Людей волнует не их отсутствие, а прежде
всего возможность сохранять в неприкосновенности свою со-
бственность. Они в состоянии, думает Макиавелли, смириться с
утратой свободы, престижа, власти (влияния), но никогда и
никому не простят потерю имущества.
Опекая подданных, воздерживаясь (при отсутствии экстра-
ординарных обстоятельств) от <притеснения> народа, государю
одновременно нужно совершать все свои действия, адресуемые
подданным и рассчитанные на их восприятие, именно как
благодеяния. Обычно люди не надеются получить от государства
что-либо полезное, хорошее для себя. Поэтому, когда они видят
<добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязыва-
ются к благодетелям>. В отличие от обид, которые, по Макиавел-
ли, надо наносить разом, благодеяние разумно оказывать малы-
ми порциями, чтобы оно длилось дольше и чтобы подданные
ощутили его как можно полней, лучше.
Макиавелли прекрасно сознает, что непременным условием
осуществления политической власти в видах, угодных госуда-
рю, является согласие с ней подданных. Он буквально заклинает
правителя ни в коем случае не навлекать на себя их антипатии:
<презрение и ненависть подданных - это то самое, чего госу-
дарь должен более всего опасаться>. Завоевывать расположение
народа - вот его задача. Ему надлежит <принять меры к тому,
чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели
потребность в нем. Если люди отчуждаются от него, то в таком
случае оказывается обреченным и народ - он ввергается в
пучину анархии, беспорядка.
Каким образом добиться от подданных того, чтобы они дей-
ствовали соответственно воле государя и чтобы его власть в
стране (городе) осуществлялась нормально? По Макиавелли,
такая власть осуществляется нормально, если подданные пол-
ностью повинуются государю. Оно (повиновение) возможна Есть
два способа достижения повиновения. Первый - любовь к
государю. Второй - страх перед ним. Что эффективней и
надежней? С точки зрения Макиавелли, лучше всего, разумеет-
ся, <когда боятся и любят одновременно, однако любовь плохо
2. Новая наука о политике. Н. Макиавелли
169
уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать,
то надежнее выбирать <страх> и поддерживать его <угрозой
наказания, которой невозможно пренебречь>.
Делая выбор в пользу страха как такого состояния, которое
вернее всего гарантирует государству (государю) покорность его
подданных, Макиавелли руководствуется одной из основных
аксиом своей политической философии - аксиомой об искон-
ной, от их асоциальной, антиобщественной природы идущей
порочности людей - существ эгоистичных и злобных. О людях
в целом, убежден автор <Государя>, <можно сказать, что они
неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману,
что их отпугивает опасность и влечет нажива>. Столетие спустя
макиавеллиевскую идею асоциальной сущности человека вос-
примет и разовьет Т. Гоббс.
В <Государе> от угрозы наказания, поддерживающей и людях
страх перед государством, до самого наказания, расправы рас-
стояние почти незаметное. Правитель, чтобы заставить своих
подданных безропотно повиноваться ему, не должен пренебре-
гать самыми суровыми, нещадными карами. Жестокость допус-
тима не только в военное, но и в мирное время. Например, людей,
причисляемых к врагам государственной власти, опасных для
нее, государь волен просто уничтожать. Опасаться ответствен-
ности ему нечего. Государи находятся вне юрисдикции суда: с
государей <в суде не спросишь>. Их решения, касающиеся
частных дел подданных, должны быть бесповоротными. Вообще
подданным нужно постоянно давать чувствовать абсолютную
непререкаемость государственной власти.
Эту непререкаемость может сообщить государственной власти
только верховная воля, единая и ни от кого не зависящая,
господствующая над всем безгранично и безусловно. Лишь
такая воля способна обеспечивать само существование госу-
дарства, его могущество и порядок в стране. В словаре Маки-
авелли нет понятия <государственный суверенитет>. Однако
его представления о свойствах, которыми должна обладать
государственная власть, показывают, что фактически он со-
всем близко подошел к формулированию данного понятия -
одного из важнейших для науки о государстве, для характе-
ристики природы государства.
Гуманистический дух эпохи Возрождения, каким его насле-
довал европейский XVI в., <Государя> едва коснулся. В этом
труде доминирует, как нам уже известно, отнюдь не превозне-
сение высокого достоинства человеческой личности, создающей
170
Глава 8. Политические и правовые учения
эпохи Возрождения и Реформации
и творящей самое себя. Нет в нем апологии свободной воли,
направленной к добру и общему благу; нет рассуждений о
призвании индивида к гражданско-нравственной деятельности
на поприще политики. В фокусе этого макиавеллиевского сочи-
нения - идеальный правитель и технологая его властвования.
Прообразом же подобного правителя выступает Цезарь Борд-
жиа - поистине сатанинский злодей в котором автор хотел
видеть великого государственного мужа, объединителя Италии.
Отмеченный разлад Макиавелли с гуманизмом проистекает
не из прихотливых личных симпатий и антипатий флорентийца.
Его (т. е. разлада) глубинные истоки лежат в трагическом
несовпадении (а зачастую в открытом конфликте) двух качес-
твенно отличных друг от друга измерений, двух разных спосо-
бов социального бытия: этического и политического. У каждого
из них свои собственные критерии: <добро> - <зло> у первого,
<польза> - <вред> (<выигрыш> - <проигрыш>) у второго.
Заслуга Макиавелли в том, что он до предела заострил и
бесстрашно выразил это объективно существующее соотноше-
ние политики и морали.
3. Политические и правовые идеи Реформации
В первой половине XVI в. в Западной и Центральной Европе
развернулось широкое общественное движение, антифеодаль-
ное по своей социально-экономической и политической сути,
религиозное (антикатолицистское) по своей идеологической
форме. Поскольку ближайшими целями этого движения явля-
лись <исправление> официальной доктрины римско-католичес-
кой церкви, преобразование церковной организации, перестрой-
ка взаимоотношений церкви и государства, постольку оно стало
называться Реформацией. Главным очагом европейской Рефор-
мации была Германия.
Сторонники Реформации разделились на два лагеря. В одном
собрались имущие элементы оппозиции - масса низшего
дворянства, бюргерство, часть светских князей, рассчитывав-
ших обогатиться посредством конфискации церковных иму-
ществ и стремившихся использовать удобный случай для заво-
евания большей независимости от империи. Все эти элементы,
тон среди которых задавало бюргерство, хотели осуществления
достаточно скромных, умеренных реформ. В другом лагере
объединились народные массы: крестьяне и плебеи. Они выста-
вили далеко идущие требования, боролись за революционное
переустройство мира на началах социальной справедливости.
3. Политические и правовые идеи Реформации
171
Участие в реформационном движении столь разнородных
общественных сил, естественно, определило наличие в нем
весьма отличающихся друг от друга политических программ,
представлений о государстве, праве, законе. Тем не менее эти
программы содержали и общие, характерные для всей Рефор-
мации идеи. Например, все сторонники Реформации признавали
единственным источником религиозной истины Священное Пи-
сание и отвергали католическое Священное Предание. Были они
согласны в том, что миряне должны <оправдываться одною
верой> без посреднической роли духовенства в <спасении>
верующего. Все они желали радикального упрощения и демок-
ратизации церковного устройства, осуждали погоню церкви за
земными богатствами, были против ее зависимости от римской
курии и т. д.
У истоков Реформации стоял и крупнейшим идеологом ее
бюргерского крыла являлся немецкий теолог Мартин Лютер
(1483-1546). Именно он сформулировал те религиозно-полити-
ческие лозунги, которые вначале вдохновили и сплотили в
Германии практически всех поборников Реформации.
Чтобы правильно разобраться в системе политико-юриди-
ческих взглядов М. Лютера, надо, во-первых, учесть, что уже
к середине 20-х гг. XVI в. он резко выступил против кресть-
янско-плебейского, революционного лагеря Реформации; во-
вторых, отграничить то, что в лютеровских суждениях прямо
связано со <злобой дня>, от того, что содержит глубинный
теоретический смысл; в-третьих, провести различие между
субъективно преследовавшимися самим М. Лютером целями и
исторической ролью, которую объективно сыграли высказан-
ные им идеи.
Один из исходных пунктов лютеровского учения - тезис о
том, что спасение достигается исключительно верой. Каждый
верующий оправдывается ею лично перед богом, становясь тут
как бы священником самому себе и вследствие этого не нужда-
ясь более в услугах католической церкви (идея <всесвященст-
ва>). Только лишь богу -существу совершеннейшему -обя-
заны люди (от пап и князей до последнего крестьянина и плебея)
повиноваться рабски, служить верноподданнически. В сравне-
нии с богом абсолютно все смертные ничтожны. Никто из людей
не имеет превосходства над себе подобными: клир ничем не
отличается от мирян, все сословия одинаковы. Эта трактовка
М. Лютером основоположений христианства в условиях Рефор-
172
Глава 8. Политические и правовые учения
эпохи Возрождения и Реформации
мации фактически являлась едва ли не первой раннебуржуаз-
ной версией принципа равноправия.
Возможность верующим быть внутренне религиозными, вес-
ти истинно христианский образ жизни обеспечивается, согласно
М. Лютеру, мирским порядком. Действенность этого порядка
обеспечивается благодаря опоре учреждений светской власти
(государства, законов) на естественное, а не на божественное
право. Будучи в конечном счете производным от воли божьей,
естественное право тем не менее представляет собой качествен-
но иной феномен, чем право божественное. Опирающейся на него
светской власти естественное право дозволяет управлять един-
ственно внешним поведением людей, имуществом, вещами.
Свобода души, область веры, внутренний мир человека находят-
ся, по М- Лютеру, вне юрисдикции государства, за пределами
действия его законов.
В своей концепции государства М. Лютер предусмотрел -
и это очень важно для понимания ее теоретического значения,-
что в сфере естественного права, в границах мирских отношений
светской власти следует руководствоваться практической целе-
сообразностью, реальными интересами, определяемыми чело-
веческим разумом. Властвует же целесообразно, управляет
разумно тот князь (монарх), который употребляет власть не как
привилегию, а отправляет ее как бремя, возложенное на него
богом. Вообще христианский <управитель должен считать себя
слугой, а не господином народа>.
М. Лютер, однако, был чрезвычайно далек от того, чтобы
проповедовать необходимость демократического переустройст-
ва тогдашней германской государственности. Он наставлял
подданных быть покорными монархам, не восставать против
власти и смиренно сносить чинимые ею несправедливости.
Система лютеровских политико-правовых воззрений прони-
зана противоречиями. Идея усиления роли светской власти, ее
независимости от папства, которое являлось космополитичес-
ким институтом, <работала> на утверждение регионального
княжеского абсолютизма. Мысли о монархе как высшем руково-
дителе национальной церкви, о духовенстве как особом сосло-
вии, призванном служить государству, освящение светской-
власти .религиозным авторитетом - все это способствовало
насаждению культа государства; суеверная вера в государство
надолго становилась характерной чертой господствовавшего в
Германии политического сознания. Внутренняя религиозность,
за которую ратовал М. Лютер, не предполагала сколько-нибудь
3. Политические и правовые идеи Реформации
173
серьезного изменения общественно-политического строя той
поры: не требовалось упразднять эксплуатацию крестьян фео-
далами, ликвидировать абсолютистские режимы, устранять
духовное порабощение верующих и т. п.
В целом эволюция деятельности и учения М. Лютера проис-
ходила таким образом, что в них нарастали элементы бюргерс-
кой ограниченности, узкоклассового политического утилитариз-
ма, религиозного фанатизма, существенно мешавшие дальней-
шему развертыванию Реформации.
Крестьянско-плебейский лагерь, который возглавил Томас
Мюнцер (ок. 1490-1525), обратил реформационное движение в
открытую бескомпромиссную борьбу против всяких эксплуата-
торских порядков, социального неравенства, власти князей,
засилья церкви. Пик этой революционной борьбы - Крестьян-
ская война в Германии (1524-1526 гг.).
Социальные и политико-правовые идеи восставших кресть-
янских масс были наиболее определенно изложены в <12-ти
статьях> и в <Статейном письме>. Первый документ состоял из
относительно умеренных и конкретных требований. В нем, в
частности, говорилось о необходимости выборности и сменяе-
мости духовных лиц общинами, об обязательности отмены
крепостного права, об уменьшении размера податей, оброков и
барщины, об устранении произвола в управлении и судах и т. д.
Содержание <Статейного письма>, вышедшего из ближайшего
окружения Т. Мюнцера, было куда радикальнее. Авторы этого
письма заявляли, что крайне бедственное положение народа
больше терпеть нельзя. Всем крестьянским общинам надо
объединиться в <христианский союз и братство>, сообща устра-
нить любыми средствами (в том числе и насильственными)
тяготы, создаваемые простым людям духовными и светскими
господами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125