- Ее зовут Юйчуань.
Сяоюй накрыла стол. На нем появилось восемь чашек и два блюдца со сладостями. Певиц пригласили к столу. Ли Гуйцзе, возгордившись тем, что ее признали приемной дочерью Юэнян, продолжала восседать на хозяйском кане. Она помогала Юйсяо колоть орехи, которые они складывали в коробку. У Иньэр, Чжэн Айсян и Хань Юйчуань расположились за столом внизу. Ли Гуйцзе разошлась пуще прежнего.
- Попрошу тебя, сестрица Юйсяо, - обратилась она к служанке, - будь добра, налей и мне чаю. - Потом, обернувшись к другим, продолжала: - Сестрица Сяоюй, подай мне воды руки обмыть.
Сяоюй и в самом деле поднесла ей таз с водой. У Иньэр и остальные глядели на подругу с удивлением, но заговорить не решались.
- Иньэр, сестрицы, я уже пела, - не унималась Гуйцзе, - взяли бы и вы инструменты да спели что-нибудь для матушки.
У Юэнян и Ли Цзяоэр сидели напротив. Иньэр ничего не оставалось, как взять лютню, а Чжэн Айсян - цитру. Им подпевала Хань Юйчуань. Запели «Восемь мелодий Ганьчжоу»:
Укрыты цветами, среди бирюзы…
Кончился романс, и певицы положили инструменты.
- Кого сегодня принимает батюшка? - спросила Иньэр хозяйку.
- Родных и друзей, - сказала Юэнян.
- А их превосходительства Великие придворные смотрители тоже приглашены? - поинтересовалась Гуйцзе.
- Его превосходительство дворцовый вельможа Сюэ здесь, - отвечала хозяйка. - А вот почтенного Лю, как видно, не будет.
- Почтенный Лю еще ничего, - заметила Гуйцзе, - а Сюэ такой придирчивый! Всю душу вымотает.
- Ничего не поделаешь, - говорила Юэнян. - На то они и придворные. Можно и потерпеть их капризы.
- Да, вам хорошо говорить, матушка, - продолжала Гуйцзе. - А нам-то каково сносить все их причуды!
За коробкой фруктов вошел Дайань и, заметив певиц, сказал:
- Гости наполовину в сборе. Вот-вот сядут за стол, так что побыстрее собирайтесь.
- Кто ж пришел? - спросила Юэнян.
- Почтенные господа Цяо, Хуа Старший, шурины У Старший и У Второй, дядя Се и другие побратимы, - перечислил слуга.
- И Попрошайка Ин с Рябым Чжу будут? - вставила Гуйцзе.
- Сегодня весь союз десяти побратимов собирается, - сказал Дайань. - А дядя Ин еще с утра пожаловал. Правда, батюшка поручил ему какое-то дело, но он скоро вернется.
- Так я и знала! - воскликнула Гуйцзе. - Каждый раз натыкаешься на этих разбойников. До каких же пор они будут меня терзать? Нет, я туда не пойду. Лучше буду матушке петь.
- Ишь ты, какая своенравная! - сказал Дайань и понес коробку.
- Вы, матушка, не представляете, каков этот Рябой Чжу, - продолжала Гуйцзе. - У него за столом рот не закрывается. Только и слушай его болтовню! Его ругают, а ему хоть бы хны. Он да Сунь Молчун - самые бесстыжие!
- Где Ин, там и Рябой Чжу, - сказала Айсян. - Как-то приходил к нам Рябой с Чжаном Младшим, выкладывает Чжан десять лянов серебра и просит вызвать нашу младшую сестрицу Айюэ. Матушка ему: она, мол, вот только с девичеством рассталась, еще и месяца не вышло. Южанин, говорит, с ней не расстается, до сих пор не уезжает. Как же, дескать, я могу ее к вам вызывать? Как матушка не объясняла, он свое твердит. До того пристал, что матушка из себя даже вышла, взяла да и заперла дверь, говорить, мол, с вами больше не хочу. А Чжан - богач, на белом коне ездит, человек пять слуг в сопровождении - сидит в зале, ни с места. Тогда Рябой не зная, что делать, встает во дворе на колени и умоляет: прошу, дескать, вызовите мамашу, пусть мол, примет серебро и даст только полюбоваться сестрицей Айюэ. Хоть бы только вышла, говорит, да чаем нас угостила, большего не хотим. Так мы над ним смеялись! Поглядели бы вы, как он нас упрашивал, будто потоп замаливал. Уж такой бесстыжий!
- А ведь у Чжана Младшего раньше Кошечка Дун в содержанках состояла, - вставила Иньэр.
- Да, с Кошечкой поиграл, прижег ее тигриную пасть и покинул, - объяснила Айсян и, обернувшись к Гуйцзе, продолжала: - Вчера за городом встретила Чжоу Сяоэр, кланяется тебе. На днях, говорит, с Не Юэ к тебе заглядывали, а тебя дома не было.
- Да я ж у батюшки была, - проговорила Гуйцзе, подмигнув Айсян. - Он к Гуйцин приходил, а не ко мне.
- Ты хочешь сказать, что между вами так уж никогда ничего и не было? - продолжала расспрашивать Айсян. - Почему ж тогда вы так неравнодушны друг к дружке, а?
- С чего это мне никудышного такого в друзья записывать?! - отвечала Гуйцзе. - Подумаешь, невидаль какая! Свяжешься, со стыда сгоришь. После одной неприятности он всякому встречному и поперечному докладывает, у меня, мол, был, а я его и видеть не желаю. Мать ему велит к нам ходить, а мне ни за какие деньги его на дух не надо. Если тебе другие милее, к чему ж со мной дурака валять?! Яшма с изъяном - она южанину-юнцу в уста просится.
Все расхохотались. Юэнян сидела молча на кане и прислушивалась к их разговору.
- Сколько вы ни говорили, - промолвила она, наконец, - я ничего понять не могла. На каком же наречии вы изъяснялись?
Но хватит об этом. Перенесемся в переднюю залу. Гости были в сборе, и Симэнь, одетый в чиновный халат и шапку, угощал их вином. Гости попросили богача Цяо занять почетное место. Он поднес чарку хозяину в то самое время, когда появились три певицы. Их прически сверкали жемчугами, от них струился аромат мускуса и орхидей.
- Откуда еще уличных сюда занесло, - завидев певичек, шутливо воскликнул Ин Боцзюэ. - Стойте! Не сметь входить! Хозяин! Почему нет Гуйцзе?
- Не знаю, - отозвался Симэнь.
Айсян заиграла на цитре, Иньэр - на лютне, а Юйчуань отбивала такт в кастаньеты. Они приоткрыли алые уста, показав белые зубки, и запели на мотив «Цветок нарцисса» цикл «Подковы золотые, регалия с тигровой головой».
Всем наполнили бокалы. На почетном месте восседал богач Цяо, за ним расположились шурины У Старший и У Второй, брат Хуа Старший, свояк Шэнь, Ин Боцзюэ, Се Сида, Сунь Молчун, Чжу Жинянь, Юнь Лишоу, Чан Шицзе, Бай Лайцян, Фу Обновитель, Бэнь Дичуань - всего четырнадцать человек за восемью столами. Симэнь Цин занимал место хозяина.
Невозможно описать словами, как искусно переливались голоса певиц, как стремительно кружились они в танце. Вино пенилось волною, и яства грудами лежали на столах.
Когда вино не раз обошло гостей и кончилось исполнение третьей песни, раздался голос Ин Боцзюэ.
- Хозяин! - крикнул он. - Не давай им больше петь! Что это такое? Тянут один и тот же напев, скребут, как собака в подворотне - терпенья нет. Скажи, чтоб им принесли стулья и пусть с гостями рядом сядут, вином угощают. И то лучше!
- Да не мешай ты другим, сукин сын! - заругался Симэнь. - Пусть услаждают гостей. К чему нарушать все торжество?!
- Ох, уж этот Попрошайка! - вставила Айсян. - Еще светлым-светло, а ему потешные огни подавай.
- Ах ты, потаскушка негодная! - закричал Ин Боцзюэ, вставая из-за стола. - Причем тут светло-несветло? Не твое это дело, мать твою! - Он подозвал Дайаня. - Иди сюда, будем ее наказывать, - и вдвоем, ухватив певичку за руки, потащили ее к столу, принуждая угощать гостей вином.
- Ишь ты, негодник, как разошелся! - не уступала Айсян. - Что, руки зачесались? Угомонись!
- Я тебе серьезно говорю, потаскуха! - орал Боцзюэ. - Не вечно будет свет сиять, обессилеет конь ретивый. Подавай вино сейчас же! Не могу больше ждать!
- О чем ты говоришь? - спросил Се Сида.
- О том и говорю, что попрыгает конь, как ворон, на морозе да и силенки выйдут.
Гости рассмеялись. Иньэр наполнила кубок богачу Цяо, Айсян - шурину У Старшему, Юйчуань - шурину У Второму, потом певицы обошли и остальных по очереди. Иньэр очутилась рядом с Ин Боцзюэ.
- Почему же Ли Гуйцзе не пришла, а? - допытывался Ин.
- Да вы, батюшка, должно быть, ничего не знаете, - проговорила Иньэр. - Ведь Гуйцзе стала теперь приемной дочерью самой хозяйки дома. Только я вам по секрету это говорю, смотрите никому не передавайте. Это она с нашей матушкой все придумала. Позавчера мы уговорились, что сегодня на пир отправляемся вместе. Собрались мы, сидим и ждем, а она, оказывается, преспокойно купила подарки и улизнула. Прождали ее зря, вот и явились с опозданием. Послали за ней служанку, а ее и след простыл. Мамаша даже рассердилась. Да мы б с сестрицами давно здесь уж были бы. Если ты захотела быть приемной дочерью, так и скажи. Чего тут особенного?! Мы ж тебе мешать не собираемся! Так нет - скрывает. А я-то смотрю, чего это она на хозяйкин кан уселась? Сидит, модничает. Я, мол, хозяйкина приемная дочь. Орехи колет и в коробку складывает. Хозяйкиными служанками командует: то ей подай, другое принеси. А на нас уж и свысока глядит. Я сперва тоже не знала. Мне потом матушка Шестая потихоньку сказала: Гуйцзе, говорит, хозяйке туфельки сшила, коробку пирожков купила, двух уток, блюдо потрохов и два кувшина вина в подарок поднесла. Давно, говорит, с самого утра в паланкине пожаловала.
Ин Боцзюэ выслушал ее рассказ со вниманием.
- Ладно, коли так, пусть с хозяйкой остается, - начал он. - Но пусть только покажется, я еще ее подразню, я ей покажу! Это она наверняка со своей хозяйкой, старой блудницей, все обмозговала. Батюшка, дескать, служить стал, тем более правосудие вершит. Во-первых, страх взял перед его могуществом, во-вторых, перепугалась - редко, мол, теперь их навещать будет, вот и решили породниться. Так, мол, и связь не разорвется, и в дом будет вхожа. Разве я не прав?! Я тебе вот что посоветую: пусть она будет приемной дочерью Старшей госпожи, а ты тоже купи подарки да обратись к госпоже Шестой, назови ее своей приемной матерью, а? Тем более, ты была близка с батюшкой Хуа, ее покойным мужем. Каждый свою дорогу избирает, а? Правильно я говорю? А на Гуйцзе не сердись.
- Вы правы, батюшка! - согласилась Иньэр. - Я поговорю с мамашей.
Она наполнила Ину кубок вина и отошла к другому гостю. Перед Ином оказалась Юйчуань.
- Как ты любезна, сестрица Юйчуань! - воскликнул Ин Боцзюэ. - Прошу, не утруждай себя поклонами. Скажи, что делает твоя сестрица?
- Моя сестрица давно уж занята с гостем, - отвечала певица, - и никуда не может из дому отлучиться.
- Помнится, в последний раз я беспокоил вас в пятой луне, - говорил Ин, - и с тех пор мне не довелось видеться с твоей сестрой.
- Что же вы, батюшка, тогда не пожелали у нас побыть? - спросила Юйчуань. - Так рано ушли!
- Но ведь тогда, кроме меня, было двое, вспыхнула ссора… - говорил Боцзюэ. - А потом меня ждал и почтенный господин Симэнь, вот я и удалился.
Ин Боцзюэ осушил кубок, и Юйчуань стала наполнять его вином.
- Хватит, хватит! - запротестовал Ин. - Достаточно! Я больше не могу.
- Выпейте, батюшка, не спеша, а я вам спою.
- Как ты узнала, моя дорогая, что мне больше всего по душе! - воскликнул польщенный Ин. - Говорят, воспитывая сына, не жди от него, чтоб он золотом ходил, серебром мочился, а пожелай, чтобы он умел угодить родителю своему. Да, красоткам из «Прекрасной весны» нечего волноваться за свою судьбу. Зато потаскухи, негодницы из дома Чжэн - вот задиры, только и глядят, как бы увильнуть. Если не захотят, петь не станут.
- Заткни свой поганый рот, Попрошайка! - оборвала его Чжэн Айсян. - Ишь, разошелся!
- Хочешь, чтобы пела, а сам, сукин сын, к ней пристаешь, - заругался Симэнь.
- Это я за прошлое, - отвечал Ин. - Раз вином угощать взялась, то почему же петь не может? Я три цяня серебром даю. Хочу, чтоб потрудилась потаскушка - жернов немножко повертела.
Хань Юйчуань взяла лютню и спела гостям короткую арию.
- Что же ты Гуйцзе не зовешь? - обратился Ин к Симэню.
- Не пришла она сегодня, - отвечал хозяин.
- Не морочь мне голову! - возразил Ин. - Она в дальних покоях. Только что слыхал ее голос. - Обернувшись к Дайаню, он крикнул: - Ступай в дальние покои да позови ее поскорее!
- Вы ослышались, дядя Ин, - проговорил слуга, оставаясь на месте. - У матушки в гостях сестрица Юй. Она, должно быть, и пела.
- Ах ты, болтун, - закричал Ин. - И ты мне зубы заговаривать?! Я вот сейчас сам пойду позову.
- Ну, ладно, брат, позови уж Гуйцзе, - обернулся к хозяину Чжу Жинянь. - Пусть хоть вином угощает, петь не будем просить. Знаю, она удостоилась высокой чести.
Симэнь уступил, наконец, настояниям друзей и велел Дайаню пригласить Гуйцзе.
Гуйцзе между тем с лютней в руках сидела в покоях Юэнян и пела старшей невестке У, золовке Ян, матушке Пань и остальным хозяйкиным гостьям.
- Кто тебя прислал? - спросила она вошедшего Дайаня.
- Батюшка послал за вами, просит вас поднести гостям вино, ответил слуга.
- Ну и хитер же батюшка! - заговорила Гуйцзе. - Ведь я же говорила, что не пойду к гостям, а он все-таки за мной посылает.
- Батюшка не хотел, да гости уговорили, - пояснил Дайань.
- Ну ладно, - заметила Юэнян, - ступай наполни им кубки и приходи.
- Правда, батюшка тебя послал? - все еще выпытывала слугу Гуйцзе. - А может, Попрошайка Ин? Тогда ни за что не пойду.
Гуйцзе подошла к туалетному столику Юэнян, поправила прическу и платье, а потом пошла к гостям.
Ее высокую прическу, обильно украшенную жемчугами и бирюзой, стягивала серебряная сетка, по краям которой были воткнуты золотые шпильки самой причудливой формы. На ней была шелковая кофта цвета водяной лилии и бирюзовая тонкая юбка, из-под которой выглядывала пара остроносых и необыкновенно изящных красных туфелек, расшитых мандаринскими уточками. Напудренное личико украшали подвески. Обернувшихся в ее сторону гостей окутал дивный аромат.
Гуйцзе отвесила присутствующим земной поклон и, стыдливо прикрываясь позолоченным веером, наполнила Симэню чарку, встав напротив хозяина. Тот велел Дайаню поставить парчовое кресло рядом с богачом Цяо, а певице - поднести почетному гостю вина.
- Не извольте беспокоиться! - проговорил Цяо, поспешно кланяясь. - Здесь присутствуют и почтенные господа.
- Пусть начнет с вас, милостивый государь, - отозвался хозяин.
Гуйцзе высоко подняла золотой кубок. Ее газовые рукава слегка заколыхались, когда она подносила вино богачу Цяо.
- Садитесь, прошу вас, почтеннейший господин Цяо, - вставил Ин Боцзюэ. - И пусть она ухаживает за вами. Ведь такая уж у них служба, у этих размалеванных девиц из «Прекрасной весны».
- Но позвольте, ваша милость, - возразил Цяо, - эта барышня стала дочкой нашего почтеннейшего хозяина. Как же я осмелюсь ее беспокоить? Нет, не могу я этого допустить.
- Не волнуйтесь, ваша милость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252