Гальтон вместе со своим сотрудни
ком Коллинзом принялся за работу. Изучая труды историков, он с изумление
м обнаружил, что еще задолго до него многие ученые занимались такого род
а классификацией. Так, например, в 1823 г. Ян Пуркинье, чешский профессор пато
физиологии в Праге, в своей книге «К вопросу о физиологии кожного покров
а человека» предпринял попытку навести порядок во множестве отпечатко
в, полученных им в результате исследований. Ему попадалось большое колич
ество основных типов пальцевых узоров, которые, по его мнению, постоянно
повторяются: спирали, эллипсы, круги, двойные завихрения, кривые полосы.

Гальтон попытался воспользоваться методом Пуркинье. Из тысячи отпечат
ков он отобрал девять увеличенных фотографий и стал их сравнивать между
собой. Дальше этого ему продвинуться не удалось. Опыт Пуркинье не оказал
ся образцом, достойным подражания. Затем Гальтон решил, что существует ш
естьдесят различных основных типов отпечатков. В полном изнеможении он
на несколько дней прекратил всякую работу. Когда же он вновь приступил к
изучению отпечатков, то, к своему удивлению, обнаружил, что принимал один
аковые отпечатки за различные только потому, что при взятии отдельных от
печатков краска распределилась неравномерно. Нет, так дальше дело не пой
дет, решил он. Он не должен брать за основу общее впечатление от папиллярн
ых линий.
Наконец после бесконечных опытов Гальтон убедился, что существуют четы
ре основные группы узоров, из которых образуются производные. Он постоян
но наталкивался на треугольники, из которых тянулись остальные папилля
рные линии. Это были треугольники, или дельты (название он взял от похожей
на треугольник прописной буквы в греческом алфавите), находившиеся либо
на левой стороне отпечатка, либо на правой. Иные пальцевые узоры имели дв
а треугольника, некоторые Ц даже больше. Были отпечатки, на которых треу
гольников не было вовсе.
Итак, существуют четыре основных типа узоров: без треугольника, с треуго
льником слева, с треугольником справа и с несколькими треугольниками. Во
зможно, именно эти четыре типа можно положить в основу классификации? Ко
нечно, если взять у каждого человека один-единственный отпечаток пальца
, то можно отнести его к одному из четырех классов, то есть поместить карто
чку с отпечатком в специальный картотечный ящик. Но ведь тогда за коротк
ое время каждый ящик окажется переполненным. А если брать у каждого чело
века по два отпечатка на одну карточку, то, так как 42 = 16, мы будем обладать 16 во
зможными комбинациями. Но если брать отпечатки всех десяти пальцев на од
ну карточку, получится уже 1048570 возможных комбинаций и соответственно кла
ссов отличия.
Гальтон торжествовал. Не решена ли таким путем проблема классификации о
тпечатков пальцев? Не следует ли немедленно предать это гласности? В 1891 г.
Гальтон помещает статью в журнале «Нейчер». В ней он говорит и о том, сколь
многим он обязан Уильяму Хершелу. Статья не привлекла к себе особого вни
мания, если не считать того, что после ее выхода в свет вновь объявился Фол
дс и заявил, что именно он, а не Хершел является первооткрывателем значен
ия отпечатков пальцев для целей полицейской идентификации. Но Гальтон н
е придал значения заявлению Фолдса, как, впрочем, и отсутствию интереса к
статье со стороны остальных читателей. Борьба за приоритет открытия не в
ходила в сферу его интересов. Его мысли были целиком поглощены сутью пре
дмета. Он работал над книгой, в которой рассматривал вопрос об использов
ании отпечатков пальцев как способа идентификации. В 1892 г. книга была зако
нчена и в том же году увидела свет. Называлась она «Отпечатки пальцев».
То, что судьба отвела Гальтону определяющую роль в истории криминалисти
ки, было проявлением абсолютной необходимости.

9

История Скотланд-Ярда. От «ло
вцов воров» до боу-стрит-раннеров. Джонатан Уайлд. Филдинг и Таунзенд. Ид
еалы гражданских свобод и рост преступности. Лондон Ц самый беззащитны
й город в мире. Роберт Пиль. Первые детективы. Уичер и дело Констанции Кент
. Тэннер и дело Мюллера. Коррупция в Скотланд-Ярде. Провал. Убийства, совер
шаемые Джеком Потрошителем. Новые провалы.

В те дни, когда появилась книга Гальтона, на берегу Темзы уже возвышались
два новых больших комплекса зданий с остроконечными фронтонами и крепо
стными башнями по углам. В них разместился новый Скотланд-Ярд Ц главная
резиденция лондонской полиции.
Если история Сюртэ к этому времени насчитывала восемьдесят лет, то Скотл
анд-Ярд не мог похвастаться столь почтенным возрастом.
В 1829 г. два первых лондонских полицейских комиссара, Мэйн и Рауэн, заняли п
од свое бюро помещение в старом здании, примыкавшем некогда к Уайтхоллск
ому дворцу. Позже лондонская полиция заняла еще один комплекс зданий, в к
отором ранее останавливались члены шотландской королевской семьи при
посещении лондонского двора. Отсюда и произошло название «Скотланд-Ярд
» («Шотландский двор»), ставшее впоследствии наименованием английской у
головной полиции.
То, что английская полиция была моложе французской, объяснялось вескими
причинами. Многие зарубежные наблюдатели считали и считают чрезмерно п
реувеличенными представления англичан о значении гражданских свобод.
Именно эти представления способствовали тому, что английская обществе
нность в любом виде полицейского надзора усматривала угрозу гражданск
им свободам. Длилось это до тех пор, пока Лондон в 30-х годах XIX в. буквально не
поглотила трясина преступлений, насилия и беззаконий. Из-за своеобразно
го понимания свободы жителями Англии страна столетиями не имела ни публ
ичных обвинителей, ни настоящей полиции, а поддержание порядка и охрана
имущества считались делом самих граждан. Возможно, такая точка зрения и
оправдывала себя, но только до тех пор, пока граждане были в состоянии не т
олько бесплатно осуществлять полномочия мировых судей, но и для их подде
ржки нести полицейскую службу. Со временем никто не хотел больше занимат
ься этим делом. Граждане стали нанимать кого-нибудь вместо себя за плату.
Подбирая тех, кто подешевле: инвалидов, полуслепых, бродяг и даже воров. Мн
огочисленные мировые судьи использовали свои посты часто лишь для нажи
вы Ц брали взятки, занимались укрывательством преступников. Англия не и
мела своего Видока. Вместо подобных ему в результате столкновения с прес
тупностью рождались отвратительные типы профессиональных доносчиков
и «ловцов воров» Ц самозваных детективов, занимавшихся этим ради нажив
ы, из мести или из жажды приключений. После поимки вора и его осуждения они
получали от государства или общины часть суммы налагаемого на преступн
ика штрафа, а в случае поимки убийцы или грабителя им выдавалась премия.

Так что каждый мог приобрести «профессию» доносчика, мог поймать престу
пника и предстать с ним в качестве обвиняемого перед мировым судьей. Есл
и за этим следовало осуждение, доносчик получал свое вознаграждение, но,
с другой стороны, подчас ему грозила месть приятелей осужденного.
Каждый мог стать «ловцом воров» и привести в суд уличного грабителя, взл
омщика, убийцу. К преступнику применялись жестокие санкции (за совершени
е любого из двухсот, по преимуществу мелких, преступлений грозила смертн
ая казнь). Тюрьмы служили лишь пересыльным пунктом по пути на виселицу ил
и в ссылку в колонии.
Сорок фунтов, одежду, оружие и имущество преступника получал «ловец воро
в» от государства или общины за поимку уличного грабителя. Такие деньги
«за кровь» были большим соблазном для всех «детективов», однако жажда де
нег вела их потом к коррупции. «Ловцы воров» провоцировали молодых людей
на совершение преступления, а затем тащили их в суд, дабы получить свои де
нежки. Они открыто предлагали услуги по возвращении украденного за цену
, равную его стоимости. Разумеется, при этом «ловцам воров» приходилось д
елиться вознаграждением с вором, если только не они сами совершали кражу
, что тоже случалось довольно часто. Самым знаменитым представителем так
их «детективов» был некий Джонатан Уайлд. Жулик, уличный грабитель, орга
низатор подпольного преступного мира Лондона, несомненный предшествен
ник более поздних гангстерских боссов Северной Америки, Уайлд нарек себ
я «генеральным тайным сыщиком Великобритании и Ирландии». Он носил трос
ть с золотой короной вместо набалдашника, имел в Лондоне сыскную контору
и огромную виллу с большим количеством прислуги. Сотни уличных грабител
ей отдал Уайлд под суд и отправил на виселицу, но среди них были только те,
которые не желали ему подчиниться. В 1725 г. он кончил, как все грабители: его п
овесили.
Лишь двадцать пять лет спустя один лондонский мировой судья со всей искр
енностью и серьезностью восстал против ширящихся беззаконий. Это был пи
сатель Генри Филдинг. Из-под его пера вышел злой памфлет на Джонатана Уай
лда.
Будучи тяжело больным, Филдинг тем не менее обладал огромной силой воли.
Как мировой судья Вестминстера он беспомощно взирал на захлестнувшую Л
ондон волну преступности. У него хватило решимости и аргументов доказат
ь министру внутренних дел, что Лондон Ц единственный на земле город, обх
одящийся без полиции, Ц может стать позором нации, позором цивилизован
ного мира.
В результате Филдингу выделили средства из фонда секретной службы для о
платы дюжины сотрудников. Требование выдать им униформу привело всех уч
астников этой истории в состояние шока. Сотрудникам выделили только кра
сные жилеты, под которыми они носили пистолеты. Помещение суда Филдинга
находилось на Боу-стрит, и его сотрудников начали называть боу-стрит-ран
нерами (сыщиками с Боу-стрит), Ц так неожиданно они стали, надо полагать, с
амыми первыми детективами в мире. Филдинг платил им по одной гинее в неде
лю. Но и каждый гражданин, нуждавшийся в защите и пожелавший узнать обсто
ятельства преступления, мог нанять раннера за одну гинею в день, и уже чер
ез четверть часа тот был готов приступить к порученной работе.
Методы раннеров немногим отличались от методов Видока. Переодевшись, он
и посещали притоны, оплачивали услуги филеров, запоминали лица преступн
иков, умели терпеливо выслеживать, отличались напористостью и мужество
м. У них были неплохие достижения, а некоторые из них даже прославились. Са
мым знаменитым был Питер Таунзенд, служивший одно время телохранителем
короля Георга IV. В анналы истории криминалистики вошли также имена Джозе
фа Эткина, Виккери, Ратвена, Сэйера. Но анналы умалчивают о том. каким обра
зом боу-стрит-раннеры нажили большие состояния (Таунзенд оставил после
себя 20 тыс., Сэйер Ц 30 тыс. фунтов стерлингов). Между тем то, что они не чуждал
ись практики Джонатана Уайлда, было секретом Полишинеля. Ограбленные ба
нкиры отказывались от уголовного преследования грабителей, гораздо ве
рнее было, хорошо заплатив боу-стрит-раннерам и грабителям, получить укр
аденное обратно. Правда, при этом к пострадавшему возвращалась только ча
сть похищенного, но это было лучше, нежели увидеть через какое-то время во
ра перед судом, но никогда не увидеть украденного им. Раннеры брали деньг
и «за кровь», где только могли их получить. А некоторые из них без зазрения
совести могли отдать под суд невиновного.
Тем не менее во времена, когда никто не был уверен в безопасности своей жи
зни и имущества, раннеры-взяточники были лучше, чем ничего. И Генри Филдин
г даже с такими полицейскими достиг удивительных для своего времени усп
ехов. Это произошло не только потому, что он, как впоследствии и Видок, ста
л вести реестр известных ему преступников. Он преуспел и потому, что в про
цессе розыска грабителей, убийц и воров вступал в переписку с другими ми
ровыми судьями по всей Англии, публиковал розыскные листы в газетах.
Когда в 1754 г. Генри Филдинг умер, его место занял его сводный брат Джон. Он бы
л слепым. История, а может быть, легенда повествует, что к концу своей жизн
и (он умер в 1780 г.) Джон Филдинг различал три тысячи преступников по голосам.
Он создал вооруженные пешие боу-стрит-патрули и конные отряды для патру
лирования проезжих дорог. Правда, конные патрули просуществовали недол
го (у Филдинга не хватало денег на их содержание). Но боу-стрит-раннеры на п
ротяжении девяноста лет были единственными детективами, которыми расп
олагал Лондон. Однако их число никогда не превышало пятнадцать человек,
и это в конце концов обрекло их на бессилие. К 1829 г. в Лондоне существовали ц
елые районы, где даже средь бела дня совершались ограбления. На каждых 822 ж
ителя столицы приходился один преступник. Около тридцати тысяч человек
жили исключительно за счет ограблений и краж.
Ситуация стала настолько серьезной, что министр внутренних дел Роберт П
иль решил наконец, вопреки враждебному отношению общественности к поли
ции, создать настоящую полицейскую службу. Он выдержал настоящий бой в н
ижней палате парламента, и 7 декабря 1829 г. тысяча полицейских в голубых фра
ках, серых холщовых брюках и черных цилиндрах продефилировала через вес
ь город к своим новым полицейским участкам. Цилиндры должны были показат
ь лондонцам, что не солдаты взяли на себя охрану их безопасности, а гражда
нские лица. Несмотря на цилиндры, к ним на долгие десятилетия пристали пр
езрительные клички, такие, как «пилеры», «коперы» («хвататели») или «бобб
и» (уменьшительное от имени Роберт).
Понадобилось несколько особо жестоких убийств для того, чтобы министр в
нутренних дел в 1842 г. решился наконец предпринять следующий шаг. Двенадца
ть полицейских сняли свою униформу и, облачившись в цивильную одежду, ст
али детективами. Они разместились в трех маленьких комнатах Скотланд-Яр
да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65