Ц Исключительная книга «Как кормить мужа»! Сто рецептов недорогой и вк
усной кухни! Салат из макарон, компот из помидор, маринады из апельсин и ол
адьи из огурец.
Я подивился своеобразному обращению с великим и могучим. Несколько тето
к закопошились в своих сумках. Судя по всему, им не терпелось изучить все т
онкости кормления зверя по имени «муж», а заодно подправить пошатнувшие
ся семейные отношения. В поисках путей к сердцу своих мужчин они готовы б
ыли принять за аксиому любую глупость.
Тем временем, распродав часть книг, девушка продолжала вещать:
Ц Интереснейшая газета «Московское дно». Его ищет багровый урод! Вурда
лаки затягивают рыбаков под лед! Столичные педагоги умирают последними!
Свежайшая информация о готовящихся преступлениях!
«Педагоги» меня чем-то привлекли, и я приобрел пачкающийся (краской, разу
меется) номер «Дна». На первой же странице я с ужасом прочел следующее:

На днях, как сообщает наш корреспондент, было совершено покушение
на московского учителя В. Его фамилию мы не называем по вполне понятным п
ричинам.
Семеро неизвестных ворвались в квартиру педагога и учинили там фо
рменный погром. По непроверенной информации, В. был связан с одной из груп
пировок и задолжал ей крупную сумму денег. Не обнаружив педагога в кварт
ире, преступники скрылись с места преступления. Сам В. тоже скрылся в неиз
вестном направлении. Объявлен розыск.

О багровом уроде, который кого-то ищет, и вурдалаках, имеющих странную при
вычку затягивать под лед любителей зимней рыбалки, я читать уже не стал. С
меня было достаточно и того, что я узнал из первой заметки. Несмотря на про
хладу, царившую в вагоне, струйка пота медленно скатилась мне за воротни
к. Вот ужас! Значит, мои опасения были не напрасны. Неназванный педагог В. н
аверняка я сам!
Что-то теперь творится в моей бедной квартире? А что означают слова «объя
влен розыск»? Кем объявлен? Милицией? А может, преступниками? В любом случа
е Кэт меня не выдаст.
Мне вдруг показалось, что поезд едва тащится. Я сунул газету под лавку и, ч
тобы хоть чуть-чуть скорее добраться до цели, двинулся по вагонам к голов
е электрички. Перелезая через сцепки, я осторожно заглядывал в запотевши
е окошечки тамбуров: не стоит ли там кто? В одном из тамбуров курили два по
двыпивших мужичка. Они показались мне подозрительными, и я минут на пять
застрял в холодной клетушке. Внезапно в мой зад ударилось что-то твердое.
От неожиданности я подпрыгнул.
Ц Ну что встал, ни туда ни сюда! Ц закричала разносчица газет и забараба
нила варежками по моей дрожащей спине. Ц Примерз, что ли?
Я открыл скрипучую дверь и поскакал дальше. За спиной разносилось:
Ц «Московское дно»! Багровый урод! Вурдалаки!
И, вот ужас, опять:
Ц Столичные педагоги умирают последними!
Ну уж нет! Так просто я не сдамся!

Глава 33
Я живу с дедушкой и котом Барсэгом

Дом Катькиного дедушки Афанасия Никитича был похож на инопланетный кор
абль, утопающий в сугробах. Крыша, в традиционном смысле этого слова, отсу
тствовала. Вместо нее над первым этажом высился стеклянный куб, увешанны
й по бокам сосульками.
Двор перед этим странным сооружением ничем не отличался от любого двора
Центрального района России. Он начинался прямо за щитом с выцветшей надп
исью:
ПУТЬ К РАССВЕТУ
У крыльца суматошно носилась продрогшая курица, сбоку от дома стояла неи
зменно зеленая покосившаяся будка.
Почему это, интересно, в деревнях туалеты всегда зеленые, а могильные реш
етки на кладбищах Ц голубые?
Зато забор, в отличие от туалета, радовал взгляд своей необычностью. Нове
нькие, вплотную пригнанные друг к другу доски через равные промежутки бы
ли отмечены красными черточками и цифрами. По углам стояли мачты с разно
цветными флажками. Калитки не было. Но весь забор блестел от многочислен
ных дверных петель. По-видимому, его можно было сложить, как складную лине
йку.
Во дворе стояли деревянные козлы. За ними ловко орудовал двуручной пилой
старик в вязаной жилетке и коричневом берете. Его облик вполне сходился
с Катькиным описанием.
Ц Афанасий Никитич! Ц крикнул я и, покрепче прижав к себе гречку, вошел в
сугроб.
Старик поднял голову, взглянул на меня и, видимо, приняв за кого-то другог
о, приветственно взмахнул рукой в брезентовой рукавице.
Ц Привет вам от Катерины! Ц проорал я, чтобы внести ясность. Ц Мы с ней в
месте учились!
Афанасий Никитич опять поднял руку и поболтал кистью в воздухе, как бы пр
иглашая меня двигаться дальше. Я подошел к забору на такое расстояние, чт
о можно было уже не кричать, и остановился в нерешительности, не зная, как
проникнуть во двор.
Ц Меня зовут Арсений, Ц представился я и добавил: Ц Мы с вашей внучкой в
месте учились.
Берет понимающе качнулся. Афанасий Никитич оторвался от своего занятия
и ухватился за штакетину. Часть забора плавно отъехала в сторону, образо
вав подобие калитки. Я вошел.
Рукавица указала на свободную ручку пилы. Мол, присоединяйся. Я свалил пр
одукты на снег и потянул пилу на себя. Афанасий Никитич упрямо тянул в сво
ю сторону. Сколько раз меня учили пилить, и все без толку! И вот пригодилос
ь…
Старик не ворчал. С горем пополам мы распилили бревно, и он спросил, прежде
чем водрузить на козлы другое:
Ц Надолго?
Ц Как получится, Ц ответил я, поежившись от холода.
Ц В преферанс играешь? Ц неожиданно поинтересовался Катькин дед и стр
ого насупил брови, похожие на комки ваты, которые окунули в йод.
В преферанс я когда-то играл. В том числе и с Катькой, которая в свое время б
ыла очень неравнодушна к этой игре. Она всегда выигрывала. Родственное э
то у них, что ли?
Ц Чуть-чуть, Ц ответил я и жалобно покосился на дверь, которая вела в теп
ло инопланетного дома.
Афанасий Никитич оживился, тут же забыв про бревно. Он обхватил меня за пл
ечи и поволок к крыльцу.
Ц Гречка, гречка! Ц завопил я.
Столь горячего гостеприимства я не ожидал. К подарочной крупе уже подбир
алась продрогшая курица с пятном зеленки на голове.
Афанасий Никитич махнул рукой Ц этот простой жест был одним из его люби
мых, Ц но пакет с крупой все-таки подобрал.
Ц Ишь в какую даль забрался, Ц удивлялся Катькин дед, нарезая хлеб. Ц Чт
о в Москве-то, еще играют?
Речь, видимо, шла опять-таки о преферансе.
Ц Не знаю, Ц честно признался я.
Ц То-то, я смотрю, к нам зачастили. Недавно вот тоже приезжал один, проигра
лся в пух и прах да уехал. Семь гектар с хвостиком остался должен…
Что за хвостатые гектары он имеет в виду? Как видно, дедуля не совсем в себ
е. И сельский прононс у него какой-то наигранный. Везет мне на сумасшедших
. А Катька тоже хороша Ц хоть бы предупредила.
Афанасий Никитич поставил передо мной блюдо с бутербродами. Я взял один
бутерброд. Сверху к нему что-то прилипло. Я пригляделся Ц тонкая пластин
а привезенной мной колбасы. Похоже, дед резал ее под микроскопом.
Ц А водки мы вечером попьем, Ц проинформировал он меня. Ц За преферанс
ом.
Я кивнул и потянулся за следующим бутербродом. Внезапно заскрипели поло
вицы, и со второго этажа медленно спустилась черная лоснящаяся туша.
Ц Это Барсэг, Ц пояснил Никитич. Ц Сожитель мой.
Обладатель гордого имени оказался прозаическим черным котом. Только оч
ень толстым. Барсэг ткнулся тупой акульей мордой в мою ногу и пронзитель
но пискнул. Я кинул ему прозрачный ломтик колбасы. Он щелкнул челюстями и
поймал колбасу на лету, как собака. После чего, по-коровьи расставляя задн
ие лапы, поволок легкую во всех смыслах добычу в укромный уголок.
Я встал из-за стола и поблагодарил Катькиного деда за трапезу. Он прошел в
маленькую дверцу около буфета, и оттуда донесся его голос:
Ц Иди, что ль? Ночлег тебе покажу…
Едва не стукнувшись лбом о низкую притолоку, я проник в маленькое помеще
ние. Окна не было. Вместо него на стене была пришпилена потрепанная карта
Московской области. На одном из гвоздиков висела гора телогреек, штанов
и прочего необходимого в сельской местности тряпья. Под картой стоял вер
стак и впритирку к нему Ц топчан, покрытый полушубком. Остальное простр
анство комнатки занимали мы с Афанасием Никитичем.
Ц Вот, Ц сказал старик извиняющимся тоном. Ц Здесь и разместишься. Сам
здесь спал. Теперь придется на столе…
А Катька, кажется, говорила, что я ничем не обременю ее дедушку. Теперь вых
одит, что из-за меня старик должен ночевать на столе. Подумать только: так
ой огромный домина, и так мало места! Что же у него на втором этаже?
Афанасий Никитич пробормотал:
Ц Ну, отдыхай пока. Я тоже пойду… Устал небось с дороги?
Еще бы! Добираясь в эту глухомань, я несколько раз подумал, что лучше бы уж
меня убили мухрыгинские дружки.
Афанасий Никитич вышел и прикрыл за собой дверку. Через несколько минут
раздался его молодецкий храп. Рядом со мной тоже что-то сипело. Я пригляде
лся. Кот Барсэг. Под аккомпанемент этих мирных звуков я погрузился в неве
селые раздумья. О том, что все меня бросили и никому я не нужен. «Вот и Мария
…» Ц подумал я, но решил не продолжать, чтобы не утонуть в пучине уныния.
Надо в корне менять свою жизнь, если уж так получилось. Завтра же совершу п
робежку вокруг деревни, оботрусь снегом, начну поднимать штангу. Какую ш
тангу? Да вот хотя бы тепловозные колеса, неизвестно как оказавшиеся во д
воре Афанасия Никитича! Курить тоже надо бросать…
Я снял с карты телогрейку, подпоясался армейским ремнем и, вполне доволь
ный своим видом, решил для начала прогуляться. Осмотреть окрестности. Кт
о знает, сколько времени мне придется провести здесь? Вдали от женщин и др
узей?
Под тяжестью моего тела скрипнула половица. Барсэг недовольно всхрапну
л и опять погрузился в сон. В столовой было тихо.
Я тихонько открыл дверь. Передо мной была большая комната, погруженная в
полумрак. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел Афанасия Никитича, леж
ащего на обеденном столе. Он напоминал покойника, готового к последнему
ритуалу. Руки Афанасия Никитича смиренно лежали на груди. В них были зажа
ты спицы с вязаньем. На животе расположился шерстяной коричневый клубок.

Мне стало страшно. А вдруг Афанасий Никитич и в самом деле решил помереть?
Со стариками такое частенько случается.
В испуге я захлопнул за собой дверцу и плюхнулся на топчан лицом вниз. Гро
хот, похоже, привел организм Афанасия Никитича в действие: из комнаты дон
есся оглушительный храп.
Гулять, однако, я передумал и стянул с себя телогрейку. Вот утром я уж точн
о займу АЖП, как говаривал институтский доцент физвоспитания, и налажу З
ОЖ. То есть активную жизненную позицию и здоровый образ жизни. А сегодня я
без них как-нибудь обойдусь.

Глава 34
Карточный домик

Проснулся я часов в десять вечера от света шахтерской керосинки. Надо мн
ой стоял Афанасий Никитич.
Ц Что-то ты заспался, молодой человек. Все уже заждались… Давай-давай, фо
рма одежды Ц парадная.
Сам старик явно отвечал этому требованию. Его подбородок был тщательно в
ыбрит и благоухал «Шипром». Вместо беретика на его голове красовалась об
ширная лысина, сдобренная по бокам благородными кустиками, напоминавши
ми клочья пены для бритья. Старик был облачен в старомодный шевиотовый к
остюм с острыми лацканами. Галстука, правда, не было.
Я потянулся было за телогрейкой, но дед остановил меня:
Ц Только пиджак! Дело-то святое!
Накинув пиджак, я попытался просунуть непослушную голову в петлю галсту
ка.
Ц А галстук не надо. Он только мешать будет…
Окончательно заинтригованный, я облачился в брюки и побрел за стариком.
Он держал путь наверх по скрипучей лестнице.
На втором этаже я зажмурился от ослепительного сияния люминесцентных л
амп. Разглядеть обстановку не представлялось возможным. Я едва не задохн
улся Ц воздух здесь был густой и влажный. Послышались восторженные репл
ики. Мужской голос, нещадно коверкая французские слова, сказал:
Ц Ну, Никитич, это просто магнифисан! Тре бьен! Новель! И где ты только их б
ерешь? Новичков?
Женский показался мне знакомым:
Ц Ой, хорошенький какой! Прямо игрушка!
Это я-то хорошенький! Ну надо же!
Ц Аннет, я бы вас попросил, Ц сказал мужчина.
Женщина осеклась.
Ц По-моему, я где-то его уже видела…
Ц Знакомьтесь, это Арсений, Ц представил меня Афанасий Никитич.
Ц Можно Сеня, Ц поправил я и открыл глаза.
Передо мной стоял стол, обтянутый зеленым сукном и исчерченный мелом. За
столом сидели двое. Мужчина средних лет в шляпе и черной рубашке с белыми
манжетами нервно теребил колоду карт. Под его чеканным носом примостили
сь тоненькие усики.
Женщина была мне знакома. Это оказалась давешняя разносчица газет. Тольк
о сейчас она выглядела гораздо симпатичнее: волосы стянуты в строгий узе
л, на шее кружевной воротничок, на плечах Ц цветастая шаль. Все остальное
находилось под столом.
Я огляделся по сторонам. Прямо надо мной была стеклянная крыша, тщательн
о очищенная от снега. Через нее на меня с ночного зимнего неба взирали зве
зды. А под крышей в тепле и уюте произрастали сотни диковинных растений. Ц
вели азалии, оранжевыми солнцами свисали с веток мандарины, под самым по
толком грудились начавшие желтеть связки бананов. Внизу толпились разн
окалиберные кактусы. По их колючкам упрямо карабкались вверх пупырчаты
е огурцы и лианы, украшенные цветами всех оттенков и конфигураций.
От этого зрелища у меня захватило дух. Афанасий Никитич, гордо подбоченя
сь, стоял под смоковницей.
Ц Угощайся, а я пока представлю тебе соперников.
«Соперники» за столом приосанились. Я сорвал с ветки мандарин, а француз
начал разливать привезенную мной водку.
Ц Альфред Бега, Ц начал с него Никитич. Ц Большой любитель преферанса.
Особенно зимой, потому что летом он целиком и полностью загружен работой
. Разбивает английские газоны по всему Подмосковью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44