Мадам Еписеева, подобно всем ж
енщинам, затеяла совершенно бессмысленный разговор.
Ц А ты правда меня любишь? Ц спросила она. Голос ее звенел. Наверное, в мо
ем телефоне барахлила мембрана.
Ц Правда, правда, Ц торопливо ответил я и добавил, чтобы не возникло сом
нений: Ц Давно…
Ц Давно? Ц в голосе Марии Еписеевой прозвучал неподдельный интерес. Ц
С каких же это пор?
Ц С тех самых, как ты стала ходить на собрания! Уже полтора года, Ц нагло
ответил я, вспомнив свои подсчеты в метро. Ц Машенька! Ц закричал я от не
ожиданной вспышки боли. Ц Давай все обсудим как-нибудь потом, в театре, в
музее, у черта лысого, где хочешь! Только не сейчас!
Ц Ну что ж, Ц обиженно поймала меня на слове ночная собеседница, Ц тогд
а я жду твоего приглашения. Спокойной ночи.
Я остервенело бухнул трубку и помчался следовать Машиным указаниям.
Ц Красная нитка, красная нитка, шерстяная красная нитка, Ц бубнил я в по
исках хоть какой-нибудь нити.
Красной, да еще и шерстяной, мне что-то не попадалось. Попадались все боль
ше какие-то серые, совсем не шерстяные и пыльные. С отчаяния я отодрал от с
инего синтетического пледа волоконце и повязал им руку. Чуть повыше локт
я.
Ц Так, Ц с удовлетворением отметил я, ожидая прекращения невыносимой б
оли, Ц это сделано!
Теперь бусы, пропади они пропадом. Где я ей возьму бусы? Ладно, главное Ц н
айти что-нибудь похожее. Я оторвал от пледа еще одну нитку и нанизал на не
е несколько бельевых пуговиц. Это сооружение я и нацепил на шею. Боль, одна
ко, не отступала.
Чеснока у меня точно нет, подумал я. А водка? Что мы пили с Ленькой Тимирязь
евым? Ее, родимую. Я ворвался на кухню и, как алкоголик, принялся сливать из
бутылок, в избытке скопившихся там, последние жалкие капли в рюмочку.
Мало-помалу рюмочка наполнилась. Щедро сыпанув из перечницы и солонки, я
размешал эту адскую смесь и залпом выпил. Мои глаза едва не вылезли из орб
ит! Вот это средство так средство! Какая там боль, я себя несколько минут н
е помнил.
В моей душе завозилась трепетная любовь к моей спасительнице. Не к водке,
конечно. К Маше. Я с наслаждением плюхнулся на диван и постарался заснуть.
Через пять минут в верхней челюсти опять возникла подозрительная пульс
ация. Решив предупредить атаку врага, я вскочил и подбежал к окну.
Рыбкин не спал. Его окно по-прежнему одиноко мерцало красным светом сред
и темной махины многоэтажного дома.
Через пару минут я стоял у бронированной двери своего институтского тов
арища и осатанело, как клопа, давил кнопку его импортного звонка.
Ц Ба, Арсюша! Ц радостно и в то же время недовольно раздалось из-за желез
а. Ц Какими судьбами? Ты на часы посмотрел или просто так зашел?
Ц Виталик, умоляю, Ц проскрежетал я, Ц чеснока… То есть анальгину!
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась всклокоченная Виталькина голо
ва:
Ц Ты всегда по ночам ешь чеснок и пьешь анальгин?
Ц Нет, только сегодня…
Ц Это радует, Ц вздохнул Рыбкин и крикнул куда-то в глубину квартиры: Ц
Лариса, посмотри там аспирин, байеровский! Тут товарищу дурно!
Он распахнул дверь пошире и втащил меня в прихожую.
Ц Батюшки, Ц воскликнул Виталька, разглядев синяки под моими вылезавш
ими из орбит глазами, Ц да кто ж тебя так?
Я глянул в зеркало, подсвеченное двумя лампочками. Там в полный рост маяч
ило папуасообразное существо с перекошенным лицом и изжелта-синими тен
ями под вытаращенными бельмами. На шее существа болтались ритуальные пу
говичные бусы.
Ц Заболел я, Ц застенчиво пояснил я надтреснутым голосом.
Ц Это я вижу, Ц сказал Рыбкин.
Тут из просторного рыбкинского коридора донеслось цоканье, словно там п
роезжал наряд конной милиции (габариты коридора, в общем-то, позволяли), и
в следующую секунду в прихожей возникла высокая тонкая дива в шелковом к
оротком халатике и золотых очках на вздернутом до неприличия носике. В р
уках дива держала антикварный кубок с какой-то шипучей смесью.
Ц Теперь видишь, кого упустил? Ц шепнул мне Виталька.
Я понял, что это и есть хваленая наследница поэта Пастернака.
Ц А это тот самый Арсений, о котором я тебе говорил, Ц сообщил Рыбкин дам
е с кубком.
Она вежливо ответила:
Ц Очень приятно, Ц и сунула мне кубок.
Я втянул живот, сорвал с шеи бусы и, почему-то уставившись на золоченые ту
фельки дивы, выдул содержимое кубка до дна.
Ц Ну что, может, пройдешь? Ц поинтересовался Виталька.
Через открытую дверь виднелся краешек стола, уставленного закусками, и р
азобранный диван. Я сглотнул и отказался.
Ц Ну, как хочешь, Ц с удовлетворением развел толстыми руками Рыбкин. Ц
Заходи, если что…
Металлическая дверь начала медленно оттирать меня на лестницу. В послед
нее мгновенье я увидел портрет Виталькиной жены. Она укоризненно взирал
а на меня.

Глава 12
Врача вызывали?

В четыре утра меня разбудил телефонный звонок. Голова раскалывалась. Пох
оже, я все-таки заболел. Зубы, правда, угомонились. Уже хорошо! Я снял трубку
мерзко дребезжащего аппарата.
Ц Старик, не подскажешь, сколько башен у Кремля? Забыл, понимаешь, как вто
рая от Спасской, если по часовой стрелке, называется, Ц миролюбивый и бод
рый голос Леньки Тимирязьева, казалось, издевался. Ц А то мы тут кроссвор
д разгадываем…
После ресторанной службы Ленька, случалось, приводил к себе девиц. Так ск
азать, поклонниц, которым особенно понравились его саксофонные завыван
ия. Ладно, в этом ничего особенного нет. Но теперь я неожиданно выяснил, чт
о мой друг, оказывается, еще и псих. Кому придет в голову приводить домой ж
енщину и всю ночь разгадывать с ней кроссворд? Правда, Ленька жил с матерь
ю, но это обстоятельство ничуть не оправдывало его.
Для верности я еще раз глянул на часы Ц так и есть, пять минут пятого.
Ц Ты что, охренел? У тебя как с головой-то? Человек, понимаешь, только засн
ул. Только утихомирил зубы… И тут ты звонишь!..
Ц Старичок, Ц виновато забормотал Тимирязьев, Ц я думал, ты не спишь…

Ц Теперь уж точно не буду, Ц зло заметил я.
Ц Тут такое дело. Думаешь, мне охота на ночь глядя кроссворды разгадыват
ь? Ошибаешься… Прямо не знаю, что и делать… Увязалась тут со мной одна. Кра
сивая, шельма! Ну, думаю, все Ц чики-брики. Купил ликера, на ананас разорилс
я, мать к подруге отправил ночевать… Все в ажуре. И вот, пожалуйста, кроссв
орды! Уже третий час разгадываем, и хоть бы хны! Сам не пойму, в чем дело, Ц п
ожаловался Ленька.
Ц Ну а я-то чем тебе могу помочь?
Ц Да в общем-то, ничем. Я просто думал, ты учитель, у вас там экскурсии всяк
ие… Ты ж наверняка знаешь, как вторая башня от Спасской…
Я взревел:
Ц Да ты спятил! Какие могут быть башни в четыре часа ночи!
Ц Старик, ты пойми, Ц начал оправдываться любитель кроссвордов, Ц чем
быстрей мы эту дрянь разгадаем, тем быстрей… Ну, ты понимаешь.
Ц Я понимаю только то, что в это время у человека может быть лишь одно жел
ание Ц СПАТЬ!!!
Трубка полетела на свое законное место, но заснуть я уже не мог. В носу све
рбило, видимо, поднялась температура. Чертов Тимирязьев! И кто только при
думывает эти кроссворды!
«Сон, однако, бежал меня», Ц как писали русские классики. Или: «Ночь пахну
ла в мужественное лицо Реджинальда таинственной сыростью и прохладой»,
Ц как пишут теперь. А если выражаться без затей, пошел третий час моей бес
сонницы. С улицы донеслись первые звуки. Кто-то с наивной безнадежностью
пытался завести «Запорожец». Мотор стрекотал и гремел, как пустая консер
вная банка. Драндулет не заводился. Во мне кипела ярость. В конце концов вс
е это мне осточертело. В голове зародился план мести. К слову, это была одн
а из любимейших шуток нашего физрука Мухрыгина.
На часах Ц десять минут седьмого. Это значит, что сон Тимирязьева в самом
разгаре, если он, конечно, спит. Да нет, наверняка спит. Насколько я могу дог
адываться, девушки, которые после ликера требуют кроссворда, разгадав ег
о, обычно уезжают домой. С первым поездом метро. Мол, пошалили и будет. А вот
любвеобильный юноша Тимирязьев сейчас у меня попляшет. Месть будет ужас
ной!
Устроившись поудобнее около телефона, я набрал номер и прислонился боль
ной головой к динамику. Я насчитал десять или пятнадцать длинных гудков.
Я так и слышал, как надрывается телефон в жилище саксофониста. Наконец в т
рубке что-то щелкнуло и раздалось сонное:
Ц С-слушаю, Ц и зевок от души.
Я выдержал эффектную паузу и сказал:
Ц Это в дверь…
Связь, как и положено в таких случаях, оборвалась. Я понял, что сонный Тими
рязьев внял моим словам и послушно побрел открывать дверь. Вполне удовле
творенный, я откинулся на диване и заснул.
Утро началось, только когда я снова проснулся. Под окнами уже вовсю кипел
а жизнь. Публика брела на работу. Что сейчас творится в метро! Мне, судя по в
сему, сегодня с ними не по пути. Так, нужно бы позвонить в поликлинику и выз
вать участкового эскулапа.
Ц На вашем участке, Ц прострекотала регистраторша, Ц работает доктор
Щербино. Зайдет к вам в первой половине дня. Что-то вас, симулянтов, нынче м
аловато стало…
Я оторопел, но все же спросил:
Ц А извините, Щербино Ц это он или она?
Ц Вера Павловна, разумеется, она, Ц смилостивилась регистраторша и доб
авила: Ц Что за мужик пошел, пока не выяснит кто да что Ц ни за что дверь не
откроет!
Часы в ожидании доктора Щербино прошли в каком-то полузабытьи. Пару раз з
вонила Катька и спрашивала, не обиделся ли я и что мне принести. Я капризно
отвечал, что не обиделся и ничего мне не нужно.
Разок позвонила Маша и спросила, помог ли мне чеснок и когда мы пойдем в му
зей. Я зачем-то соврал, что чеснок помог.
Ц Ну вот видишь, Ц гордо сказала мадам Еписеева. Ц Я всем, всегда и от вс
его советую чеснок. В крайнем случае можно лук…
О повышенной температуре я решил не распространяться, а то посоветует ещ
е какое-нибудь народное средство, вроде мочевых примочек на уши или поло
скания горла канализационной водой. Пришлось пообещать Марии, что музей
мы посетим в ближайшие дни.
Перед самым приходом врача позвонили из школы. Завуч Римма Игнатьевна от
читала меня за то, что я прогуливаю собственные уроки. Услышав о моем незд
оровье, она смягчилась и Ц в ее представлении, по-матерински, а по-моему, г
рубовато Ц пожелала мне скорейшего возвращения в родимые пенаты.
Наконец раздался долгожданный звонок в дверь. Походкой разбитого парал
ичом ландскнехта, которому приходится тащить на себе чугунные латы и ран
еного товарища, я двинулся на звук.
Ц Кто? Ц спросил я визгливым старческим голосом.
Дверного глазка у меня не было.
Ц Врач, Ц прозвучало по ту сторону.
Но и по голосу было непонятно, мужчина это или женщина. Ситуация напомина
ла известную сказку «Волк и семеро козлят». В роли волка выступал посети
тель, а в роли семерых козлят Ц ваш покорный слуга.
Ц Как ваша фамилия? Ц поинтересовались напуганные милицейскими сводк
ами в газетах козлята.
Ц Щербино, Ц невозмутимо ответил волк.
Я пощелкал полусломанным замком и впустил эскулапа в дом. Но волк оказал
ся самой настоящей козой, правда несколько увеличенных размеров.
Все в этой женщине было под стать высокому званию врача: и желтые глаза-бл
юдца, и ноги башенного крана, опирающиеся на блестящие лодочки копыт, и да
же белый халат, свернутый в походную скатку.
Щербино изумленно уставилась (так и хочется сказать «уставилось») на мен
я.
Ц На что жалуетесь? Ц спросила она басовито. Ц На это? Ц и указала на мо
и роскошные синяки.
Ц Да нет, Ц смутился я, Ц это как раз пустяки. Вот температура…
Ц Понятно, Ц сказала докторесса. Ц Где у вас можно помыть руки?
Проследовав в ванную, она серьезно, будто ей предстояла сложная хирургич
еская операция, принялась скоблить обмылком свои ручищи. Завершив эту пр
оцедуру, Щербино, как оживший памятник, прошествовала в мою захламленную
комнату. Там она уселась за журнальный столик и принялась строчить на го
лубоватом листке бюллетеня. Столик нервно трясся. Ножки его подгибались
под напором докторского почерка.
Закончив писать, Вера Павловна поднялась. Ее добротно сделанные суставы
захрустели, как первомайский салют в весеннем небе.
Ц Откройте рот, Ц приказала она.
Ц А-а-а, Ц послушно сделал я.
Ц ОРЗ, как я и предполагала…
Около моего носа огромной птицей пронеслась рука врача с желтым кольцом
на пальце, больше похожим на одну из гаек, которыми скрепляют домны. Батюш
ки, да каков же тогда муж этого монстра?! Внезапно я показался себе маленьк
им и щуплым, хотя вышеназванными качествами никогда не отличался.
Указав на синий листок, немногословная Щербино молча затопала к двери.
Ц А что мне пить? Ц просипел я.
Ц А вот пить вам нужно меньше, Ц изрекла Вера Павловна, выразительно гл
янув на мои подглазья.
Ц Я имею в виду лекарства…
Ц Там все написано Ц анальгин, Ц докторесса взялась рукой за слабеньк
ую ручку моей двери и добавила: Ц Больной, вы в состоянии проводить даму?

Я проковылял к двери. В моей голове теснились мысли: «Не дай бог! Жениться?
А если попадется этакое чудище?»
Щербино рванула за ручку. По полу покатился винтик и затих под вешалкой. Д
верь распахнулась. В проеме стояла Катька с сумками. Не обращая внимания
на гороподобное существо, она выпалила торопливой скороговоркой:
Ц Уф, как ты меня напугал! Пришлось отпроситься у моих бритоголовых. Живо
бери сумки. Там жратва, а в маленьком пакетике Ц байеровский аспирин. Гов
орят, помогает… Ну, чао!
Сквозь грохот шагов, издаваемых докторскими ступнями, послышался перес
тук Катькиных каблучков. Потом хлопнула дверь подъезда и все стихло.

Глава 13
Международный мужской день

Я набросился на принесенную мадам Колосовой еду, запивая ее шипучим неме
цким аспирином. Черт возьми, это было совсем неплохо! Катька появилась, ка
к всегда, вовремя Ц когда я окончательно было лишился последних остатко
в человеколюбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44