Токсикологи знают, что еще в течение долгого времени их ждут новые диску
ссии, новые встречи с новыми формами проявления и применения гидры по им
ени яд, которую при всей ее величине и вездесущности можно охарактеризов
ать формулой немецкого токсиколога Герберта Шрайбера: «Отравление Ц э
то явление, при котором вещество вступает во взаимодействие с организмо
м, вследствие чего наступают негативные последствия для организма». Они
узнали, что даже знаменитость ненадолго застрахована от ошибки и что их
высший принцип должен оставаться таким, как его сформулировал Лакассан
ь: «Надо уметь сомневаться». Им было ясно, что наведение мостов между наук
ой и деятельностью уголовной полиции еще не окончено и что эти мосты дол
жны становиться все шире. С одной стороны, все, вплоть до последнего сотру
дника уголовной полиции, должны быть осведомлены, насколько широки реал
ьные возможности науки, а с другой стороны, перед токсикологами стоит за
дача: еще больше, чем это было до сих пор, вживаться в атмосферу и изучать ц
енный опыт криминалистической практики.
И все же, если взглянуть на более чем столетнюю историю судебной токсико
логии и ее медленно развивавшихся связей с уголовной полицией, если сопо
ставить и взвесить все позитивное и негативное в этом сотрудничестве, то
чаша весов с позитивным, завоеванным и достигнутым намного перевесит ту
чашу весов, в которой собраны ошибки, порочные методы, разочарования и со
мнения.


IV
Баллада о пуле убийцы, или пути судебной баллистики

1

Большой пролог. Генри Годдар
д и случай с пулей убийцы. 1860 г. Ц Ричардсон, ружья, заряжаемые с дула, и пыжи
. 1879 г. Ц один эпизод в Америке. Переход к выпуску оружия с нарезными ствола
ми. 1889 г. Ц Лакассань и «бороздки» на пуле убийцы. 1898 г. Ц Пауль Езерих фотог
рафирует «бороздки». Нарезы, их крутизна и промежутки между ними. Ганс Гр
осс об огнестрельном оружии. 1902 г. Ц судья О. У. Холмс и эксперт-оружейник. В
ыстрелы «пробными пулями» из оружия, на которое падает подозрение. Сравн
ение их с пулей убийцы. 1905 г. Ц восковые пластинки профессора Коккеля из Л
ейпцига. 1913 г. Ц парижский профессор Балтазар. Следы на патронной гильзе.
Европа уступает инициативу Америке. Золотое время для шарлатанов.

В 1835 г. Генри Годдард, один из последних и самых прославленных боу-стрит-ра
ннеров (сыщиков с Боу-стрит) Ц с них начиналась, как мы рассказывали, лонд
онская уголовная полиция, Ц изобличил убийцу.
На пуле, попавшей в потерпевшего, Годдард заметил странный выступ, и с это
й «меченой» пулей в руках он отправился на поиски преступника. В мрачном
жилище одного из подозреваемых Годдард обнаружил форму для литья свинц
овых пуль, которая имела дефект Ц углубление, в точности совпадающее с в
ыступом на пуле убийцы. Ошеломленный владелец формы сознался в убийстве.

Генри Годдард был, подобно большинству боу-стрит-раннеров, неотесанным
и жадным до денег человеком, но достаточно хитроумным, и успех в случае с п
улей пришел к нему в результате внезапного озарения. У Годдарда не было н
и малейшего намерения разрабатывать на этой основе какой-либо метод или
систему. И все же то, что он проделал, представляло, вероятно, первую попыт
ку найти убийцу, идя от смертоносной пули к оружию, из которого она была вы
пущена. Сам того не ведая, Годдард стал предшественником многочисленных
оружейников и полицейских, шарлатанов и настоящих исследователей, кото
рые на протяжении жизни нескольких поколений создавали новые методы ра
скрытия преступлений, совершаемых с помощью огнестрельного оружия, Ц т
е самые методы, которые в первой половине XX в. вошли, подобно судебной меди
цине или токсикологии, в научную криминалистику и получили название «су
дебной баллистики» или «науки об огнестрельном оружии и боеприпасах».

Через двадцать пять лет после удачи Годдарда, в 1860 г., в материалах дела, рас
смотренного английским судом присяжных в Линкольне, упоминался другой
пионер судебной баллистики. Правда, имя его не называлось. Он, как и Годдар
д, был полицейским и нашел убийцу одного своего товарища. Но на этот раз по
могла не пуля из тела убитого, а один из бумажных пыжей, распространенных
в дни, когда ружья заряжались через дуло. Обожженные и пахнувшие серой ос
татки пыжа, сделанного из газетной бумаги, лежали возле тела убитого. И во
т при обыске домов подозреваемых в квартире некоего Ричардсона полицей
ские натолкнулись на двуствольный пистолет. Один его ствол был пуст и по
крыт копотью, второй же заряжен. Найденный в заряженном стволе пыж тоже б
ыл сделан из газетной бумаги, точнее из клочка лондонской «Таймс» за 27 мар
та 1854 г. Тогда наш пионер судебной баллистики обратился за помощью к издат
елю этой знаменитой газеты. Тот надел «свои самые сильные очки» и удосто
верил, что пыж с места происшествия был изготовлен из номера газеты «Тай
мс» за то же число. Узнав об этом, Ричардсон так растерялся, что признался
в убийстве. Но и это событие осталось лишь примером случайного успеха.
Должно было пройти еще около двадцати лет, чтобы снова произошло нечто п
одобное. В 1879 г. в Соединенных Штатах по обвинению в убийстве перед судом п
редстал человек по имени Маугон. Судьей по этому делу был, как отмечалось
в газетных отчетах того времени, «человек с очень современными взглядам
и». У Маугона обнаружили пистолет и обвинили, что он сделал из него два рок
овых выстрела. Обвиняемый отчаянно уверял, что его оружие уже давным-дав
но не использовалось. Тогда судья велел позвать оружейника, чья мастерск
ая находилась вблизи здания суда. Оружейник Ц бородатый исполин в рабоч
ей робе Ц проверил на глаз ствол пистолета и, найдя его покрытым внутри п
лесенью и проржавевшим, присягнул, что из этого оружия как минимум уже во
семнадцать месяцев не вылетало ни одной пули. Несомненно, что экспертам
более позднего времени его вывод показался бы более чем смелым, но он спа
с жизнь подсудимому. Однако и здесь речь опять-таки шла об эпизодическом
случае.
Тем не менее по обе стороны океана все чаще можно было услышать об оружей
никах, привлекаемых судами в качестве «экспертов по стрельбе». Они умели
собрать и разобрать ружье и револьвер. Они обладали более или менее точн
ыми знаниями о стрельбе, а заключения, которые от них требовались, касали
сь по большей части вопросов о том, был ли произведен выстрел из оружия, за
ряженного с дула или с казенной части; с какого расстояния то или иное ору
жие поражает цель, стреляли ли из данного ствола дробью и как далеко она «
рассеивается».
Прошло еще десять лет. Наконец весной 1889 г. этими вопросами занялся профес
сор судебной медицины Лионского университета Лакассань. Из тела убитог
о он извлек пулю и при ближайшем рассмотрении обнаружил на ней семь прод
ольных полосок, или «бороздок». Пуля была того же калибра, что и револьвер
, выкопанный из-под пола в доме одного из подозреваемых в убийстве, и, след
овательно, могла быть выстрелена из этого револьвера. Но «могла» Ц не зн
ачит «обязательно была». Поэтому Лакассань с особым рвением занялся сем
ью «бороздками».
В XIX в. со стволом огнестрельного оружия произошли значительные изменени
я. В принципе оружейники еще триста лет тому назад знали, что дальнобойно
сть и прицельность огнестрельного оружия могут быть чрезвычайно увели
чены, если на внутренней стенке ствола провести бороздки, или «нарезы», р
асположив их спиралевидно по всей его длине. Пуля, пущенная по такому ств
олу, начинала вращаться и поражала такие цели, которые были недостижимы
при стрельбе из гладкоствольного оружия. Однако до тех пор, пока огнестр
ельное оружие заряжалось с дула, втиснуть пулю в «нарезной» ствол было ч
резвычайно трудно. Поэтому сначала должен был получить развитие способ
заряжания оружия с казенной части, при котором пуля вместе с начиненной
порохом гильзой закладывается в ствол сзади. Сила порохового взрыва с ле
гкостью гнала бы снаряд по нарезам ствола, заставляя его при этом вращат
ься.
Каждый фабрикант оружия разрабатывал свою конструкцию. Некоторые из ни
х оснащали канал ствола пятью, другие Ц шестью нарезами. Одна ружейная м
одель отличалась от другой шириной нарезов и промежутков между ними. Раз
личным было и число витков образуемой ими спирали внутри ствола, а также
обусловленное «завихрением» нарезов направление вращения пули слева н
аправо или справа налево. Каждый фабрикант считал, что его решение Ц сам
ое лучшее.
Когда в 1889 г. профессор Лакассань рассматривал выпущенную убийцей пулю с
семью бороздками, никто еще не имел надлежащего представления обо всех э
тих различиях. Лакассань пришел к выводу, что эти бороздки не что иное, как
следы, оставленные па пуле нарезами, имеющимися в канале ствола револьв
ера. Когда чуть позже ему принесли револьверы нескольких подозреваемых
лиц, он нашел среди них один с семью нарезами в стволе. Никогда прежде не п
риходилось ему встречать такой револьвер. На основании совпадения числ
а нарезов в канале ствола револьвера и числа бороздок на пуле владелец э
того оружия был осужден как убийца. Ныне, по прошествии времени и с учетом
накопленного опыта, можно лишь надеяться, что он и был в действительност
и убийцей. Ведь вполне могло быть, что какой-нибудь мелкий производитель
оружия во Франции изготовил несколько револьверов с семью нарезами.
Прошло еще почти десять лет. В 1898 г. Пауль Езерих, берлинский химик, увлекав
шийся криминалистической работой, был приглашен в качестве эксперта в с
уд маленького немецкого городка Нойруппин. Там ему вручили пулю, извлече
нную из тела убитого, и револьвер подсудимого. Езерих выстрелил из этого
револьвера и сфотографировал под микроскопом пулю, извлеченную из тела
убитого, и пробную пулю. Если обе пули были выстрелены из одного и того же
револьвера, рассуждал он, то, вероятно, обе они должны иметь на себе одинак
овые отметины от канала ствола. При сравнении обеих фотографий Езерих от
четливо увидел очертания нарезов и промежутков между ними («полей»). Пра
вда, ввиду его ограниченного опыта они показались ему «аномальными». При
чем эта «аномалия» была одинакова хорошо видна на обеих пулях, что и оказ
алось решающим для вынесения обвинительного приговора. Но сфера интере
сов Езериха была слишком широкой, поэтому занимался он проблемами судеб
ной баллистики сравнительно мало и все, чего он достиг в этой области, све
лось лишь к нескольким намёткам.
О том, как малы были научные возможности исследования оружия даже в кану
н двадцатого столетия, свидетельствуют первые издания знаменитого «Ру
ководства для следователей» Ганса Гросса. Целый раздел этой книги был по
священ огнестрельному оружию. Гросс рекомендовал следственным судьям
самим приобретать специальные познания, касающиеся огнестрельного ору
жия, поскольку тот, кто ими обладает, достигнет гораздо большего, чем «так
называемые, эксперты по стрельбе"». Он подсмеивался над часто встречающи
мися в материалах судебных дел пометками вроде следующей: «Ружье переда
но для разряжания эксперту, который установил, что оно было заряжено дов
ольно большим количеством дроби». Однако сам Гросс ограничился более ил
и менее точным описанием известных ему типов оружия, возможностью прове
рки их стволов с помощью «зеркала» из белой бумаги, установления направл
ения выстрела, а также доброкачественности и эффективности пороха. Кром
е того, он предупреждал о необходимости как можно осторожнее обращаться
с найденным оружием, чтобы не стереть имеющиеся на нем следы.
Затем арена действий снова перемещается за океан, в штат Массачусетс, гд
е Оливер Уэнделл Холмс, один из воистину выдающихся деятелей американск
ой юстиции, в 1902 г. вершил суд над обвиняемым по имени Бест. О. У. Холмс знал ко
е-что о появляющихся научных новшествах в области криминалистики. Подоб
но своему коллеге, рассматривавшему дело Маугона, он разрешил в качестве
экспертов пригласить оружейников, «разбирающихся в микроскопе». И снов
а речь шла о том, могла ли пуля, которой убит потерпевший, быть выстрелена
из оружия, принадлежавшего подсудимому. Эксперт сделал то же, что в свое в
ремя Езерих: он выстрелил пробной пулей из пистолета Беста в корзину, пол
ную хлопка, и извлек ее оттуда невредимой. Затем с помощью увеличительно
го стекла и микроскопа он сравнил пули на глазах у присяжных и пришел к за
ключению, что сразившая потерпевшего пуля могла быть выпущена из пистол
ета Беста.
«Нет иного пути, Ц заявил Холмс присяжным, Ц с помощью которого правосу
дие с такой ясностью смогло бы узнать, каким образом ствол огнестрельног
о оружия помечает выстреленную из него свинцовую пулю».
Но и в данном случае речь шла всего лишь о несовершенной, ввиду недостатк
а опыта, попытке, недоверчиво встреченной судьями и полицией, ответить н
а вопрос: чем же в действительности характеризуется ствол того или иного
оружия?
Само собой вышло так, что европейские судебные медики, уже давно занимав
шиеся изучением различных вопросов стрельбы, обратили внимание и на дан
ный вопрос. В особенности это касалось тех из них, кто, как мы уже видели, ст
ремился в своих изысканиях выйти за пределы чистой патологии и медицины
. Рихард Коккель, руководитель института судебной медицины Лейпцигског
о университета, занялся рассматриваемой проблемой в 1905 г. Он пропагандир
овал идею о снятии слепков с «пули преступления» и «пробной пули» при по
мощи пластинок из воска и цинковых белил. Причем он размягчал пластинки
горячей водой и делал их более пригодными для снятия слепков. Пули же, нао
борот, перед снятием слепков укладывались на лед. Такие оттиски казались
Коккелю гораздо более точными, чем фотографии, дававшие искаженную карт
ину вследствие округлости пуль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65