Он попросил у Розы прощения и объявил, что они снова будут мужем и женой.
— Леонела уже знает об этом? Он удивился:
— В первый раз ты назвала ее по имени, а не жабой. Она объяснила, словно самой себе:
— Просто я вспомнила, как я страдала, потеряв тебя… Мне ее жаль, что ли…
И Рикардо еще раз удивился, теперь — ее доброте. Он сказал:
— Леонела еще ничего не знает. Когда узнает, дом Линаресов рухнет… Но раньше я хотел бы спросить тебя: ты не согласишься на одно мое предложение?
— Какое?
— Удерем отсюда! Удерем не как муж и жена — как влюбленные!
Он стал уговаривать ее уехать из Мехико хотя бы на неделю. А по возвращении — жить как ни в чем не бывало, жить как прежде.
Однако это «как прежде» вызвало решительное возражение Розы. Она не хотела жить как прежде, когда она была вроде куклы для оскорблений. Нет, снова жить в этом доме — она еще не сошла с ума!
Он успокоил ее, сказав, что им вовсе не обязательно возвращаться в дом Линаресов. У него есть маленькая квартирка, которую он до сих пор сдавал. Теперь она скоро освободится. В ней можно жить, пока он не подыщет дом, достойный Розы. Можно будет забрать к себе Селию и Себастьяна.
Услышав о таком плане, Роза радостно засмеялась.
— Вот было бы здорово!
Ее так и тянуло согласиться на путешествие вместе с Рикардо.
Он стал рассказывать ей о Мансанильо, куда лучше всего было бы поехать. Ведь Роза наверняка никогда не видела моря.
— Ох, а как же быть с работой?
Он сказал, что со службы она уволится. И тогда Роза проговорила:
— Я давно хотела спросить тебя: ты имел какое-нибудь отношение к моему поступлению в «Добрую маму»?
Рикардо нашел в себе силы отрицательно покачать головой.
— Слава Богу! — облегченно вздохнула она. И, немного помолчав, добавила: — Я никогда и никому не простила бы поданной мне милостыни.
Дульсина все-таки считала необходимым заехать в родной дом и посмотреть, как там идут дела. Первым она увидела Рохелио. Они поцеловались.
— Я-то думал, вы будете жить здесь, — сказал он. Дульсина объяснила, чтб лучше повременить с этим, чтобы избежать стычек Рикардо и Федерико.
— Кстати, как Рикардо? — спросила она.
— Он уехал еще утром.
Дульсина прошлась по гостиной, проверила, хорошо ли натерт паркет и вычищены ли ковры. Потом снова обратилась к Рохелио:
— Не следует ли нам с тобой поговорить о Рикардо и дикарке? Если то, что мне сообщила Леонела, верно и они снова встречаются, то, мне кажется, я знаю, как возвратить Рикардо с луны на нашу грешную землю.
Рохелио сделал все, чтобы не продолжать этот разговор.
Услышав звонок и сняв телефонную трубку, Ирма сразу же узнала голос лиценциата Роблеса.
— Ирма, здравствуй, это я… Возможно, тебя удивит мой звонок… Я даже уверен в этом…
— Отчего же? Когда-нибудь ты же должен был вернуться… Пускай и женатым.
Он сказал ей, что знает обо всем, что произошло, очень ей сочувствует и хотел бы повидаться, потому что ему кажется, им есть о чем поговорить. Он хотел бы, чтобы такая встреча состоялась сегодня же вечером. И он надеется, что они обойдутся без взаимных упреков.
Она согласилась, что повидаться не мешает и что упреки — лишнее. Они договорились о встрече. Ирма повесила трубку, посмотрела на себя в зеркало и негромко произнесла вслух:
— Бедный Федерико!.. Мне тебя жаль.
…Роблес появился вечером с цветами и ее любимыми конфетами с ликером. Он поприветствовал Ирму и сказал, что она прекрасно выглядит, и что он не сомневается: она скоро будет ходить.
Он много говорил, она больше молчала.
Прощаясь, Федерико сказал:
— Я рад, что ты все поняла. Мы с тобой — современные люди. Я рад, что мы с тобой остаемся друзьями. Ведь правда?
— Правда.
— Я надеюсь скоро увидеть тебя на ногах.
Она покачала головой, удивляясь своему самообладанию и неожиданным для нее самой актерским способностям.
— Нет, Федерико, такой надежды у меня нет. Он разубеждающе потрепал ее по плечу:
— До свиданья, дорогая!
Он шел к дверям, а она с яростью смотрела ему вслед, боясь только, что он обернется, и ей не удастся скрыть эту ярость. Но он не обернулся.
Чаще всего Эрнесто обедал теперь в кафе рядом с магазином «Добрая мама».
Здесь же работала и Эрлинда. Увидев Эрнесто за столиком в углу — он и здесь предпочитал такие столики, — она помахала ему рукой и, рассчитавшись с клиентом, подошла к нему.
— Хорошо, что пришел. Звонила Розита. Просит тебя вечером к ней зайти.
Услышав об этом, Эрнесто просиял. Вечером он, с трудом сдерживая шаг, почти бежал к ее дому. Различные предположения, одно невероятнее другого, кружились в его голове.
Роза встретила его так неожиданно ласково, что это, вместо того чтобы обрадовать, встревожило его.
— Почему ты так странно на меня смотришь?
— Я ухожу, — как-то загадочно сказала она. Видя его недоумение, она пояснила:
— Я ухожу к Рикардо Линаресу… Возвращаюсь. Эрнесто словно окаменел и так стоял, не двигаясь.
— Ты хороший парень, — продолжала Роза, переживая за него, — ты меня любишь, я знаю это, и поэтому я не могу тебе лгать. Это было бы изменой. А измены ты не заслужил. Вот я и решила тебе сказать все прямо.
Он наконец попытался произнести то, что думает:
— Но это невозможно! В газетах же сообщалось, что он женится на Леонеле Вильярреаль! По-моему, ты сошла с ума!
Роза объяснила ему, что она и Рикардо все еще не разведены.
Но Эрнесто кричал только одно:
— Он уже не твой муж! Не твой! Я могу это доказать! Он не твой муж!
Потом он стал уверять, что Рикардо снова обманывает ее, завлекает, чтобы оставить ни с чем. И наконец растерянно спросил:
— А как же я? Что мне делать? Ведь я люблю тебя! Роза попыталась убедить его, что она не единственная женщина на свете, но он прервал ее таким решительным «Для меня ты — единственная!», что она чуть не разрыдалась.
— Прошу тебя, не говори так, Эрнесто!
Но сам он уже не сдерживал слез, а рыдал, рыдал, повторяя одно и то же:
— Я хочу умереть! Хочу умереть!
Рикардо спешил рассказать Рохелио о своем близком путешествии с Розой в Мансанильо.
Подымаясь по лестнице, он встретился с Леопольдиной.
— Какие новости, молодой господин? — довольно фамильярно поинтересовалась она.
— Какого рода новости вас интересуют? — спросил Рикардо, не скрывая иронии.
— Любого! Я обожаю новости!
Видимо, у нее было хорошее настроение, и это не сулило спокойной жизни в доме.
Не успел Рохелио порадоваться за брата, ликовавшего по поводу возможности провести неделю с Розой на одиноком пляже, как в дверь постучали. Вошли Дульсина с Леонелой. С первого взгляда на Дульсину Рикардо понял, что она зашла не просто так.
И действительно, сестра была откровенна.
— Леонела высказала мне свои подозрения. Она не отваживается заговорить об этом с тобой, Рикардо. Я, видимо, более смелая. Мне ты, надеюсь, не откажешь в объяснениях своих поступков?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что ты, похоже, снова связался с дикаркой. Рикардо спокойно уселся в кресло, понимая, что разговор не будет коротким.
— А мне и связываться с ней не надо. Мы и так связаны — она моя жена.
Леонела, которая, по замыслу подруги должна была молчать, не выдержала:
— Но это неправда! Ты уже не муж этой голодранки, этой дармоедки!
Он спокойным жестом остановил эту ругань.
— Ты ведь знаешь, что для формального развода не хватает подписи.
— Так подпиши! — Леонела подошла к яему и в упор посмотрела ему в глаза. — Ты дал мне слово и должен сдержать его.
Он выдержал ее взгляд.
— Я еще не сказал, что не сдержу его.
— Леонеле нужны подтверждения! — вмешалась Дульсина. Рикардо попробовал улыбнуться:
— Ничего себе нажим!
Но Леонела не была расположена шутить.
— Да, ты должен назвать дату, когда будет поставлена недостающая подпись, и дату нашей свадьбы.
Он подумал.
— Хорошо. На неделе мы уточним их.
— Это долго, — не желала отступать Дульсина. — Мы согласны ждать лишь до завтра.
РикарДо встал.
— Я сказал: на неделе! А сейчас я уезжаю!
— Куда же это, любопытно знать? — Леонела не сводила с него зло прищуренных глаз.
— За город, где смогу побыть в покое. Мне надо привести в порядок свои мысли.
— И с кем же ты едешь?
Это спрашивала Леонела. А Дульсина тут же пожелала удостовериться в своей догадке:
— Не иначе как с дикаркой. Отвечай-ка! Ведь с дикаркой? Он начал сердиться.
— Ее зовут не дикаркой. Ее зовут Роза Гарсиа. И давайте в этом разговоре не будем трогать ее… Я сказал вам, зачем я еду. И мне нечего добавить.
— Он едет привести в порядок свои мысли! А мои мысли тебя не интересуют? — возмущенно произнесла Леонела.
Но Рикардо больше не желал никаких объяснений.
— Я все сказал! — произнес он и покинул комнату. Хозяин комнаты, не произнесший за все это время ни слова, помедлив минуту, вышел вслед за братом.
— Наверняка он едет с дикаркой! — сказала Дульсина потерянно стоящей в чужой комнате Леонеле,
При этих ее словах появилась Леопольдина, включившаяся в разговор так, как будто присутствовала с самого его начала:
— Ох эти проклятые простушки! Наверно, они знают какое-нибудь колдовство, чтобы мужчин приваживать!..
Но Дульсина не позволила ей развить эту тему:
— Ты должна узнать, куда едет Рикардо. Это все. Можешь идти.
Леопольдина удалилась.
— Я хоть на край света поеду, чтобы вытащить ее из его постели и за волосы выволочь на улицу! — клятвенным тоном произнесла Дульсина, глядя на Леонелу.
…Именно такую опасность: появление Леонелы или Дульсины в Мансанильо с целью испортить жизнь Розы и Рикардо обсуждали в эту минуту братья в комнате Рикардо. Оба пришли к выводу, что место пребывания влюбленных необходимо держать в тайне.
С утра Куколка начал барабанить миской по решетке своей камеры и орать, что требует свидания с агентом Мендосой с целью сделать важное признание.
Охранник предложил ему успокоиться и сказал, что доложит о его требовании агенту. Мендоса не заставил себя долго ждать. Он вошел в камеру, подождал, пока впустивший его тюремщик отойдет, и спросил:
— Ты хотел видеть меня, Куколка? Подследственный Оскар Бикунья, исподлобья глядя на вошедшего, поинтересовался, скостят ли ему срок, если он признается в своем преступлении и добровольно расскажет, как все было.
Мендоса многого не обещал.
— Преступление-то твое доказано. Так что хочешь — признавайся, хочешь — нет… Впрочем, если окажется, что есть смягчающие обстоятельства…
Куколка подумал.
— Ладно. Желаю рассказать все как есть, — сказал он наконец.
И плача, упирая на то, что у него не было другого выхода, потому что его шанта… шантажировали (вот когда пригодилось это мудреное слово, которое он слышал от тех самых красивых сеньорит, интересовавшихся адресом Розы Гарсиа), Оскар Бикунья, по прозвищу Куколка, профессиональный сутенер, сообщил, что это он убил Романа Валадеса, заставившего его стрелять в сеньориту, которую до этого он, Куколка, и не видел никогда.
Наверное, Сорайда предпочла бы утешать своего любимого Оскара. Но она даже не знала, что в эту минуту он делает добровольное признание. И утешать ей приходилось другого молодого человека, тоже несчастного, хотя совсем по другим причинам.
Человеком этим был Эрнесто, рыдавший за своим столиком в пустом зале «Твоего реванша». Сорайда успокаивающе похлопывала его по плечу, туго обтянутому кожаной курткой, а он, не слушая ее, твердил одно:
— Я убью ее! Я убью Розу Гарсиа!
— Ты совсем спятил, дитя мое, — убеждала его добросердечная Сорайда, удерживая его в кресле, из которого он время от времени порывался встать, чтобы немедленно приступить к исполнению своей угрозы.
— Пусти меня, Сорайда!
— Ну уж дудки! Отсюда ты уйдешь не раньше, чем успокоишься… Покуда человек жив, у него всегда есть надежда… Еще неизвестно, как у них сложится. Может, и на твоей улице еще будет праздник.
«Господи, такой спокойный и рассудительный парень — и надо же так голову потерять!» — думала она.
А он, благодарно глядя на нее, уже пытался улыбнуться сквозь слезы.
План был продуман, и Рикардо решил привлечь к его исполнению брата.
— Ты должен мне помочь, — сказал он. — Мы устроим им ловушку. Завтра я позвоню из уличного автомата. Подойдет, разумеется, Леопольдина. Я скажу, что срочно должен поговорить с тобой. Она наверняка станет подслушивать наш разговор.
Рохелио смотрел на него, не понимая, к чему он клонит.
— Я скажу тебе, где мы с Розой остановимся. Это, конечно, будет ложный адрес. Пусть они ищут, где нас не будет.
Рохелио слушал брата с хмурым видом. Ему не по нутру были все эти хитрости. Но он понимал, что иначе Рикардо не выручить.
— Все это хоть и неприятно, но довольно ловко придумано, — сказал он наконец.
Так они и решили поступить.
После этого Рикардо должен был переговорить с Анхелем. Он сообщил хозяину «Доброй мамы», что Роза будет отсутствовать в магазине неделю. Дон Анхель сказал, что он все понимает, и просил Рикардо ни о чем не беспокоиться.
Рикардо предупредил его, что своим подругам Роза скажет, будто едет в штат Пуэбла, на самом же деле они отправятся в Мансанильо.
— У нас с Розой все идет как нельзя лучше, — сказал Рикардо, не сразу сообразив, что этой информацией невольно причиняет Анхелю боль.
Тот и впрямь печально смотрел в сторону. Однако нашел в себе силы признаться:
— Когда мы ясно представляем себе реальность — тогда ничего уже не страшно… Счастливого вам путешествия!
Они дружески обнялись.
Дон Анхель пригласил к себе в кабинет Розу. Она попросила у него прощения за то, что не удосужилась в свое время рассказать ему о всех сложностях своего семейного положения.
— Теперь я все знаю, — сказал Анхель. — Когда вы вернетесь, Рикардо расскажет Леонеле о своем решении.
Роза ответила, что будет этому очень рада: ее тяготила двусмысленность ее положения и то, что она вынуждена причинять страдания Леонеле, на которую теперь совсем не держит зла.
На прощанье дон Анхель подарил Розе очень красивую медальку…
Из магазина Роза отправилась прямиком в салон под названием «Клиника красоты». Ей хотелось, чтобы Рикардо мог гордиться ею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81