит моложе своих лет и имеет полное право на новую семью.
— И пожалуйста, не мучься совестью. Забудь, что Роза была моей женой.
Роза вошла в офис авиакомпании и, воспользовавшись секундной заминкой секретарши сеньора Фахардо, проникла в кабинет этого малодоступного чиновника компании.
В присутствии влетевшей вслед за ней возмущенной секретарши между Розой и Фахардо состоялся разговор, начавшийся с того, что она объяснила ему свое появление в офисе желанием «повкалывать» во вверенном сеньору хозяйстве.
— Что бы вы хотели делать? — растерянно спросил сеньор Фахардо.
— Ну, повкалывать… Ну там стюардессой, например…
С трудом поняв, что хочет эта странная девушка, чиновник стал объяснять ей, что, для того чтобы стать стюардессой, надо учиться на специальных курсах, а кроме того иметь определенные внешние данные и обаяние.
— Обаяние — где ж его взять… Ничего такого у меня нет, — печально констатировала Роза.
— И надо обязательно владеть иностранным языком, — добавил Фахардо, видя, что брошенные им семена сомнения упали на благодатную почву. — Вы, например, знаете английский?
— Не-ет, — честно протянула Роза. — Я и испанский-то…
— Ну вот, а чтобы работать на авиалинии, нужно его знать.
— Извините меня, шеф, я, конечно, дура набитая. Правда, если уж я вкалываю, то вкалываю! Я тогда пойду поищу кого-нибудь, кто меня научит английскому, а недельки через три зайду. Тогда вы мне какую-нибудь работенку и подкинете.
Сеньор Фахардо постарался разубедить ее в том, что возможно выучить английский за три недели. Она серьезно выслушала его, поблагодарила и, не обращая внимания на онемевшую от ее наглости секретаршу, подошла к столу и несколько раз энергично потрясла его руку, прощаясь.
Обыск, проведенный Мендосой в обители Куколки в «Твоем реванше», принес агенту одну, но важную находку — пистолет. Он взял его с помощью носового платка и уложил в пластиковый пакет.
Сорайда, продолжавшая утверждать, что Куколка ни в чем не виновен, объяснила, что пистолет тому был нужен для личной защиты: мало ли что может случиться ночью в таком городе, как Мехико.
— Посмотрим, что скажет об этом пистолете наш эксперт по оружию, — пробормотал Мендоса.
На очередном допросе Куколка, признав пистолет своим, тоже стал утверждать, что пистолет был нужен ему для самозащиты.
Агент Мендоса довел до его сведения, что патроны в магазине пистолета отсутствуют, что, согласно баллистической экспертизе, пули, которые ранили недавно женщину по имени Ирма Дельгадо, были выпущены именно из этого пистолета. Теперь уж это дело Куколки: сознаваться в надежде на снисхождение в связи с чистосердечным признанием или же получить на полную катушку.
Куколка нервно ерзал на табурете.
— А у этой женщины что-нибудь пропало? — спросил он.
— Нет, — признал Мендоса.
— Так для чего мне было в нее стрелять? Но Мендосу отнюдь не смутила эта логика.
— Тебя наняли, — ответил он. — Ведь верно?
Задыхаясь и истерически всхлипывая, Куколка стал признаваться, что ему заплатили за убийство этой женщины, прямо-таки велели застрелить ее, что сам-то он не хотел…
— Как звали того, кто заплатил?
— Роман Валадес.
Мендоса не отрываясь смотрел ему прямо в глаза.
— Романа Валадеса убили ножом. И ты утверждал, что это сделал не ты.
Куколка крикнул:
— Я его не убивал!
— А разве я сказал, что это сделал ты? — спокойно удивился агент.
Эрнесто кипел. Ему казалось, что Розу оскорбили, что сделал это ее хозяин, и он рвался «снести ему башку». Роза с трудом утихомирила его. Она рассказала Эрнесто и Томасе о своем посещении авиакомпании и посетовала на незнание английского языка.
Эрнесто объяснил ей, что для изучения языка существуют специальные курсы.
— Знаешь, Эрнесто, а не пора ли тебе сыскать мне работу? Вот у твоего приятеля несколько грузовиков. Пусть возьмет меня водителем.
— Розита, на водителя тоже учиться надо.
В это время пришел Рохелио, чтобы узнать от самой Розы, за что она уволена. Небось из-за ее дерзости?
— Я его навещала, присматривала за ним… А он потом спросил, сколько он мне за это должен… Ну я и…
Томаса советовала ей еще раз объясниться с хозяином, растолковать ему все…
— Это как бы прощенья попросить? — подозрительно спросила Роза. — Он мне и сам это предложил. Да ведь ты, матушка, меня знаешь: я только перед Девой Гвадалупе на колени встану. Вот если бы он у меня прощенья попросил, я бы вернулась.
Ирма предложила агенту на выбор чего-нибудь согревающего: на улице было ветрено и промозгло. Но Мендоса отказался, так как во время работы предпочитал не брать в рот спиртного.
Он сразу принялся за дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81