молитвы вечерние: седьмая - обращенное к Высокому пурпурно-небесному глубочайшему владыке чтение из Канона, восьмая - обращенное к Великому ясно-небесному Духу-управителю при Палате государя чтение из Канона, девятая - обращенное к Высокому багряно-небесному Духу-посланцу Девяти небес чтение из Канона. Это - обращение к Девяти путям лунным. Вот прошение воздать должное неправедным и посягающим на чужое счастье и направить их к Четырем небесным судьям. А вот еще полуденная молитва с прошением позволить войти на яшмовые ступени Трех Небес и обратиться к Облаченным в красное, желтое и белое, дабы направили своих посланцев-латников на молебен и, удостоверившись в усердии, переправили доклад в Залу прошений. Это - обращение к Великому главнокомандующему - опоре Престола Трех небес, посланцам Золотого и Водяного драконов и держащим дщицы отрокам Огненного приказа. Нет возможности перечислить все молитвенные обращения и послания. Здесь содержатся вечерние молитвы-славословия и благодарственные послания за оказанные милости, а также выписаны все пожертвования - на большой молебен со ста восьмьюдесятью жертвами, монастырской братии и прочие, и прочие».
Псаломщик перешел к последнему аналою и продолжал:
- А вот связка талисманов, послания и обращения по случаю наречения имени младенцу под покровом Трех сокровищ. Остальные за недостатком времени опускаю… и покорнейше прошу вас, батюшка, меня простить, что так утомил вас столь длительным чтением.
Симэнь воскурил перед алтарем благовония, подписал послания и обращения и велел слугам поднести псаломщику кусок холста, а настоятелю - свиток каллиграфического письма. Они долго отказывались, но потом велели мальчикам-послушникам унести подарки.
После этого монах в углу залы с такой силой стал бить в барабан, что, казалось, раскаты весеннего грома сотрясают обитель. За ним заиграли на ритуальных инструментах и остальные монахи. Настоятель в темно-красной расшитой пятицветными облаками рясе и украшенных плывущими облаками красных туфлях, с дщицей из слоновой кости в руке препроводил послания и призвал духов снизойти к алтарю. Отовсюду послышался звон колоколов. Симэня подвели к самым Трем сокровищам алтаря, где с обеих сторон курились благовония. Изумленный, он широко открыл глаза, наслаждаясь красотою алтаря.
Только поглядите:
В пятигранном алтаре возвышался восьмиярусный престол. На верхних ярусах покоились Трое пречистых и Четверо владычествующих, Духи восьми полюсов и Девяти небес, Высокие истинносущие десяти полюсов и Премудрые заоблачных дворцов. Средние ярусы занимали Духи гор и рек, вершин и водоемов, земли и городских стен, благодатных уголков и обителей бессмертных, земли щедрой и плодоносной. На нижних ярусах разместились чины преисподней и подземных царств, приказов и управ; духи рек, озер и морей, сонмы духов водяного царства, ключей и родников. По обеим сторонам рядами стоят столы с обильной жертвенной снедью. Кругом торжественно-внушительные священнослужители. Благодатным облаком витает аромат курений. Пылают тысячи красочных свечей. Будто букет пестрых цветов распустился - от ярких красок рябит в глазах. Горят сотни серебряных светильников. У жертвенника Небу и Земле стоят Яшмовая дева и отрок Золотой, а сверху - из перьев балдахины. У жертвенника Нефритовому государю - меченосец с чашеносцем, а сверху стяги плотнотканные. При свежем ветре движенье трех пределов мирозданья, отдает эхом, при чистой луне Девять небосводов высвечиваются из дымки. Как ударят в колокол златой, снисходит к алтарю Миродержатель. Как ударят в яшмовое било, у алтаря все взоры устремляются к Нефритовому государю. На рясах темно-красных мерцают звезды и созвездия: на шапках сверкает золото и бирюза. Святые полководцы надзиратели алтаря суровы и упрямы. Постовой Министерства заслуг, доблестен и смел. Все сошлись в драгоценной молитве. Высшие чертоги бессмертных окроплены водою и украшены цветами. Носители истины сокровенно читают духовные строфы и, на ритуальный меч опираясь, шествуют по звездам Большой Медведицы. Зеленый дракон скрыто следует по Желтому пути, Белый журавль открыто опускается в пурпурную юдоль.
После того как Симэнь обошел алтарь и воскурил благовония, его пригласили на террасу Аиста в соснах, где все расположились в уютной зале, застеленной коврами. Всюду стояли жаровни, в которых горел дорогой уголь.
Вскоре прибыли Ин Боцзюэ и Се Сида. После приветствий они протянули по цяню серебром на чай.
- Честно говоря, мы собирались поднести чаю, - заговорили они, - но дорога дальняя… Прими хоть эту мелочь.
- Будет уж вам! - отказался Симэнь. - Ну к чему это? Я ж вас позвал составить мне компанию. Здесь всего хватит. Да и шурин У еще принесет.
Ин Боцзюэ поклонился и сказал:
- Ну, если ты так настаиваешь, мы можем и не давать. - Ин Боцзюэ обернулся к Се Сида: - Это твоя затея! Говорил тебе, не возьмет. Вот и моргай теперь глазами.
Прибыли шурин У Старший и Хуа Цзыю. Каждый протянул по две коробки со сладостями к чаю. Симэнь попросил настоятеля принять подношения. После чаю перешли к трапезе. Оба стола ломились от расставленных с большим вкусом солений и печений, сладостей и яств. Симэнь снял парадные одежды и сел с друзьями за утреннюю трапезу, в то время как приглашенный настоятелем рассказчик услаждал их рассказом о Хунмэньском пире из «Повествования о Западных Ханях». Настоятель У препроводил на Небо послания и тоже присоединился к пирующим.
- А младенца принесут? - поинтересовался он.
- Нет, слишком мал, а дорога дальняя, - отвечал Симэнь. - Жена опасается, как бы не напугался. К обеду доставят его одежды. Думаю, вполне достаточно будет приобщить их к Трем сокровищам.
- Я тоже так полагаю, - согласился настоятель. - Так-то лучше.
- Все бы ничего, - продолжал Симэнь. - Только больно уж он робок и пуглив. Три или четыре служанки да мамка глаз с него не спускают, а все равно пугается. Особенно когда кошку иль собаку увидит.
- Да, ребенка вырастить нелегко, - заметил шурин У Старший.
Пока они говорили, вошел Дайань.
- Барышни Гуйцзе и Иньэр прислали Ли Мина и У Хуэя с чаем, - объявил он.
- Зови! - крикнул Симэнь.
Вошли с двумя коробками Ли Мин и У Хуэй. Опустившись на колени, они открыли коробки, полные печенья в форме сосновых шишек и шариков, вроде тех, что носят на шапках чиновники, облитых белым сахаром хлебцев с пожеланием долголетия, а также чая с розовыми лепестками.
Симэнь попросил настоятеля убрать подношения.
- Как же вы про молебен узнали? - спросил Симэнь певцов.
- Я встретил на улице дядю Чэня, - отвечал Ли Мин. - От дяди и узнал. А дома рассказал сестрице Гуйцзе. Тогда мамаша велела мне купить подарки и У Иньэр подговорила. Вот мы и пришли. Они просили вам кланяться, батюшка. Хотели сами прибыть, да постеснялись. Отнесите, говорят, хотя бы эти скромные подарки - слугам на угощение.
- Обождите, вас покормят, - сказал им Симэнь.
Настоятель велел певцам пройти в другое помещение, где они сытно поели вместе с остальными слугами. Однако хватит пустословить.
После полуденной молитвы настоятель У распорядился снова накрыть большой стол. На нем появились обильные яства - сорок скоромных и постных блюд: острых и соленых, пресных и сладких, жбан цзиньхуаского вина, горы сахара и фруктов, а также даосское облачение для младенца: черная атласная с позолотой даосская шапочка, темная полотняная ряса, расшитая облаками, подрясник из зеленого атласа, пара белых шелковых чулок, темные туфельки из шаньсийского шелка, плетеный из шелковой тесьмы поясок и пояса - желтый нитяной, с престола Трех сокровищ и лиловый нитяной от Государыни покровительницы детей серебряное ожерельице с выгравированным пожеланием: «Блистайте, хоромы, золотом и яшмой, продлитесь, дни, в довольстве и славе». На желтом шелковом талисмане, предназначенном для избавления от нечисти, выделялись красные знаки, гласившие: «Покровитель судьбы Дух Тайи, даруй здоровье и согласье». Подарки лежали на квадратных подносах. Рядом стояли четыре блюда изысканных фруктов.
Мальчикам-послушникам было велено достать из узлов красные записки с посланиями и молитвами, которые читались во время всех трех служб, и показать их Симэню. Потом они положили их в коробки, разместили на коромыслах - всего их оказалось восемь - и понесли к Симэню. Довольный Симэнь направил домой Цитуна, чтобы тот передал его просьбу наградить послушников платками и ляном серебра.
В тот же самый день, надо сказать, справляли рождение Цзиньлянь. В гостях у нее были невестка У Старшая, ее матушка Пань, золовка Ян и барышня Юй. Все они сидели в покоях Юэнян, когда принесли подарки из монастыря. Женщины бросились рассматривать подношения, которые не удалось разместить и на четырех столах.
- Поди сюда скорей, сестрица! - крикнула Цзиньлянь, обращаясь к Пинъэр. - Гляди-ка, что наставник твоему сыну прислал. Смотри, монашеская шапочка, ряса… А вот, гляди, туфельки.
Подошла Мэн Юйлоу.
- Полюбуйся, сестрица, - вертя в руках туфельку на белой шелковой подошве, говорила она Юэнян, - какие же искусные эти даосские монахи! Такие крошечные туфельки вывернуть ухитрились. И швы спрятали, и строчкой украсили. А как облака чисто вышили! Нет, по-моему, не сами они делали. Это у них жены, наверно, старались.
- Что ты говоришь! - оборвала ее Юэнян. - Какие могут быть жены у монахов! Должно быть, заказывали.
- Если эти даосы жен заимели, - вмешалась Цзиньлянь, - то, выходит, и присутствующие здесь матери-наставницы не иначе как мужьями обзавелись. Они тоже вон как платки вышивают.
- Даосский монах шапку свою надвинет и идет куда вздумается, - пояснила мать Ван. - Нас же, послушников Будды, по одному виду сразу узнаешь.
- Мне говорили, - не унималась Цзиньлянь, - за вашей обителью Богини милосердия Гуаньинь расположен даосский скит Постижения сокровенного, а по пословице: когда мужской скит рядом с женским стоит, пусть и не общаются, да связи не прерываются.
- Как ты, Шестая, глупости любишь болтать! - сказала Юэнян.
- А это, глядите-ка, от Государыни покровительницы пояс лиловый, - продолжала свое Цзиньлянь. - И ожерелье серебряное с талисманом да с пожеланием. Красивый поясок! А на обороте, смотрите, имя У… дальше не могу разобрать… юань.
- Это монашеское имя, которое дал младенцу отец наставник, - пояснил Цитун. - У Инъюань.
- Это что, знак «ин»? - переспросила Цзиньлянь и воскликнула: - Сестрица, гляди, вот невежа этот даос! Почему он ему и фамилию сменил?
- Это тебе так кажется, - заметила Юэнян и обернулась к Пинъэр: - Ступай принеси младенца. Давайте полюбуемся им в монашеском одеянии, а?
- Он только что уснул, - отвечала Пинъэр. - Не хочется беспокоить.
- Ничего страшного! - заверила ее Цзиньлянь. - Разбуди поосторожней.
Пинъэр пошла в спальню младенца.
Цзиньлянь взяла красный пакет и извлекла из него молитвенное обращение, в котором за Симэнь Цином следовала его жена урожденная У, а немного пониже урожденная Ли. Остальные жены в послании не значились.
- Вы только посмотрите! - показывая всем бумагу, говорила возмущенная Цзиньлянь. - Вот он какой справедливый и беспристрастный, наш насильник проклятый! Скажете, нет у него любимиц?! Только ее, с ребенком, записал, а мы, выходит, не в счет. Нас и за людей не принимают!
- А сестрица Старшая записана? - спросила Юйлоу.
- А уж без нее и вовсе курам на смех, - отвечала Цзиньлянь.
- Ну, чего ж тут особенного! - вставила Юэнян. - Одну упомянул и хватит. Неужели весь отряд перечислять, монахов смешить?!
- А что, мы рядом с ней недоноски какие, что ли, или выродки Лю Чжаня, - не унималась Цзиньлянь.
Появилась Пинъэр с Гуаньгэ на руках.
- Давайте сюда облачение, - предложила Юйлоу. - Я его одевать буду.
Пинъэр держала Гуаньгэ. Юйлоу надела ему даосскую шапочку, потом рясу, ожерелье и два пояса. Ребенок с испугу закрыл глаза и почти не дышал.
- Бери послания, жертвенных денег захвати и иди в молельню, - наказала Пинъэр хозяйка. - Сама предай огню.
Пинъэр вышла.
- Ну чем не монашек в этом облачении? - играя с Гуаньгэ, говорила Юйлоу.
- Какой там монах! - вставила Цзиньлянь. - Ни дать ни взять - маленький дух Тайи.
- Что ты городишь! - Юэнян сердито поглядела на Цзиньлянь. - Сейчас же прекрати такие разговоры при младенце!
Смущенная Цзиньлянь умолкла.
Напуганный переодеваниями Гуаньгэ расплакался. Тут вернулась Пинъэр и поспешно взяла ребенка. Пока она снимала с него монашеское одеяние, он обкакал ей юбку.
- Вот так У Инъюань! - заметила в шутку Юйлоу. - Блюдо ему надо подставлять, когда захочет.
Юэнян велела Сяоюй вытереть юбку. На руках у матери Гуаньгэ заснул.
- Мой мальчик! - говорила Пинъэр. - Замучили тебя. Сейчас мама уложит сыночка в кроватку.
На столе почти ничего не осталось, и Юэнян пригласила старшую невестку У, золовку Ян, мамашу Пань и остальных полакомиться яствами из монастыря.
Начинало смеркаться.
Еще накануне Симэнь, готовясь к молебну, не брал в рот скоромного и вина и не поздравлял Цзиньлянь. Она ждала его в этот вечер, выйдя к воротам. Наступили сумерки, и у ворот появились Чэнь Цзинцзи и Дайань.
- А батюшка скоро будет? - спросила она.
- Боюсь, не скоро, - отвечал Цзинцзи. - Когда мы уходили, только начали читать акафист. До первой стражи им не кончить. А потом, даосы так не отпускают. Начнут духов благодарить с возлияниями.
Цзиньлянь, не проронив ни слова, вернулась в покои Юэнян раздраженная.
- Дашь слепцу волю, потом раскаешься, - обратившись к Юэнян, говорила она. - Ближний обкрадет, ближний и растопчет. Если набрюшник лопнул, на пояс нечего надеяться. Я у ворот постояла, зятя Чэня встретила. Не придет, говорит, батюшка. Молебен еще не отошел, когда он его домой послал.
- Тем удобнее для нас, - заметила Юэнян. - Значит, вечером послушаем проповедь с песнопениями. Думаю, мать наставница и мать Ван нам не откажут.
В это время зашелестела дверная занавеска и в комнате появился подвыпивший Чэнь Цзинцзи.
- Пришел поздравить матушку Пятую, - сказал он и обратился к жене: - Налей чарку. Я матушке Пятой поднесу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252