— А все-таки почему вы меня отпускаете?
Лейтенант ответил, что сеньор Паради взял назад свое обвинение.
— А я ведь ему такого пинка дала, что он рылом все рюмки на столике перебил, — задумчиво сообщила Роза.
— Чем вы хвастаетесь! — возмутился полицейский. — Ступайте отсюда!
— Да что вы меня гоните? Мне поговорить с вами надо! И Роза рассказала ему об Эстеле Гомес, которую, по ее мнению, следует отпустить.
— Ну, знаете! — закипел лейтенант. — Шли бы вы отсюда! Ваша Эстела Гомес совершила кражу в супермаркете.
— Да у нее детишек целых шестеро! Как их кормить? Вот представьте: вас с работы турнут, а у вас — шестеро.
— У меня трое, — устало сказал лейтенант.
— А вы женаты?
— Женат…
Тут только лейтенант вдруг сообразил, что его допрашивают в его собственном кабинете, и стукнул кулаком по столу.
— Да какое вы имеете право!..
— Не сердитесь, — сказала Роза. — У вас лицо неженатого человека.
Она забрала свои вещи и напоследок осведомившись, точно ли это ее оружие, наставила на него свой игрушечный пистолет, нажала на курок, и из дула выскочила лента с надписью «ПУМ!». Лейтенант не выдержал и расхохотался.
Роза подарила ему образок Девы Гвадалупе и пообещала, что Дева поможет, если ему будет трудно кормить своих троих детей.
С тем она и удалилась. Лейтенант еще долго улыбался ей вслед.
Рикардо решил, что будет говорить с Дульсиной, не повышая голоса и не выходя из себя, что бы ему ни пришлось услышать.
Дульсина сидела в кресле, наводя лоск на свои ногти, и встретила его, холодно кивнув на стул, стоящий около дверей.
— Нам надо серьезно поговорить. Леонела сказала мне, что возвращается лиценциат Роблес. Честно говоря, я не поверил…
— Отчего же?
— И это правда, что он по-прежнему собирается жениться на тебе?
— Что тут странного? Я не замужем.
— Твой брак с ним невозможен. Дульсина сделала скучающее лицо.
— Опять будешь говорить о Кандиде? Это уже дело прошлое. Ребенка, который помешал бы мне выйти замуж за Федерико, как ты знаешь, не будет. Уловка не удалась…
Рикардо почувствовал, что ему все труднее сдерживать себя.
— Уловка?!
— Да, уловка на уровне твоей дикарки Розы.
— Роза тут ни при чем. Это дело нашей семьи и… и вора Роблеса.
Дульсина скорчила презрительную гримасу.
— Вот и ты пускаешься на уловки, чтобы предотвратить наш брак, который дело решенное. Федерико Роблес — не вор.
Рикардо собрал всю свою волю, чтобы остаться спокойным:
— Я докажу тебе обратное.
— Ты подумал о том, как будет страдать Норма?
— А ты подумала о том, как страдаю я, принимая такое решение?
Пабло смотрел прямо в глаза матери, и в его взгляде она ясно видела боль. Он сел в кресло, низко опустив голову и спрятав лицо в ладони. Мысленно он видел сейчас дискотеку, куда они с Нормой ходили на днях, чувствовал на своем плече ее горячую ласковую руку и с той же остротой, как тогда, ощущал свою неспособность ответить на ее ласку.
— Я не люблю ее, мама. Бессмысленно морочить ей голову.
— Но что, если эта твоя любовь с первого взгляда к первой встречной — фантазия, и только? Чтобы всерьез полюбить, надо знать человека. А ты с ней едва знаком.
Пабло вдруг улыбнулся.
— Она мне сказала, что я для нее — мальчишка… Вот бы здорово было, если бы мы с ней встретились!
Паулетта нахмурилась.
— Когда ты думаешь обо всем сказать Норме?
— Мама… мне кажется, у тебя это лучше бы получилось…
— И после таких слов ты считаешь себя мужчиной? Пабло смущенно опустил голову.
Трудно было сказать, кто больше радовался возвращению Розы: матушка Томаса или попугай Креспин.
Томаса, узнав о том, что Роза побывала в тюрьме, всплеснула руками:
— Кто же тебя оттуда вытащил?!
— Рохелио Линарес, — со смехом сказала Роза. — А что это за цветы? Какие красивые!
Томаса рассказала о приходе Эрнесто и о том, как он, узнав об объявлении, кинулся спасать ее.
— Молодец парень. Я тебе говорила: он кореш что надо! Когда Эрнесто появился в доме, Роза встретила его радостно, обняла и стала благодарить.
— Надо же, ввязался в мое дело!
— А что мне оставалось делать, — пожал плечами Эрнесто.
— Тебе пришлось крупно поговорить с этим клоуном?
— Не успел. Твой муж меня опередил. Роза ошеломленно поглядела на него.
— Он там был?!
О возвращении Федерико Кандида узнала от Леопольдины, в силу своей натуры старательно поддерживавшей напряжение в доме. Эта новость очень взволновала Кандиду, до сих пор лежавшую в постели. Она решила, что откладывать разговор с Роблесом нельзя. И вскоре в комнату Рикардо влетела встревоженная Селия и сообщила, что сеньориты Кандиды в доме нет…
Федерико знал, что ему не удастся избежать объяснения с Кандидой. И все-таки, когда она вошла в его кабинет, он почувствовал, что нервничает.
— Сядь, Кандида. Я знаю все, что произошло.
— Почему ты уехал? Решил спастись бегством?
— Разве я в чем-то виноват, чтобы спасаться бегством?
— А в том, что произошло между тобой и Дульсиной, нет твоей вины? Она била меня и называла воровкой! Потому что я якобы краду тебя у нее.
— Глупость какая. За свои фантазии в ответе только сама Дульсина.
— Так значит ваши отношения с Дульсиной — это ее фантазия?
— Во всяком случае, она все сильно преувеличивает. В глазах Кандиды появилась надежда.
— Но если между тобой и Дульсиной ничего нет, то почему бы тебе не жениться на мне?
Федерико встал и нервно заходил по кабинету.
— Боже! Прошу тебя! Ну что за страсть у женщин: все время думать о том, как бы им выйти замуж…
Кандида смотрела на него скорбным взором.
— Ты разбил мое сердце, Федерико… Он прервал ее жестом.
— Не надо драматизировать. Это… это неэлегантно! Твоя жизнь стала бы очень трудной, если бы у тебя появился ребенок.
— Я хотела его!
— А я нет.
— Ты эгоист.
— Напротив. Я ценю тебя и рад, что ты свободна. Счастье наше было недолгим, но полным. Любовь и не должна затягиваться и становиться скучной.
— Ты хочешь сказать, что наша любовь в прошлом? Федерико наминуту остановился.
— Я бы сказал, в прошлом, о котором я всегда буду вспоминать с нежностью.
Не сумев подавить рыдания, Кандида тяжело поднялась.
— Запомни, Федерико, многие женщины убивали мужчин и за гораздо меньшее зло, причиненное им.
Он усмехнулся. И в это время в кабинет вошла Ирма.
— Прости, Федерико, я не знала, что ты занят. Роблес успокоил ее, сказав, что сеньорита уже уходит.
Он представил их друг другу. Кандида, с подозрением оглядев Ирму, сказала:
— Лиценциат Роблес прав, я ухожу. И покинула кабинет.
Ирма поинтересовалась, что понадобилось здесь сестре Дульсины Линарес. Федерико спокойно ответил, что он пока еще управляет делами этого семейства.
— А почему она плакала?
— Разве?.. Не заметил.
Но Ирма хорошо знала своего любовника.
— Если ты отрицаешь это, стало быть, тут все непросто, — сказала она.
И Федерико понял, что и с этой стороны ему грозит опасность.
НОВАЯ РАБОТА ДЛЯ РОМАНА
Не было покоя в доме Линаресов.
Как только Леонела узнала об исчезновении Кандиды, она нашла Рикардо и высказала предположение, что до Кандиды дошли сведения о возвращении в Мехико лиценциата Роблеса, и она наверняка помчалась к нему.
Рикардо нашел, что эта догадка не лишена основания.
— Я поехал к лиценциату, — решительно сказал он.
— А поцелуй? — потребовала награды за свою догадливость Леонела.
— Вот уж не время. — Рикардо направился к дверям. Леонела насмешливо захохотала вслед:
— Ты уж не очень его бей!..
Дульсина тоже была встревожена, но другим — сообщением о телефонном разговоре Рохелио с Розой, который удалось подслушать Леопольдине. Из этого разговора Леопольдина поняла, что дикарка о чем-то хочет посоветоваться с молодым сеньором Рохелио, а тот уж готов лететь к ней сломя голову.
— Ох, я предчувствую, что сеньор Рохелио, того и гляди, влюбится в эту… Беда никогда не приходит одна.
Дульсина тут же направилась к Рохелио. Даже не пытаясь скрыть источник своей осведомленности, она напрямую спросила брата:
— Зачем ты едешь к дикарке?
— Шпионаж у тебя поставлен на широкую ногу.
— Не надо меня оскорблять. Пока я отвечаю за этот дом и это семейство.
— Шли бы они к черту — и этот дом, и это семейство! Дульсина подошла к нему и в упор уставилась на него:
— Скажи мне прямо: ты влюблен в дикарку? Рохелио вздохнул:
— Я был бы счастлив, если бы так было. Это одна из самых цельных женщин. Я не знаю другой такой.
— Будь она проклята!
Закончив разговор этой энергичной репликой, Дульсина удалилась.
Федерико Роблесу тоже пришлось выдерживать трудное объяснение. Ирме не давало покоя: почему Кандида Линарес вышла от лиценциата в слезах?
Он пытался объяснить Ирме, что у сеньориты Кандиды трудный момент в жизни, что с ней произошел несчастный случай: она упала с лестницы, что при ее чувствительности…
Ирма смотрела на него чуть прищурившись.
— Что это за повод для переживаний — падение с лестницы? Особенно если все обошлось благополучно… Но ты сам рассказывал, что сестра третирует ее.
— Да. Все в доме Линаресов подвергаются произволу со стороны Дульсины.
— И это не мешает тебе жениться на ней?
— Это укрепит мое будущее. Твои капризы, Ирма…
— Это не капризы. Это любовь. И вот что я тебе скажу, милый: пока я жива, ты не женишься на Дульсине Линарес.
Он встал и подошел к ней. Опустившись на подлокотник кресла, в котором она сидела, он провел рукой по ее волосам.
— Разве ты хочешь разорить меня? Я хочу сознаться тебе: некоторые дела семьи Линаресов я вел не совсем корректно. И если я не женюсь на ней, она заставит меня платить по счетам.
Она резким движением сбросила его ладонь.
— А мне все равно. Я хочу встретиться с ней и рассказать ей о наших взаимоотношениях.
— Так она тебе и поверила! — Федерико встал с подлокотника.
— У тебя плохая память. У меня — твои письма.
Она тоже встала и направилась к выходу. У дверей она обернулась:
— Прощай, любовь моя. Пока я жива, ты не женишься на Дульсине Линарес.
Она вышла. Только тогда он усмехнулся.
— Вот именно, пока ты жива, бедненькая…
Оглядывая новое жилище Розы, Рохелио, улыбаясь, слушал ее объяснения, почему во всем она хочет советоваться именно с ним. По ее словам, причина заключалась в том, что «из всех Линаресов ты — самый душка».
Пожалуй, это был не очень большой комплимент, если учесть отношение Розы к другим Линаресам. Но Рохелио знал, что она и в самом деле полностью доверяет ему.
— Оказывается, этот твой никудышный братишка…
— Роза, не надо его оскорблять. Ты еще сифон в руки возьми! Она рассмеялась.
— Ладно, не буду… Словом, он был у того расфуфыренного, которому я по одному месту накостыляла. Можешь сказать мне, зачем он там оказался?
— Чтобы этот Нестор Паради забрал свое обвинение. Рикардо его тоже вздул.
— А кто ему дал право за меня заступаться?
— А что же тебе, оставаться в полиции? Роза нахмурилась.
— Та-ак… Значит, меня освободили не потому, что я невиновата, а потому что этот твой братец…
— Да, Роза, ты на свободе благодаря Рикардо. Глаза ее вспыхнули:
— Ну так скажи ему: пусть занимается своими делами!
— А знаешь, Роза, — сказал Рохелио, — именно сейчас вы могли бы спасти свою любовь.
Она смотрела на него молча. И он не смог бы сказать, о чем она думала.
Не успел Федерико Роблес прийти в себя после напряженного разговора с Ирмой Дельгадо, как дверь его кабинета снова распахнулась, и он увидел на пороге совсем уж нежеланного гостя.
— Где Кандида? — спросил Рикардо, остановившись на пороге.
— Я только вернулся из Парижа и не успел повидаться с твоей сестрой, — ответил лиценциат, застыв около стола в напряженной позе.
— Лжете! Ваша секретарша сказала, что она недавно ушла отсюда.
Рикардо приблизился к Роблесу. И тогда тот неожиданно выхватил из ящика письменного стола пистолет и направил его на Линареса.
— На этот раз я принял меры предосторожности. Убирайся отсюда!
Рикардо спокойно усмехнулся.
— Да вы трус, Роблес, и никогда не выстрелите. Я уйду, потому что вы мне противны, а вовсе не из страха. Но перед уходом хочу поставить вас в известность: мои друзья, профессиональные юристы, изучили бумаги нашей семьи, касающиеся дел, которыми вы занимались. И обнаружили много интересного. Теперь они займутся соответствующими документами Леонелы. Должен вам сказать, что у вас губа не дура, лиценциат! Еще чуть-чуть, и вас можно будет упрятать в тюрьму.
С этими словами Рикардо Линарес вышел.
Роблес несколько минут сидел в кресле, приходя в себя. Затем он поднял трубку и стал крутить диск, причем диск несколько раз срывался с его дрожащего пальца.
К телефону подошла, как всегда, Леопольдина. Она позвала хозяйку, и Роблес вышедшим из повиновения голосом попросил ее о срочном свидании. Дульсина стала успокаивать его, не понимая, что случилось. Он твердил, что все расскажет при встрече.
Они договорились встретиться в кафе через час.
Лицо полицейского выражало такое возмущение, что лейтенанту Лихаресу стало интересно: что такое приключилось?
— Вы не поверите, господин начальник, там эта…
Он не успел объяснить, кого имеет в виду, как перед лейтенантом появилась Роза Гарсиа собственной персоной.
— Как поживаете? — осведомилась она. Лейтенант засмеялся:
— Хорошо. Что ж это вы вернулись?
— Убрать? — с готовностью подхватил полицейский.
— Не надо. Садитесь, Роза Гарсиа.
Роза села и, напомнив лейтенанту, что они теперь «по корешам», осведомилась, держит ли он еще за решеткой Эстелу Гомес. Он подтвердил.
— Что бы вам ее отпустить, — сказала Роза. Оказалось, что отпустить Эстелу, при всем хорошем отношении к Розе, лейтенант не властен. Тогда Роза спросила, не может ли она передать Эстеле еду. Это было возможно, но лейтенант должен был убедиться, что передача не содержит ничего недозволенного.
— Что я ей, ключ от камеры передам, что ли? — удивилась Роза.
Ничего недозволенного, кроме вина, в корзинке не было. Вино лейтенант изъял, остальное разрешил передать, подивившись только количеству съестного.
— На сколько же это дней?
— Да она, бедняжка, такая худенькая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81