— ошеломленно переспросила Томаса.
— Столько, сколько слышала! И еще процент от проданного. — Роза счастливо захохотала.
Рохелио поздравил ее и ушел. Томаса вдруг спросила:
— А тебе не кажется, что Рохелио Линарес неравнодушен к Розе Гарсиа?
Но Роза с возмущением отвергла это предположение. Перекусив, она собралась повидаться с Эрнесто — ей хотелось рассказать ему о своей новой работе.
Едва она ушла, как в дверь постучали.
Хорошо одетый молодой человек осведомился у Томасы, не здесь ли живет Роза. Узнав, что она только что ушла и вернется поздно, он попросил передать ей, что заходил ее друг и что он зайдет завтра.
Навязчивая идея не покидала Кандиду. Она стала совсем равнодушна ко всему на свете, кроме своего воображаемого ребенка. Ей было все равно, что есть и пить. Она вообще могла ничего не пить и ни есть, если бы за этим не следили.
— Вы совсем осунулись, сеньорита Кандида, — сочувственно сказала ей Леопольдина после неудачной попытки предложить ей поесть. — Не мое, конечно, это дело, но хочу с вами поделиться: по-моему, сеньорита Дульсина делает ошибку, выходя замуж за лиценциата Роблеса…
Кандида смотрела на нее совершенно полоумными глазами.
…Дульсина, делавшая перед зеркалом макияж и напевавшая при этом легкомысленную песенку, осеклась на полтакте и с тревогой посмотрела на появившуюся в ее комнате сестру.
— Что тебе?
— Значит, ты выходишь замуж за отца моего сына? — спросила она ровным, безжизненным тоном.
— Кандида, будь разумной.
НЕУДАВШЕЕСЯ ПОКУШЕНИЕ
Жизнь Рикардо становилась все беспокойнее. Только что в его комнату вбежала испуганная Селия с известием об очередном исчезновении Кандиды.
— Почему вы не удержали ее? — раздраженно спросил он. Селия ответила, что сеньора Кандида вырвалась, и еще счастье, что ее успел перехватить шофер Хаиме. Но куда он ее повез, Селия не знала.
— Я догадываюсь куда, — пробормотал Рикардо, на ходу натягивая свитер.
Догадка его была верной. Кандида в эту минуту стояла на пороге гостиной Федерико Роблеса. Она с ненавистью смотрела на хозяина, бормоча что-то про своего сына, который требует от нее убить Федерико.
— Что за чушь ты несешь? — не на шутку испугался
Роблес, следя за судорожными движениями ее руки, шарившей в кармане пальто. — У тебя нет никакого сына…
Она медленно приближалась к нему, продолжая говорить что-то о колыбельке, которую ей не разрешают купить.
— Мой сын велит мне убить тебя, — повторила она.
Ей оставалось всего два шага до Роблеса, когда в дверь влетел Рикардо и окликнул ее. Она обернулась, и он, быстро подойдя к ней, разжал ее ладонь, в которой она держала ножницы, и облегченно вздохнул.
— Слава Богу!
Он спросил ее, может ли она идти одна, и велел спускаться к Хаиме. Кандида покорно направилась к выходу, но у самых дверей печально взглянула на брата и пожаловалась:
— Знаешь, Рикардо, я до сих пор не знаю, как зовут моего сына…
— Спасибо, Рикардо, — сказал лиценциат, все еще бледный от пережитого испуга.
— Рано благодарите. Нам еще предстоит долгий и серьезный разговор. Вы обманули и доверие Линаресов, и доверие Леонелы Вильярреаль.
— Ты говоришь так, потому что не знаешь некоторых фактов.
— Мне достаточно тех фактов, которые я знаю. Вы женитесь на Дульсине не по любви. Это с вашей стороны подлый маневр. Думаете женитьба спасет вас от ревизоров?
— Каждый действует, как может…
— Я уже как-то раз ударил вас. И еще вернусь, чтобы повторить это.
Он вышел и сел в машину.
Дома Рикардо обо всем рассказал Рохелио.
— Пока мы были в пути, Кандида все время просила меня не отправлять ее в сумасшедший дом. При этом она не перестает бредить о сыне.
— Что же нам с ней делать? — растерянно спросил Рохелио.
— Мне очень жаль ее. Но я не вижу другого выхода… Рохелио в свою очередь рассказал брату, что видел Розу: она счастлива, что работает в магазине игрушек «Добрая мама» и зацеловала его от радости.
Рикардо это сообщение почему-то не понравилось, и он зло взглянул на улыбнувшегося брата.
По мнению Рохелио, Розе следовало бы не афишировать в магазине, что она была замужем, ибо иначе продавщицы тут же смекнут, что ее муж — друг Анхеля, и весь их прекрасный план рухнет.
Рикардо согласился с ним и добавил, что Дульсина и Леонела очень интересуются, где именно работает Роза. Рохелио, впрочем, и сам имел возможность убедиться в этом.
— Леонела из ревности не преминет ужалить соперницу, — сказал Рикардо.
— И ты все еще хочешь взять Леонелу в спутницы жизни?
— Она изменится. Рохелио покачал головой:
— Ты не будешь счастлив с Леонелой. Рикардо горько усмехнулся:
— А разве я был счастлив с Розой?
Но и у остальных обитателей дома Линаресов не было покоя. Проверяя, как убирается гостиная, Леопольдина застала Селию в слезах. На вопрос, в чем дело, Селия и вовсе расплакалась.
— Уж так мне жалко сеньориту Кандиду. Она все вяжет…
— Ну и что? Все женщины вяжут.
— Так она для сыночка своего вяжет, которого нет. Леопольдина отправилась в комнату Кандиды и застала ее разглядывающей вязаный детский башмачок, который та положила на подушку. Выражение лица у нее было такое печальное, что даже старшая служанка тяжело и непривычно вздохнула. Но при этом подумала о том, что все это нужно немедленно пересказать сеньорите Дульсине.
…А Дульсина в это время торопилась через всю гостиную к разливающемуся соловьем телефону. Звонил лиценциат Роблес. Срывающимся голосом он потребовал, чтобы Дульсина немедленно приехала к нему в контору. Она нерешительно дала ему понять, что уже поздно и она собиралась лечь спать, но он так горячо и настойчиво просил о свидании, что она согласилась.
…Как ни странно, но по-настоящему страшно Роблесу стало именно тогда, когда опасность уже миновала. Он так разнервничался, что почувствовал острую потребность в Дульсине. Ему хотелось, чтобы она успокоила его, как это делала все последнее время.
Выслушав лиценциата, Дульсина вздохнула и сокрушенно покачала головой.
— Плохо дело. Я полагала, что у нее легкое помешательство. Но ее сумасшествие набирает силу. Она становится опасной для всех нас.
Она посмотрела на Федерико долгим задумчивым взглядом и наконец произнесла:
— Еще до того, как мы поженимся, Кандида должна быть упрятана в сумасшедший дом.
Очередная попытка Эрнесто поговорить с Розой о женитьбе не принесла ничего нового, хотя у него появился еще один аргумент: ему повысили оклад, и его средств теперь вполне могло бы хватить на двоих.
— Я понимаю, что дело не в деньгах, а в том, что ты не любишь меня. Но если запастись некоторым количеством юмора, то… мы могли бы стать достаточно счастливой парой.
Увы, на прощанье она поцеловала его подчеркнуто дружеским поцелуем…
Роза соглашалась с Рохелио, что не стоит, чтобы в магазине знали о ее замужестве и разводе. Ей было хорошо здесь, и она дорожила отношением к ней хозяина и подруг. Сейчас она вертелась перед остальными продавщицами, показывая, как сидит на ней новая униформа. Они наперебой расхваливали ее.
— Мне бы такую талию, — вздохнула одна.
— Есть надо поменьше, Эулалия! — съязвила другая, по прозвищу Америка.
Роза решила, что униформу необходимо показать хозяину и помчалась по лестнице наверх. С улыбкой во все лицо она готова была влететь в кабинет Анхеля.
Но у Анхеля в это время находился ее бывший муж, приехавший предупредить своего друга о том, чтобы он отрицал, что у него работает Роза Гарсиа, если этим будут интересоваться некоторые известные Анхелю дамы или вообще кто-либо, кому об этом знать вовсе необязательно.
Услышав голос Розы, препиравшейся с Карлосом, не пускавшим ее в кабинет хозяина, Рикардо скорчил испуганную мину и жестом попросил Анхеля не дать Розе войти в кабинет.
Но не пустить Розу куда-либо, куда она считала нужным попасть, было не так-то просто. И Рикардо едва успел спрятаться в туалет, когда Роза все-таки ворвалась в кабинет Анхеля и не покинула его, пока он не согласился с ней, что ее форма действительно хорошо сидит на ней.
Между тем решительное вторжение Розы к Анхелю не осталось незамеченным продавщицами. И Америка предположила, что позволь себе такое она, ей бы не поздоровилось. А эта вошла, и хоть бы что!
За обедом в доме Линаресов места Рикардо и Кандиды были пусты. Рохелио и Леонела не спеша смаковали кофе, слушая Дульсину, вставшую из-за стола раньше других и теперь расхаживавшую по столовой энергичной походкой.
— Что касается Кандиды, нам пора принять решение. С каждым днем она становится невыносимее. Нам остается только изолировать ее.
Рохелио посмотрел на сестру с изумлением.
— Изолировать Канди?
— Да. В больнице для душевнобольных. Она невменяема.
К вашему сведению: вчера она напала на лиценциата Роблеса с ножницами в руке. Есть тихие и неопасные сумасшедшие. Но, увы, это не относится к моей сестре. Леонела поддержала Дульсину:
— Да, Рохелио, присутствие Кандиды ставит семью в опасное положение.
— Наша семья давно уже в опасном положении, — ответил Рохелио.
…Когда об этом разговоре узнал Рикардо, он пришел в ярость. Забыв, что сам он недавно видел выход лишь в помещении сестры в больницу для душевнобольных, он набросился на Дульсину:
— Как ты можешь направлять сестру в сумасшедший дом?
— Она безумна. Ты хочешь, чтобы она нас зарезала? Рикардо схватил Дульсину и затряс ее, как куклу. Дульсина, задохнувшись от злости, стала кричать, что он заразился грубостью от своей дикарки. В ответ он сказал ей, что она позорит семью, связавшись с преступником.
— Запомни, отныне Кандида находится под моим покровительством! — крикнул Рикардо уходя.
Дульсина повалилась на постель и в ярости начала бить по стене кулаками. Ее сотрясали рыдания.
Все в этом помещении было белоснежным: стены, потолок, простыни, халаты. Пожалуй, лишь лицо одного из двух врачей, сидевших около окна, казалось на этом фоне темным: таким оно выглядело усталым и невеселым. Второй доктор смотрел на него с восхищением.
— Ты знаешь, я часто видел, как ты оперируешь. И всегда восторгался твоим умением и решительностью. Да и удачливостью тоже. Но то, что ты сделал на этот раз с несчастной сеньоритой Дельгадо — это уж просто фантастика какая-то! Спасти ее после такого ранения — чудо!
Его собеседник кинул на постель, где лежала Ирма Дельгадо, озабоченный взгляд. Но лицо раненой не выражало ничего. Она была неподвижна. Вряд ли следовало ожидать, что она скоро придет в сознание.
— Что толку, что она возвращена к жизни? — невесело сказал врач с усталым лицом. — Одна из пуль застряла в позвоночнике. Вряд ли эта сеньорита когда-нибудь будет ходить.
Он сидел, уперев локти в колени, и сейчас опустил голову на раскрытые ладони, спрятав в них лицо. Поэтому он не видел, как задрожали при его последних словах веки Ирмы Дельгадо. Она медленно приходила в сознание после операции, спасшей ей жизнь.
Куколка опасливо оглянулся.
— Тебе не следовало приходить сюда. Сорайда начеку. Роман сурово посмотрел на него.
— Дело спешное. Заказчик звонил. Эту Ирму ты не убил. Куколка стал испуганно возражать:
— Я три раза пальнул!
— Вот именно — «пальнул»… Она не умерла. И заказчик не хочет платить остаток. А тут еще я тебе отстегнул.
Куколка принял решительную позу.
— Ну про эти деньги ты забудь. Их и нет уже!
В пылу спора они не заметили Сорайду, как бы невзначай приблизившуюся к ним и внимательно прислушивавшуюся к их разговору.
— Так что ж ты мне, Куколка, предложишь? — спросил Роман, что-то прикидывая в уме.
— Пойдем на угол, там потолкуем спокойно. — Куколка хотя и поздно, но все-таки заметил свою сожительницу.
Они ушли, оставив Сорайду в тяжелом раздумье: что у Куколки за дела с этим негодяем?..
После разговора с Куколкой Роман отправился в контору лиценциата.
Роблес вызвал его, потому что не хотел больше показываться в больнице. А ему необходимо было знать, в каком положении находится Ирма. Но Роман сказал ему, что появляться в больнице больше нет необходимости: он уже справлялся утром о здоровье сеньориты Дельгадо.
— И что же ты узнал? — спросил лиценциат. Роман, чуть улыбнувшись, развел руками:
— Умерла она.
Отворяя дверь на вежливый стук, Роза меньше всего предполагала, что увидит на пороге Пабло. Она даже не сразу поняла, кто перед ней.
— Каких трудов мне стоило найти тебя! — объявил он ей.
— Да я вроде тебя об этом не просила.
— Мне самому хотелось увидеть тебя. И поговорить. Она объяснила ему, что у не нет особой охоты разговаривать: слишком много воды утекло.
Он спросил, не развелась ли она с мужем.
— Отлепись, парень, пока я не разозлилась.
— Если ты с ним не помирилась, значит, я могу надеяться?
— Вытолкать тебя, что ли?
— Почему ты сердишься?
Она стала втолковывать ему, что сердится она, потому что он для нее еще щенок и ему нужна кормилица — пеленки менять. Он возразил, что ему скоро восемнадцать. Она пожелала ему веселого торжества и вытолкала за дверь.
Сидя в гостиной на диване с высокой спинкой, Рохелио разглядывал шахматный журнал. Но со стороны казалось, что в гостиной никого нет, иначе Селия не позволила бы себе мести около порога чистый, в сущности, паркет между двумя коврами. Не заметила Рохелио и Леонела.
В гостиную она зашла специально, увидев там Селию.
— Ты небось знаешь, где теперь работает дикарка? Ты ведь с ней дружила?
— Откуда мне знать?
Леонела не хотела ей верить. И пригрозила, что если Селия не хочет потерять работу, то должна узнать, где работает Роза.
Селия ушла, а перед Леонелой внезапно появился разгневанный Рохелио.
— Тебе Роза все еще покоя не дает? Зачем тебе знать, где она работает?
На этот раз Леонела объяснила все простым любопытством, свойственным женщинам, и, поцеловав Рохелио в щеку, пожелала ему доброго дня…
Селия тем временем поднялась в комнату сеньориты Кандиды и печально смотрела, как ее безумная хозяйка раскладывает на кровати детское белье.
— Как вы провели ночь, сеньорита?
— Я видела замечательные сны. Ты ведь знаешь, я беременна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81