Около полудня 22
января секретарша сообщила Горону о посетительнице, которая ждет в прие
мной. Ее зовут Габриэль Бомпар.
Разыскиваемая оказалась именно такой, как ее описывали: маленькая, изящн
ая, элегантная. Но черты лица этой двадцатилетней особы искажали следы б
урных любовных похождений. «Ее чувственность и испорченность выпирают
через кожу», Ц констатировал Горон. Она пришла не одна, а в сопровождении
субъекта, явно принадлежащего к «лучшим кругам прирожденных американц
ев», который представился как Джордж Герейнджер и тотчас приступил к рас
сказу. Горон узнал из него, что Герейнджер во время деловой поездки в Ванк
увер познакомился с французским бизнесменом по фамилии Ванаэр, которог
о сопровождала его дочь Берта. Охваченный пламенной страстью к Берте, Ге
рейнджер решился на учреждение совместной с Ванаэром фирмы, а когда тот
попросил сопроводить его дочь в Париж, с восторгом согласился. По пути в П
ариж он сделался возлюбленным Берты и наконец узнал, что Ванаэр Ц это ра
зыскиваемый через все газеты Эйро и что поездку Герейнджера в Париж он и
спользовал для того, чтобы ликвидировать только что основанную совмест
ную фирму и исчезнуть с капиталом Герейнджера. Понятно, узнал он и о том, ч
то Берта Ц это в действительности Габриэль Бомпар. Но к тому времени стр
асть настолько овладела им, что он поверил своей возлюбленной, будто она
является только жертвой Эйро. Сам же Эйро Ц обманщик и убийца. Он убил Гуф
фэ, а ее, ничего не подозревающую, использовал как приманку для судебного
исполнителя. На улице Тронсон-Дюкудрей в Париже Эйро снял для нее малень
кую квартирку. Туда-то она и пригласила Гуффэ на рандеву 26 июля. А почему бы
нет? Почему бы, господи боже, нет? Гуффэ был не единственным, кому она отдав
алась по приказу Эйро, чтобы добыть денег, когда у него самого не оставало
сь больше ни сантима. А раз так, то почему бы и не Гуффэ? Но в вечер, предназн
аченный для того рандеву, Эйро сообщил ей, будто Гуффэ занят чем-то другим
, так что свидание не состоится, а когда она гораздо позже условленного вр
емени пришла к себе домой, то застала там, кроме Эйро, рыжеволосого мужчин
у, который сразу же надел сюртук и исчез. Сундук из Лондона стоял в углу сп
альни. Наутро Эйро предложил ей отправиться в путешествие на юг. Сундук б
ыл отправлен по железной дороге. В Лионе Эйро нанял повозку, которой он пр
авил сам, погрузил на нее сундук, и они поехали в направлении Мильери. Там
снова появился рыжий незнакомец, который и забрал сундук. Эйро же сообщи
л, что ему предстоят крупные сделки, и отправился с ней в Америку.
Американец был убежден в невиновности Габриэль Бомпар. Сразу же по прибы
тии в Париж он уговорил ее явиться в полицию и таким путем самой положить
конец всем ошибочным подозрениям в отношении нее. Габриэль Бомпар живо к
ивала в подтверждение каждого его слова. «Очевидно, Ц отметил про себя Г
орон, Ц она убеждена, что я столь же легковерен, как и ее американский уха
жер».
Во всяком случае, у Горона сложилось иное представление о ходе событий. П
о его мнению, находясь, в Америке, Габриэль Бомпар поняла, что пора отмежев
аться от Эйро и спасать собственную шкуру. Она использовала американца,
чтобы найти внушающий доверие путь к Сюртэ и к «чистосердечному признан
ию». А Эйро между тем писал свои письма, чтобы опередить это «признание». Н
а глазах растерянного американца Горон приказал арестовать Габриэль Б
омпар и «прожарить ее в его прославленной кухмистерской». Он заставлял е
е голодать, допрашивал день и ночь, подсаживал к ней в камеру провокаторш
у. Он велел препроводить ее на улицу Тронсон-Дюкудрей. Квартирная хозяйк
а сразу же узнала арестованную, вспомнила она и о большом сундуке. Вспомн
ила и день 26 июля, но категорически отрицала, что в тот день Габриэль Бомпа
р поздно вернулась домой. Больше того, она встретила тогда одного господ
ина, который по описанию внешности очень напоминал Гуффэ. Но самое главн
ое:
25 июля Габриэль побывала у соседа-слесаря, чтобы заказать новые, более кр
епкие обручи для сундука. Габриэль Бомпар снова врала с той неутомимость
ю, которая свойственна только патологическим лгуньям. Но к началу феврал
я Горон по кусочкам вырвал у нее правду. Конечно, как созналась она в конце
концов, Эйро решил ограбить Гуффэ и она знала об этом. Но тем не менее она б
ыла только его орудием. Изголовье софы в ее квартире граничило с альково
м, который был закрыт занавесом. Эйро привинтил железное кольцо к потоло
чным балкам и протянул сквозь него веревку, на конце которой был крючок. С
ам он спрятался вечером 26 июля за занавесом в то время, как она встречала Г
уффэ, «уже дрожащего от страсти». Едва прикрытая пеньюаром, стянутым шну
рком, она забралась к Гуффэ на софу, развязала шнурок и, ласкаясь к нему, об
вила шнурком шею Гуффэ. Эйро воспользовался этим моментом, чтобы прикреп
ить оба конца шнурка к крючку на веревке и затянуть шнурок. Но Гуффэ стал к
ричать. Тогда Эйро схватил его за шею и задушил собственными руками Ц им
енно так, как и предполагал Лакассань. После этого Эйро завернул мертвец
а в клеенку, зашнуровал ее и засунул тело в сундук. Трясясь, по ее словам, от
ужаса, Габриэль провела несколько часов наедине с мертвецом в той же ком
нате, в. то время как Эйро пытался ограбить контору Гуффэ. Полный бешенств
а из-за своей неудачи, он, вернувшись, избил ее и сразу вслед за тем повалил
ся на нее «без всякого стыда, всего в нескольких шагах от мертвого». Потом
последовала транспортировка сундука на вокзал, путешествие в Лион, поез
дка в Мильери, сбрасывание мертвеца на берегу реки, наконец, вышвыривани
е обломков сундука Ц вот и вся история. Еще трижды ездил с ней Горон на ул
ицу Тронсон-Дюкудрей. Там он обнаружил в потолочных балках части веревк
и, которой воспользовался Эйро.
С момента ареста Габриэль Бомпар весь Париж был охвачен лихорадкой сенс
ации, Целые семьи Ц дедушки и бабушки, родители и дети устремились на ули
цу Тронсон-Дюкудрей, чтобы увидеть «дом убийства». Когда 7 февраля следст
венный судья Допфэ направил арестованную под конвоем двух инспекторов
в Лион для проведения с ее участием осмотра места проишествия, они вынуж
дены были прибегнуть к помощи кавалерии, чтобы протиснуться сквозь людс
кое море. Среди этих людей находились даже такие, которые движимые неред
ко встречающимся извращенным восхищением перед женщинами-убийцами Ц
бросали Габриэль Бомпар цветы.
К 10 февраля следствие подошло к концу. Горон более не сомневался, что он до
сконально знает историю убийства Гуффэ, за одним, правда, исключением. Он
был убежден, что Габриэль Бомпар была не принужденной к сотрудничеству ж
ертвой, а сознательным соучастником преступления.
Во второй раз разослал Горон розыскные ходатайства во все французские п
редставительства за океаном. Эти ходатайства еще не дошли до адресатов,
когда Эйро вновь отозвался сам. Признание Габриэль Бомпар побудило его п
ослать в «Энтрансижан» свои возражения, опубликование которых привело
к новому взрыву истерии вокруг дела Гуффэ. Написанные на ужасном француз
ском, продиктованные жаждой мести, фантастические до абсурда сообщения
Эйро сваливали всю вину на Габриэль Бомпар и ее таинственного любовника
. Единственное, что еще интересовало Горона в его посланиях, Ц это место,
где они были сданы на почту.
В один из тех дней, когда «Энтрансижан» печатала последние части возраже
ний Эйро, примерно 19 мая, Эйро был опознан в Гаване (Куба) одним из живущих т
ам французов. На следующий вечер кубинская полиция арестовала его в тот
момент, когда он покидал публичный дом. А уже 24 мая инспекторы Судэ и Гайяр
плыли на почтовом пароходе «Бургонь» в направлении Гаваны, чтобы достав
ить Эйро оттуда в Париж. Когда же почтовое судно «Лафайет», на котором инс
пекторы с арестованным пересекли Атлантику в обратном направлении, при
было 30 июня в Сен-Назер, на набережной его ожидала несметная толпа людей. О
дин мужчина даже принес с собой попугая, беспрерывно выкрикивающего фам
илию Эйро. Журналисты висели на ступеньках поезда, везшего Эйро в Париж.

В эти же дни какие-то продувные дельцы арендовали дом на улице Тронсон-Дю
кудрей, чтобы составить себе капиталец на демонстрации комнаты, в которо
й произошло убийство. Это был разгул самых темных и непостижимых инстинк
тов!
Наконец 16 декабря 1890 г. начался последний, самый бурный, еще раз приковавши
й к себе внимание всей Франции акт Ц процесс против Эйро и Бомпар в суде п
рисяжных департамента Сена. Положение Эйро с самого начала было безнаде
жным. Габриэль Бомпар, напротив, играла, как и обычно, роль «без вины винов
атой». Она нашла блистательного помощника в лице своего столь же беззаст
енчивого, сколь и склонного к фантазиям защитника Анри Робера. Он безуде
ржно манипулировал заявлением обвиняемой, будто ее, еще полудитя, обесче
стили под гипнозом, и представлял ее как посредника, который и на этот раз
принял участие в преступлении лишь потому, что ее довели до гипнотическо
го состояния. Он эксплуатировал расхождения во мнениях, возникшие как ра
з в те дни в такой специальной области медицины, как невропатология: спор
шел о том, можно ли загипнотизировать человека до такой степени, чтобы он
в этом состоянии совершил убийство? Невропатологи и гипнотизеры заполн
или зал суда и тем самым внесли дополнительный элемент таинственности в
заключительный акт этой драмы. 20 декабря спектакль закончился. Было девя
ть часов вечера, когда председательствующий огласил приговор: «Смертна
я казнь для Эйро, двадцать лет каторги Ц для Габриэль Бампар». Через деся
ть недель, 2 февраля 1891 г., голова Эйро пала с плеч на гильотине парижского су
дебного палача Дебле. А в это время торговцы продавали публике на бульва
рах маленькие сундучки с «трупом» внутри, отлитым из свинца. На сундучке
стояла надпись: «Дело Гуффэ».

5

1882 г. Деревушка Тиса-Эслар в Ве
нгрии. Исчезновение Эстер Шоймоши 1 апреля 1882 г. Обвинение еврейской общин
ы деревни в «ритуальном убийстве христианской девушки». Арест Шварца, Ба
ксбаума, Вольнера, Шарфа и других. Австро-Венгрия раскололась на два лаге
ря. 18 июня 1882 г. Ц обнаружение трупа неизвестной женщины на берегу Тиссы. Н
е идет ли речь об Эстер Шоймоши? Первое вскрытие. Эксгумация и второе вскр
ытие 7 декабря 1882 г.

Дело Гуффэ привлекло внимание общественности к пионерам судебной меди
цины и показало значение этой новой науки. Но оно не было единственным де
лом такого рода. Еще в 1882 г. состоялся сенсационный процесс, который раскол
ол население австро-венгерской монархии на два враждующих лагеря и прив
лек внимание к другой колыбели судебной медицины Ц к Австро-Венгрии.
Ареной событий на этот раз стала маленькая венгерская деревушка Тиса-Эс
лар в области Саболеш, расположенная на берегу Тиссы неподалеку от Ньире
дьхазы. Тиса-Эслар делилась на три части: «новую деревню» Ц Уйфалу, «слов
ацкую деревню» Ц Тотфалу, и «старую деревню» Ц Орфалу. Население ее сос
тояло из христиан (католиков и протестантов) и евреев.
На пасху, 1 апреля 1882 г., четырнадцатилетняя домработница-христианка Эстер
Шоймоши вышла из дома своей хозяйки в Уйфалу и направилась в Тотфалу куп
ить у торговца Кольмайера краску. Покупку Эстер сделала. На обратном пут
и домой ее видела ее старшая сестра София. Но в Уйфалу Эстер так и не верну
лась. Хозяйка Эстер, ее мать Ц вдова Шоймоши и родственники искали Эстер
до самого вечера, но не обнаружили никаких ее следов. Пробегая мимо синаг
оги, мать Эстер встретила служителя этого храма Йозефа Шарфа с женой. Вдо
ва плакала, Шарф пытался ее утешить: Эстер, говорил он, обязательно вернет
ся. Вот, несколько лет назад из деревни Нанаш тоже исчез ребенок. Тогда обв
иняли евреев, что они якобы убили ребенка, а он всего лишь заблудился в сте
пи и вернулся к матери целым и невредимым.
Когда же и 8 апреля Эстер все еще не вернулась, полицейский комиссар из Над
ьфалы Речки объявил розыски по всей округе, но и они оказались безрезуль
татными. В начале мая по деревне поползли первые слухи, по которым Самуэл
ь Шарф, пятилетний сын синагогального служки, будто бы рассказал: «Отец з
азвал Эстер в дом, вымыл ее и повел в храм, где резник ее заколол. Я и мой бра
т Мориц видели, как кровь стекала в тарелку…»
Так никогда и не выяснилось, каким образом возник этот слух. Уезд, в которы
й входила деревня Тиса-Эслар, представлял в венском парламенте депутат
Оноди Ц ярый антисемит венгерского покроя. Он любил повторять одно из с
амых злобных измышлений, порожденных средневековьем для обоснования т
огдашних еврейских погромов, о том, что евреи нуждаются для своих ритуал
ьных целей в христианской крови и потому умерщвляют христианских детей,
чтобы на их крови готовить тесто для мацы.
Скорее всего, вдова Шоймоши вспомнила, как 1 апреля Йозеф Шарф говорил с не
й о заблудившемся ребенке из Нанаша, ответственность за исчезновение ко
торого пытались свалить на евреев. У этой столь же ограниченной, сколь и м
нительной женщины родилось подозрение: должно быть, у Шарфа была нечиста
совесть, раз он заговорил с ней о той истории, когда евреев обвинили в зло
деянии. Она сообщила о словах Шарфа полицейскому комиссару Речки, а тот в
свою очередь передал их Оноди. Депутат же попросил некоторые семьи в Тис
а-Эсларе выпытать все что можно у Самуэля Шарфа, завлечь его сладостями и
вложить в уста пятилетнего ребенка слова, значение которых он просто не
в состоянии был понять.
Как бы то ни было, а 19 мая в Тиса-Эслар из Ньиредьхазы прибыли следственный
судья Бари с писарем Пижеем, полицейские комиссары Речки и Пай, а также не
сколько их подручных Ц конных полицейских, чтобы начать следствие по де
лу об исчезнувшей девушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65