Лишь у некото
рых трупов было еще возможно проверить части тела на содержание мышьяка
. У остальных же анализу можно было подвергнуть только волосы Ц этот нак
опитель мышьяка, о котором современная теория токсикологии говорит как
о важнейшем индикаторе вида, степени и длительности отравления мышьяко
м.
Остатки внутренних органов покойников и большая часть проб почвы были н
аправлены в лабораторию профессора Кон-Абреса, а кожа с голов и пробы вол
ос, а также оставшиеся части проб почвы Ц в лабораторию Анри Гриффона в П
ариже. Готра, который был прекрасно осведомлен о состоянии исследуемого
материала, спокойно ждал дальнейшего развития событий. Но вскоре после н
ачала анализов он узнал, что, несмотря на большие трудности, вставшие пер
ед исследователями, их результаты вряд ли будут благоприятны для Мари Бе
снар. Кон-Абрес, который применял как аппарат Марша, так и новейшие методы
спектрального анализа, установил, что исследуемый материал содержит 20 м
иллиграммов мышьяка на килограмм веса, что, учитывая мизерное количеств
о предоставленного на исследование вещества, следовало рассматривать
как подтверждение выводов Беру. Еще более тревожными были сведения, полу
ченные Готра из лаборатории Гриффона: последний установил наличие в вол
осах Леона Беснара такого количества мышьяка, которое в сорок четыре раз
а превышало норму.
Эти данные в некоторой степени поколебали самоуверенность Готра. Его пр
еследовала мысль, что Кон-Абрес, Фабр и Гриффон смогут при возобновлении
слушания дела подтвердить всем своим столичным авторитетом данные о вы
соком проценте мышьяка у «покойников Мари Беснар» и не дадут ему возможн
ости повторить тактику, столь успешно примененную им против Беру. Он узн
ал, что Гриффон применил для определения степени содержания мышьяка в во
лосах методы исследования с помощью атомов, но не мог еще предполагать, ч
то именно это обстоятельство поможет ему повторить тот спектакль, котор
ый он разыграл ранее против Беру. Правда, у Готра была еще надежда найти др
угие слабые места в позиции обвинения: например, он намеревался на этот р
аз признать наличие мышьяка и использовать иную тактику защиты. Тактика
эта была того же рода, к которой адвокаты прибегали еще во времена Орфила,
и, попросту говоря, состояла в том, чтобы, признав ставшие уже неопровержи
мыми данные о наличии мышьяка в организме потерпевших, утверждать, что я
д попал туда не из рук преступника, а из кладбищенской земли.
Поначалу и такая тактика не очень обнадеживала Готра. Он знал, что назнач
енные судом эксперты достаточно старательны в работе, чтобы заранее сум
еть выбить у него из рук все воображаемые козыри. Гриффон, например, проде
лал обширные дренажные опыты с пробами почвы с Луденского кладбища, уста
новив при этом, что в земле, бесспорно, имеется мышьяк, однако он либо вовс
е не растворяется в воде, либо же растворяется в ней в минимальной степен
и.
Рене Трюо, профессор фармацевтики и токсикологии из Парижа,'ученик и сот
рудник Фабра, захоронил в 1952 г. пучок волос, содержание мышьяка в которых б
ыло точно замерено, в особенно богатом мышьяком месте Луденского кладби
ща, установив там полицейский пост. Причем захоронение было проведено то
чно на той же глубине, на которой были погребены «покойники Мари Беснар».
При контрольном исследовании этих волос в 1953 г. оказалось, что, в то время к
ак волосы указанных покойников содержали чрезвычайно большое количест
во мышьяка, содержание мышьяка в захороненном более года назад пучке вол
ос практически совершенно не изменилось. Такого рода данные не оставлял
и защите почти никаких шансов на успех, если она собиралась настаивать н
а том, что обнаруженный в трупах мышьяк происходит из кладбищенской земл
и.
Но Готра не собирался сдаваться. Будучи в безвыходном положении, он посл
едовал примеру, который подавали ему многие выдающиеся защитники по уго
ловным делам. Он сам занялся изучением специальной литературы, касающей
ся токсикологического значения содержащегося в почве мышьяка, Ц и в ре
зультате этого к концу 1953 г. неожиданно прояснились тучи, сгустившиеся бы
ло над ним и Мари Беснар.
Готра разыскал публикации некоторых ученых, чья деятельность касалась,
собственно, лишь пограничных областей токсикологии. Вернее, это были даж
е не токсикологи, а биологи или врачи, заинтересовавшиеся биологией. Пер
выми из тех, чьи работы попали в руки Готра, были Анри Оливье и Лепентр. Оди
н из них Ц пятидесятисемилетний врач, руководитель лаборатории медици
нского факультета в Париже, читающий курс биологии, а другой Ц Лепентр
Ц руководитель лаборатории по контролю питьевой воды во французской с
толице.
В процессе работы с содержащей мышьяк водой случай привел их обоих к выв
оду, что в земле, должно быть, происходят какие-то неизвестные еще процесс
ы, благодаря которым имеющийся в ней мышьяк становится растворимым в гор
аздо больших количествах, чем токсикологи до сих пор предполагали. Эти п
роцессы не имеют явной связи с чисто химическими процессами, на которых
исключительно сосредоточивались токсикологи, когда исследовали раств
оримость мышьяка. Они были скорее биологического свойства и находились
в прямой зависимости от деятельности почвенных микробов. Готра узнал, чт
о есть множество почвенных микробов, которые применительно к обмену под
разделяются на две большие группы: на таких, которые подобно человеку, ну
ждаются для своей жизнедеятельности в кислороде (их называют аэробными
), и на таких, которые могут существовать без кислорода (анаэробные), черпа
я необходимую для своих жизненных процессов энергию из процессов броже
ния, решающую роль в которых играет вода.
Оливье и Лепентр ставили поучительные эксперименты. Когда в содержащую
мышьяк землю, в которой при обычно проводимых токсикологами контрольны
х опытах с просачивающейся дождевой водой не оказывалось растворимого
мышьяка, они добавляли определенные анаэробные бактерии, то мышьяк начи
нал растворяться в удивительно больших количествах и уносился водой. Ес
ли же в такую землю добавляли аэробные бактерии, мышьяк оставался нераст
воримым. И везде, где в почве происходили процессы гниения или брожения в
следствие деятельности анаэробных микробов, имелись предпосылки для п
режде совершенно не предполагавшегося и обширного растворения мышьяка
, находящегося в земле. Но где еще больше гниения и брожения, чем возле мог
ил?
Готра внутренне заликовал, прочитав далее, что обнаружились особые связ
и между анаэробными микробами и человеческими волосами, ибо анаэробные
бактерии на кладбищах (отнюдь не везде, но во многих местах), изымают жизне
нно необходимый им водород из серосодержащих соединений в волосах поко
йников. Там, где возникают эти сложные процессы, мышьяк в ходе своего рода
обмена переносится прямо в волосы, попадая из тел отравленных покойнико
в к корням волос, и не поддается удалению даже путем промывания.
Все соображения, выдвинутые Оливье и Лепентром, были идеями неспециалис
тов. Они, кроме того, не стремились проникнуть в суть замеченных ими явлен
ий. Но одно было доказано неопровержимо Ц сильная растворимость мышьяк
а в воде и его перенос в волосы покойников вследствие деятельности почве
нных микробов. Сами эти процессы еще не были изучены до конца. Они могли бы
возникнуть в одной могиле, а в другой, расположенной совсем рядом с ней,
Ц нет. Но для Готра встреча с этим новым феноменом стала тем лучом света в
ночи, который он искал. Наконец-то он получил материал, с помощью которог
о сможет подвергнуть сомнению официальную теорию токсикологии и тезис
ы Фабра, Кон-Абреса и Гриффона. Большего он не хотел. Большего ему было не н
адо.
Готра связался с Оливье и Лепентром, а через них познакомился с другими в
рачами и биологами. Они уже ставили подобные опыты и были готовы проводи
ть дальнейшие эксперименты, а также выступить в качестве свидетелей защ
иты. В первую очередь это касалось профессора Жана Кейлинга из французск
ого Национального института земледелия и профессора Поля Леона Трюффе
ра, который, невзирая на свои шестьдесят пять лет, был столь же вдохновенн
ым, сколь и безупречным исследователем в новой области. Его репутация ви
дного парижского клинициста и кавалера ордена Почетного легиона сдела
ла его важнейшим из новых союзников Готра.
Для Готра наступила полоса удач. Ибо перед его глазами вскоре после перв
ой беседы с Полем Леоном Трюффером открылись новые горизонты: то, чего он
так долго и тщетно искал, а именно Ц более точные сведения о методе, с пом
ощью которого Анри Гриффон работал над установлением количества мышья
ка в волосах «покойников Мари Беснар», были у него в руках.
В тот момент атомная физика была для Готра в той же мере, что и для большин
ства его современников, еще книгою за семью печатями. Он пустился поэтом
у на поиски ученых-атомников, от которых надеялся узнать, не содержатся л
и в экспериментах Гриффона источники каких-либо ошибок. Если удастся на
йти такие источники (а он горячо на это надеялся), то тогда Готра и увидит Г
риффона «беспомощно барахтающимся в его сетях».
В конце концов он нашел такого консультанта прежде всего в лице известно
го далеко за пределами Парижа профессора судебной медицины Деробера. С е
го помощью он узнал, что методу обнаружения мышьяка в костях или волосах
с помощью их радиоактивности, бесспорно, принадлежит большое будущее, а
главное Ц осознал, о чем вообще идет речь применительно к этому методу.

В обычном состоянии мышьяк не бывает радиоактивным, то есть не выделяет
никаких лучей. Однако его можно сделать радиоактивным, если поместить в
атомный реактор и там обстрелять нейтронами Ц крохотными, электрическ
и не заряженными атомными частицами. Последние улавливаются нормальны
ми атомами мышьяка и превращают его в испускающий лучи элемент, чье излу
чение (как и любое иное радиоактивное излучение) можно измерить. Если на с
одержание мышьяка исследуются волосы, то, значит, их тоже следует помест
ить в атомный реактор. И если в них имеется мышьяк, он превратится в радиоа
ктвный и его излучение можно будет измерить. Имеются три различных вида
излучения, которое исходит от всякого радиоактивного элемента: альфа-, б
ета Ц и гамма-лучи. При первых двух видах речь идет об излучении, в ходе ко
торого частицы из распадающихся ядер атомов выбрасываются в пространс
тво. При гамма-излучении, наоборот, речь идет о жестких рентгеновских луч
ах. В то время как при альфа Ц и бета-излучениях число выброшенных частиц
и их скорость можно измерить, при гамма-излучении измеряются интенсивн
ость гамма-лучей и их частота. В ходе опытов, при которых надо обнаружить
мышьяковое излучение в волосах, следует пользоваться прежде всего бета-
излучением. Чтобы установить количество имеющегося мышьяка, одновреме
нно кладут в тот же реактор контрольное количество мышьяка, вес которого
точно определен, также делают его радиоактивным и измеряют его бета-изл
учение. Путем сравнения результатов измерения можно точно установить в
еличину содержания мышьяка в волосах. Если, к примеру, известное количес
тво мышьяка показало на счетчике Гейгера Ц Мюллера 1000 единиц, а неизмере
нное количество мышьяка Ц 1500, то неизмеренное количество мышьяка в полто
ра раза больше, чем контрольное количество.
Трудность этого способа в настоящее время коренится в том, чтобы определ
ить, как долго вещество, в котором ищут мышьяк, должно оставаться в атомно
м реакторе под обстрелом нейтронов. Для посторонних, в том числе и для Гот
ра, поначалу не было ничего более странного, чем единицы измерения быстр
ого распада атомов Ц период полураспада. Под ним понималось время, в теч
ение которого распадается половина атомов какого-либо элемента. У разны
х элементов оно неодинаково. У радиоактивного мышьяка, например, оно рав
но 26,5 часа, а это значит, что в течение 26,5 часа распадается половина его атом
ов. Из оставшейся половины в следующие 26,5 часа распадается опять-таки пол
овина и так вплоть до окончательного превращения в неизлучающий элемен
т.
Если бы мы захотели вновь вернуть веществу радиоактивность и вызвать ег
о излучение, следовало бы с помощью периода полураспада вычислить наибо
лее благоприятный отрезок времени, необходимый для того, чтобы в должной
мере «зарядить» соответствующее вещество в атомном реакторе. Для мышья
ка к тому времени было доказано, что периода его полураспада, то есть 26,5 час
а нахождения в реакторе, вполне достаточно для последующего измерения.

Но после этого тотчас же возникла новая проблема. Человеческие волосы, в
которых ищут мышьяк, от природы содержат некоторое число других элемент
ов, которые вследствие помещения в атомный реактор тоже могут стать ради
оактивными. Их излучение должно мешать измерению мышьяка и при известны
х обстоятельствах вести к полностью искаженным показателям. Скажем, вол
осы содержат углерод, кислород и водород, а также многочисленные следы т
аких элементов, как кальций, медь, серебро, калий, магний или натрий. Их рад
иоактивное излучение не является существенной помехой для измерения м
ышьяка, поскольку их период полураспада сильно отличается от свойствен
ного мышьяку. Магний, например, распадается так быстро, что через два часа
у него исчезает всякое излучение. Кальций в свою очередь имеет период по
лураспада, равный 164 дням, что, как видим, выходит далеко за пределы того вре
мени, в течение которого измеряется излучение мышьяка. Опасность грозил
а со стороны других элементов, чей период полураспада был близок к перио
ду полураспада мышьяка, как, например, натрия с его 18 часами или калия с его
12,5 часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65