Ц Ну что, сестра, Ц неожиданно прокряхтел старик и застучал спицами, Ц
увозишь, значит, Арсения моего? С кем же я теперь пули отливать буду?
Ц Увожу, дедушка, Ц ответила она. Ц А для пуль вы другого дурака найдите
. Мой проживет и без уголовщины.
Афанасий Никитич пожал плечами, не понимая, какая связь между уголовщино
й и преферансом.
Мария взглянула на меня.
Ц Ну, Сеня, одевайся. Пора ехать.
Я печально оглядел скромное убранство дома Афанасия Никитича. Верстак, к
арта Московской области, буфет. Все-таки здесь я был немного счастлив. Да,
я тосковал, но это была тоска по несбыточному, реальность же вполне устра
ивала меня.
Чуть дольше мой взгляд задержался на Катькиной детской фотографии в рам
очке. Снимок висел на самом видном месте. Фотограф словно предугадал изл
юбленную позу взрослой Кэт. Симпатичная девчушка с бантиками прижимала
к уху трубку игрушечного телефона. Лицо ее было серьезным, словно на том к
онце бутафорского провода кто-то жаловался на свою судьбу. Возможно, на т
ом конце был толстый мальчиш с недовольным лицом. Помнится, у меня тоже гд
е-то завалялась подобная фотография с телефоном.
Я влез в костюм, надел пальто и обнял старика:
Ц Ну, Никитич, спасибо тебе за все…
Ц Мы когда-нибудь уйдем отсюда или нет? Ц проворчала Мария и сверкнула
синими глазами.
Меня ее вопрос неожиданно разозлил. Я повысил голос:
Ц Может, ты все же позволишь проститься с человеком?
Мой окрик подействовал. Мадам Еписеева затихла и принялась сердито копа
ться в своей сумочке.
Ц Прощай, Никитич, Ц сказал я. Ц Когда еще теперь увидимся…
Катькин дед глянул на Марию.
Ц Попомни мои слова, Ц прошептал он, Ц я еще на вашей с Катькой свадьбе
погуляю. Ц Афанасий Никитич сдернул со спиц готовую жилетку коричневог
о цвета и протянул мне. Ц Вот держи, на память. Галстук грудь не греет Ц за
мерзнешь в костюмчике-то своем.
Я поблагодарил и стянул пальто. Мадам Еписеева демонстративно вздохнул
а и вышла на крыльцо.
Наконец с приготовлениями было покончено. Я не совсем поверил Машиным сл
овам, что опасность миновала, вернее, что ее вообще не существовало.
Ц Ты уж иди один, Ц пробормотал старик. Ц Не люблю я эти провожания…
Выйдя в сильно расширившийся после моей удачной игры двор, я взял Машу по
д руку. Мы подошли к забору, я привычно отодвинул одну из секций и шагнул н
а улицу. Смеркалось.
Ц Странный какой-то старик, Ц сказала мадам Еписеева. Ц Он случайно не
сумасшедший, как все твои друзья?
Ц Он, между прочим, профессор математики, Ц холодно ответил я.
Ц Понятно, Ц протянула Мария. Ц Они все немного с приветом, математики
эти. Про пули какие-то твердит, жилетки вяжет, весь дом зеленью загадил. И н
азывает меня как-то странно Ц сестра. Может, он с твоим Тимирязьевым из о
дной секты? Тот тоже все талдычил: сестра да сестра.
Когда мы миновали щит с надписью «Путь к рассвету», я оглянулся. Теплица н
а доме Никитича излучала сияние, словно маленький уголок рая на этой гре
шной, заснеженной земле. Перед домом лежал квадрат света. Неожиданно в эт
от квадрат огромным слизнем вползла массивная черная тень. Это был Барсэ
г. Что могло выгнать изнеженного кота на улицу в такой мороз? Неужто прово
жал меня?
Преодолев заснеженное поле, мы вышли на шоссе. До ближайшего автобуса ос
тавалось еще полтора часа.
Ц Может, пешком пойдем? До станции. Не стоять же здесь, Ц предложила Маша.

Но во мне проснулось мужское самолюбие. Тем более деньги у меня были.
Ц Зачем же тогда придуманы автомобили? Ц поинтересовался я и шутливо з
аявил: Ц Я не позволю такой женщине идти пешком.
Вдали замерцал огонек. Я вскинул руку.
Около нас притормозил грузовик.
Ц Чего тебе, земеля?
Ц До станции подбросишь? Заплачу сколько скажешь.
Шофер потер красные уши и философски заметил:
Ц На все в этой жизни денег не хватит. Садись. Тут всего-то километра три.

«Да, есть же люди в наше время!» Ц почти по-лермонтовски подумал я и откры
л дверцу. Подсадил мадам Еписееву и следом забрался сам. Шофер лукаво бле
снул глазами на мою спутницу и пропел:

Эх, ехал я ухаба-а-ми,
Да не один, а с баба-а-ми…

Маша рассмеялась и слегка порозовела. Шофер газанул. С панели под стекло
м скатилась какая-то книжка. Я пригляделся. Это был потрепанный «Словарь
атеиста».
Ц Я вот религией интересуюсь, философией, Ц проговорил шофер, одной рук
ой поднимая словарь с пола, Ц а все не пойму: как жить? Ты вот, небось, в Моск
ву едешь, с виду умный вроде человек. В очках… Вот скажи, почему так: я за бар
анкой целый день, а жена все пилит Ц денег нету?
Вопрос был риторический. Я понял намек и полез в карман. Шофер-философ зам
етил мое движение.
Ц Я ж тебе сказал, что за так отвезу. Ц Вдалеке показалось темное здание
железнодорожной станции. Ц Ну вот и приехали. Спешу я. Мне ведь в другую с
торону. Не на вокзал…
Ц Что ж ты тогда нас согласился подвезти?
Ц А что ж вам стоять на морозе? Ц искренне удивился шофер. Ц Машины-то в
час по чайной ложке пробегают… Может, и ты мне когда подмогнешь. Что я, иро
д, что ли, за маленький крюк бабки с тебя брать. Разве ж в деньгах счастье-то
?
Ц А в чем же оно? Ц заинтересовался я.
Ц Да вот в этом самом. Чтоб человек человеку… А то помешались все на бабк
ах этих, свихнулись прямо… Лучше бы на бабах этак-то свихивались. Ты вот н
а своей, Ц он посмотрел на притихшую Марию, Ц а я на своей. А там пусть хот
ь съест! А? Ц Он засмеялся, стыдливо прикрыв ладонью щербатый рот.
Я спрыгнул на землю и подал руку своей прекрасной даме.
Ц Нам прямо везет на сумасшедших, Ц весело сказала она, когда красные о
гоньки грузовика скрылись. Ц Но оно и к лучшему…
Возможно, что под «лучшим» Мария имела в виду то, что мы доехали до вокзала
бесплатно. Но я понадеялся, что ее слова относились к замечательным мысл
ям шофера-альтруиста.
Ц Побольше бы таких сумасшедших, Ц заметил я, и мадам Еписеева согласно
закивала.
Я прижал ее к себе и, промахнувшись, поцеловал куда-то в краешек носа.
Ц Ты меня еще любишь? Ц внезапно спросила она.
Ц Разумеется.
К перрону подошла электричка. Времени на покупку билетов не оставалось,
и мы, понадеявшись на всеобщее человеколюбие, зайцами прыгнули в вагон. Я
то и дело озирался по сторонам. Неприятно все-таки, если нас поймают контр
олеры. Страх перед этими грозными существами свойствен, наверное, всем м
ужчинам, даже самым отчаянным храбрецам. И отъявленный задира, и хладнок
ровный скалолаз тушуются при появлении горластой контролерши. Что уж го
ворить обо мне. Я вздрагивал каждый раз, когда слышался скрежет вагонных
дверей. Маша, которая уютно устроилась у меня под боком, просыпалась от эт
их вулканических толчков и сонно бормотала:
Ц Ты всегда так дергаешься во сне?
Наивная, она думала, что я тоже сплю.
Двери распахнулись в очередной раз. Я внутренне сжался и приготовился к
худшему. Но худшее оказалось еще хуже, чем я мог себе представить. По вагон
у разнесся апокалиптический голос:
Ц Уникальнейшая книга «1000 и одна ночь секса»! Патентованные методы! Амер
иканские профессора советуют русским девушкам! Тысяча способов пробуд
ить у мужчины интерес к себе и один способ закрепить его навсегда!
Зашелестели купюры. Те же русские девушки с изможденными лицами, что нед
авно покупали книгу «Как кормить мужа», клюнули теперь на тысяча первый
способ. Они, наверное, уже попробовали пробраться к каменным сердцам сво
их мужей через их луженные водкой желудки и убедились, что путь этот Ц ло
жный. Теперь бедные женщины решили попытать счастья на пути, который вел
к сердцу через области, пролегающие чуть ниже желудка. Анютин голос был в
се ближе и ближе.
Ц Интереснейшая газета «Московское дно», Ц продолжала вещать несосто
явшаяся мать моих детей. Ц Теннисный маньяк убивает в первом сете! Украи
нец ждет ребенка от инопланетянина! Логопед на обломках квартиры!
Мадам Еписеева заворочалась у меня под мышкой и, к моему ужасу, открыла со
нные глаза.
Ц Почитать, что ли, от нечего делать, Ц она достала из сумочки деньги.
Я уставился в темное окно вагона. Там маячило отражение Анюты.
Отражение газетчицы протянуло отражению матери хулигана газету с пере
вернутым заголовком и гневно посмотрело на меня. Я скосил глаз. Анюта чут
ь задержалась около нашей лавки, но потом, тяжело ступая, двинулась по ваг
ону. Видимо, не узнала! Внезапно мадемуазель Веточкина обернулась и прош
ипела, в упор глядя на мадам Еписееву:
Ц Погоди, милая, он тебе еще накрутит кренделей!
«Кренделей-дренделей», Ц забилась страшная мысль в моей озябшей голов
е. Мария подозрительно посмотрела на меня:
Ц Что это значит?
Ц Просто девушка плохо воспитана, Ц ответил я и шумно выдохнул воздух.


Глава 38
Дома ждет холодная постель

Мадам Еписеева развернула «Московское дно» и принялась с интересом чит
ать статью об украинце, который ждал, да так и не дождался ребенка от инопл
анетянина. Я приходил в себя после потрясения, вызванного встречей с Аню
той. Мало-помалу я успокоился и начал поглядывать в газету через плечо Ма
рии.
Заголовки были набраны жирно, однако меня они не привлекли. Зачем, скажит
е, нормальному человеку читать о каких-то маньяках, инопланетянах и проч
ей нечисти? Я скользил взглядом по странице и неожиданно наткнулся на бл
едную надпись в самом низу газетного листа:
ОПРОВЕРЖЕНИЕ
ЛОГОПЕД НА ОБЛОМКАХ КВАРТИРЫ
Заголовок почему-то заинтересовал меня, и я принялся читать:
Недавно мы сообщили об ужасном происшествии, случившемся с одним из моск
овских педагогов. А именно Ц В. (по понятным причинам не называем его фами
лию полностью).
К сожалению, когда верстался номер, в него закралась досадная ошибка. На с
амом деле была разгромлена квартира логопеда Б., а не педагога В. И не мафи
озной группировкой, а строителями, так как дом логопеда давно значился в
списках на снос. Приносим свои глубочайшие извинения педагогу В. и искре
нние поздравления логопеду Б. Ц в связи с новосельем.
Порадовавшись за логопеда, я откинулся на деревянную спинку и оглядел ва
гон. Мне казалось, что все вокруг залито ослепительным сиянием. Знала бы р
едакция «Дна», сколько страха она нагнала на меня своей идиотской статей
кой. И знала бы, какую гору свалила с моих плеч последующим опровержением.
В приступе внезапного веселья я схватил увлеченную чтением Марию за пле
чи, потряс, захохотал и принялся звонко целовать. Мадам Еписеева трепыха
лась в моих объятиях, как цыпленок в лапах опытного мясника.
Ц Ты-ы что-о-о, с ума-а-а со-ошел? Ц проговорила она, сотрясаясь от мощных
поцелуев.
Я прекратил свои монументальные ласки. Мария по-куриному встряхнулась и
принялась чистить перышки. Она заглянула в зеркальце и недовольно протя
нула:
Ц Всю помаду стер! То сидит куль кулем, а то набрасывается как тигр! Может,
у тебя малярия?
Прекрасные голубые глаза с маковыми зрачками наивно взирали на меня. Душ
у мою затопила нежность.
Ц Просто я так люблю тебя, Машка!
Сзади что-то стукнуло меня по голове. Обещанная лопата месье Бега? Я испуг
анно обернулся.
Это был человек в ватных штанах и шапочке с детским помпоном. Он пытался з
абросить на багажную полку лыжи. Лыжник блеснул очками в мою сторону: изв
ини, мол. Я сигнализировал условным блеском своей пары линз: да что там, пу
стяки.
Ц Ты слышала, что я тебе сказал? Ц взглянул я на свою спутницу.
Ц Я тебя тоже люблю, но не воображай, что теперь тебе не надо завоевывать
мою любовь! Ц многозначительно изрекла она.
Ц Обещаю завоевывать тебя ежедневно…
Поезд затормозил.
Ц Москва. Конечная, Ц объявил машинист.
Мы стояли на эскалаторе напротив друг друга. Мария положила голову мне н
а плечо. Я ощущал ее теплое дыхание и глазел на лестницу, движущуюся в обра
тном направлении.
Женщины постарше умильно таращились на нас, вспоминая молодость. Особы п
омоложе наметанным взглядом пробегали по фигуре Маши, после чего ехидны
е глаза принимались за мою персону. Мол, не долго вам осталось наслаждать
ся романтическими вздохами, скоро начнется эпоха сковородок и грязных п
еленок.
Юные же девушки не обращали на нас никакого внимания. Они были целиком и п
олностью заняты собой. Их волновали куда более насущные проблемы: «Доста
точно ли хорошо я смотрюсь на эскалаторе? А если мужчина посмотрит снизу?
Не покажется ли ему, что мой зад слишком великоват? А если сверху? Не корот
коваты ли ноги?»
Зато все без исключения мужики любовались мадам Еписеевой. Лица ее они, п
равда, не видели, потому что Маша уткнулась мне в шею. Но это их лишь интриг
овало. Некоторые даже слегка перегибались через перила, пытаясь выяснит
ь, что скрывается под шапкой светлых волос. Мне это почему-то льстило. Я пр
иосанился, собственнически положил руку Марии на талию и почувствовал с
ебя хозяином жизни.
Однако эскалатор не собирался растягивать нашу идиллию. Ноги нащупали с
кользкую мраморную поверхность. Наши пути лежали в противоположные сто
роны. Марии на север, мне Ц на юг. Что же дальше? Попрощаться и договоритьс
я о встрече? А может, проводить ее? Или пригласить к себе? Она тоже, казалось
, ждала разрешения этой дилеммы.
Ц Тебе когда на работу? Ц катнул я пробный шар.
Ц С утра.
Я помялся и все же предложил:
Ц Может, ко мне? Чайку попьем? А завтра…
Ц Ну вот, я так и знала, Ц капризно сказала Мария. Ц Стоило намекнуть, чт
о я к тебе неравнодушна, и ты уже позволяешь себе вольности. Как может холо
стяк предлагать ночлег незамужней девушке?!
Где только она нахваталась таких старомодных понятий? Неужели в гостини
це, от этих лордов? Я вовсе и не собирался приставать к ней с непристойными
предложениями…
Ц И вообще, Арсений, ты должен знать, Ц голос мадам Еписеевой слегка заз
венел, Ц близость возможна только тогда, когда в паспорте стоит соответ
ствующий штампик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44