— Потом невесело улыбнулась: — Хочу немного поразвлечься.
Себастьян, во время своих нечастых посещений Розиного дома полюбивший пить кофе с Хустиной, умевший очень вкусно заваривать этот напиток, навестил ее и без Розы.
Они поболтали за кофе о Розиных делах, порадовались тому, что Томаса будет жить вместе с Розой.
Хустина разошлась и стала говорить о том, какое это большое счастье для Розы, что Томаса будет рядом, особенно сейчас, когда Роза ждет ребенка…
Произнеся это, она тотчас осеклась, но было уже поздно.
— Как, Роза беременна? И Рикардо Линарес ничего не знает?
Хустина замахала на него руками:
— И не должен знать! Упаси Боже!
Себастьян промолчал. Но похоже было, что бывший садовник Линаресов не разделяет этого мнения.
Дом Линаресов казался пустым. Кандида была в лечебнице. Рохелио лежал в больнице «Скорой помощи». Рикардо куда-то умчался с утра. Вернувшись от Рохелио, Леонела нашла Дульсину, чтобы рассказать ей о посещении ее тяжело раненного брата.
Но Дульсина сама рвалась рассказать Леонеле поразившую ее новость:
— Вообрази, Леопольдина говорит, что от нас уходит садовник Себастьян. И как думаешь куда? В дом Паулетты. Этот оборванец, которого мы спасли от голода, теперь будет работать у дикарки!
Дульсина кипела от возмущения.
— Я только что из больницы, — наконец смогла произнести Леонела. — Там была эта подружка Рохелио. Эта липовая медсестра… Эти золушки просто не знают стыда!
Затем она рассказала Дульсине, что ее брат еле выжил: рана была смертельно опасной. Сейчас ему назначили интенсивную терапию.
— Да-да, — сказала Дульсина, думая о своем. — Пусть только он посмеет привести в мой дом эту…
ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД
Солнечный луч, просвечивающий штору, побледнел, и штора из золотистой стала густо-коричневой.
Произошло это не потому, что появилась туча, а потому что солнце изменило свое положение и больше не могло заглядывать в окно офиса Паулетты Мендисанбаль. Вот как давно сидел здесь Рикардо, дожидаясь, пока его примет Роза.
Но дверь в ее кабинет, или лучше сказать — в кабинет, где она сейчас находилась, оставалась закрытой.
Наконец из кабинета появился служащий.
— Сколько можно ждать? Я сижу здесь уже больше часа, — раздраженно обратился к нему Рикардо.
— Я как раз вышел, чтобы сказать вам, что сеньора Роза просит извинить ее: она не сможет вас сегодня принять. Пожалуйста, придите в другой раз, предварительно известив о времени вашего визита.
Рикардо несколько мгновений молча смотрел на него. Затем встал и, отодвинув служащего с дороги, как неодушевленный предмет, вошел в кабинет.
— Ты что себе позволяешь? — спросил он, увидев сидевшую за столом Розу. — Я вижу, ты такая же невоспитанная, как и прежде.
— Зачем же приходить к невоспитанной?
— Чтобы попросить раз и навсегда оставить нашу семью в покое.
Роза холодно пожала плечами:
— Твоя семья меня не интересует.
— Тогда почему ты унизила Дульсину и теперь пытаешься сделать то же самое со мной?
Она усмехнулась:
— Больше мне делать нечего…
Рикардо предложил поговорить спокойно. Роза снисходительно согласилась. Он напомнил ей, что в последней их размолвке виновата была она: не захотела выслушать его, когда он готов был просить у нее прощения.
— Твой отказ разозлил меня, — сказал Рикардо.
— Это, значит, из-за моего отказа выслушать тебя ты женился на жабе?.. Впрочем, меня не интересуешь ни ты, ни твои дела.
— Тогда почему ты стремишься отомстить?
Роза посмотрела на него долгим взглядом. Ей хотелось сказать ему, что у кого-кого, а уж у нее-то есть основания мстить его семье после всего того, что произошло с ней, но…
Но в это время зазвонил телефон. Роза сняла трубку и услышала встревоженный голос Паулетты. Она рассказала Розе о нападении на Рохелио.
— Что с ним?! — крикнула Роза в трубку, изменившись в лице.
Рикардо привстал с места:
— С кем ты говоришь? Что случилось?
— Тяжело ранен Рохелио! Рикардо рванулся из кабинета.
— Рикардо, — крикнула Роза, — я могу поехать с тобой? Он обернулся и благодарно посмотрел на нее.
Перед звонком Розе Паулетта мирно и весело беседовала с Херманом Лапридой.
Посреди разговора врач вдруг спросил:
— Значит, Роза в настоящую минуту встречается со своим бывшим мужем? Признаться, это сбивает меня с толку.
Паулетта засмеялась.
— Розины поступки собьют с толку кого угодно.
— А я пригласил ее сегодня поужинать со мной.
— Вот как?
Он стал объяснять, что это знак признательности за то, что Роза собирается дать своему будущему младенцу его имя.
Их легкая, шутливая беседа была прервана появлением нового садовника Паулетты Себастьяна. Он был очень взволнован и сбивчиво рассказал, что тяжело ранен Рохелио Линарес и надо бы сообщить об этом Розе, с которой они были добрыми друзьями.
И Паулетта кинулась к телефону.
Дульсина только что вернулась из полиции. Она пошла туда по собственной инициативе, ее никто не вызывал.
Она нашла агента Рочу и спросила, узнал ли он наконец, кто убийца ее мужа. Роча стал объяснять, что расследование только начато, но, кто бы ни был убийцей, полиция его обязательно найдет.
— Убийца у вас перед самым носом, а вы его как будто не видите, — издевательски рассмеялась Дульсина.
Роча был спокоен.
— Кого вы подозреваете?
— Подозреваю?! — Она возмущенно закатила глаза. — Да я просто уверена, что Федерико убила моя сестра Кандида!
Роча оставался невозмутимым.
— На чем основаны ваши подозрения?
— Разве вы не знаете, что в день убийства моего мужа Кандида бежала из лечебницы для душевнобольных. И у вас есть еще какие-то сомнения?
Он сказал, что непременно учтет в своей работе ее предположения.
…Дома, в гостиной, Дульсина застала Леонелу, беседовавшую с Леопольдиной.
— Ты слышала новость? — спросила Леонела. «Наверно, умер Рохелио», — подумала Дульсина. Но оказалось, что Рохелио жив. А новость состояла в том, что Леопольдина, навещавшая больного, видела там молодого господина Рикардо — с кем вы думаете? С дикаркой!
Леопольдина не удержалась и с издевкой подковырнула ее: и ты, мол, здесь, дикарочка, — везде поспеваешь!
А дикарка в ответ обозвала ее Леопардой и сказала: мне, мол, не о чем с тобой разговаривать — настроение не то!
— Так вот почему Рикардо даже не приближается ко мне, — задумчиво произнесла Леонела.
Она немного помолчала и тихо, как бы самой себе, сказала:
— Убила бы ее своими руками. — Потом зло улыбнулась: — Жаль, что она такая здоровая.
— А здоровые не умирают, что ли? — вдруг спросила Дульсина.
Его лицо, не отличающееся цветом от белых простыней, стояло перед глазами Розы еще долго после того, как она покинула палату Рохелио.
Ей было так жалко его, что она не могла сдержать слез. Назавтра она хотела бы прийти снова, но Рикардо сказал, что визиты разрешаются только родственникам.
Впрочем, он предложил заехать за ней и взять ее с собой. Приехав домой, он собирался принять душ и снова вернуться в больницу, чтобы быть около Рохелио.
Леонелу, которой хотелось обнять его, он мягко, но непреклонно отодвинул рукой.
Он объяснил ей, что хочет быть рядом с Рохелио.
— Рядом с Рохелио? Или рядом с дикаркой?
— Умирает мой брат, — бешено посмотрел он на нее. — Ни до чего другого мне нет сейчас дела.
Но она не хотела отпускать его, пока он не пообещает, что не отвергнет ее, свою жену, ради дикарки.
Изо всех сил стараясь быть спокойным, Рикардо сказал:
— Наша женитьба была глупостью, Леонела. Как только Рохелио поправится, нам нужно будет выложить все карты на стол.
— Что ты хочешь этим сказать? — недоуменно взглянула она на него.
— То, что мы разведемся, — ответил Рикардо.
Столкнувшись в прихожей дома Мендисанбалей с Розой, доктор Херман Лаприда как бы невзначай спросил у нее:
— Я слышал, ты виделась с Рикардо Линаресом?
Она рассказала о том, что это была за встреча, заметив, что они и поговорить-то не успели, потому что узнали про Рохелио.
Тогда Лаприда сказал, что он достанет для нее разрешение на посещение больницы и у нее нет нужды ждать, когда за ней заедет Рикардо.
Роза была очень благодарна ему за это. В больнице они столкнулись с Рикардо, который очень удивился, увидев Розу.
Она объяснила, что это стало возможно, благодаря доктору Херману.
Роза познакомила Рикардо и Хермана. Мужчины обменялись положенным в таких случаях рукопожатием, и Лаприда спросил, кто занимается лечением Рохелио.
Узнав, что это доктор Севилья, Херман поздравил Рикардо с тем, что его брат в замечательных руках, и пошел поговорить с доктором Севильей.
— Где ты познакомилась с этим докторишкой? — небрежно спросил Рикардо.
— У мамы. Он обследовал меня, — ответила Роза. Рикардо вопросительно посмотрел на нее:
— Обследовал? В связи с чем?
— Так, несколько анализов, — не сразу ответила она. Он стал настойчивее:
— Каких анализов? Ты больна?
— Почему? Совершенно здорова.
В это время подошел Херман и сообщил, что доктор Севилья разрешает кому-нибудь одному из них пройти к больному. И Роза попросила Рикардо уступить ей право первого посещения.
…Рохелио по-прежнему был в тяжелом состоянии. Ясное сознание перемежалось с бредом, и тогда он говорил, что умер и превратился в ангела. Потом вдруг смотрел на Розу ясными глазами и спрашивал, как там Линда.
Роза поцеловала его в лоб и сидела рядом, поглаживая его по волосам. Она рассказала, что Линда занимается тем, что выводит на чистую воду всю эту шпану из своего «Шанхая». Сказала она и о том, что Рикардо тоже здесь и разговаривает сейчас с ее новым другом.
— У тебя новый друг?.. — слабым голосом спросил Рохелио. — Новая любовь?..
Он сделал слабую попытку улыбнуться, но тут же закрыл глаза.
— Спать… Хочу спать…
Провожая Розу из больницы, Херман сказал, что его приглашение поужинать переносится на день, когда Рохелио выпишут из больницы.
В комнате Дульсины пахло валерьянкой. Леонела, сидя в кресле, нервно куталась в плед, когда-то подаренный Дульсине Рикардо, и комкала кружевной платочек.
— Рикардо хочет разводиться со мной!
Дульсина, чувствовавшая себя немного простуженной, пила горячее молоко с содой, которое приготовила и принесла наверх Леопольдина.
— А где он сейчас? — спросила она.
— Снова поехал в больницу. Сказал, что будет ночевать там.
— Ага! С дикаркой! — ехидно уточнила Леопольдина. Леонела раздраженно прикрикнула на нее, и старшая служанка, извинившись, вышла.
— Он не получит от меня развода! — горячо стала говорить Леонела. — Он освободится от меня, только когда я умру! Мы ни одной ночи не провели с ним в постели после нашей женитьбы! Он не понимает, что это унижает меня… Или понимает и делает нарочно!
— Сколько несчастий на один дом Линаресов!.. — мрачно сказала Дульсина.
— И все дело в ней, в дикарке!
Дульсина долго молчала. Потом голосом, тихим не только от болезни, но и от важности того, что она собиралась сказать, спросила:
— Скажи мне, Леонела, откровенно: если бы ты могла, ты бы покончила с дикаркой?
Дульсина даже не ожидала, что подруга ответит так быстро и решительно:
— Конечно. А что мне остается?
Тогда Дульсина начала размышлять вслух. Если Леонела решилась, то нужен человек, который бы мог это сделать так, чтобы на них не легло и тени подозрения.
Работа эта стоит очень недешево. Состояние же Леонелы находится под следствием по делу Федерико, а финансовые дела Дульсины вообще никуда не годятся, она попросту на бобах.
Тут Дульсина припомнила свое унижение в кабинете, где ее принимала Роза, и стукнула кулачком по ночному столику так, что из стакана пролились остатки недопитого молока.
— Сперва я хочу заполучить дикарку и рассчитаться с ней за оскорбление, а там уж пусть ее прикончат!
Леонела хмуро сказала, что на наемного убийцу у нее денег хватит.
— Тебе ничего не говорит имя Агустин Кампос? — спросила ее Дульсина.
Леонела отрицательно помотала головой.
— Со дня смерти этого негодяя Федерико я живу одна, сплю одна… и ненавижу тоже одна, — хрипло произнесла вдруг Дульсина.
Леонела подошла к ней и, взяв за руку, посмотрела ей в глаза.
— Не говори так! — сказала она. — Я твоя подруга по ненависти.
Херман Лаприда, проводив Розу из больницы, где лежал Рохелио, вернулся в свою клинику.
— Меня никто не спрашивал? — обратился он к медсестре Патрисии.
— Вас ждет эта…
— Догадываюсь кто, — прервал Патрисию Херман.
— …Здравствуй, Фернанда, — сказал доктор, входя в свой кабинет.
Навстречу ему поднялась со стула большеглазая рыжая женщина, одетая как модель из парижского журнала мод.
— Не ожидал? — спросила она.
— Ты давно из Европы? — произнес он, не отвечая на ее вопрос.
— Вчера вернулась. Я боялась, что уже не дождусь тебя.
— Зачем пожаловала? — В голосе Хермана не было особой радости по поводу встречи.
Фернанда состроила удивленное лицо.
— Мы же договорились встретиться через определенное время и выяснить наши отношения.
Он кинул на нее чуть насмешливый взгляд.
— Положим, это была твоя идея. Эта страница нашей жизни перевернута…
— Мы могли бы начать писать новую вместе, — кокетливо улыбнулась она.
Херман прошелся по кабинету и остановился у окна, глядя на проносящиеся внизу автомобили.
— Фернанда, пусть это и жестоко, но все-таки скажу: я не могу дважды влюбиться в одну и ту же женщину.
Она не могла скрыть обиды, мелькнувшей в ее глазах, очень, надо признаться, красивых.
— Раз уж ты такой откровенный — не изменяй себе: у тебя появилась другая?
— Нет.
— Но ты же не можешь жить в одиночестве. Он пожал плечами.
— У меня бывают встречи, бывают бурные ночи. Но любви у меня нет… И вообще я предпочитаю свободу.
Она пристально посмотрела на него, так что он не мог не ответить ей взглядом.
— А ребенка тебе не хочется? Он рассмеялся.
— Детей я боготворю!.. Когда они чужие. У меня уже трое крестников. И скоро появится четвертый!
Она не поддержала его веселья.
— Не от тебя ли?
Он перестал смеяться.
— Ты думаешь, я так легко завожу детей?
— Я думаю, что твое холодное отношение ко мне — результат твоих отношений с новой пациенткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81