По-праздничному одетая Пинъэр встретила его приветствием в средней зале и пригласила к чаю. Потом хозяйка провела гостя в спальню, где был накрыт стол. Благоухал аромат мускуса и орхидей. Молоденькая Сючунь вынесла на золоченом подносе три ляна серебра. Пинъэр высоко подняла нефритовый кубок и с поклоном протянула Чжушаню, говоря:
- Мне нездоровилось, и вы, благодаря вашему чудодейственному лекарству, вернули меня к жизни. Я пригласила вас, доктор, чтобы отблагодарить этой скромной чаркой вина.
- Я только выполнял свой долг, и вам, право, не стоило так беспокоиться и хлопотать, сударыня, - проговорил Чжушань и, увидев три ляна, продолжал: - Я ваш покорный слуга и не посмею принять таких подношений.
- Покорнейше прошу вас принять этот ничтожный знак моего внимания.
Чжушань долго отказывался, но потом взял серебро. Пинъэр поднесла ему кубок, и они сели за стол. Вино трижды обошло пировавших. Чжушань непрестанно бросал на хозяйку многозначительные взгляды. Разодетая, напудренная Пинъэр казалась выточенной из яшмы и поражала своей грацией и изяществом.
- Позвольте спросить вас, сударыня, сколько цветущих весен видели вы? - спросил Чжушань, решив завлечь ее разговором.
- Впустую прожила двадцать четыре года, - ответила Пинъэр.
- О, вы в самом расцвете молодости и у вас такие роскошные хоромы, живете вы в полном достатке. Чего же вам недоставало, сударыня? Что явилось причиной столь тяжкого недуга?
Пинъэр выслушала гостя и, улыбнувшись, сказала:
- Не скрою, доктор, после кончины мужа дом опустел, я осталась совершенно одинокой. Как не заболеть с горя, тоски и от мрачных раздумий?!
- Давно ли скончался ваш супруг?
- В одиннадцатой луне прошлого года его унесла лихорадка. Вот восемь месяцев как его не стало.
- Кто же его пользовал? - поинтересовался Чжушань.
- Доктор Ху с Большой улицы.
- А, тот самый Ху Пустомеля, который жил раньше на Восточной улице у придворного евнуха Лю? - изумился Чжушань. - Но ведь он не состоит в Его Императорского Величества медицинской академии, как я, например, и совершенный профан в определении пульса. Как вы могли пригласить его, сударыня!
- Но его мне порекомендовали соседи… И потом, доктор тут ни причем. Так уж мужу на роду, видно, было написано.
- У вас есть дети?
- Никого у меня нет.
- Вам можно только посочувствовать, сударыня. Остаться одинокой вдовою в пору самого цветения молодости… Но почему бы вам не попытаться найти новое счастье? Так покорно обрекать себя на страдания? Так-то немудрено и зачахнуть.
- Меня недавно сватали, и я вот-вот должна была выйти замуж, - призналась Пинъэр.
- Кто же он, позвольте вас спросить?
- Его милость господин Симэнь, который держит лавку лекарственных трав напротив управы.
- Бедная вы моя сударыня! - воскликнул Чжушань. - И зачем вы за него идете? Я частенько бывал у Симэнь Цина и хорошо знаю всю его подноготную. Он с уездными властями стакнулся, в тяжбах посредником выступает, негласно ростовщичеством занимается, живыми людьми торгует. Дома у него одних жен не то пять, не то шесть. А как он их бьет! Чуть не по душе, велит свахе продать. Да, мастер жен пороть, первый губитель! Хорошо, вы мне заранее сказали, сударыня, а то угодили бы, как бабочка в огонь. Замучил бы, дохнуть не дал. Но было бы поздно. А на днях у него сват в беду попал. Так он теперь дома сидит, никому на глаза не показывается. Даже стройку забросил. А в управу распоряжение из столицы уже поступило - арестуют его, а дом и все добро в казну отойдут. Вот его участь, и как это вы за него идете, сударыня!
Рассказ Чжушаня заставил Пинъэр умолкнуть. Но ведь сколько вещей отдала она Симэню! Она долго размышляла, нервно расхаживая по спальне, говорила самой себе: «Вот, оказывается, почему он не идет. Неприятность у него, а я-то за ним посылала… И правду говорит доктор. Чжушань - сама скромность и учтивость. А что, если выйти за него? Интересно, есть у него жена?» - И Пинъэр, обращаясь к гостю, сказала:
- От всего сердца благодарю вас, сударь, за добрый совет. Я была бы не против, если б вы изъявили такую любезность и познакомили меня с подходящим человеком.
Чжушань не упустил возможности и спросил:
- А какого бы вам хотелось, позвольте узнать? С удовольствием разузнал бы и помог вам, сударыня.
- Мне все равно, какого он состояния, только походил бы на вас, сударь.
Не услышь этого Чжушань, все бы шло своим чередом, а тут он едва удержался от счастья. Выйдя из-за стола, он упал на колени.
- Сказать вам правду, сударыня, у меня нет ни хозяйки, ни детей. Давно уж живу бобылем - даже стол накрыть некому. Если у вас действительно родилось расположение ко мне, несчастному человеку, и вы готовы сочетаться со мной самыми тесными узами, как в свое время царства Цинь и Цзинь, это было бы исполнением самой заветной мечты всей моей жизни. По гроб не забуду такой чести.
- Встаньте же! - Пинъэр улыбнулась и протянула Чжушаню руку. - И давно вы живете вдовцом? Сколько вам лет? Ведь для совершения свадебного обряда полагается заслать сваху.
- Вашему покорному слуге двадцать девять лет, - жалобным голосом заговорил Чжушань, снова опустившись на колени. - Родился в час зайца двадцать седьмого в первой луне. Жена моя умерла в прошлом году, и я беден и сир. Если вы даете мне свое драгоценное согласие, то к чему же сваха?!
- Если у вас нет денег, - Пинъэр улыбнулась, - то мы позовем матушку Фэн, - она у меня живет, - и пусть она будет нашей свахой, а насчет подарков не беспокойтесь. Выберем счастливый день, и войдете ко мне в дом мужем. Что вы на это скажете?
- Вы воистину осчастливили горемыку, сударыня! - поспешно отвешивая земные поклоны, рассыпался Чжушань. - Мне кажется, я вновь обрел отца и мать, ощутил родительскую ласку. Еще никогда не переживал я такого счастья!
Они осушили свадебный кубок, заключив тем самым помолвку. Чжушань пировал с Пинъэр до самого вечера. Когда он ушел, Пинъэр стала советоваться с тетушкой Фэн.
- Видишь ли, у Симэнь Цина беда случилась. Кто знает, чем все кончится, а я одна. Заболела и чуть с белым светом не распрощалась. Я так думаю, не лучше ли будет взять этого доктора себе в мужья, а?
На другой день Пинъэр отправила Цзян Чжушаню письмо с тетушкой Фэн. В нем сообщалось, что восемнадцатое в шестой луне предвещает счастье, в этот день она ждет его к себе, чтобы стать мужем и женой.
Прошло еще три дня, и Пинъэр вручила Чжушаню триста лянов серебра, чтобы он открыл в двух помещениях у ворот лавку и украсил ее как полагается. Раньше Чжушань пешком ходил по больным, теперь приобрел осла и важно разъезжал на нем верхом, но не о том пойдет речь.
Да,
Весенний ветерок едва подует -
И зеркало стоячих вод взволнует.
Если хотите знать, что случилось потом, приходите в другой раз.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ЛАЙБАО УЛАЖИВАЕТ ДЕЛА В ВОСТОЧНОЙ СТОЛИЦЕ
ЧЭНЬ ЦЗИНЦЗИ СМОТРИТ ЗА РАЗБИВКОЙ САДА
Случается переживать мгновенья
Страшней, чем со змеею столкновенье.
Кто ведает, что времени теченье
Есть колеса огромного вращенье?
Что у соседа справа отберешь,
Соседу слева полностью вернешь.
Куда шальные деньги попадают,
Там, словно снег на солнце, и растают.
Рис на участке отнятом сажая,
Не соберет обидчик урожая.
На хитрость, на уловки положась,
Ты раньше срока встретишь смертный час.
Тут наш рассказ раздваивается. Не будем говорить, как Пинъэр взяла к себе Цзян Чжушаня, а расскажем о Лайбао и Лайване, которые отправились с подношениями в столицу.
С зарею выходили они на большую покрытую бурого цвета пылью дорогу, на закате шли по багровой вечерней пыли. Садились поесть, лишь изголодавшись, принимались пить, лишь изнывая от жажды. Ночевали прямо под луной да под звездным небом, пока, наконец, не добрались до Восточной столицы.
Остановились они на постоялом дворе за воротами Долголетия, а на другой день вышли побродить по городу, прислушивались, о чем шептались и судачили на улицах и в переулках. А толковали все об одном: вчера-де после допроса начальнику военного ведомства Ван Фу объявили высочайший указ. А приговор будет утвержден осенью. Продолжаются розыски кое-кого из подчиненных, близких и родных командующего Ян Цзяня, потому, мол, и приговор пока еще не вынесен, но теперь, должно быть, и до них дошел черед.
Тут слуги Симэня взвалили на спину тюки с подарками и поспешили к Цай Цзину. Бывать у него по делам им приходилось не раз, и дорога была знакомая. У самого особняка под аркой на улице Драконовой Доблести они остановились разузнать новости. Немного погодя из ворот государева наставника торопливо выскочил человек в синем и повернул на восток. Лайбао сразу узнал в нем управителя Яна, который доводился родственником командующему Ян Цзяню и служил при нем. Лайбао чуть не окликнул его, да вовремя вспомнил наказ хозяина и удержался. Когда управитель исчез из виду, слуги не спеша приблизились к воротам и почтительно поклонились привратнику.
- Его высокопревосходительство господин наставник у себя? - спросил Лайбао.
- Его превосходительство не вернулись из дворца, - ответил привратник. - А в чем дело?
- Нельзя ли повидаться с почтенным господином Чжаем, дворецким, дело есть, - не унимался Лайбао.
- Господин Чжай отбыл в свите его превосходительства.
«Постой, подарка ждешь, потому и правду сказать не хочешь», - смекнул слуга и, достав из рукава лян серебром, протянул привратнику.
- Тебе кого? - принимая серебро, спросил тот. - Самого господина наставника или его старшего сына, академика? У его превосходительства секретарем дворецкий господин Чжан Цянь, молодому господину докладывает младший дворецкий Гао Ань. Его превосходительство не изволили вернуться, а молодой господин дома. Если по делу, хочешь, вызову дворецкого Гао. Доложишь младшему, не все ль равно!
- Я от командующего Яна, - схитрил Лайбао, - по делу.
Стражник не посмел больше медлить и удалился. Просители долго ждали появления Гао Аня.
- Ваш покорный слуга в родстве с его превосходительством господином Яном, - начал Лайбао, торопливо поднося Гао Аню десять лянов. - У нас от него письмо. Прибыли-то мы вместе с управителем Яном, но пока я мешкал с обедом, он успел у вас побывать…
- Ян только что ушел, - сказал Гао Ань, принимая серебро. - Его превосходительство на аудиенции. Обожди немного, я доложу молодому господину.
С этими словами дворецкий Гао повел Лайбао через мощеный темным камнем двор вглубь особняка. Всюду пестрели ярко-красные надписи, проходы между строениями украшали покрытые зеленым лаком перила. Миновав большую залу и еще одни парадные ворота, Лайбао очутился у обращенной на юг пристройки. На золотой таблице рукою императора было начертано: «Музыкальная зала ученого».
Цай Ю, сын Цай Цзина, тоже был любимцем при дворе, академиком палаты Счастья и Согласия, а кроме того начальником ведомства обрядов и надзирателем при дворце Величайшего Единства.
Лайбао остался ждать у дверей, а Гао Ань пошел доложить, потом велел ему войти.
В зале висел красный занавес. Перед ним восседал одетый по-домашнему Цай Ю.
- Откуда явился? - спросил он павшего на колени слугу.
- Ваш покорный слуга сродни его превосходительству господину Яну, из домашних Чэнь Хуна, прибыл вместе с управителем Яном передать письмо его высокопревосходительству. Управитель успел повидаться, а я опоздал, - объяснил Лайбао и вынул из-за пазухи письмо.
Цай Ю увидал на конверте надпись: «Белого рису пятьсот даней», велел подойти поближе и продолжал:
- Его превосходительство господин Цай все эти дни избегал принимать посетителей, поскольку и его имя значится в обвинительном докладе. Вчера дело рассматривалось на заседании судебной коллегии трех управлений под председательством помощника начальника коллегии его превосходительства господина Ли Банъяня. Как стало известно вчера, государь объявил господину Яну высочайшее помилование, и наказание будет смягчено. Правда, в списке наказуемых значатся его близкие и служащие, приговор которым ожидается по окончании расследования. Так что ступай, поговори с его превосходительством Ли.
- Нижайше прошу, ваше превосходительство, указать, где изволит проживать достопочтенный господин Ли, - отвешивая низкие поклоны, умолял Лайбао. - Окажите столь высокую милость, от имени господина Яна прошу.
- Дойдешь до моста Небесного потока, потом свернешь на север, - пояснил Цай Ю, - там, на склоне, увидишь большие ворота. Спросишь любого, где живет помощник начальника коллегии, старший академик залы Содействия правлению, он же начальник ведомства обрядов его превосходительства Ли Банъянь, всякий тебе скажет. Да ладно, я пошлю провожатого.
Тут Цай Ю велел писцу составить письмо, поставил печать и попросил Гао Аня проводить Лайбао.
Лайвану было велено забрать подношения, и оба слуги вместе с Гао Анем покинули дом Цай Цзина. Миновав улицу Драконовой доблести, они прошли мост Небесного потока и вскоре оказались перед домом Ли Банъяня.
Помощник начальника коллегии как раз возвращался с высочайшей аудиенции. Он был в расшитом шелковом красном халате с нефритовым обручем на поясе. Проводив к паланкину какого-то сановника, он проследовал в свои покои.
- Прибыл дворецкий его превосходительства академика Цая-младшего, - доложил привратник.
Сначала пригласили Гао Аня. После разговора с ним велели войти Лайбао и Лайвану, которые пали ниц перед возвышением, где восседал хозяин. Стоявший сбоку Гао Ань протянул Ли Банъяню письмо от Цай Ю и перечень подарков, которые Лайбао тут же преподнес.
- Как я могу принять все это, когда за тебя просит его превосходительство господин Цай?! - увидев подношения, воскликнул Банъянь. - Да ты еще и в родстве с его превосходительством Яном. А его императорское величество были растроганы и оказали господину Яну высочайшую милость, так что все улажено. Правда, прокурор сурово обвинил тех, кто с ним. Кое-кому наказания не избежать.
И Ли Банъянь велел писцу подать присланные накануне списки обвиняемых.
Доклад, между прочим, гласил:
«Вместе с Ван Фу - письмоводитель Дун Шэн, домочадец Ван Лянь, начальник стражи Хуан Юй;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252