Могут девы под дивной луною
Услаждать до скончания дней.
Тесно прижавшись друг к дружке, они проспали до рассвета. Все еще томимая ненасытным желанием, Цзиньлянь продолжала играть с Симэнем, пока не пробудила и в нем страсть и его веник не встал дыбом.
- Мой милый! - шептала она. - Хочу на тебя возлечь.
Цзиньлянь так и сделала, желая «оплывом потушить свечу». Обняв Симэня за шею, она принялась ласкаться. Он же, уступив ей, будто почил и только крепко держал ее стан, а Цзиньлянь сама садилась и вставала, вставляла и вынимала, пока тот самый не погрузился полностью, лишь часть, охваченная подпругой, не могла войти.
- Милый! - продолжала она. - Я тебе сошью белую шелковую подвязку, а ты положишь в нее монашьего снадобья. Еще я приторочу к подвязке длинные ленты. Когда будем ложиться, ты затянешь свой корень подвязкой и сзади на поясе завяжешь ленты, тогда и предмет твой будет разгорячен, и запускать его можно будет внутрь целиком. Это куда лучше подпруги. Нет от нее полного удовольствия - только топорщится и боль причиняет.
- Сшей, дитя мое! - подхватил Симэнь. - А снадобье сама положи. Оно на столе в фарфоровой коробке.
- Только ты вечером приходи, хорошо? Испробуем.
Они поиграли еще немного, и тут появился Дайань с визитной карточкой в руке.
- Батюшка почивают? - спросил он Чуньмэй. - Его сиятельство Ань серебро прислали, два жбана цзиньхуаского вина и четыре горшка цветов.
- Батюшка не встали еще, - отвечала горничная. - А посыльный, небось, и обождет.
- Он вон какой путь прошел! - возражал Дайань. - А ему еще на пристань в Синьхэкоу поспеть надо.
Разговор услыхал Симэнь и в окно подозвал слугу. Дайань вручил визитную карточку. Симэнь развернул и стал читать:
«Имею честь послать Вам четыре пакета, в коих содержатся восемь лянов серебра. Особого угощения будет удостоен только Шаотан, остальные же удовольствуются обыкновенным столом. Позвольте надеяться, что лакеи и прислуга выкажут надлежащее радение.
Примите заверения в моем самом искреннем расположении.
В дополнение к сему посылаю четыре горшка цветов к нынешнему сезону в надежде, что они доставят вам удовольствие, и два жбана южного вина, которое, быть может, пригодится на пиру. Буду счастлив, ежели Вы соизволите принять скромные подношения».
Симэнь прочитал послание и встал, Не причесываясь, он надел войлочную шапку, парадный бархатный халат и вышел в залу.
- Проси посыльного его сиятельства Аня! - велел он Дайаню.
Симэню вручили серебро. Он оглядел цветы - алую и белую зимнюю сливу, жасмин и магнолию, бросил взгляд на жбаны южного вина и, обрадованный, велел убрать подарки.
Посыльный вместе с ответной карточкой получил пять цяней наградных.
- Когда намерены прибыть почтенные господа? - спросил Симэнь. - Звать актеров?
- Намерены пораньше прибыть, - отвечал посыльный. - Просили позвать хайяньскую труппу. Только не здешних.
Симэнь отпустил посыльного и распорядился расставить цветы у себя в кабинете в гроте Весны. Тут же позвали печника. Его заставили «принести огонь через горы» - сложить два зимних кана. А чтобы они, паче чаяния, не задымили и не испортили воскуряемых ароматов, Чуньхуну с Лайанем было поручено облить каны чаем. Дайань отправился за хайяньской труппой актеров, а Лайань получил деньги на закупку съестного. В тот же день вечером справляли рождение Мэн Юйлоу. Пели здешние певцы, но не о том пойдет рассказ.
Расскажем теперь про Ин Боцзюэ. Двадцать восьмого исполнялся месяц его сыну. Ин Боцзюэ наказал Ин Бао раздобыть коробку, припас пять листков бумаги и, положив их в коробку, направился прямо к жившему напротив Симэня сюцаю Вэню, чтобы тот написал приглашения женам Симэня.
- Дядя Ин! Вас можно на минутку? - кто-то громко окликнул Боцзюэ, как только он успел выйти за ворота.
Боцзюэ обернулся. Перед ним стоял певец Ли Мин.
- Далеко ли путь держите, дядя Ин? - спросил певец, подойдя вплотную.
- К учителю Вэню, - отвечал Боцзюэ. - Дело есть.
- Не пройдете ли в дом? - попросил Ли Мин. - Мне вам нужно кое-что сказать.
Боцзюэ заметил за спиной певца носильщика с коробом и повернул к себе. В зале Ли Мин поспешно опустился перед хозяином на колени и, отвесив земной поклон, поставил перед ним короб. В нем оказались две жаренные утки и два кувшина выдержанного вина.
- Ваш покорный слуга не располагает ничем другим, - говорил певец. - Может, это скромное подношение сгодится вам, дядя Ин, для угощения слуг. Я хотел бы об одном вас попросить, дядя.
Певец снова опустился на колени.
- Глупый ты малый! - обратился к нему Боцзюэ и сделал знак рукой, чтобы тот поднялся. - Ну, что там у тебя, говори же! А на подарки ты напрасно тратился.
- Меня с малых лет звали к батюшке, - начал Ли Мин. - Теперь я стал не нужен, батюшка других зовет. А что с Гуйцзе случилось, так мы в разных домах живем, я и понятия не имел. Батюшка из-за Гуйцзе меня обвинил, в безвыходное положение поставил. Я ни за что страдаю и пожаловаться некому. Вот и решил вас попросить. Может вы, дядя Ин, как будете у батюшки, замолвите обо мне доброе словцо. Объясните батюшке, что к случаю с Гуйцзе он, мол, не имеет никакого отношения. Если бы только батюшкин гнев, я б еще как-нибудь стерпел. На меня товарищи стали косо смотреть - вышучивают.
- Значит, ты за это время так у батюшки и не был? - спросил Боцзюэ.
- Нет, не был, - подтвердил певец.
- Батюшка, как из столицы воротился, прием по случаю приезда господина Хэ устраивал, - начал Боцзюэ. - Меня приглашал, шурина У Старшего и учителя Вэня. Из певцов звал У Хуэя, Чжэн Чуня, Шао Фэна и Цзо Шуня. Я тогда и спрашиваю батюшку, а почему, говорю, Ли Мина нет. А он мне отвечает: он, мол, сам не идет, а я ему приглашения посылать не собираюсь. Да соображаешь ли ты, дурачок, с кем препираешься?! Возьми-ка себя в руки да ступай сам поклонись. Так-то лучше будет.
- Как же я пойду, если батюшка меня не зовет? - недоумевал певец. - В прошлый раз их четверых звали, нынче на день рождения матушки Третьей Лайань утром двоих позвал. На готовящийся пир опять четверых, а меня - нет. Как же мне не переживать? Прошу вас, дядя, поговорите с батюшкой. Я вам, дядя, в ноги поклонюсь.
- Как не поговорить? Обязательно поговорю! - заверил его Боцзюэ. - Кому я только на своем веку не помогал! Скольких выручал! Раз просишь, поговорю, обязательно поговорю! На меня положись. А подарки эти забери. Они мне не нужны. Я ведь знаю, как тебе деньги достаются. Ну, а теперь пойдем со мной вместе к батюшке. Попробую исподволь его уговорить.
- Если вы, дядя Ин, откажетесь от подарков, я пойти не посмею, - настаивал Ли Мин. - Вам, конечно, эти подношения не в диковинку, а я от всей души старался…
Певец принялся на все лады благодарить и упрашивать Боцзюэ до тех пор, пока тот не согласился принять поднесенное. Боцзюэ наградил носильщика тридцатью медяками и отпустил.
- Короб оставь пока у дяди Ина, - сказал ему Ли Мин. - Буду возвращаться домой, сам захвачу.
Они вышли вместе, повернули за угол и направились в кабинет напротив дома Симэня.
- Господин Куйсюань дома? - спросил Боцзюэ, ударив дверным кольцом.
Сюцай Вэнь тем временем сидел у окна и писал приглашения.
- Прошу вас, проходите! - тотчас же откликнулся он.
Хуатун открыл дверь. Боцзюэ вошел в гостиную и сел. Посредине стояли четыре глубоких кресла. Висел свиток «Чжуан-цзы дорожит мгновеньем». По обеим сторонам были расклеены надписи тушью и эстампы. Слева и справа выделялись параллельные надписи «Благоухают в вазе сливы и в тушечнице кисть» и «Снег опустился за окном - озябли лютня и книги». Дверь в кабинет закрывал холщевый занавес.
Тут же появился сюцай Вэнь и, обменявшись с гостем приветствиями, предложил ему сесть.
- Так рано, сударь, а вы уже бодрствуете, - заметил сюцай. - Далеко ли путь держите?
- Смею я побеспокоить великого мастера кисти? - спросил Ин Боцзюэ. - Не могли бы написать несколько приглашений? Дело, видите ли, в том, что двадцать восьмого исполняется месяц моему сыну, и я хотел бы по такому случаю пригласить сударынь.
- Хорошо, напишу, - согласился сюцай Вэнь. - Позвольте ваши визитные карточки.
Боцзюэ велел Ин Бао достать из коробки карточки и протянул их сюцаю. Тот взял их и пошел в кабинет растирать тушь.
Только он написал второе приглашение, как в кабинет поспешно вошел запыхавшийся Цитун.
- Учитель! - обратился он к сюцаю. - Напишите еще два приглашения от имени матушки Старшей. Одно - для супруги свата Цяо. другое - для супруги шурина У Старшего. А приглашения свояченице госпоже Хань и невестке госпоже Мэн Второй вы Циньтуну передали?
- Да, при зятюшке передал, - отвечал сюцай.
- Учитель! - через некоторое время снова начал Цитун. - Как составите эти приглашения, напишите вот еще четыре - сударыне Хуан Четвертой, тетушке Фу, сударыне Хань и жене приказчика Ганя. Я за ними Лайаня пришлю.
Не успел он уйти, как явился Лайань.
- Батюшка дома или в управу отбыл? - спросил его Боцзюэ.
- Нынче дома пребывают, - отвечал Лайань. - Подарки в зале принимают. Сватушка Цяо прислали. А вы, дядя Ин, не собираетесь навестить батюшку?
- Вот приглашения напишут и приду.
- А поздно вчера наш почтенный хозяин вернулся, - заметил сюцай Вэнь. - Большой, должно быть, пир задавали в резиденции Вана.
- Какого Вана? - тут же спросил Боцзюэ.
- Полководца Вана, - уточнил сюцай.
Тут только Ин Боцзюэ понял, в чем дело.
Когда Лайань получил, наконец, заказанные приглашения и удалился, сюцай Вэнь исполнил и просьбу Боцзюэ, после чего тот с Ли Мином направился через дорогу к Симэню.
Симэнь, непричесанный, принимал в зале подарки и отправлял визитные карточки с выражением благодарности. Тут же стояли готовые к приему столы. Хозяин приветствовал гостя, предложил ему сесть и велел разжечь жаровню.
- Это, брат, по какому же поводу накрыты столы? - поблагодарив Симэня за присланные накануне подарки, спросил Боцзюэ.
Симэнь рассказал ему о предстоящем приеме девятого сына государева наставника Цая, который устраивался у него в доме по просьбе его сиятельства Аня.
- Актеров звал или певцы будут? - поинтересовался Боцзюэ.
- Они Хайяньскую труппу просили, - отвечал Симэнь и добавил: - Но я на всякий случай позвал еще четверых певцов.
- Кого да кого?
- У Хуэя, Шао Фэна, Чжэн Чуня и Цзо Шуня.
- А Ли Мина почему ж не зовешь?
- Уж больно он вознесся, - отвечал Симэнь. - В нас не нуждается.
- Ну как ты можешь так говорить, брат? - возразил Боцзюэ. - Позови, он и явится. А я и не знал, что ты так на него разгневался. Только он тут совсем не при чем. Ну, посуди, откуда ему было знать, что делается в заведении у Ли Третьей. Не придирайся к нему, брат. Он нынче утром ко мне приходил. Со слезами на глазах жаловался. Все-таки, говорит, моя старшая сестра батюшке служит, меня, говорит, сколько лет звали, а теперь, выходит, не нужен стал, других зовут. А насчет Ли Гуйцзе клянется, что и понятия не имеет. Ведь твоя вот такая неприязнь, брат, ставит его в очень неловкое положение. Ну сам посуди, как малому быть, чем кормиться.
Боцзюэ позвал Ли Мина.
- Поди сюда! - кликнул он. - Сам батюшку попроси. Нечего прятаться! Только дурная сноха боится свекру на глаза показываться.
Ли Мин, как истукан, с опущенной головой неподвижно стоял рядом с залой. Вслушиваясь в их разговор, он не решался слова проронить. На зов Боцзюэ он вошел в залу и, упав на колени, стал отбивать перед Симэнем земные поклоны.
- Батюшка, пусть меня давят колесницы и топчут кони, но не виноват я! - говорил певец. - Батюшка, удостоверьтесь еще раз, прошу вас! Я готов голову на плахе сложить, если причастен к этому делу. Батюшка, раньше вы были моим великим благодетелем, Да нам, мне и моим сестрам, в лепешку разбиться - не отблагодарить вас за милости. На меня товарищи свысока смотрят, на смех подымают. Разве я больше найду благодетеля, как вы, батюшка?
Ли Мин громко разрыдался, продолжая стоять на коленях.
- Ну ладно, хватит! - уговаривал его сидевший сбоку Ин Боцзюэ, а затем обернулся к Симэню. - Вот видишь, брат! «Великий муж не замечает промахов, допущенных ничтожным». Я уж не говорю, что он был непричастен к делу, но если бы даже и провинился в чем, ты, брат, после такого раскаяния должен его простить. - Боцзюэ опять обратился к певцу. - А на тебя, раз покаялся, батюшка больше не станет гневаться. Но впредь знай сверчок свой шесток!
- Да, вы правы, дядя Ин! - отвечал певец. - Раз признал вину, надо исправляться. Наперед зарублю себе на носу.
- Ну вот, все выложил, нутро как карман вывернул, - заключил Боцзюэ. - Стало быть, от грехов очистился.
Симэнь долго мялся.
- Ну ладно уж! - наконец, проговорил он. - Раз дядя Ин так просит, я тебя прощаю. Встань! Будешь служить, как и прежде.
- Ну! В ноги! Сейчас же! - крикнул Боцзюэ.
Ли Мин поспешно склонился в земном поклоне, потом отошел в сторону.
Тут только Ин Боцзюэ велел Ин Бао достать приглашения.
- Сыну у меня двадцать восьмого месяц исполняется, - протягивая приглашения, заговорил Боцзюэ. - Прошу покорно почтенных невесток снизойти и почтить нас своим присутствием.
Симэнь развернул конверт и прочитал:
«По случаю месяца со дня рождения сына имею честь двадцать восьмого пригласить Вас на скромную трапезу. Тешусь надеждой, что Вы не пренебрежете нашей холодной хижиной и удостоите невыразимого счастья лицезреть прибытие пышных экипажей.
Примите благодарность за щедрые дары.
Кланяюсь с почтением урожденная Ду, в замужестве Ин».
Симэнь прочитал приглашение и обернулся к Лайаню.
- Ступай передай в коробке матушке Старшей! - наказал он и обратился к Ин Боцзюэ. - А тебе прямо скажу: вряд ли им удастся воспользоваться приглашением. Ведь завтра день рождения твоей Третьей невестки и этот прием, а двадцать восьмого Старшая должна навестить госпожу Ся. Где ж тут к тебе идти?
- Ты, брат, меня прямо убил! - воскликнул Боцзюэ. - Выходит, плоды поспели, а лакомиться некому? Нет, тогда я сам пойду в невесткины покои и упрошу придти.
Тем временем вернулся Лайань. В руках у него была пустая коробка.
- Матушка Старшая с благодарностью приняла приглашения, - сказал слуга.
Боцзюэ передал коробку Ин Бао.
- Подшутил ты надо мной, брат, - говорил обрадованный Боцзюэ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252