Я жив? Жив. И состояние моего здоровья с каждым часом улучшается. Если Подворья отправили убийц вслед за уводившим меня патрулем, то должны были получить известие о нападении и предположительной гибели приговоренного. Надеюсь, так и было на самом деле: тогда у меня появляется запас времени. Но даже если забойщики задержались на месте убиения дольше, чем рассчитываю, и узнали, что я в силу тщательно спланированной случайности остаюсь среди живых, все равно. Ранение на вид выглядело очень дурно, и любой лекарь при первом осмотре дал бы мне шансов выкарабкаться пяток из ста, не больше. Стало быть, Подворья должны чувствовать себя спокойно и уверенно. А как поступает уверенный человек? В первую очередь, не торопится. Ну, по крайней мере, я бы не торопился.
Хорошо, а что дальше? Рано или поздно рана затянется, следствие завершится, и мне придется возвращаться домой. Домой… Аглис меня задери! Если убийцы назначат встречу на это время, лучше мне не добраться до мэнора, потому что как только шагну за ворота, под ударом окажутся все, кто живет в Келлосе. Или я слишком плохо думаю о Подворьях? Говорят, «пастухи» строго придерживаются кодекса чести. Правда, своего, а не придворного или рыцарского, а значит… Ладно, оставим право на существование обоим вариантам. Благоприятному: охота за одним зверем. И неблагоприятному: травля всего выводка. Никогда не любил охоту, а теперь и подавно не смогу полюбить…
Если бы еще так пить не хотелось! Длинноволосая сволочь вылила всю воду из кружки, а целитель не удосужился принести новую порцию питья, видимо, посчитав свое зелье достаточным и для лечения, и для утоления жажды. В горле совсем пересохло… Нет, пока не получу хоть несколько капель воды, покоя не обрету. Знать бы еще, где в этом заведении можно найти воду.
Вставание с кровати заняло по меньшей мере две минуты: сначала я сел, помогая себе правой рукой, и несколько вдохов привыкал к вертикальному положению корпуса, что оказалось довольно трудным делом ввиду ограниченной чувствительности левой половины тела. Потом спустил ноги на пол (холодный и занозистый), пошарил ступнями в поисках шлепанцев. Нашел, заполз пальцами в валяную шерсть. Ногам стало гораздо уютнее. Выдохнул. Вдохнул. Оперся рукой о край кровати (твердый, что замечательно для поддержки, но мало приятно для лежания). Встал. Подождал, пока голова перестанет кружиться, сделал шаг и…
Напоролся на что-то не слишком большое, облюбовавшее стоящий рядом стул. А вслед за шорохом и скрипом сдвинутого с места предмета мебели раздалось удивленно-недовольное:
– Ты куда собрался?
– Э…
Щелчок пальцев. Вспыхнувший на уровне моей груди «светлячок» позволил в деталях рассмотреть лицо целителя. И детали свидетельствовали о двух вещах. Первое: Галчонок, в отличие от меня, счастливо спал, хоть и сидя на стуле. Второе: мои ночные поползновения мага явно не устраивали. Жаль, раньше его не заметил. Впрочем… Я и не старался разглядывать обстановку комнаты. По очень простой причине: хоть в ночном небе и висела близкая к самому круглому своему состоянию луна, из-за вычурности архитектурного чудовища, приютившего лазарет, в окно моей комнаты бледные лучи попадали под углом, задевая лишь кусок стены, противоположной той, у которой стояла кровать.
– Тебе нельзя вставать.
Ну да, нельзя. Помню.
– Видишь ли, мне очень хочется пить. Не подскажешь, где можно раздобыть глоток воды?
Галчонок потянулся, разминая плечи.
– На кухне, конечно. Только это в другом крыле, далековато для тебя.
– Предлагаешь до утра умирать от жажды?
– Нет, конечно.
Он задумался, поигрывая «светлячком», вставленным в браслет. Когда стало ясно, что ожидание грозит затянуться, пришлось делать ход самому:
– Я не вправе ни приказывать, ни просить, но, может быть, ты можешь оказать мне услугу и сходить за водой?
– Могу.
Ни малейшего движения. Ни тени попытки оторвать задницу от стула. Смотрю на целителя с надеждой, плавно переплавляющейся в недоумение:
– Есть трудности?
– Да.
Немногословен, и это хорошее качество, не спорю, но не сейчас.
– С ними можно справиться?
– Не знаю.
Хочет свести меня с ума? Что ж, парень на верном пути. Только я не расположен шагать с ним бок о бок:
– Зачем ты вообще здесь сидишь?
– Жду.
– Чего?!
– Не кричи!
– Какой крик? Я же шепотом спросил. А кстати… – Осенило меня: – Почему мы оба шепчем?
– Потому. Ночь на дворе, все спят.
Он умолк, словно предлагая мне прислушаться к доказательствам своих слов, предоставленным самой природой. В наступившей тишине портьеры воздуха раздвигало только наше дыхание и… Прерывистое шуршание в коридоре, подозрительно похожее на шаги, но не стражника, скажем, совершающего обход, а человека, скрывающего свое присутствие.
Шурх. Тишина. Шурх. Тишина. Мы с целителем переглянулись, и он, осторожно поднимаясь со стула и направляясь к левой стороне двери, кивком предложил мне занять место справа от прохода. Свет погас. Я прижался к стене, невольно ловя себя на мысли: играем, как мальчишки. А ведь дело может оказаться серьезным…
Короткий тихий скрип поворачивающейся на петлях двери. Тишина. Осторожное нажатие, пропускающее в комнату холодный воздух из коридора и чью-то фигуру. Но у меня не было никакой возможности рассмотреть пришлеца: мешала дверь, а Галчонок и не собирался тратить время на ерунду вроде предварительного наблюдения.
Ослепительно вспыхнувший «светлячок» дополнился торжествующе-командирским:
– Стоять смирно! Докладывать по форме!
Решив подыграть целителю, я, видя, что пришлец зашел в комнату дальше, чем было удобно для немедленного отступления, захлопнул за спиной вошедшего дверь. Видимо, именно стук, возвестивший о возникновении преграды, отрезающей путь назад, и подхлестнул незнакомца: темная фигура в два прыжка бросилась к окну. На третьем прыжке правая рука любителя ночных прогулок описала полный круг, не просто оставшийся размытым свечением висеть в воздухе, а устремившийся навстречу оконной раме и вонзившийся в нее, как нож входит в масло. Грохота не было. Пока незнакомец не достиг окна: только тогда оно вместе с куском стены выпало во двор.
Обломки дерева, стеклянное крошево и каменная пыль облаком окутывают пришлеца, перескакивающего через бывший подоконник. Звук падения. Быстрый топот. Вдох, и над лазаретом снова повисает тишина.
– Ма-а-ать… – выдыхает Галчонок, восхищенно оглядывая руины комнаты.
– И мать ее, – добавляю я.
А на беззвездном небе наступившей темной ювеки, теперь уже не скрытым замороженным стеклом, третьим участником содержательного разговора ехидно оскаливается луна.

Нить десятая.

Делая выбор
Между шагом и бегом,
Будь готов к прыжку.


Ее было слышно с первого шага по коридору лазарета. С того самого момента, как поднялась на лестничную площадку второго этажа.
– Если я сейчас войду и увижу, что все разрушения сводятся к покосившейся прогнившей балке, произошли не по злому умыслу нарушителя закона, а по недосмотру вьера, следящего за состоянием казенного имущества, клянусь, вы пожалеете, что разбудили меня среди ночи и вытащили из постели, которую нам с любимым мужем только-только удалось согреть! Вы будете жалеть долго, искренне, заливаясь горючими слезами и умоляя о прощении, которого не заслуживаете. И которое не получите! Все ясно? – На повышенных тонах и с осознанием полного права быть недовольным тараторил женский голос.
Мужской голос, хриплый и несколько сконфуженный, оправдывался:
– Не извольте серчать, hevary, мы ж никогда в жизни… да чтоб по пустякам… постель – оно вообще, дело святое… а любимый муж так и вовсе…
Последние слова оказались несомненной ошибкой, потому что женщина переспросила, резко охлаждая тон до полного замерзания:
– Что-что вы хотите сказать о моем супруге, милейший?
Дальнейшие речи мужчины, сопровождавшего новую участницу ночного переполоха на пути к месту возникновения оного, состояли только из беканья и меканья. Даже переступив порог, стражник, дородность которого указывала на явное отсутствие в распорядке службы пробежек по городу, не решился произнести что-то осмысленное: указал на дыру в стене рукой, шагнул в сторону, освобождая проход, и застыл рядом с дверью, силясь придать себе вид готовности исполнить любой приказ. Впрочем, вошедшая следом женщина заслуживала и большей почтительности.
Не слишком высокая, но способная легко заглянуть в глаза мужчине среднего роста, тонкокостная, подвижная и порывистая: подбитый длинноворсным мехом плащ слетел с широких плеч на подставленные руки стражника в тот же миг, как серо-синие глаза пришелицы расширились, взглянув на развороченную стену.
Привычно-ловкое движение рук, собирающих волну каштановых волос витками и закалывающих полученный пучок костяной шпилькой, в прежней жизни явно бывшей лекарским инструментом для определения глубины ран. Стремительные шаги к центру комнаты. Столь же стремительная остановка. Засучивание правого рукава плотной рубашки с целью освободить для обозрения широкий наборный браслет из бусин. Удивленно цокнувший язык. Минута раздумий без малейшего шевеления, потом резкий разворот к сидящим на кровати и кутающимся в одно одеяло очевидцам. То бишь, к нам с целителем.
– В котором часу все случилось?
Мы дружно открыли рты, но первым ответил стражник, решивший выслужиться и тем самым сгладить неосмотрительно произведенное нелестное впечатление:
– Аккурат после третьего звона Каждый час с начала суток отмечается звоном городского колокола. Соответственно, «третий звон» – три часа ночи.

, hevary!
Женщина сдвинула брови, соорудив на высоком лбу поперечную морщинку, и продолжила начатый еще в коридоре разгром:
– Зачем же этих бедолаг до сих пор морозите?
– Дык, они ж свидетели. Положено! – Вытянулся по стойке «смирно» стражник.
– Хорошо хоть, не покладено, – окинув нас сочувствующим взглядом, тихо заметила женщина. – Собственно, свидетели мне пока не нужны: подозреваю, что в комнате было темно, а все действо заняло считанные вдохи, поэтому вряд ли можно будет добиться связных описаний происшествия. Можете отправляться спать, мальчики… или согреваться. Как сами решите.
Я ничего не имел против столь щедрого и уместного предложения, но Галчонок думал иначе, потому что оскорбленно вскинулся:
– Откажетесь от помощи мага?
Теперь полукружья густых бровей пришелицы приподнялись, меняя морщинку с поперечной на продольную.
– Мага? Извольте доложить по форме: имя, звание, обязанности.
Целитель соскочил с кровати, оставляя одеяло в полном моем распоряжении, выпрямил спину, подражая стражникам, и гордо сообщил:
– Таббер со-Ренн Неодаренные и полуодаренные используют в своих именах связку «ад-до», то есть, «рожденный в пределах». Маги же указывают в своем имени название рода, из которого происходят, поэтому употребляют связку «со» – «потомок».

, тэр Плеча опеки. Обязанности: забота о благополучии пострадавших.
Всего лишь тэр Тэр – именование должности, которую получает человек, вновь нанятый на службу и не имеющий пока должного опыта. Совмещается с обучением.

? Ох, парень, зря ты это сказал: сейчас тебя научат уму-разуму.
Конечно, я сам немного смыслю в дознаниях по нарушениям закона с применением магических изысков, но за время обучения в Академии не раз слушал рассказы наставников, обожавших разбирать те или иные структурные особенности заклинаний на примере преступных деяний. Догадываюсь, что оные примеры служили по меньшей мере двум целям: живописали скучную теорию и одновременно отбивали у слушателей охоту поступать так же, как в свое время поступили незадачливые преступники. Проще говоря, если в подробностях знаешь, каким образом находятся следы самой изощренной магии, не будешь стремиться ее применять. Или будешь. Если уверен в себе и изворотлив. Но это уже другая история с другими действующими лицами, а Галчонок, и правда, не подозревает, какую глупость только что совершил.
Дело в следующем. Маги, творя заклинания, действуют почти неосознанно, не строя в уме цепочку мысленных шагов от начала до окончания волшбы. Просто знают: нужно сделать так, так и еще вот так. Поэтому от одаренных немного толку, если требуется пройти обратный путь – от результата магии к ее истокам.
Женщина выслушала доклад внимательно, ни в единой черточке лица не отразив впечатление от слов юноши, приберегая все насмешки на ответную тираду:
– Позвольте и мне представиться: Ронна ад-до Шэйн, старший тоймен Плеча дознания. Занимаюсь определением качеств и происхождения примененных при нарушении закона магических средств. Занимаюсь уже семь лет, с неизменным успехом, о котором вы можете получить представление, справившись в архиве управы.
Семь лет копания в магических следах? Пожалуй, она и впрямь имеет право задирать нос. Хотя бы потому, что до сих пор жива и здорова. Но Галчонок не принял к сведению любезное изложение чужих заслуг:
– Природный маг всегда лучше разбирается в заклинаниях, чем тот, кто не…
Слава богам, у юноши хватило ума не продолжать. Женщина тоже оценила запинку, свидетельствовавшую о попытке опомниться, но лишнего снисхождения к сложившемуся о выскочке мнению добавлять не стала.
– Чем тот, кто не умеет колдовать? Возможно. Что ж, heve природный маг, тогда сделайте милость и помогите в расследовании. К примеру, опишите качества примененного заклинания, внутренние и внешние, в какой точке оно получило приказ к исполнению, каким образом проводилась фокусировка и… Собственно, что это было за заклинание. Спрашивать, какой маг занимается составлением подобных ему, не буду: вряд ли вы широко посвящены в дела своих собратьев по ремеслу, если вместо содержания собственной лавки прислуживаете в лазарете нашей управы.
Слова Ронны ни в коем случае не были оскорблением, но Галчонок предпочел обидеться, а не задуматься над ними. Впрочем, на перечисленные вопросы у целителя все равно не было ответов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50