Симэнь подозвал музыкантов и велел им сыграть цикл романсов - «Ветер восточный как будто крепчает, радость уже недалеко».
Подали новогодние пирожные-розочки, и у каждого в руках появились золотые или серебряные ложечки. Ароматные вкусные пирожные так и таяли во рту. Они были как нельзя кстати на праздничном столе.
Ли Мин и Ван Чжу взяли инструменты и запели заказанный Симэнем романс. Пели они выразительно, не спеша. Голоса их красиво сливались в такт с музыкой.
Равнина в дымке предрассветной
Смеётся, предвкушая праздник,
И яблонею разодетой,
И мотыльков круженьем дразнит,
И танцами цветочной феи,
И многоцветьем красоты.
Весенних паводков трофеи -
Благоуханные сады.
На мотив «Многия лета»:
Цветы абрикоса снежинок белей,
А рядом чернеют плоды сливы-мэй,
И пеной реки захлестнуло мосток.
Толпятся торговцы и уличный сброд,
А рядом, за белой стеной, у господ
Красотки задорной звенит голосок.
Несется с качелей девчоночий визг.
Корзину цветов опускаю я вниз
И вверх со съестным подымаю лоток.
На мотив «О, как прекрасно!»:
Весной все ладно - и хмельной цветок,
И винных лавок вывески цветные.
И благодарный иволги свисток,
И отзвук парный будто бы впервые.
В цветущих ветках вишен белобровых
Закружит ветер мотыльков махровых.
А мы вдвоем под тополем все ночи.
И водоём цветами нас промочит.
На мотив «Туфелек алый узор»:
Слышу звуки рожка и свирели,
Жемчугов на карнизах не счесть.
Мы в пирах молодых угорели.
В небе виснет прощальная песнь.
Нас с тобой заливает луна.
Её свет мы испили сполна.
Заключительная ария:
Среди душистых трав
усни.
Весны цветущий нрав
вкуси.
Пусть промелькнут в пирах
все дни.
Мы встретим жизни крах
одни.
Но оставим певцов, а расскажем о Дайане и Чэнь Цзинцзи.
Забрали они с собой потешные огни и хлопушки, прихватили двоих солдат и с фонарями направились к жене У Старшего за У Юэнян и остальными хозяйками.
Между тем в гостиной с гостьями пировали жены У Старшего, У Второго и У Шуньчэня. Барышня Юй услаждала их пением. Пир был в самом разгаре, когда появился Цзинцзи.
- Вас деверек примет, - сказала супруга У Старшего. - А то муж в управе. Следит, как перепись идет.
Накрыли стол, расставили яства и сладости, вино и закуски. У Второй сел за стол с Цзинцзи, а Дайань прошел к Юэнян.
- Меня батюшка за вами прислал, - сказал он. - Матушкам, говорит, лучше пораньше домой воротиться, а то народу будет много - не проберешься. Мы с зятюшкой прибыли.
Юэнян продолжала сердиться на Дайаня и не вымолвила ни слова.
- Покорми Дайаня! - наказала Лайдину хозяйка.
- Закуски и вино на столе, - отвечал Лайдин. - Пусть к нам присоединяется.
- Что за спешка! - удивилась Юэнян. - Не успел прийти и уж кормить. Пусть в передней обождет. Мы сейчас идем.
- А вы куда торопитесь? - спросила ее хозяйка. - Нас и люди осудят. В великий праздник только и посидеть у своих в гостях. Дома матушка Вторая с сестрицей остались, так что беспокоиться нечего. Домой никогда не поздно. Ведь не к чужим пришли.
У Старшая позвала барышню Юй.
- Спой что-нибудь получше матушке, - наказала она. - А то обижаться на тебя будут.
- Матушка Шестая и так на нее в обиде, - заметила Юйлоу. - К ней даже на рожденье не пришла.
Барышня Юй поспешно вышла из-за стола и отвесила Пинъэр четыре земных поклона.
- Мне нездоровилось с того самого дня, как я была на рожденьи матушки Пятой, - объясняла певица. - Вот к почтенной матушке вчера кое-как собралась. Разве не пришла бы я поздравить вас, матушка?!
- Раз матушка недовольна, спой лучшую песню, она тебя и простит, - вставила Цзиньлянь.
Пинъэр молча улыбалась.
- Ничего! Возьму лютню и спою вам, - отвечала барышня Юй.
- Сестрица Чжэн! - окликнула жена У Старшего жену У Шуньчэня. - Налей, пожалуйста, сударыням чарки. Мы еще не выпили сегодня.
Барышня Юй взяла в руки лютню и запела на мотив «Ветер над рекою»:
Час полночный. Холод свеч
лихорадкою колотит.
Я стыжусь постылой плоти,
может, в платье лучше лечь?
Час предсветных петухов.
Воск расплавился в лампаде,
сеткой трещин пересох.
Я бессонна на полатях.
В час рассвета ветер, даль, -
всё распалось в одночасье.
Пышных локонов спираль
Бирюзою не венчать мне.
Час пред полднем. Дорогой
спит и веселится где-то.
Я сижу полуодета,
не завидую другой.
В час полуденный брожу,
вспомнив лунные забавы.
Под ногтями разбужу
лютни сиплые октавы.
Час дневной тягуч и скор.
Если ты придешь обратно -
Одарю тебя стократно,
и забуду свой укор.
В час вечерний средь шальных
чаровниц ветротекучих
фейерверк утех хмельных.
Дом любимому наскучил.
Час предзвездный - тьма небес.
Я свечу зажгу, и в страхе
По болотной черепахе
Погадаю о тебе.
- Что-то так холодно сегодня стало, - проговорила Юэнян, едва певица кончила петь.
- Снег идет, - заметил стоящий рядом Лайань.
- Вы, должно быть, легко одеты, сестрица, - сказала Юйлоу. - Я ватную шубу на подкладке захватила, а то к ночи холодновато бывает.
- Раз пошел снег, надо за меховыми шубами сходить, - заметила Юэнян.
Лайань поспешил к Дайаню.
- Матушка распорядилась принести шубы, - сказал он.
Дайань позвал Циньтуна:
- Ступай принеси, а мы тут обождем.
Циньтун, не сказав ни слова, побежал домой.
Немного погодя Юэнян вспомнила про Цзиньлянь.
- Кто за шубами пошел? - спросила она Лайаня.
- Циньтун.
- И мне не сказался?! - удивилась хозяйка.
- И сказать-то не успели, а он уж бежать, - вставила Юйлоу. - У матушки Пятой шубы нет, - она обернулась к Юэнян. - Взять хотя бы у сестрицы Второй.
- Как это нет? - возразила Юэнян. - Дома чего не найдется! Возьми вон в лавке заложенную шубу, и весь разговор. А почему Дайань сам не пошел, рабское отродье? К чему других посылать?! Позови его ко мне.
Дайань предстал перед хозяйкой.
- Хорош, хорош, голубчик! - обрушилась на него Юэнян. - И давно завел посыльных, а? Других посылаешь, а я и знать не знаю. Тебя надо правителем посадить. Вот бы стал распоряжаться. Гонял бы посыльных, а сам бы сидел да посиживал. А то ведь чего доброго шапка сдвинется на голове.
- Зря вы, матушка, на меня сердитесь, - отвечал Дайань. - Если б меня посылали, я бы и пошел. Лайань никого не назвал. Надо, говорит, за шубами сходить, и все.
- Выходит, я в доме никто?! Тебе, значит, Лайань - указ, а? - не унималась Юэнян. - Избаловали вас, негодников, вот что я скажу, а вы распустились. Хозяева для вас, что изваянье Будды, - поставили в угол, и пусть коптится да пылится. Каков жертвователь, такова и обитель! Ты и у тех и у других выслуживаешься, вот и вьешься, рыбку в мутной воде ловишь. Тебе бы отовсюду урвать. Думаешь, я о твоих проделках не знаю? Зачем ты провожал Гуйцзе? Ведь хозяин тебя не посылал. Ее другие провожали, так ты узел из рук вырвал. А насчет служанки? Оставить или нет - тоже не твое дело. Зачем ты в чужие дела лезешь, а? Впрочем, как же тебе не лезть, если тебя посылают! Ты и певицу взялся провожать, чтобы тебе кое-что перепало. Вместо того чтобы самому ко мне явиться, ты других посылаешь, а почему? А чтобы я их ругала, а не тебя. Вот ты до чего ловчишь да хитришь!
- Это Хуатун сам виноват, - оправдывался Дайань. - Батюшка увидал его с узлом и мне велел проводить Гуйцзе. А когда я его к вам послал насчет служанки сказать, вы же сами, матушка, решили, как с ней быть, и я тут вовсе не при чем.
- Вот негодяй, рабское отродье! - закричала разгневанная Юэнян. - Будешь долго оправдываться?! Только мне и дела, что глупости твои выслушивать! Убирайся, и чтоб следа твоего тут не было! Посылаю - не идет, да еще припирается! Не верю я ни одному твоему слову. Погоди у меня, негодник! Самому пожалуюсь, он тебе шею намылит.
- Дайань! - вмешалась жена У Старшего. - А ну, ступай скорей за шубами! Матушка сердится. Сестрица! - обратилась она к Юэнян. - Скажи, матушке Пятой шубу принести.
- Никакой шубы мне не надо, - вмешалась Цзиньлянь. - А если пойдет, пусть принесет мою на подкладке. Не хочу заложенную надевать. Какая бы ни была - все с чужого плеча. Да она еще на рыжую собаку похожа - смеяться будут. Ее и поносить не успеешь, как выкупать придут.
- Да я вовсе не о заложенной говорю, - пояснила Юэнян. - Думаешь, от наследников полководца Вана, что ли? Ее Ли Цзяоэр носит. Я о той, что Ли Чжи дал. У него шестнадцати лянов не хватило, он шубой и расплатился. - Юэнян обратилась к Дайаню: - Шуба в большом шкафу. Вели Юйсяо, чтоб достала. И дочкину захвати.
Хмурый Дайань вышел.
- Ты куда? - спросил его Цзинцзи.
- Вот въедливая-то! Настоящий живчик! - бормотал слуга. - Одно и то же по два раза делай. Ночь, а тут опять домой беги!
Когда пришел Дайань, приказчиков Фу и Юня уже не было, а Симэнь Цин, Ин Боцзюэ, Се Сида, Хань Даого и Бэнь Дичуань продолжали пировать у ворот.
- Матушки вернулись? - спросил Симэнь.
- Нет еще, - отвечал Дайань. - Меня за шубами послали.
И он направился в дальние покои.
Еще до него туда явился Циньтун и стал разыскивать Юйсяо.
- Они у жены Бэнь Дичуаня пируют, негодницы, - сердито сказала ему сидевшая на кане Сяоюй. - Не знаю, где у них хранятся шубы. К Бэню ступай, там и спроси.
Циньтун бросился к дому Бэнь Дичуаня, встал под окном и стал прислушиваться.
- Барышня Старшая, барышня Вторая, что это вы и чарочки не осушите? - обращалась к гостьям хозяйка. - И закуски нетронутые стоят. Кушайте! Или брезгуете?
- Мы и так немало выпили, тетушка, - отвечала Чуньмэй.
- Да что вы! Не обижайте уж нас! - Хозяйка обернулась к тетушке Хань. - Соседушка дорогая! Ты ведь тоже хозяйка! Попотчуй барышень. Что же так-то сидеть? - Она позвала дочь Чжанъэр. - Налей-ка барышне Третьей, и у барышни Четвертой чарка почти пустая.
- Я вообще не пью, - сказала Ланьсян.
- Голодные вы у меня остались, барышни, - говорила хозяйка. - Не нашлось вам лакомства по вкусу. Не осудите, прошу вас. Хотелось мне позвать уличных певцов, да побоялась, как бы батюшка не услыхал. Скучно живем! Да разве перечесть все горести бедняков!
В дверь постучал Циньтун. Все долго не откликались.
- Кто там? - наконец спросила Чжанъэр.
- Это я, - ответил Циньтун. - Мне с барышнями поговорить надо.
Чжанъэр открыла дверь и впустила слугу.
- Матушки воротились? - сразу спросила Юйсяо.
Циньтун глядел на нее, улыбаясь, и молчал.
- Вот зубоскал! - сказала Юйсяо. - Его спрашивают, а он зубы скалит и ни слова.
- Матушки пока в гостях, - наконец заговорил Циньтун. - На улице снег. Меня за шубами послали.
- Шубы в золоченом сундуке, - объяснила Юйсяо. - Пусть Сяоюй достанет.
- Сяоюй к тебе посылает.
- Ну вы подумайте! - возмутилась Юйсяо. - Что ж она, сама не знает?!
- Раз у ваших матушек есть шубы, вы и давайте, - сказала Чуньмэй. - У моей матушки нет, и я никуда не пойду.
- Для матушки Третьей у Сяолуань спроси, - сказала Ланьсян.
Инчунь достала из-за пояса ключи и протянула Циньтуну.
- Пусть Сючунь в кладовой возьмет.
Циньтун вернулся в дальние покои. Сяоюй и Сяолуань передали ему узлы с шубами Юэнян и Юйлоу. Слуга пошел дальше, но тут ему повстречался Дайань.
- А ты зачем пришел? - спросил Циньтун.
- Еще спрашиваешь! - буркнул Дайань. - Все из-за тебя! От матушки такой нагоняй получил! За шубой для матушки Пятой послали.
- А я пойду для Шестой возьму, - сказал Циньтун.
- Ступай, а потом здесь меня обожди, - наказал Дайань. - Вместе пойдем, а не то еще раз достанется.
Дайань вошел в покои Юэнян. Сяоюй все еще сидела на кане, грелась у жаровни и грызла семечки.
- Опять тебя принесло! - воскликнула она, увидев Дайаня.
- А, ты опять за свое! У, зла не хватает! - Дайань рассказал, как его отругала Юэнян, и продолжал. - Раз Циньтун пошел, ну я и остался. Так я, она говорит, посыльных завел. А у матушки Пятой нет шубы, вот меня и послали. Сказали, в большом шкафу. Ту, что Ли Чжи в счет долга принес. Давай, я захвачу.
- А Юйсяо все ключи с собой взяла, - отвечала Сяоюй.
- Сейчас Циньтун придет, его и пошлю, - сказал Дайань. - А я к огоньку присяду пока, ногам дам покой.
Сяоюй пододвинулась, и Дайань сел с краю на кан, прижавшись к Сяоюй.
- В кувшине вино осталось, - сказала служанка. - Я сейчас подогрею.
- Не прочь воспользоваться твоим гостеприимством! - проговорил Дайань.
Сяоюй слезла с кана и поставила кувшин на жаровню, потом достала соленой гусятины и налила в чарку вина. Никого не было, и они, обнявшись, пили вино и дарили друг дружке поцелуи.
Вошел Циньтун, и Дайань предложил ему чарку, а потом послал к Юйсяо за шубой для Цзиньлянь. Циньтун положил узлы и отправился к жене Бэнь Дичуаня.
- Вот арестантское отродье! - заругалась на него Юйсяо. - Опять тебя принесло!
Сама она не пошла, а наказала, чтобы Сяоюй взяла ключ во внутренней комнате. Сяоюй открыла комнату, достала связку ключей, но, сколько ни старалась, ни один ключ не подходил. Опять Циньтун побежал за Юйсяо.
- Да это совсем не те! - заругалась Юйсяо. - Ключ от шкафа у матушки под постелью спрятан.
- Привязали ее там, должно быть, негодницу, - ворчала Сяоюй. - Людей гоняет, покою не дает.
Открыли шкаф, но шубы там не оказалось.
Пришлось Циньтуну снова идти спрашивать у Юйсяо.
- Вконец измотают эти барышни! - кипел он от злости, бегая туда-сюда. - Чтоб их холера скрутила! Помереть в одночасье не дадут.
- Ну и достанется нам теперь от матушки! - сказал он Дайаню. - Она про ключи и слушать не будет. Мы во всем виноваты останемся.
Опять Циньтун вызвал Юйсяо.
- Нет в матушкином шкафу шубы, - заявил он.
- Ой, я совсем забыла, - немного подумав, засмеялась она. - Она ж в другом шкафу висит.
Циньтун бросился к Сяоюй.
- Ей, потаскушке, совсем, видно, хахаль голову закружил, - ругалась Сяоюй. - Шуба тут висит, а она туда посылает.
Она достала шубу и завернула ее в узел вместе с шубой дочери Симэня.
Дайань с Циньтуном понесли узел.
- Вы что? - вопрошала их Юэнян. - Оба решили за нами вовсе не приходить, а?
Дайань молчал.
- Все шубы на месте, - объяснял Циньтун. - А вот эту обыскались.
Он вынул предназначавшуюся Цзиньлянь шубу, и супруга У Старшего стала рассматривать ее при свете фонаря.
- Замечательная шуба! - воскликнула она. - Почему вы ее так корили, матушка Пятая? Совсем на собаку не похожа. Я б такую с удовольствием надела.
- Да, совсем новая шуба! - подхватила Юэнян. - Только спереди немножко потерлась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252