— А почему?
— Очень просто: она красивая и твоего поля ягода. Не дикарка, как я!
Он отрицательно покачал головой.
— Не поэтому. А потому, что ты меня отвергла! Она задумчиво смотрела на него.
— Если бы ты хоть раз выслушала меня, я бы и не думал жениться на Леонеле. Я решился на это от одиночества. И еще из-за того, что был зол на тебя.
— Ага! Ты ведь любишь жениться со злости: на сестру, на меня.
Но сказала она это совсем не зло, наоборот с сочувственной улыбкой. Она стала убеждать его, что он совсем не одинок: у него есть и брат, славный парень, и бедняжка Кандида, и его склизкая жаба, и даже Дульсина…
— У меня нет тебя, Роза! — перебил он ее. — И я нисколько не влюблен в Леонелу.
Она изумленно и недоверчиво посмотрела на него.
— Мы нужны друг другу! — продолжал он. — Одно твое слово, и я выдержу любой скандал дома.
Роза выглядела растерянной.
— У нас, у простых, как? Навострился жениться — объявляешь всем и женишься. А как у вас, я, по правде сказать, и не знаю.
— Сейчас главное то, что мы с тобой все еще муж и жена. Мы имеем право любить друг друга. Мы теперь можем жить в другом, только нашем доме!
— Объявленьице-то пропечатано… То-то скандал будет! Он стал горячо целовать ей руки, взял ее за подбородок, пытаясь поцеловать в губы. Она отстранилась.
— Что ты скажешь мне? — Он не отрываясь смотрел ей в глаза.
— Утро вечера мудренее, — сказала она и поднялась.
— Я отвезу тебя домой.
— Я могу и на автобусе…
Но он взял ее под руку и решительно повел к своей машине. Она и не особенно сопротивлялась.
Мрачноватое освещение гостиной Рейносо только усиливало тяжелую атмосферу, царившую в доме Эдуардо и Ванессы.
Раньше она подумывала о том, как бы изменить это освещение, сделать гостиную более уютной и приветливой. Но теперь ей не хотелось этим заниматься.
Эдуардо же было все равно. Неподвижно и безмолвно сидел он перед давно погасшим телевизором, не замечая даже, что на экране нет ничего, кроме бегущих световых полос.
Ванесса подошла к телевизору и выключила его. Эдуардо продолжал сидеть неподвижно. Она постояла несколько мгновений около него. Он не шелохнулся.
— Эдуардо, — сказала она. — Так не может больше продолжаться. Наша жизнь — мучение и для тебя, и для меня. Ты должен сделать какие-то усилия, иначе между нами может произойти что-нибудь непоправимое.
Он наконец очнулся от своей задумчивости, посмотрел на нее — непонятно при этом было, слышал ли он ее, — и побрел в свою комнату. Она тоже пошла к себе.
Но не успела лечь в постель, как за стеной раздался выстрел.
Приехав в квартал, где жила теперь Роза, Рикардо припарковал машину под старым могучим деревом, и они с Розой долго целовались.
Он спросил ее, довольна ли она своей работой. И она ответила, что особенно довольна тем, что сама нашла ее.
Он хотел бы, чтобы она пригласила его на чашечку кофе. Но она напомнила ему, что завтра ей очень рано вставать.
— Когда мне ждать твоего звонка? — поинтересовался он.
— А вдруг Жаба или Леопарда подойдут? — Она была неисправима, — Знаешь, у меня бывают Селия и дон Себас — с кем-нибудь из них я передам тебе записочку.
— Не тяни, Роза!
— Не торопи меня, Рикардо! Наконец они расстались.
Роза вошла в дом и, к великому своему изумлению, увидела Эрнесто, дремлющего у стола.
— Половина второго! — сказал он ей, подымая голову от столешницы. — Тебе не кажется, что поздновато для возвращения?
Она рассердилась:
— Ты-то какое право имеешь меня контролировать?
— Разве ты забыла, что обещала сегодня пойти со мной в кино?
Она всплеснула руками:
— Ой, прости, забыла… У меня была встреча.
— Могу я узнать, с кем?
— С Рикардо Линаресом. Он вытаращил глаза.
— Ты шутишь! Вас ведь ничего не связывает…
Она молча стала готовиться ко сну. Он понял, что надо уходить.
Леонела тоже не спала. Усевшись на диванчик прямо против входной двери, чтобы случайно не пропустить Рикардо, она внимательно прислушивалась к звукам машин, уже довольно редко проезжавших по улице.
Наконец скрип тормозов известил ее о долгожданном возвращении жениха.
— Ты не спишь? — довольно притворно удивился он, увидев ее.
— Ты так поздно задержался в клубе?
Он начал было говорить что-то о заглохшем моторе и о необходимости построже спрашивать с Хаиме, не всегда достаточно внимательно следившего за машинами. Она всем своим видом старалась выразить насмешливое недоверие. Назревала ссора. Но тут зазвонил телефон. Они переглянулись: странно, в такое время! Разве что Дульсина из Европы.
Но это была Ванесса. Захлебываясь слезами, она крикнула Рикардо, поднявшему трубку, что Эдуардо только что покончил с собой.
— Я выезжаю к тебе! — прокричал в ответ Рикардо. Он повесил трубку и повернулся к Леонеле.
— Эдуардо застрелился, — медленно сообщил он. То, что она ответила, поразило его.
— И правильно сделал, — сказала так, будто ничего другого и не ждала.
— Что такое ты говоришь?!
— Их брак был карикатурой. Так лучше для них обоих. Он схватил ее за руку.
— И тебе не жалко человека, ушедшего из жизни подобным образом?
— Живых надо жалеть, а не мертвых, — ответила Леонела.
То, что сказал доктор Ирме Дельгадо после очередного осмотра, влило в нее силы:
— Теперь у меня почти не осталось сомнений, что мы поставим вас на ноги!
Верная подруга Ольга, присутствовавшая при этом, наклонилась к Ирме и радостно обняла ее за плечи. Когда доктор ушел, Ирма попросила Ольгу передать ей переносной телефонный аппарат и набрала номер конторы лиценциата Роблеса.
Поболтав для приличия с его секретаршей Сильвией о том о сем, Ирма спросила:
— Нет ли новостей от Федерико?
Сильвия сообщила, что лиценциат Роблес собирается вернуться в Мехико в этот четверг.
По лицу подруги Ольга поняла, что это известие не оставило Ирму равнодушной.
— Возвращается?.. Разумеется, со своей супругой?.. Что ты намерена предпринять?
Ирма пожала еще более худенькими после перенесенных страданий плечиками и ответила просто:
— Мстить, что же еще?
Но как это сделать, она не знала.
Розе было жалко всех: жалко Эрнесто, полного напрасных надежд, жалко Рикардо, в нетерпении ждавшего от нее записки, жалко, наконец, дона Себаса, пришедшего с намерением получить от Розы эту записку и ушедшего ни с чем, потому что, по словам Розы, она еще «не додумала всего».
В магазине Малена со смиренным видом сообщила ей, что «как повелось, сеньор де ла Уэрта просит Розу пожаловать к нему в кабинет».
К разочарованию Розы, дон Анхель был в другом галстуке, на ее взгляд, менее роскошном. Впрочем, он объяснил ей, что не всякий же день носить столь дорогой подарок.
Хозяин объявил Розе, что она произвела на его брата неизгладимое впечатление и попросил ее посетить их завтра в три. Если она согласна помочь Амалии с приготовлением обеда, то может завтра уйти с работы пораньше. Но она предпочитала избегать разговоров, которые в этом случае непременно бы начались среди продавщиц…
Назавтра, уйдя из магазина в положенное время, Роза тем не менее все успела приготовить и на кухне дона Анхеля. Амалия не могла на нее нарадоваться.
— Ты представить себе не можешь, что вытворяет на кухне Роза Гарсиа, — весело объявил брату Анхель.
Но Мануэль выглядел чем-то встревоженным.
И когда его внезапно вызвали к знакомому, которому неожиданно стало плохо, он наряду с сожалениями, которые просил передать Розе по поводу того, что ему не удастся попробовать ее яств, вдруг сказал Анхелю:
— Прости, но я хочу дать тебе один совет: не ужинай сегодня наедине с Розой.
— Ты с ума сошел! — возмутился Анхель. — Она простояла за плитой не один час.
Мануэль грустно посмотрел на него.
— У меня такое предчувствие, что если вы останетесь сегодня вдвоем, может что-то произойти. Послушайся меня, Анхель. Отвези ее домой, пока не поздно.
НОВАЯ ССОРА
Молчание длилось уже довольно долго. Рохелио не знал, что сказать брату. Ему самому все это казалось странным.
Садовник Себастьян снова был у Розы. Дома он ее не застал. Но Томаса сказала ему, что Роза не оставляла никаких поручений. Это означало, что записки, которую Роза обещала написать Рикардо, по-прежнему не существовало.
Если Рикардо и Роза хорошо поговорили во время своей последней встречи и расстались как друзья — а Рохелио верил брату, что так оно и было, — то молчание Розы трудно было объяснить.
Рохелио знал, что Роза никого бы не заставила страдать напрасно. Он предполагал, что, видимо, ей все еще трудно забыть о душевных ранах, которые в избытке нанесли ей в их доме.
Рикардо же считал, что прошлое должно быть забыто. Ему нужен был немедленный ответ. Напрасно Рохелио уговаривал его подождать хотя бы еще день-два. Рикардо сходил с ума от нетерпения узнать свое будущее и собирался немедленно увидеть Розу, чтобы покончить с тяготившей его неопределенностью.
Поразительно, сколько разных блюд можно приготовить из самых обычных продуктов! Роза не признавала да и попросту не знала заморских разносолов. Но мексиканская народная кухня, «бедняцкая», как выражалась Розита, была ей хорошо известна от Томасы, и обе они отлично владели ее секретами.
Сидя за столом с Розой, Анхель не уставал восхищаться ее гастрономическим талантом. Но еда едой, однако не только со щедрым столом связывал Анхель этот обед. Ему хотелось рассказать Розе о своем одиночестве и счастье семейного очага, которое он изведал полной мерой и которого теперь лишен.
— А вы не думаете простить сына? — спросила Роза. Дон Анхель ответил, что он бы простил, если бы сын обидел только его, своего отца. Но он обидел ее, Розу, а этого Анхель ему никогда не простит.
— Я уж и забыла про это, — беспечно махнула она рукой, — Да и кто я такая, чтобы из-за меня вам ссориться с сыном?
Анхель улыбнулся ей, как несмышленой девочке:
— Ты даже представить себе не можешь, что ты для меня значишь.
Когда с едой было покончено, дон Анхель объявил, что ужин был на славу, и он так наелся, что у него даже голова закружилась.
Вдруг за окнами как-то сразу потемнело и где-то, совсем рядом, прогрохотал гром.
— Этого еще не хватало!.. — сказала Роза.
По стеклам застучали крупные капли, и на дом обрушился ливень.
Роза с тревогой смотрела в окно.
— Ты хочешь домой? — спросил дон Анхель.
— Пора бы… Ничего, на автобусе доеду. Но он категорически воспротивился.
— Никаких автобусов. Я тебя отвезу.
Он встал и вдруг покачнулся, закрыл лицо руками и стал медленно оседать.
Роза кинулась к нему.
— Ничего, ничего… Это просто головокружение, — постарался успокоить ее дон Анхель. — Вредно так много есть.
Ему как будто стало лучше.
Он во что бы то ни стало хотел отвезти Розу. Она решительно возражала. Тогда он предложил ей остаться и переночевать в комнате для гостей.
Она боялась, что матушка Томаса будет беспокоиться из-за ее отсутствия, да еще в такую грозу.
— А нельзя ли как-нибудь сообщить ей? — слабым голосом спросил дон Анхель.
И Роза сообразила, что она может позвонить в лавочку доньи Кармелы. Это было совсем рядом с ее домом.
Не успела Томаса выпроводить Эрнесто, оставшегося очень недовольным тем, что Роза снова в гостях у дона Анхеля, как в дверь снова постучали.
К ее удивлению, это был Рикардо. Роза рассказывала ей об их встрече, но все-таки Томаса не ожидала увидеть его здесь, как было когда-то, когда его приветствовал радостным криком попугай, бывший в ту пору его тезкой.
Сейчас попугай спал — видимо, на него плохо действовала испортившаяся погода. Зато Рикардо приветливо встретил неизвестный ему щенок, путавшийся у него в ногах и не дававший ему шага ступить в новом жилище Розы.
Рикардо объяснил Томасе, что ждет от Розы записку, которой все нет и нет, и сказал, что хотел бы увидеть Розу.
— А она на званом ужине, у хозяина своего, дона Анхеля. Рикардо готов был ее подождать. Но оказалось, что Роза звонила: ночевать она останется там.
Это сообщение поразило Рикардо. Он переспросил:
— Что, Роза осталась ночевать в доме дона Анхеля? Своего хозяина?
— Так я поняла, — сказала Томаса.
Видя, как изумлен Рикардо, Томаса объяснила ему, что в той части города, где живет дон Анхель, жуткая гроза, что дон Анхель почувствовал себя плохо, и Роза решила остаться на тот случай, если вдруг она понадобится. Рикардо покачал головой.
Томаса подумала и — так же, как в разговоре с Эрнесто, — добавила, что там, у дона Анхеля, еще и его брат, священник.
«Так добра с хозяином и так жестока со мной! — подумал Рикардо. — Два дня не могу дождаться ответа».
И он решил ехать к дону Анхелю де ла Уэрта.
Гроза как будто специально прошла над богатыми кварталами и не затронула бедных.
Леопольдина и Селия бегали по дому и торопливо закрывали окна, а в те окна, которые они не успели закрыть, врывались тугие дождевые струи.
Леонела металась по дому от Леопольдины к Рохелио и обратно. Она подозревала, что именно они — те два человека, которые могли быть осведомлены о том, где сейчас находится вдруг исчезнувший Рикардо.
Леопольдина сообщила ей, что перед отъездом молодой сеньор Рикардо разговаривал с братом. Между прочим, о дикарке. А после этого быстро собрался и пулей вылетел из дома.
Рохелио, в комнату которого тут же постучалась Леонела, сказал ей, что не знает, куда отправился Рикардо. Она не поверила ему и пришла в такое раздражение, что обвинила его во лжи.
Он пожал плечами:
— У него своя жизнь, у меня своя.
— Зато его жизнь так тесно связана с моей, что он не имеет права покидать меня, не сказав ни слова!
— Он тебя не покинул, — успокаивающе сказал Рохелио. — И пожалуйста, оставь меня в покое: я хочу спать…
Леонела вернулась к Леопольдине. И та вдруг высказала неожиданное предположение:
— А не поехал ли он к дикарке?.. Тогда раньше рассвета его можно не ждать… Вдруг они помириться решили?
Леонела посмотрела на нее с бешенством.
— Леопольдина, ты мне друг или враг? Старшая служанка ахнула:
— Да какой же я вам враг, сеньорита?! Я ведь только добра вам желаю!
А над Римом небо было ясным и безоблачным. День обещал быть хорошим, и это было прекрасно, потому что нет ничего скучнее нелетной погоды, когда у тебя билеты на самолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81