Ц Пришло на адрес нашего гадюшника, Ц жизнерадостно объявил Ленька. Ц
Но адресовано тебе. Девушка, похоже, не в курсе, что тебя после вашего с ней
праздника уволили…
Я разорвал конверт, оттуда выпал розовый клочок.
Уважаемый Арсен! (Тьфу ты, пропасть!) Вас уже уволили? Нехо
рошо что так получилось. А все выходит изза нас. Что поделать ктото отдыха
ет а ктото работает. (Логикой и знаками препинания автор не грешил.)
Если вас никуда не берут можете приезжать к нам в Орехово. На химиче
ский. Может коечто получиться…
И подпись: «Елена Кондакова». Ленька глянул на мое ошарашенно
е лицо и гаденько ухмыльнулся:
Ц Что, старичок, одна из твоих тогдашних компаньонок запала?
Ц Ну какой я тебе старичок, Ц почему-то рассвирепел я. Ц Ты принес пись
мо? Принес! Почтальон сделал свое дело Ц почтальон может уходить. Где рас
писаться?
Ц О-о! Ц протянул Тимирязьев. Ц Да тут любов! Ну ладно, ты слюни-то не рас
пускай. Я к тебе попозже загляну…
И исчез. Я услышал, как он спускается, отчаянно чертыхаясь и цепляясь хилы
ми плечами за почтовые ящики. Будто и впрямь почту разносил. Я вздохнул и з
адумался, что бы могло означать это письмо.
С одной стороны Ц это самый настоящий бред. Только оттиска губной помад
ы внизу не хватает. (Кстати, впоследствии я иногда получал от девушки Елен
ы письма, помеченные именно таким образом.) Выбросить эту бумажку к чертя
м, да и забыть.
Но с другой стороны Ц во мне вдруг нежданно-негаданно пробудились сент
иментальные чувства. Девушка писала, старалась от всего сердца, предлага
ла даже на работу устроить, а я Ц вот так, сразу Ц выбросить.
Словом, я состряпал вежливый, ни к чему не обязывающий ответ.
А через неделю в моем почтовом ящике лежало письмо из Орехова. Начиналос
ь оно словами: «ДОРОГОЙ Арсен!»
Переписка затянулась, как это ни смешно, на целых три года. Разок я даже на
вестил девушку Елену в ее городишке.
Что я там встретил? Там я встретил на вокзале ацидофилин в старомодных бу
тылках, квашеную капусту, крахмальную скрипучую подушку и Томку из перво
го гальванического. Елена глазела на меня затравленно и с обожанием. Буд
то ждала, что я с минуты на минуту запою «Песню индийского гостя». Ее перси
ковые щеки тряслись и никак не желали растягивать губы в улыбку.
Иногда (особенно на уроках) меня посещала унылая мысль: «А не жениться ли н
а Елене-из-Орехова? Не уехать ли в славный город Кокосово? Учителя везде н
ужны…» Но крамольная мысль улетучивалась вместе с трелью звонка.
И вот минуло три года. Я взял в нагрузку несколько дополнительных часов и
получил в награду то, что давно уже должен был получить. Последнее письмо
от девушки Елены. Последнее, поскольку сомнительно, что водители, пусть д
аже и автобусов, позволят своим женам переписываться с неизвестными муж
чинами. Пусть даже и учителями. И пусть даже известными.
Огорчился ли я? С одной стороны, я успел привыкнуть к письмам из Орехова. А
с другой… С другой Ц слава богу, что Елена Прекрасная догадалась не зват
ь меня на свадьбу.
И вот теперь, выбросив письмо (от чего лужи наверняка приобрели легкий за
пах «Красной Москвы». Или «Незнакомки»?), я шел сквозь дождь к своей лучшей
институтской подруге Катьке Колосовой. В кармане лежала бутылка вина.

Глава 2
Телефон доверия

Мадам (вернее, мадемуазель, но «мадам» подходило почему-то больше) Колосо
ва уверенно распахнула свою пуленепробиваемую дверь. Первое, что она сде
лала, как только получила место с хорошим окладом в какой-то сомнительно
й фирме, Ц установила сие металлическое чудовище в более чем скромный п
роем своей малогабаритной квартирки. «Все-таки учитель математики на ан
глийском языке гораздо перспективнее, чем учитель литературы на русско
м», Ц привычно подумал я, опасливо проскакивая в дверной проем мимо гото
вого захлопнуться железного монстра.
Ц А если это не я? Ц предположил я вместо приветствия. Ц Не боишься вот
так распахивать-то?
Ц Отобьемся, Ц невозмутимо ответила Катька, швырнула мне под ноги тапк
и и осведомилась: Ц Опять выть?
Ц Ну почему сразу выть? Я что, хоть раз выл?
Ц Ладно, давай бутылку.
Сидя на Катькином диване, я почему-то всегда вспоминал о камине. Все остал
ьное в этом жилище имелось в избытке. Мадам Колосова зверским жестом вон
зила штопор в узкое горло несчастной бутылки, пару раз повернула и торже
ственно извлекла целехонькую пробку.
Не люблю вино. А все из-за того, что с ним вечно рискуешь опозориться. Мало т
ого что провозишься со штопором целую вечность, да еще и вынешь пробку по
частям. Всю изодранную и в крошках. А можешь и вовсе не вынуть. И придется т
огда продавливать подлую деревяшку внутрь и потом пить, отплевываясь от
пробковых останков.
Катька эти тонкости, слава богу, понимала. И вот, пожалуйста, она уже разли
вает вино в богемские стаканы.
Ц Ну, что там стряслось на этот раз? С завучем поцапался? Или директрисе м
орду набил?
Ц Нет, Кэт, до этого дело не дошло, Ц смутился я. Ц Помнишь, я как-то расск
азывал о своей эпистолярщине…
Ц А если без этих твоих штучек?
Ц Ну конечно! Твои бандиты так, разумеется, не выражаются. Они все больше
по-латыни да по-гречески…
Ц Между прочим, мои бандиты сидят сейчас у компьютеров и зарабатывают б
абки, а не шляются по бабам с дурацкими разговорами.
Я обиженно встал, но Кэт толкнула меня обратно на диван.
Ц Сиди уж. Шучу… Ты о своей эпохальной переписке с этой деревенской дуре
хой?
Ц Ну да. Я же как-то рассказывал тебе.
Ц Как-то рассказывал! Ц возмутилась моя лучшая подруга. Ц Да ты мне все
уши прожужжал этими благоглупостями. Третий поди годок пошел… Ну что, он
а еще терпит? Не послала тебя куда подальше?
Ц В том то и дело, что послала, Ц отозвался я бодро, но вышло как-то уныло.

Катька глотнула вина и зашлась в диком хохоте. Впрочем, она тут же заглуши
ла приступ новым глотком.
Ц Давно пора, Ц резюмировала она, взмахнув неестественно рыжей челкой.
Ц О чем вообще можно писать три года подряд? Ума не приложу. Думаю, ты успе
л прочесть своей Офелии полный курс русского и литературы.
Ц Хватит! По крайней мере, девушка стала писать гораздо грамотнее. Ц Эт
о была откровенная ложь, но должен же я был хоть как-то оправдаться. Ц Сло
вом, она выходит замуж…
Ц Слава богу, Ц вздохнула Кэт. Ц Надеюсь, не за тебя?
Ц Нет, ну что ты! Ц махнул я слабой рукой (почему-то рука в Катькиной квар
тире у меня всегда слабела).
И тут раздалась телефонная трель.
Ц Ты не обидишься, если я возьму трубку? Ц осведомилась мадам Колосова.
Ц Или это собьет тебя с мыслей? Если они еще остались, конечно?
Ц Не сомневайся, остались.
Я хотел что-то добавить, но Кэт уже ухватила трубку и погрузилась в треп. Г
олос на противоположном конце провода Ц явно женский Ц был такой же ну
дный, как и у моей подруги. Наверняка опять какая-нибудь несчастная идиот
ка жалуется на своего зверя-мужа. И охота же Кэт!
«Реджинальд медленно откинулся в кресле…» Или как там пишут в дурацких ж
енских романах? Словом, я откинулся поудобнее на спинку дивана и стал рас
сматривать замысловатый иероглиф на спине Катькиного халата.
Ц Да брось ты! Все не так серьезно… Ну и что, что не пришел… Ну и что, что не п
озвонил… Мало ли, Ц бубнила мадам Колосова.
Ей бы на «телефоне доверия» работать. Вон как ловко у нее получается. Така
я и Анну Каренину из-под поезда по телефону извлекла бы. Помирила с мужем.
Да еще и доказала бы, что он самый лучший в мире и таких днем с огнем не сыще
шь…
С мадам Колосовой я познакомился в институте. Курсе на втором.
Мой приятель, Виталька Рыбкин Ц будущий учитель черчения, Ц был большо
й бабник. Родители у него пребывали в загранке, где-то в африканских джунг
лях, и двухкомнатная квартира была в его полном распоряжении. Там Виталь
ка регулярно устраивал «сабантуи», как он их называл.
Сам я был завсегдатаем на этих праздниках юной жизни. У меня даже имелось
постоянное место в двухкомнатной квартире африканских родителей моего
приятеля. Между эфиопским сосудом для варки кофе и жутковатым идолом не
понятного предназначения.
Как-то раз сижу я между сосудом и идолом. Пью пиво. Вдруг в комнату ввалива
ется Рыбкин в обнимку с двумя девицами. Одна, черненькая, куда-то сразу за
терялась. По-моему, ушла резать салаты на кухню. Вторая же (а это и была мада
м Колосова) подходит ко мне на расстояние вытянутой руки, уставляется св
оими густыми ресницами прямо мне в переносицу и спрашивает Витальку:
Ц А это чудище откуда к тебе явилось?
Рыбкин, не сообразив, что речь идет обо мне, невозмутимо отвечает:
Ц Это родители прислали из Кении. Масайское божество плодородия и любв
и. Видишь, у него спереди что-то выпирает? Наподобие банана?
Катька внимательно изучила мое лицо и говорит:
Ц Понятно. А я вначале подумала, что это у него нос.
Ц Хорош нос! Ц рассмеялся Виталька. Ц Он этим носом не одну сотню воино
в и пастухов заделал.
С тех пор меня несколько лет дразнили Божеством плодородия и любви. А с Ка
тькой у нас завязался роман. Впрочем, это слишком пошло и сильно сказано
Ц роман. Вот у Витальки действительно были романы. Одна девушка даже едв
а не покончила с собой из-за него. Еле-еле успели вытащить с кухни, где она
устроилась у газовой плиты, предварительно облачившись в черное исподн
ее.
Мы же с Катькой несколько раз наведались в театр Советской Армии да посе
тили пару концертов некоего Игоря Гарного Ц человека-арифмометра. А по
том мадам Колосова позвонила мне как-то ночью и сообщила, что выходит зам
уж.
Года два она терпела одного придурка из Внешторгбанка. По фамилии Чемоду
ров. Он Катьке даже книжки на ночь читал. И, не побрившись, спать не ложился.
Вино водой разбавлял. Во-первых, говорил, так все французы пьют, а во-вторы
х, иначе вредно. Ну вот, в один прекрасный день он и отправился на Женевско
е озеро дегустировать разбавленное вино. А Кэт с ним почему-то не поехала.

Оно и понятно. Даже свадьба их мне сразу не понравилась. Да и Катьке, по-мое
му, тоже. Я свидетелем был. С ее стороны. Просто потеха. Его родители чуть с у
ма не сошли. Наверняка решили Ц любовник.
Арендовали Домжур. Катька в каких-то безумных кружевах. Чемодуров Ц во ф
раке. Его свидетель Ц тоже. Понабежало каких-то стариков. Понадарили зол
отых «паркеров». На том дело и закончилось.
А через день Катька ко мне заявилась. Я спрашиваю: «И что ты мужу сказала?»
А она: «Что, что! К подруге поехала…» Хороша подруга.
И главное, зачем заявилась? До сих пор не понимаю. Даже на своего внешнего
торговца не жаловалась. Никогда. Только сказала, что он раньше математик
ом был, и это ее бесит. Непонятно, почему этот факт должен бесить?
А через два года Кэт позвонила мне и сообщила этак невозмутимо: «Сеня, ты з
наешь, а я развелась…» Здрасьте-приехали.
И вот такому человеку, как мадам Колосова, жалуются по ночам подружки-гор
емыки. Да они бы за одно Женевское озеро, забыв про книжки, бритье и вино, на
край света пошли!
Ц Что это ты на меня так уставился? Ц Оказывается, крепко я задумался. Ка
тька давно закончила свои душещипательные беседы. Ц Ну давай, одна дура
поныла, теперь твоя очередь. Ц Это она о письме. Ц Ну скажи мне, что тепер
ь ты не знаешь, как дальше жить. Ведь из твоей жизни наверняка ушла какая-т
о там ниша. Или как ты это называешь?
Ц Да, ушла… Ц неожиданно раскис я, Ц но не такая уж и важная.
Катька внезапно вскочила и отправилась на кухню. Оттуда раздался ее подо
бревший голос (конечно, глаза в глаза по-доброму говорить не очень-то с ру
ки):
Ц А вообще-то я вас, мужиков, понимаю. Вы ведь существа консервативные. Ка
к привыкнете к чему-нибудь, так вас, как слепого от теста, Ц не оттянешь.
Ц Что это ты имеешь в виду? Ц озадаченно отозвался я.
Ц А то, что ты просто-напросто привык к этим письмишкам. Баба в своем Орех
ове мучается, тебе на это, разумеется, наплевать. А теперь у него, видите ли,
ниша пропала, Ц перешла она неожиданно на третье лицо и на крик.
Ц Да если хочешь знать, я даже рад за нее!
Ц Ну еще бы. Ц Мадам Колосова внесла в комнату две дымящиеся чашки с коф
е. Ц Нет бы самому жениться, коню здоровому. Впрочем, она тебе, конечно, не
пара. Или ты уже собирался на четвертый год переписки стать сельским учи
телем?
Ц Это город, Ц подчеркнул я. Ц И ничего я не надумал…
Ц Так о чем же тогда разговор?
Катька отвернулась от меня и стала щелкать телевизионным пультом. Чем он
а при этом руководствовалась, я никогда не знал. Наконец на экране возник
ла какая-то дряблая морда и начала вещать на английском (на Катькином бал
коне висела тарелка).
И тут я задумался. Как гоголевский Подколесин. Жена, уют, детишки. Впрочем,
детишки Ц это уж чересчур. Но действительно, почему я не женюсь?
Ц Кать, Ц позвал я подругу. Она недовольно оторвалась от биржевых новос
тей. Ц Так мне ведь никто не предлагает…
Ц Чего не предлагает?
Ц Ну жениться…
Катьку мгновенно оторвало от дурацкого ящика. Что-что, а чужие судьбы она
устраивать любила.
Ц Так наш малыш жениться захотел?
Ц А почему бы не попробовать? Что я, хуже других, что ли?.. Ц попробовал пош
утить я.
Ц А ты знаешь, что брак Ц дело серьезное? Ты это уже проходил в своей школ
е?
Ц Да проходил, проходил…
Мадам Колосова как-то обиженно взглянула на меня.
Ц Так ты что, и правда надумал?
Я принялся суетливо хлебать кофе, усердно делая вид, что ничего не произо
шло.
Ц Серьезно? Ц продолжала допытываться Кэт.
Ц А почему нет?
Ц Тогда ты самый настоящий осел! Ц Дряблая морда внезапно исчезла с экр
ана, вместо нее побежали какие-то непонятные столбцы. Ц У порядочных люд
ей в твоем возрасте уже внуки…
Ц Это дело наживное, Ц беззаботно отмахнулся я.
Ц Но для этого необходимо иметь на примете ту идиотку, что согласится хо
тя бы теоретически стать бабушкой внукам такого болвана, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44