См.: Митричев В. С. Криминали
стическая экспертиза материалов, веществ и изделий. Саратов, 1980; Ш л я х о в А
. Р. Пути повышения роли судебной экспертизы. Ц «Советское государство и
право», 1978, № 3; Селиванов Н. Новинки криминалистической техники. Ц «Социал
истическая законность», 1979, № 7.

Данная книга всем своим содержанием подтверждает вывод о том, что кримин
алистика Ц это наука, находящаяся в процессе беспрерывного развития, и
что в принципе не существует препятствий к применению в ней любых научно
обоснованных методов исследования.
См.: Криминалистика, с. 13.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что многие из криминалистически
х проблем, история которых драматически описывается в книге Ю. Торвальда
, до сих пор не нашли окончательного решения. В частности, несмотря на появ
ление множества рекомендаций, основанных на использовании новейших ме
тодов, сложнейших биохимических и иных анализов, по-прежнему нередко ос
тается крайне затруднительным определение давности наступления смерт
и, хотя нет необходимости говорить о том, что от правильного решения этог
о вопроса часто зависят результаты расследования самых запутанных дел,
связанных с обвинением в убийстве.
См., например: Ботезату Г. А. Судебно-медицин
ская диагностика давности наступления смерти. Кишинев, 1975; Мельников Ю. Л…
Жаров В. В. Судебно-медицинское определение времени наступления смерти.
М., 1978.

И все же, хотя книга Ю. Торвальда в основном обращена Ц к прошлому кримина
листики, она содержит не только исторические описания, но и немало полез
ных выводов и уроков, которые и по прошествии времени нисколько не утрат
или своего значения. Скажем, описываемое в книге дело Тиса-Эслар служит г
розным предупреждением о том, какой огромный вред могут принести невеже
ство и предрассудки, если им позволить вмешиваться в дела правосудия, и в
месте с тем финал этой истории свидетельствует, что подлинная наука може
т оказаться сильнее любых темных сил и вопреки их сопротивлению помочь у
становлению истины.
Очень важным представляется и вывод, к которому подводит автор на матери
але целого ряда уголовных дел, Ц в криминалистике, как и в любой другой н
ауке, не должно быть места непроверенным гипотезам, принимаемым за аксио
мы только потому, что их выдвигают специалисты, пользующиеся большим авт
оритетом (подчас, кстати, дутым). Более того, в сфере криминалистики подобн
ое явление особенно опасно, поскольку последствием его может оказаться
не просто неверное решение того или иного научного спора, а осуждение не
виновного либо оправдание подлинного преступника.
Мысль об огромной ответственности эксперта за обоснованность его выво
дов, проходящая красной нитью через всю книгу Торвальда, разумеется, и по
ныне не утратила, да и никогда не утратит своего значения. И в этой связи х
отелось бы остановиться на одной поучительной истории.
Ю. Торвальд дает очень высокую оценку деятельности Альфонса Бертильона,
которого рассматривает как основоположника современной криминалисти
ческой науки, явно недооценивая, заметим, трудов даже Ганса Гросса и друг
их исследователей, также стоявших у ее истоков. В книге достаточно подро
бно описывается жизненный путь А. Бертильона, но лишь мимоходом упоминае
тся его весьма старательное участие в знаменитом деле Дрейфуса. Как изве
стно, офицер французского генерального штаба Дрейфус в 1894 г. предстал пер
ед судом и по сфабрикованному обвинению был признан виновным в шпионаже
и приговорен к пожизненному заключению. Французская реакция использов
ала дело Дрейфуса для разжигания шовинистических страстей и антисемит
ских настроений, а прогрессивная общественность Франции и других европ
ейских государств выступила с требованием пересмотра приговора. В коне
чном счете после нескольких судебных разбирательств, каждое из которых
оказывалось в центре острейшей политической борьбы, в 1906 г. Дрейфус был по
лностью реабилитирован. Важнейшим доказательством обвинения в деле Др
ейфуса стало заключение трех экспертов, в том числе Бертильона, о том, что
представленный суду документ был написан рукой Дрейфуса. Следует отмет
ить, что Бертильон, который отнюдь не был специалистом в почерковедении,
сыграл при этом особенно отрицательную роль: с самого начала на основани
и совершенно надуманных и не выдерживающих серьезной критики схем он бе
запелляционно заявил, что документ мог быть написан только Дрейфусом, и
никем другим, а затем, уже единственный из экспертов, продолжал настаива
ть на своей правоте, несмотря на представлявшиеся в последующие годы в с
удебные инстанции многочисленные доказательства, опровергавшие его ут
верждение. В результате от Бертильона отвернулись не только многие прог
рессивные деятели во Франции и за рубежом, но и ближайшие коллеги, прежде
относившиеся к нему с неизменным уважением.
В связи с оценкой роли Бертильона в истории криминалистики следует сказ
ать и о том, что Ю. Торвальд справедливо делает в своей книге акцент на пре
имуществах дактилоскопической системы регистрации преступников пере
д вытесненной ею системой «бертильонажа». И все же основная идея Бертиль
она, а именно требование изучать и классифицировать элементы внешности
преступников, и по настоящее время далеко не исчерпала себя, хотя речь ны
не, разумеется, идет уже о совершенно новых подходах. Так, во многих страна
х, в том числе и у нас, сейчас довольно успешно разрабатываются устройств
а, предназначенные для суммирования информации о признаках внешности р
азыскиваемого преступника. К их числу относятся конструкции типа «фото
робот», «айдентикит», «мимик», «рисовально-композиционный идентификат
ор» и др. Свидетелю при этом предлагаются изображения отдельных частей л
ица, из которых он выбирает соответствующие тому, что сохранила его памя
ть, а из показаний нескольких свидетелей, если это оказывается возможным
, составляется сводный, синтетический портрет.
См.: Колдин В. Я. Роль науки в
раскрытии преступлений. М., 1975, с. 27Ц 28.

Особая и несколько неожиданная тема, к которой Ю. Торвальд не раз обращае
тся на страницах своей книги, Ц это взаимосвязь криминалистики, или, точ
нее, деятельности органов расследования, с литературой. По твердому убеж
дению Ю. Торвальда, если в Германии XIX в. так и не появилось мощного централ
изованного органа сыскной полиции, подобного парижской Сюртэ или лондо
нскому Скотланд-Ярду, то это произошло в немалой степени из-за отсутстви
я в Германии писателей, которые, подобно англичанам Чарлзу Диккенсу, Уил
ки Коллинзу и позднее Конан Дойлю или французу Эмилю Габорио, избрали бы
темой своих произведений деятельность детективов. Пожалуй, трудно найт
и другой пример такого рода несколько наивной уверенности писателя в во
зможности литературы оказывать прямое воздействие не только на духовн
ую жизнь общества, но и на организацию полицейской службы.
В книге Ю. Торвальда содержится немало интересных сведений из жизни двух
человек, в большей или меньшей степени причастных и к уголовному розыск
у, и к литературе, а именно англичанина Генри Филдинга (1707Ц 1754) и француза Фр
ансуа Эжена Видока (1775Ц 1857). Каждый из них сыграл заметную, если не выдающуюс
я, роль в истории борьбы с уголовной преступностью в своей стране; значен
ие этой их деятельности очень хорошо показано в произведении Ю. Торвальд
а, и, вероятно, в этом смысле оно открывает немало нового нашему читателю.
Однако хотелось бы отметить и весьма существенные различия в фигурах Фи
лдинга и Видока, мимо которых проходит Ю. Торвальд, и прежде всего по вопро
су о том месте, какое каждый из них занимает в истории литературы. Сразу же
следует сказать о том, что Филдинг был прежде всего писателем, лишь в конц
е своей жизни ставшим судьей и организатором полицейской службы, а Видок
поначалу был профессиональным преступником, затем главой сыскной служ
бы и уже потом стал писателем. Если Филдинг отличался безукоризненной че
стностью, то Видок был человеком совершенно иного склада. Наконец, несои
змеримы и масштабы их литературного таланта. Генри Филдинг был выдающим
ся писателем, один из романов которого навсегда вошел в мировую литерату
ру. Не случайно К. Маркс, которому, по свидетельству его биографа Франца Ме
ринга, очень нравились английские романы XVIII в., особенно любил среди них л
учшее создание Г. Филдинга Ц «Историю Тома Джонса, найденыша».
См.: Мерин г Ф. Карл Ма
ркс. История его жизни. М., 1957, с. 526.
Что же касается главного литературного труда Видока, его «Мемуаро
в» (или «Записок»), вышедших в четырех томах в Париже в 1828Ц 1829 гг., то для их оц
енки, вероятно, лучше всего обратиться к мнению А. С. Пушкина, который озна
комился с ними сразу по их выходе в свет.
В сочинениях А. С. Пушкина имеется немало упоминаний имени Видока в сочет
аниях, столь хорошо известных нашему читателю, что оно уже стало нарицат
ельным. К публикации же «Записок» Видока А. С. Пушкин отнесся с крайним воз
мущением, считая того настолько безнравственным человеком, что ему не до
лжно было бы, по мнению А. С. Пушкина, позволять занять хоть какое-то место в
литературе. Самого же Видока он характеризует как «отъявленного плута,
столь же бесстыдного, как и гнусного», который не имеет права толковать «
о благородстве чувств и независимости мнений».
Пушкин А. С. Поли. собр. соч., т
. 11. М., 1949, с. 129.

Очевидно, что в оценке личности Видока мы вполне можем доверять чутью на
шего поэта, а не восторженным характеристикам Ю. Торвальда. Что же касает
ся вклада Видока в организацию и совершенствование деятельности франц
узской уголовной полиции, то в этом вопросе оценки Ю. Торвальда представ
ляются достаточно убедительными.
Из книги Ю. Торвальда читатель узнает немало любопытного и о писателях, д
алеких от детективной литературы, а тем более от деятельности настоящих
детективов. Например, известно, что Марк Твен еще в 1882 г. в романе «Жизнь на М
иссисипи» описал поиск преступника по сохранившемуся на месте преступ
ления отпечатку пальца. Современный читатель этого романа может и не зна
ть, что методы дактилоскопии стали известны в Соединенных Штатах более ч
ем десятилетие спустя, и действительно остается тайной, каким образом Ма
рк Твен пришел к своему открытию, было ли то случайностью, вдохновением и
ли интуицией писателя. Пожалуй, это напоминает другую литературную зага
дку Ц Джонатана Свифта, который в романе «Путешествия Гулливера», опубл
икованном в 1726 г., высмеивал астрологов, якобы открывших два спутника у Мар
са. Самое поразительное заключается в том, что эти два спутника Марса дей
ствительно были обнаружены астрономами, но лишь в 1877 г., то есть через 151 год.
В случае же Марка Твена скорее можно говорить об идеях, уже носившихся в в
оздухе Ц и это подтверждается Книгой самого Ю Торвальда, Ц а не об откры
тии, как у Свифта, намного опередившем свое время.
Наконец, среди упоминаемых в книге Ю. Торвальда выдающихся писателей ест
ь и Дж. Б. Шоу, которому брошен язвительный, но, вероятно, не лишенный основа
ний упрек в том, что он любил публично высказываться по всевозможным пов
одам, причем нередко без серьезных на то оснований и по вопросам, в которы
х он отнюдь не был специалистом (в данном случае речь шла о судебной балли
стике). Разумеется, описанная Ю. Торвальдом история не ставит под сомнени
е значения литературного творчества Дж. Б. Шоу.
Еще более важной темой из числа рассмотренных в книге Ю. Торвальда и засл
уживающих самостоятельного анализа представляется проблема соотноше
ния криминалистики и криминологии. Если в самом общем виде криминалисти
ку можно определить как науку о приемах и средствах расследования прест
уплений, то криминология Ц это наука о причинах преступности и способах
борьбы с нею. На наш взгляд, суждения Ю. Торвальда по вопросам криминологи
и, высказанные им в «Веке криминалистики», весьма поверхностны и требуют
, как правило, довольно критического к себе отношения. В особенности это о
тносится к оценке учения итальянского психиатра Чезаре Ломброзо (1835Ц 1909) в
сопоставлении со взглядами бельгийского статистика Адольфа Кетле (1796Ц
1874). С точки зрения Ю. Торвальда, оба они были серьезными учеными, разными пу
тями пытавшимися вскрыть действительные причины преступности. Посколь
ку подобная позиция может ввести в заблуждение некоторых читателей, спе
циально не занимавшихся историей криминологии, представляется необход
имым поспорить с автором «Века криминалистики».
Кетле действительно внес весьма существенный вклад как в статистическ
ую науку (будучи одним из ее основателей), так и в изучение преступности. В
своих работах он показал, что количество и виды преступлений, совершаемы
х в отдельной стране, подчиняются определенным статистическим законом
ерностям. Не случайно большой интерес к трудам Кетле проявлял К. Маркс. В с
татье «Смертная казнь» (1853) он отмечал, что Кетле в 1829 г. удалось с поразитель
ной точностью предсказать не только общее число, но и все разнообразные
виды преступлений, которые были затем совершены во Франции в 1830 г. Более то
го, именно на открытия Кетле опирался К. Маркс, когда в этой же статье сфор
мулировал знаменитый вывод: «Итак, если преступления, взятые в большом м
асштабе, обнаруживают, по своему числу и по своей классификации, такую же
закономерность, как явления природы, если, по выражению Кетле, „трудно ре
шить, в которой из двух областей“ (физического мира или социальной жизни)
„побудительные причины с наибольшей закономерностью приводят к опреде
ленным результатам“, то не следует ли серьезно подумать об изменении сис
темы, которая порождает эти преступления».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65