Дорогим одеколоном, табаком и коньяком. Без коньяка (в случае с Машей) можн
о обойтись. Одеколон у меня есть. Катькин. А вот с табаком… Придется купить
«Мальборо».
До отеля, где работала Мария, я все-таки решил доехать на метро. По дороге к
упил букет пурпурных роз.
Мадам Еписеева уже топталась на ковровой дорожке, когда я, окутанный фле
ром дорогого одеколона, появился из-за угла. Охранник наверняка подумал,
что там я припарковал машину. Что ж, пусть!
Оставляя на красном ковре мокрые следы, я подошел к Маше и протянул ей бук
ет.
Ц Это тебе.
Она внимательно изучила его и изумленно вскинула подведенные брови:
Ц Мы что, на кладбище едем?
Ц Почему это? Ц не понял я. Ц В театр. Большой…
Ц Что ж ты тогда четыре розы даришь?
Неужели эта продавщица мне что-то не то подсунула?
Ц А сколько нужно?
Маша хмыкнула:
Ц Ну хотя бы три. Или пять. Или двадцать пять…
Ничего себе! Двадцать пять! Подумать только!
Мадам Еписеева стянула с руки перчатку, ловко выхватила из блестящего це
ллофана один цветок и сунула остальной букет мне. Странно.
Ц Подожди, я скоро, Ц крикнула она и в негнущихся австрийских сапогах п
обежала к дверям отеля.
Одинокая розочка в ее руках кивала мне головой, будто прощалась.
Я в недоумении стал прохаживаться вдоль стеклянных дверей. К тротуару по
дъехал длинный автомобиль. Из дверей отеля вышел морщинистый старикашк
а в длинном шерстяном пальто. За ним выбежал человек в ливрее и пихнул мен
я локтем:
Ц Ну чего болтаешься, как маятник в одном месте? Намазано вам здесь, что л
и? Не будет тебе баксов, понял?
Я в недоумении отошел. Морщинистый прошествовал мимо меня и сел в лимузи
н. Человек в ливрее впихнул в багажник желтый чемодан и корзину цветов.
Минут через пять вышла Маша.
Ц Одну розочку я поставила в раздевалке, Ц сообщила она. Ц То-то завтра
порадуюсь. Понюхаю и все сразу вспомню…
Я вручил ей оставшийся букет и спросил, что бы могли означать слова ливре
йного типа.
Ц Это наш белл-бой. Мишка. Он тебя, наверно, за попрошайку принял.
Ц Кто меня за кого принял?
Ц Ну белл-бой, Ц нетерпеливо повторила она. Ц Носильщик, по-русски. Тот,
кто чемоданы носит. Он подумал, что, как только этот иностранец сдвинется
с места, ты достанешь из кармана губную гармошку или дудочку и заиграешь.
А Мишке ведь тоже нужно подзаработать, вот он тебя и погнал.
Ц Да у вас тут целая иерархия, Ц удивился я. Ц Прямо конфуцианский Кита
й.
Ц Что?
Ц Ну, короче, Китай такой, Ц я не стал вдаваться в подробности.
Выбравшись из узких переулков, мы остановили черную «Волгу» с мигалкой.
Узнав, что нам к Большому театру, водитель запросил астрономическую сумм
у. Почему бы это? Ведь тут совсем рядом. Тем не менее я не стал мелочиться, ус
адил мадам Еписееву, и мы поехали.
В дороге внезапно зазвонил телефон. Водитель снял трубку, но включился п
очему-то селектор.
Ц Алешка, падла! Ц прокричал динамик. Ц Где тебя черти носят?! Опять нал
ево ездишь?!
Ц Да нет, Богдан Степаныч, я только пожрать, Ц виновато пробормотал Але
шка.
Ц Знаю, как ты там жрешь! Ц продолжал надрываться динамик. Ц Уже час зде
сь торчу как проклятый! Меня ж сейчас засекут, что я не на комиссии! А ну дуй
сюда немедля!
Ц Это мой депутат, Ц пояснил Алешка, убедившись, что связь прервалась.
Ц Прогульщик чертов! Ну ладно, сейчас я вас быстренько.
Он нажал какую-то кнопочку и до упора вдавил педаль газа в пол. Над нами за
мигали синие блики. Окрестности огласились ревом сирены. Машины шарахну
лись в стороны. Да, такой фурор я даже не планировал! Вот повезло!
Мадам Еписеева выглядела слегка пришибленной. От бешеной скорости ее вд
авило в кожаное сиденье. Дубленочка при вспышках мигалки отливала благо
родной синевой чернобурки.
Наш кортеж из одной машины лихо подкатил к колоннам Большого театра. Чер
ез несколько секунд в хвост нашей «Волге» пристроился длинный лимузин. И
з него вышел знакомый старикан и, с трудом волоча корзину цветов, потащил
ся в театр. Я без сожаления расплатился с Алешкой за доставку. В эту сумму
я включил и цену своего поощренного самолюбия.
Мы с Марией прошли через высокие двери. В гардеробе нам предложили взять
подзорную трубу.
Ц Полевая, Ц зачем-то добавил страж сибирских мехов и турецких кож. Ц В
се как на ладони. Вы ведь, небось, на самую верхотуру забрались.
Ц Вы бы еще перископ предложили, Ц усмехнулся я. Ц Дайте нам обычный те
атральный бинокль.
Но мадам Еписеева запротестовала. Ей хотелось, чтобы все было «как на лад
они». Пришлось взять это нагромождение разнокалиберных линз, пригодное
разве что для окопов.
Заняв свое место на балконе третьего яруса, я осознал неожиданную правот
у своей шутки. Мое место находилось прямехонько за колонной. Так что без п
ерископа я был как без глаз. Чтобы увидеть происходящее на сцене, приходи
лось до отказа вытягивать шею. В темноте я расстегнул воротник, чтобы про
делывать это телодвижение с наибольшими удобствами, и подумал, что в опе
ре главное Ц музыка.
Под звуки увертюры я начал изучать Машин профиль. Смотреть было все равн
о больше некуда. Профиль был хорош. Пухлые губы, аккуратный прямой носик, в
осторженные глаза. Небольшое ушко, размером с дольку мандарина… В ушке б
олталась искристая рубиновая капелька. Словом, до первого антракта я рас
смотрел лицо Марии в деталях и уже начал подыскивать себе новый объект д
ля изучения. Но слева сидели только две бабушки-театралки, которые время
от времени интеллигентно шуршали конфетными обертками.
Заслушавшись Чайковского, я стал вспоминать, как когда-то мы с Катькой во
т так же сидели в Театре Советской Армии. Что происходило на сцене, я не по
мню, поскольку весь спектакль мы целовались. Я посмотрел направо. Мария н
аправила трубу вниз и увлеченно разглядывала зрителей партера. Мои паль
цы воровато пробежали по алому бархату кресла и дотронулись до остреньк
ого колена мадам Еписеевой. Колено вздрогнуло и отодвинулось.
Ц Арсений! Ц строго прошептала его владелица. Ц Ну что это такое! Мы же
в театре!
Раздался звонок.
Вообще-то я не люблю театральные буфеты. И не только из-за тамошних цен. Пр
осто, на мой взгляд, гораздо лучше прогуляться в фойе или посидеть на мест
е. Почитать программку. Однако мы с Марией, как и сотни других зрителей, ус
тремились именно в буфет.
На Маше было шелковое платье песочного цвета с небольшим декольте на спи
не. Между лопаток примостились пять крохотных родинок.
Пока мы спускались по лестницам, моя спутница цепко держала меня под рук
у и с беспокойством поглядывала по сторонам. Не мелькнет ли где еще один т
акой наряд? Но вокруг были в основном иностранцы, и до тамошних торговых т
очек столь смелые туалеты, похоже, еще не добрались.
Я оставил Марию у столика, а сам пристроился в хвост длинной очереди, по об
илию языков напоминавшей вавилонское столпотворение. Где-то далеко впе
реди маячила знакомая морщинистая лысина. Свою корзину старик держал на
отлете. Как даму.
Ц Вы крайний? Ц внезапно раздалось у меня за плечом.
Я обернулся и уже хотел сказать, что я не крайний, а последний, но на меня ус
тавилось знакомое лицо, обрамленное длинными прядями.
Ц По-моему, мы с вами знакомы, Ц предположил я, узнав руководителя «тыся
чи шагов» Вячеслава Мошкарева.
На этот раз он выглядел вполне пристойно. На его худых плечах висел декад
ентский пиджак в темную клетку, из-за ворота рубашки высовывался розовы
й шейный платок.
Ц Что-то не припоминаю, Ц томно ответил Мошкарев.
Ц Ну как же, нас познакомила Марина. В вашем… э-э, Ц тут я замялся, не зная,
как назвать заведение этого господина, Ц театре!
Неизвестно, то ли модернист обиделся, то ли взревновал, но, немного помолч
ав, он посмотрел куда-то в середину моего туловища и сказал с вызовом:
Ц Да, этот живот я припоминаю. Недаром говорят, что в стране голод. По-моем
у, вы его непосредственная причина.
Я оглядел щуплую клетчатую фигурку и отразил удар:
Ц В таком случае вы его печальное следствие.
Мошкарев вспыхнул и хотел что-то ответить, но тут откуда-то из толпы посл
ышалось легкое звяканье. Гремя авангардными монистами, как каторжник це
пями, к нам подошла Марина.
Ц Мальчики! Вы что, ссоритесь? Ц закричала она. Ц А ну Ц брэк!
Я опасливо покосился на мадам Еписееву, но она стойко несла службу у одно
ногого столика, настороженно поглядывая на гигантскую люстру под потол
ком
Ц Арсений! Вот это встреча! Ц продолжала голосить Катькина подруга. Ц
Вот уж не ожидала увидеть ТЕБЯ здесь!
Я опять оглянулся и приглушенно выдавил:
Ц Давай-ка отойдем.
Ц Это еще зачем?! Ц взвился Мошкарев.
Мария вздрогнула и принялась шарить в толпе глазами. Марина прикрикнула
на гения:
Ц Славик, ну зачем ты так?! Мы что, не можем поговорить с Арсением? Ц Она вз
яла меня под руку и хитровато добавила, желая позлить своего клетчатого
спутника: Ц Пойдем, Сеня, а Славик постоит в очереди.
Я начал бочком пробираться за спасительную колонну. Марина же тащила мен
я в противоположную сторону, оглушительно тарахтя:
Ц Я с мужем опять поссорилась. А у Мошкарева как раз были контрамарки. В п
артер, представляешь? Его кто-то из местных шишек пригласил…
Ц Уж не сам ли Чайковский? Ц съязвил я. Ц А может быть, Пушкин?
Ц Да нет, по-моему, дирижер. Правда, Мошкарев лапочка? Заметил, как он меня
блюдет? Прямо джигит какой-то!
Марину окружало стойкое облако «Шанели», мадам Еписеева не могла не пове
рнуть свой точеный носик на вожделенный аромат. Я скривился, бестолковая
Катькина подруга, увидев мою физиономию, приняла это на свой счет.
Ц Ну что? Обиделся? Ну ладно, ладно. Ты тоже лапочка. Я ведь говорила тебе…
Ц Она еще повысила голос. Ц Говорила, что я тебя люблю?
Ц Г-говорила… Ц прошептали мои бледные уста.
Ц Подлец!!! Ц донеслось откуда-то сбоку. Ц Между нами все кончено!!!
Головы, заполнявшие фойе, начали расходиться в разные стороны, как круги
на воде. Людские волны обиженно бороздил затылок мадам Еписеевой.

Глава 31
Полный буйсук

Говоря по-толстовски, все обломалось в доме Смешалкиных. Я предпринял от
чаянную попытку рвануться следом за Машей, но публика стояла стеной. Как
воды Красного моря перед египетской конницей. Если мадам Еписеева будет
сорок лет скитаться по пустыням, то я могу и не дожить до сладостного мига
нашей встречи.
Марина изумленно взирала на мои судорожные попытки протиснуться сквоз
ь толпу. Она даже не поняла, что произошло.
Ц О! Да ты и впрямь сумасшедший, Ц протянула она.
Ц Отстань, ради бога! Ц в сердцах прошипел я. Ц И зачем только тебя сюда
понесло? Ну почему именно сегодня, скажи на милость?!
От стойки буфета отделилась фигура Мошкарева. Он засеменил на своих тоне
ньких ножках, затряс жидкими волосами и завопил:
Ц Как вы разговариваете с женщиной! Да еще в святом храме искусства! Неме
дленно извинитесь!
Перед моим носом появился маленький костистый кулачок. Я отодвинул его в
сторону, как ветку, и спокойно сказал:
Ц Вы бы помолчали о святых храмах. Ваше, с позволения сказать, капище я не
давно посетил. Без всякого удовольствия!
Ц Арсений! Ну что ты такое говоришь? Ц вступилась за свою религию и ее жр
еца Марина. Ц Вячеслав жизнь кладет на то, чтобы донести в закосневшие ма
ссы хоть что-то новое!
Ц Я бы на его месте занялся чем-нибудь другим.
Ц Арсений!!!
Мошкарев обвил Маринины плечи суковатой рукой и неожиданно миролюбиво
проговорил:
Ц Оставь, Мариночка. Далеко не все понимают мое искусство. В этом МОЯ бед
а, но никак не публики, Ц свободной рукой он сделал картинный жест в стор
ону этой самой «публики», то есть меня. Ц Но все-таки было бы небезынтере
сно узнать ваше мнение о святом храме, в котором мы имеем удовольствие на
ходиться. Что вы думаете о Большом?
Ц Я вообще ненавижу театр! И Большой в частности!
Мое раздражение в свете последних событий выглядело вполне естественн
ым.
Провозвестник нового брезгливо посмотрел на меня и заметил своей спутн
ице:
Ц Похоже, этот господин пришел сюда исключительно с гастрономическими
целями. В таком случае нам не о чем разговаривать. Я… Ц Он приосанился. Ц
Я даже не обижаюсь!
Ц Это правда? Ц Марина с обожанием заглянула в водянистые глаза Мошкар
ева.
Ц Ну конечно, душа моя!
Вальсируя, они стали медленно отплывать к буфетной стойке. Я же похоронн
ым шагом двинулся к выходу.
На улице разыгралась метель. Я поплотнее запахнул пальто и вышел на площ
адь. К правой ноге что-то прицепилось. Я раздраженно дернул ботинком. Но п
репятствие не исчезало. Глянув вниз, я обнаружил, что в моей штанине увязл
а колючка розы. За ней послушно волочился весь остальной букет.
Находка показалась мне символической. Может, не все еще потеряно? Я подоб
рал обледеневшие цветы и зачем-то сунул их за пазуху. Грудь обдало холодо
м. Через минуту я почувствовал, как намок Виталькин галстук. Розы начали т
аять. На глаза навернулись слезы. Глупо и неромантично… Гораздо умнее не
медленно вынуть цветы из-за пазухи, пока рубашка не испортилась, и выкину
ть к чертям собачьим.
Так я и сделал и с некоторым облегчением зашагал к метро. Дурь все это. На М
аше необходимо поставить крест. Я ее, конечно, ни в чем не виню Ц у каждого
свои недостатки. Например, ревнивый характер. Мария вряд ли теперь прост
ит меня. Или я ошибаюсь?
Немного поразмыслив, я поехал к Катьке. Как давно я не видел женщину, котор
ая ни в чем меня не подозревает, ничего не требует, а если и ругается, то впо
лне беззлобно.
Двор мадам Колосовой являл собой сплошной каток. Недавние лужи покрылис
ь льдом, и я скользил, еле передвигая ноги. Занятый поддержанием равновес
ия, я потерял бдительность. У подъезда одиноко торчала телефонная будка,
а в подворотне опять толпились какие-то личности. Как в прошлый раз… Увид
ав рой сигаретных огоньков, я не на шутку испугался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44