Ц Мы об этом никогда не говорили. Я просто предположил, что родился в Хью
стоне, к тому же все записи, которые я видел, указывают на Хьюстон. Так что э
та версия вполне подходит.
Ц А кто тебе сказал, что ты родился в Шривпорте? Ц ухмыльнулся я. Выверни
сь-ка из этого, приятель.
Ц Моя мать и мой дед, я думаю. Он... Я видел его несколько раз до того, как он у
мер. Очень старый человек. Ветеран Гражданской войны. Сражался за конфед
ератов. По существу, окончил ее в чине генерал-майора. Он как-то упоминал Ш
ривпорт, сказал, что мой отец там искал нефть. Я и сам однажды попал в этот г
ородок, меня там арестовали, но это уже другая история. Это было давно... зад
олго...
Я снова выключил запись.
Ц Это его прадед, генерал-майор. Ховард не мог его знать. Плохой ты исслед
ователь.
Дик пожал плечами:
Ц Вставь ссылку... скажи, что он ошибся. Будет выглядеть более естественн
о, ну, запамятовал миллиардер...
Когда несколько часов спустя запись закончилась, то на первый сеанс ушли
обе стороны семидюймовой катушки и часть еще одной. Мы лежали на стульях,
как пустые оболочки, истекая потом, опустошенные, но все равно переполне
нные восторгом от электрического тока, бежавшего по нашим жилам все это
лето. Мы создавали нечто уникальное: выдающийся человек рассказывал пот
рясающую жизненную историю, примечательную еще и тем, что, основываясь н
а фактах, мы спокойно могли привносить в нее элементы драматического вым
ысла. Когда один начинал медлить с ответами, заикаться, на его место засту
пал другой. Ховард Хьюз, наш Ховард Хьюз, хорошел на глазах, как растение, с
огреваемое лучами двух солнц-близнецов, каждое из которых по очереди да
вало жизнетворящий свет. Понимание пришло с самого первого сеанса запис
и, и оно придало нашим душам силу, помогающую преодолеть все горести, всю с
куку, которая так характерна для изматывающего и одинокого труда написа
ния книги, где при обычных обстоятельствах только одно подверженное оши
бкам эго выступает как в роли создателя, так и в роли критика.
Разговоры, записанные на пленку, надо было перенести на бумагу, но и эту ра
боту мы никому не могли доверить. С раннего утра Дик сидел за письменным с
толом. Когда в десять часов пришел я, он уже отстучал где-то тридцать стра
ниц. Мы сменяли друг друга, пока не перепечатали все, что наговорили за вче
рашний день. Затем подключили микрофоны и начали следующий сеанс, посвящ
енный детству Ховарда.
Изыскания Дика в библиотеке Хьюстона оказались бесценными. Он прилежно
перерыл все старые телефонные справочники в поисках адресов семьи Хьюз
а, когда тот был еще ребенком. Вкупе со старыми картами, экономическими об
зорами и газетными колонками тех лет они дали нам хронику семейного благ
осостояния. Они часто переезжали, согласно исследованиям Дика, Ц от оте
ля "Ритц" до различных пансионатов и частных домов, Ц так как удача Ховар-
да-старшего в нефтяном бизнесе постоянно то появлялась, то исчезала. Про
листав подшивки "Хьюстон пост" и "Кроникл" начала века, Дик сделал подборку
интересных фактов и бытовых подробностей тех лет: к примеру, его заинтер
есовали цены на одежду у лучших галантерейщиков Хьюстона, а также подроб
ности этикета и гардероба, почерпнутые из путеводителя по Техасу за 1915 го
д. Я изучал техасские правила поведения все утро, а в беседе Ховард разраз
ился следующим монологом.
ХОВАРД: О, он [его отец] одевался хорошо, но не так, как хотела она [его мать]. О
н покупал одежду в Нью-Йорке, когда мог, всегда старался быть стильным, но
по ее представлениям джентльмен не мог надевать такое. Все это было слиш
ком... ну, слишком современным. Помню, отец носил часы в кармашке, а не на цеп
очке, так мать считала это недостойным. Он таскал соломенную шляпу в апре
ле, было жарко, как в аду, и моя мать говорила: "Ховард, боже мой, ты же знаешь,
что соломенную шляпу нельзя носить до первого июня!" Звучит глупо, я поним
аю, но она принимала все это близко к сердцу, а ему, ну, ему не очень нравилос
ь подобное отношение, чрезмерное внимание. У отца была белая фланелевая
куртка для гольфа, мать просто до истерики доходила, когда он ее надевал. К
упила ему полосатое пальто, которое сочла приемлемым, но он отказался ег
о носить, говорил, что слишком жаркое.
Дик также откопал пару диковинок. Одна, взятая из "Хьюстон пост" за 1909 год, да
ла нам почву для объяснения печально знаменитой ненависти Хьюза к микро
бам. Объяснение это наверняка позабавило бы душу любителя психологии, ес
ли бы этому неизвестному энтузиасту попалась на глаза наша книга. В газе
те нам встретилась статья, в которой доктор из Нью-Орлеана заявлял, что ку
курузный хлеб вызывает проказу. Мы использовали эту легенду, но в опреде
ленной степени развили.
ХОВАРД: ...Помню, я однажды ел кукурузный хлеб, так она очень расстроилась, з
аставила принять слабительное и уже хотела засунуть мне деревянную лож
ку в горло, чтобы меня вырвало.
КЛИФФОРД: А почему...
ХОВАРД: Она свято верила, что кукурузный хлеб вызывает проказу. Какой-то д
октор сказал это, мать прочитала в газете, а потом говорит мне: "Никогда не
ешь кукурузный хлеб". Я не придал этому значения, а может, не расслышал, и во
т она забеспокоилась. Помню, у нее было много теорий о болезнях.
Имбирные пряники вредны, потому что... можно подцепить одну болезнь, другу
ю. А мясо должно быть зажарено до состояния подметки, не то заболеешь ящур
ом. Отец просто бесился от этого, любил бифштекс с кровью. А в один год прит
ок реки рядом с Буффало вышел из берегов [еще один не имеющий прямого отно
шения к нашей истории факт, почерпнутый Диком в "Хьюстон пост"], так моя мат
ь заявила: "Никакой рыбы, сейчас нельзя есть рыбу".
Я уже не помню, в чем была причина. Ну, и никакой свинины, никогда никакой св
инины, но в этом хоть была доля истины. У нее кузен умер от трихиноза.
Позже, когда мы выверили и перепечатали стенограммы бесед, редакторы "Ма
кгро-Хилл" и "Лайф" действительно почувствовали, что мать Ховарда была при
чиной всех фобий нашего миллиардера.
Ц Материал по ней какой-то недостаточный, Ц сказали мне. Ц В следующий
раз, когда увидишь его, задай побольше вопросов о ней.
Я согласился и добавил к финальной рукописи один анекдот из моего собств
енного детства, когда моя семья жила в городке Рокэвэй-Бич.
ХОВАРД: ...Однажды мама зашла в гараж и сказала: "Пойдем со мной". Я вышел с ней
на улицу, и там на тротуаре просто стояли три мальчика, жившие по соседств
у. Она наблюдала, как они играли рядом с нашим домом в ковбоев и индейцев. М
ать схватила их за шиворот, привела к входной двери и приказала подождат
ь. Потом вывела меня и представила: "Это мой сын Ховард, и он хотел бы поигра
ть с вами". Одно из самых унизительных воспоминаний моего детства. Оно вре
залось мне в память, до сих пор стоит перед глазами Ц это ужасающее чувст
во стыда, моя мать заставляет меня в присутствии этих парней... Такая забот
ливая, что... ну, ты можешь посчитать это смешным, но она была техасской верс
ией еврейской мамочки. Если бы дожила до нынешнего времени, то я легко мог
у представить, как она кричит: "Помогите! Помогите! Мой сын Ховард-миллиар
дер тонет". И она была бы права, потому что позже Ц и об этом я вам тоже расс
кажу, Ц где-то с тридцати до шестидесяти лет, я действительно тонул.
Ц Замечательно, Ц сказали редакторы, прочитав этот кусок. Ц Он на само
м деле полностью раскрылся перед вами.

* * *

Еще раньше, до нашей апрельской исследовательской поездки, мы решили, чт
о на определенном этапе своей жизни Ховард отправится в Индию.
Ц Мы сделаем это одним из самых переломных моментов в его жизни, Ц сказ
ал я.
Дик, подмигнув, добавил:
Ц Это завершит процесс его разочарования Западом.
Мы оба провели какое-то время в Индии Ц я посетил Бенарес и жил в лодочно
м домике в Кашмире; Дик побывал в Калькутте, Бомбее и Мадрасе в качестве мо
ряка торгового флота Ц и посчитали, что можем привлечь наш опыт для боль
шей правдоподобности эпизода.
Для придания нашим воспоминаниям полноты и некоторой доли пикантности
Дик купил несколько книг по восточной философии и мистицизму Рабиндран
ата Тагора и Махариши, а потом переправил их на Ибицу. У нас не было времен
и прочитать их полностью, но мы их пролистали, выбрали несколько ключевы
х концепций и достаточно абстрактный словарь и однажды в конце июля реши
ли наконец-то изобрести что-нибудь экстраординарное.
Часом позже мы закончили запись и проиграли ее. Дик зажал нос и потянул за
воображаемую ручку слива. Ц Да, Ц протянул я. Ц Похоже на какое-то "Лезв
ие бритвы". Но давай все равно запишем. Может, на бумаге это будет выглядет
ь получше.
Байка, состряпанная нами, казалась достаточно дикой, чтобы удовлетворит
ь даже ненасытные аппетиты людей из "Макгро-Хилл" к странностям, но читала
сь как дешевый романчик. Итак, Ховард, пятидесяти пяти лет, мучимый сомнен
иями, ищущий "ответы", стоит на берегу Ганга в Бенаресе, запах погребальных
костров бьет ему в ноздри. Он видит парочку факиров Ц один стоял на одной
ноге так долго, что другая отсохла; второй ослепил себя, неотрывно глядя н
а солнце. Хьюз в ужасе и отвращении.
Ц Но это не подлинные святые, Ц говорит Ховарду его гид. Ц Вы должны пос
етить моего отца, Рамапрасада. В отличие от этих тоскливых созданий он ис
тинное вместилище подлинной мудрости Востока.
И Ховард приходит к седому патриарху Рамапрасаду (имя поэта XVI века, котор
ое мы наугад выбрали из книги "Индуизм") в деревню рядом с Бенаресом; вокру
г царит аура безмятежности, наш герой поражен и изумлен. Он сидит у ног ста
рца, в буквальном и переносном смысле, какой-то неопределенный период вр
емени (тут у нас разгорелись ожесточенные дебаты: я настаивал на двух нед
елях, Дик считал, что для пущего эффекта надо накинуть хотя бы месяц; точка
зрения моего коллеги не прошла, так как две недели выглядели идеально на
случай, если кто-то из "Лайф" озаботится вопросом хронологии) и учится спр
авляться с проблемами "самореализации", отбрасывать в сторону покров, чт
о отделяет его от подлинного, реального, цельного Ховарда Хьюза.
Наш герой возвращается к Рамапрасаду снова где-то через год. Тот умирает
от рака. Хьюз ухаживает за смертельно больным стариком, анонимно дарует
пятьсот тысяч долларов на основание школы восточных учений Рамапрасад
а. "Она все еще существует, Ц говорит Ховард, Ц но найти ее трудно". Он снов
а возвращается в Соединенные Штаты. Борьба с самим собой ушла в прошлое, о
н готов справиться со всеми проблемами, включая потерю "Транс уорлд эйрл
айнз" и стотридцатисемимиллионный иск.
Ц Да, с таким сюжетом Пулитцеровская премия нам не светит, Ц поежился Д
ик, когда я выключил магнитофон. Ц Давай уберем этот кусок. Книга и так сл
ишком длинная.
У меня было другое предложение, которое в конце концов мы и приняли.
Ц Давай выбросим всю эту чушь про Рамапрасада, но вот эпизод с факирами и
з Бенареса оставим. Так сказать, придадим местного колорита. Вот на таког
о рода моменты и покупаются читатели "Лайф". Да и кто знает? Может, Ховард де
йствительно ездил в Индию. Он бы нам не простил, если бы мы упустили такой
примечательный материал.

* * *

Иногда мы с Диком, основываясь на массе фактического материала, собранно
го в папках, вдохновенно импровизировали на заданную тему, но время от вр
емени излагали факты слово в слово. Порой, чувствуя себя настоящими игро
ками, авантюристами и фантазерами, мы пускались в плавание по мутным вод
ам философии Хьюза: его теорий о разложении американской семьи, о микроб
ах, о Вселенной, где атом в большом пальце человеческой ноги может вмещат
ь целую Солнечную систему. Ничто не было излишне скандальным.
Ц Чем невероятнее история, Ц объяснил я Дику, Ц тем больше будет их жел
ание поверить ей. Ну и, разумеется, ее труднее проверить.
Теорию Ховарда о его собственной эксцентричности совершенно случайно
подарила нам Эдит. Она все еще ничего не знала о Хьюзе, и ее это совершенно
не волновало. Моя неослабевающая одержимость загадочным миллиардером
привела к запрету на упоминание его имени в доме. Тем не менее однажды за з
автраком моя жена сама нарушила свой обет.
Ц Знаешь, Ц вдруг воскликнула она, Ц вы с Диком всегда говорите об этом
человеке так, будто он чокнутый, что на самом деле неверно. Он живет так, ка
к хочет, и может себе это позволить. Так же жил и Пимпи. Ц Пимпи Ц ласковое
прозвище ее отца, который умер два года назад в возрасте восьмидесяти ле
т. Она частенько рассказывала о своем родителе разные истории, и, следует
признать, тот был настоящим чудаком. Мысль запала мне в память, и в тот же в
ечер мы записали следующий диалог (Дик в роли Клиффорда задавал наводящи
е вопросы).
ХОВАРД: ...Если за мою голову решат назначить награду, а я скажу тебе, что так
и есть, то человеку, который вознамерится ее получить, совершенно необяз
ательно всаживать мне пулю между глаз. Есть множество разных способов, к
оторыми он сможет добиться своего. Вот поэтому я так осторожен. В чем дело?

КЛИФФОРД: Ни в чем.
ХОВАРД: Ты думаешь, я сумасшедший? Если да, то мне хотелось бы, чтобы мой био
граф сказал это прямо сейчас, мне в лицо Давай называть вещи своими имена
ми.
КЛИФФОРД: Я ток не думаю. Я просто хочу узнать, что ты чувствуешь, живя так, к
ак живешь. Это хочет знать мир, и я в том числе.
ХОВАРД: Я эксцентричен, странен и не делаю из этого проблемы. Эксцентричн
ость Ц это признак превосходящего разума. Нет, я сейчас не утверждаю, что
у меня неординарный разум, так как истина в том, что я в это не верю. У меня е
го нет. Я просто хочу сказать... ну, попробую объяснить так. Люди, высмеивающ
ие эксцентричность... высмеивать эксцентричность Ц признак низшего раз
ума. Ты рассказывал мне об отце своей жены, как он заказывал еду в ресторан
ах, две картошки фри и шесть маленьких бобов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59